Цитаты из книги «Ликвидатор. Исповедь легендарного киллера»

первое правило моё было всегда: «получил информацию – перепроверь»)

Тогда у меня был человек, которому я мог доверить съём квартиры и некоторую «бытовуху». Его никто не знал и никто никогда не видел. Он-то и снял за два дня квартиру в Киеве, и купил старую, но надёжную «копейку». А большего и не надо. Передвигаясь в ней, можно было прикинуться бедным человеком, с неприметной внешностью, неброско одетым, соответственно – слиться с общей массой. За это время я подготовился, собрался и под фамилией завзятого украинца – Щухлый, соответственно, оформленной всевозможными документами, в том числе и правами, и с усами Тараса Бульбы, поехал в сопредельное государство. В багаже у меня был счастливо приобретённый музыкальный центр с двумя колонками с метр высотой, который я вёз «в подарок на свадьбу родственникам», весело попахивая самогонкой.

Но для этого нужно было совершить почти чудо, причем без предварительной подготовки, без возможности выбора оружия (какое взял, такое и используешь), в незнакомом городе, без информационной поддержки и заведомо разработанной страховки.

создалось впечатление, что его быстрая манера речи и многоступенчатая многословность напрямую связаны с боязнью, что его не так поймут.

исключения, но они работают лишь на малых и средних сроках, при больших же человеку тяжело даже остаться прежним, а сохранить свои принципы и основы своего характера – ещё тяжелее. Заключение не прибавляет здоровья, оно калечит и духовно и физически. А главное – ставит штамп, и, похоже, на лбу.

И непонятно, когда люди осознают, что тюрьма не лечит, не воспитывает и даже не сохраняет. Хотя есть, как всегда

И вообще: я твёрдо знаю, что люди, уверенные в своих возможностях изменить что-то в своей судьбе своими силами, обязательно потерпят фиаско. Изменить изменят, но не достигнут первоначально поставленной цели, и всё, предпринимаемое ими, лишь будет отдалять от неё. Не может человек по своему желанию, не понимая, как мало зависит от него (лишь правильность выбора, и деятельность на избранной стезе), пытаться повернуть течение в реке своей жизни, при этом не меняя его русла, а последнее – точно не в нашей воле. Но всё переменчиво, и меняются дороги, по которым, казалось бы, мы твердо ступаем. Я был этому свидетель, я был в этом участник, и вся, лично моя, жизнь – есть подтверждение сказанному.

У каждого из трёх по 4–5 милиционеров. Иду к центральному, придурковато улыбаясь, пристаю к одному из них с вопросом, где можно позвонить, чем вызываю у него улыбку и слова: «Ну иди уже», – я явно не подхожу под описание, точно так же, как моя внешность под нормальную.

Я весь взмок и раскраснелся, но перемены мне понравились, остался последний штрих – очки с прозрачными стёклами в толстой роговой оправе

Уже подойдя к двери и увидев тронутые «признаки» – половая тряпка была без отогнутого уголочка и не расправлена гладко, а сбита, медяшка, закрывающая вход для ключа, оставляемая мною висящей на 4,5 часа, сейчас висела на 6-ти. Казалось, чего ещё нужно для подтверждения опасений, но я вспомнил о том, что обещался зайти хозяин.