Читать книгу «Эксперты» онлайн полностью📖 — Алексея Шерстобитова — MyBook.

 






В слабом отражении стекла стоящий рядом мог рассмотреть тонкую, длинную шею, стройности которой могла позавидовать до самоубийства царица Египта Клеопатра. Эту часть тела окружали, длинные темно-каштановые вьющиеся волосы, зачесанные назад и собранные в тугой хвостик. Открывшийся благодаря такой прическе высокий красивый лоб уступал падающему, уже возбуждающемуся взгляду, изящный изгиб бровей и выделяющиеся ими огромные изумрудные глаза, взятые вкруг непомерно длинными ресницами. Тонкий, аккуратный, как и все в этой женщине, нос с выделяющимися крыльями совместно с этими самыми губками, создавали впечатление имеющихся в ее крови генов предков из далекой Эфиопии. И действительно, многое схожее с женщинами тех мест было налицо. На самом деле внешность ее совершенно ничего не говорила о настоящих родственниках, хотя с папой и с мамой была явная схожесть.

Любой антрополог смело мог бы заявить о правильных пропорциях, любой мужчина, не разглядывая, видел миллион «изюминок», разбросанных по всей индивидуальности этого врача, ее неземную чарующую красоту, обаяние и очень глубокий и проницательный, но когда необходимо и пронзительно колючий, даже ледяной взгляд.

Отдельными эпизодами выделялись очень красивой формы уши. Вся эта описываемая часть тела, возможно, не стала бы такой выдающейся, не доработай Господь ее отдельно, как делает редко, по особенному вдохновению, предназначая для чего-то, о чем сам человек вряд ли догадывается.

Волнующая грудь, спрятанная под форменной рубашкой и белоснежным халатом, накинутом поверх, была лишь частью прекрасного тела, вытянутого с идеальными пропорциями в рост сто семьдесят пять сантиметров, обладающего мягкой пластикой, врожденной грацией, замеченной еще в детстве и тем чувственным эротизмом, который может быть подарен только одному избранному ей, причем с точность до одной тысячной процента подходящему по всем параметрам, мужчине.

Вторая «половинка», уже не столько ожидалась, сколько просто существующее в это вера утвердила обязательность ее появления. А пока работа!..

На время мы отведем взгляд, хотя и с трудом, от этого чуда образа Божия и констатируем, что подобие Его для военврача было не пустым словом, а вполне очевидной задачей.

Много интересного и впечатляющего заключалось в этой личности, многое умело и это тело, но все было закамуфлировано до поры, до времени.

Служба, работа и ее место обязывало быть прежде всего профессионалом, затем подчиненным и лишь потом женщиной, о чем вспоминалось только за стенами спецклиники, там же преображаться, редко, но метко…

Волшебство происходило незаметно, и через час из подъезда дома на набережной, выходила роскошная женщина, садилась в дорогую машину, которой управляла сама… после чего окружающий ее мир менял свои очертания на целый вечер.

Судмедэксперт был очень увлеченным человеком, но отличительной особенностью этого взвешенного и самодостаточного человека, было знание меры и её строгого соблюдения.

Мужчины как средство ублажения ее мало интересовали, все больше привлекали своим интеллектом, глубиной душевной, опытностью жизненной и, конечно, взаимопониманием трогалось ее сердце, но только как друга.

Марина Никитична, не скрывала своих увлечений, специальностей, открыто обсуждая или рассказывая знакомым подробности своего тонкого и сложного ремесла, часто шокируя не только тщедушных, но и вполне брутальных особ обоего пола. И действительно, что в этом необычного? Разве не любим мы поболтать о делах на работе, посплетничать о нюансах, начальстве, служебных романах, а каждый, влюбленный в свою работу, готов обсуждать ее с любым встречным, фанатично объясняя тонкости и рассказывая об успехах.

Как любой офицер, подходящий к военной службе с любовью и усердием, пусть и врач, Марина стреляла отменно, разбиралась в основных стрелковых системах оружия, владея ими почти виртуозно, насколько это дано женщинам. В силу специфических особенностей владения скальпелем и вообще колюще-режущими инструментами, холодным оружием она могла пользоваться как знаток, к тому же, прекрасно зная анатомию, а соответственно назначения любой части тела от нервного окончания до самой малой мышцы, знала, что и как можно сделать, чтобы, не убивая, вывести из состояния мобильности двигательный аппарат человека. Мужчины, бойтесь женщин в халатах, как минимум, уважайте! Тем более тех, которые предпочитают праздновать не 8 марта, а 23 февраля…

Рассказывать об этом человеке можно бесконечно, но нам нужно раскрыть ее поле деятельности, интересы и способности, дабы понимать ход развития событий, обоснованно доверяя ему.

Наверняка у читателя создалось впечатление сложенных вкупе характеристик, как подходящих для профессионального киллера. Можно было бы держать до поры до времени в неведении, но по договоренности о правде, поправим: Марина Никитична – врач!

