В достатке я вечно видать неспроста!

Ответила так ей авоська без злости:

И ты не была бы полна, когда б не была я пуста!

Рыночный ликбез.

Вкратце.

О чём я хочу рассказать:

Что же есть рынок?

Что важно нам знать?

Суть его лишь заставлять потреблять,

Что-то всё время своё продавать,

Как-то всё время всё приспособлять,

Если ты добр, – будет он озлоблять,

И , наконец, человек словно – б * * * ь!

Да уж, простите!

Вы там не ищите

Самых простых

человечьих событий;

Всё здесь продажно

и мера не важна,

Ражно, куражно,

и эпатажно,

Многоэтажно,

ажиотажно

Важно лишь то,

что бывает продажно!

Кто же прикроет такой лохотрон?

Да, кстати, души скупал тоже он!

На котировках меж Golden и Oil

Видел я как-то и график на Soul

Снова нищие…

Дед Мороз оторвёт себе бороду,-

Не подашь ведь всем детям подряд!

Снова нищие бродят по городу,

Значит кто-то серьёзно богат!

Тот кто трудится – снова в безденежье,

Спекулянт и ворюга – в чести!

Не намажешь на хлеб, не оденешь ведь

ЖэКэХа * это вечно блюсти!

Для рабов уготованы стойлами:

Счётчик, датчик – что думал, что ел,

А с экрана помойными пойлами

Заливают, чтоб думать не смел.

Если ж ты не обделан талантами,-

Значит будешь по жизни в седле…

В переходе стою с музыкантами, -

Прожигают, а жизнь на нуле!

Одноглазый парнишка с гитарою,

В запылённом нелепом пальто

Спел, как Родину самую малую

Разбомбили в Луганске! За что?

Выгребаю всю мелочь карманную,-

Я ведь нищий, почти что как он…

Стали нищие очень уж странные

И не верят, что счастье – не сон!

Но не в мире, где голь перекатная

Уже больше всё меньше и пьёт,

Или бьётся за место откатное

Сызмальства кто карьерой живёт,

И не в мире, где всё покупается,

Где бессмысленной кажется честь…

Я то знаю, где счастье сбывается,

Всё вернётся… оно где-то здесь!

Дед Мороз оторвёт себе бороду,-

Не подашь ведь всем детям подряд!

Снова нищие бродят по городу,

Петербург? Может быть Петроград?..

Жалкое мещанство

Россия. Двадцать первый век:

Молитесь богу о мамоне!

Величье где? Где Человек,

Презревший рабские законы?

И сбросивший ярмо господ

Зачем подставил снова плечи?

Ужели будешь ты навечно

Во мраке веры , мой народ?

Молить спасенье подлецам –

Какое жалкое мещанство,

Их прихоть – то непостоянство,

Что уготовано рабам…

За что?

Не трогай мир чужой своей свободой,

Не подводи под всех один итог,

Игра с огнём, увы, сегодня в моде,

А кто играл – не спрашивай – «За что?»

Марионеток дёргают за нити,

Чтобы врага означить всем в упор,

И грязных дел зашлифовать событья

Для кукловодов важен так террор.

Идёт война: захват, раздел влияний,

Разменную монету не сочтёшь!

Капитализм – борьба за выживанье,

Здесь ни убийц , ни правды не найдёшь!

Я говорю «за что?» и поднимаю

Свои глаза на истинных врагов,

На тех, чужую жизнь кто отнимает

И шлёт солдат на поиски рабов.

И тех убийц, бегущих по Парижу,

Вы создали , их мир невозлюбя!

Убийц и тех и этих ненавижу,

И провокаторов, что о вражде трубят!

Евгению Евтушенко.

Одна строка сулит уже бессмертье:

«Поэт в России больше , чем поэт!»,

Не ты ль учил: «безвыходности нет!»,

А сам ушёл в чужие круговерти?

И не тогда, когда звала в разгон

Поэтова бунтарская порода,

А лишь тогда, когда нужней всего

Она была для твоего народа.

Все ждали слов, спасения основ,

Что так нужны в отчаяньи народу,

Но побежали крысы с парохода

От ими же прогрызанных шпунтов.

Как много слов, как много нужно слов,

Но нету скреп, как будто бы оков,

Нужды не стало хаять и злословить,

Настала воля, – ни к чему её неволить!

Ищи, поэт, для отпрысков приют,

Где красивее пряники пекут!

Где в пиджачках гуляют по Бродвею,

И дорогие проститутки душу греют…

А здесь опять за битого дают

Двоих не битых! Ни к чему куражить,

Здесь всё исчерапано , корабль потоплен даже!

– Ведь я имел ввиду, что «больше , чем поэт!»

Я вроде с вами, вроде бы и нет…

Есть на Руси печальная примета:

Живётся чем сытней в стране поэту,

Тем больше заграницей болен он

Пыхтит и злится , как Наполеон.

А я любил, и «Голубь из Сантьяго»

Мне раньше часто снился по ночам.

Скажи же, – по вине какого скряги

Россия стала вдруг «Левиафан»?

По чьей вине плюют теперь нам в душу

Те люди средь которых ты живёшь?

Им шутовтсво бегущего лишь нужно,

По чьей стране он «реквием» поёт.

Ни Лермонтов, ни Пушкин , ни Державин,

Как ни был бы их труден жизни путь

Не бросили ни веры, ни державы;

Поэт, ты гражданином прежде будь!

Твоей указкой идолов казнят,

Но новых на их место водружают,

На что «шестидесятники» молчат,

И молча этим новым потакают.

А новым ли? Поэтам ведь дано

Под маской видеть истинные лица:

Кто крутит голливудское кино

Оболганной Победы в небылицах

О «ватниках» небритых и «совках»,

Зачем-то мир спасавших от фашизма,

Кому и пядь земли – уже отчизна,

Как и поэту – пядь в его стихах,

От коей невозможно отступиться,

От коей невозможно откупиться

Ведь жизнь дана не с совестью мириться,

А чтоб она была в поводырях!

Господское строительство.

Господское строительство –

Кто больше украдёт!

Кредит берёт правительство,

А платит долг народ!

И вроде в шоколаде всё:

Здесь подлатали, там,-

Растёт миллиардеров счёт,

А людям – нищета.

Нас травят небылицами,

Что каждый может так:

Бежать за олимпийцами

На высший пьедестал.

Но как же взгромоздиться то

На место всем одно?

Чуть что – бежит полиция,-

Господское оно!

Стране нужны заводы бы,

Чтоб каждый город жил,

И общими заботами,

Чтоб всякий дорожил.

Заводы чтоб машинами

Сплотили жизнь и труд,

Шагающий целинами,

Чтоб знал – не подведут.

Не ради денег строились

Чтоб школы и дома,

Чтоб люди беспокоились,-

Иначе будет тьма!

И помнили, что было так:

Где жадность делит мир

Бежит по рынкам нищета,

А мир похож на тир.

Ко дню Космонавтики

Век двадцать первый! Триумф человека!

Разум, свобода… всё можно найти…

Жадность, нажива, духовный калека,

Боги враждуют, сбивают с пути.

Вера на веру, как око за око-

Словно вернули мы прошлого мрак,

Храмы на храме, безбожники в Боге,