Человек же, сам по себе, может быть использован где угодно, если тому соответствуют его данные, умения и подготовка, но далеко не у всех получается так, как у людей, живущих в легендах…

Итак. При всей своей неординарности веер отношений и знакомств Марины Никитичны был не только обширным, но и разномастным. В него входили представители всех сфер, причем их ранг, как правило, был не ниже среднего. Личного, с примесью секса, в них ничего не было. Все в основном рабочие знакомства, «симпозиумные», «конференционные», вышедшие из прежней истории ее жизни. Мало кому была должна она, в основном все были обязаны ей. Прекрасно разбираясь в людях и их характерах, знала от кого ждать подвоха, а у кого можно попросить и одолжения, к последнему не прибегая, но копя, будто зная – время придет.

Перечень этот копился годами, в него входили люди и после горячих точек, где приходилось бывать самой, и соратники по службе, и медики, и судмедэксперты, и патологоанатомы, и психиатры, знакомые из криминала всех мастей, и чиновники, и силовики, которых она не очень жаловала, воспринимая как необходимую составляющую этого мира.

Особенно ценились ею те, кто наставлял, учил, воспитывал. Среди них особым почетом пользовались Владыко и шеф. Оба были уже не молодые, дружные между собой, любящие ее по отечески, ограждающие ее всеми силами от зла, причем каждый в своей сфере…

Итак, обход. Владыко Матфей и Виктор Дмитриевич Стражник начинали с чаепития, дальше обходили все без исключения отделения спецклиники.

Раздался звонок кабинетного телефона, голос дежурного санитара сообщил, что «гости» подходят к отделению. Дунув на стекло, Марина провела указательным пальцем по образовавшемуся влажному налету, и плавно повернувшись, грациозно, с вложенными в карманы халата руками, направилась в сторону выхода. Проходя мимо портрета, висевшего на стене, бросила взгляд на свое отражение на стекле: «Пойдет… Конечно, не как для него, но… Когда-то ты да появишься!».

* * *

Впереди шли два здоровенных санитара Мишаня и Вова, висевшие на поясе дубинки при ходьбе задевали ногу, но нисколько не мешали. Один был правша, другой левша, что было не случайно, поскольку в случае нападения больных, находящихся в реактивной состоянии, которые здесь случаются, могли одновременно обороняться, не мешая друг другу.

За ними шествовали начальник и Архиепископ, следом, с равнодушным взглядом, Марина Никитична. Вопросов не было, все наставления звучали либо в кабинете, либо на исповеди. Складывая все вместе, получалось избегать ошибок и не делать что-то через чур.

Отвлекшись от прежних дум, майор подняла глаза, интуицией чувствуя необычность происходящего в своем отделении. «Что же… что же?.. Ах, вот оно что!» – разговоры затихли, на лицах людей, привыкших к любому неординарному, благодаря чему удивить их было почти невозможно, появились выражения недоумения. Вызваны они были реакцией больных на проходящего мимо них священника.

Только завидев Владыку, беснующиеся начинали нервничать, но не бесконтрольно бесчинствуя, а растерянно ища защиты от проходящего. На миг в них появлялось что-то человеческое, живое, ищущее спасение, но быстро теряющееся. Живущее в этих оболочках древнее зло, приведшее к помутнению рассудка и теперь к болезням, не вообразимым для нормального человека, лишь на миг от страха теряло контроль над личностью, но возвращалось уже не стесняясь, проявляя свою сущность.

Любой священник, каким бы он не был, проводник благодати Божией. Чем чище его душа, тем больше даров она видит вокруг себя, тем грандиознее воздействие этой благодати на окружающий мир. Любой воинствующий дух злобы мечется при одном упоминании о Боге, тем более в страхе бегает от настоящего слуги Его.

Архиерей шел неторопливо, ощущая каждую гибнущую душу падших ангелов, сегодня насельников в когда-то чадах Божиих, созданных изначально по образу Его и подобию. Когда-то прекрасные, но преданные своею вознесшейся гордынею, низвергнувшей их вслед своему сюзерену, эти твари старательно губили все, до чего им позволено было дотянуться и чему очень часто они становились полноправными хозяевами.

Рыки, шипение, стоны, царапание когтями стен и решеток, отделявших идущих здоровых от безнадежно больных – вот что сопровождало этих передвигающихся по коридору людей. Никогда не было подобной реакции. Сегодня она, замеченная, станет обычным, хотя и не для всех объяснимым делом.

И сам Стражник и Владыко понимали происходящее, каждый по-своему, не споря, но сходясь в уважении мнения собеседника, где-то посередине. Не так было у Марины. Сегодняшнее ее замужество на выбранной науке, влюбляло ее в любой вопрос, пока неведомый и нераскрытый. Она единственная всматривалась в глаза бесноватых, с интересом замечая, что горят они нечеловеческим угольями, в которых ненависть, смешанная с обреченностью, навеянные бьющей и истязающей их благодатью, исходящей от священника, прожигала насквозь, одновременно выискивая боящихся, готовых преклониться перед злом или, напротив, горделиво посматривающих, с убеждением, что и сам человек может справиться с этой напастью.