Глава 1

Из которой вы узнаете о прибытии в Кураг Триремы «Ренегат»

Кайнз, дежурный офицер станции дальнего обнаружения, мучился похмельем, слабо дрожа в своём кресле.

– О Боги! – Стонал он, пользуясь тем, что кроме него в крохотной рубке никого не было: – Ну скажите, Ушедшие, отчего, во имя чего вы так сделали?! Если вчера было хорошо, то почему сегодня так плохо?!

Его жалобы имели под собой основание – вечер, затянувшийся почти до самого утра, был насыщен обильными возлияниями, при почти полностью отсутствовавшей закуске. Что поделать – Хавасы, будь их семя проклято несчётное количество раз, предали огню большинство аграрных миров, используя Голод, это жестокое божество, для усмирения особо мятежных миров. То, что при этом страдали остальные, старавшиеся быть лояльным им не только на словах, новых повелителей галактики не интересовало. Да и что может значить смерть местных, самой Жестокой Звездой назначенных им, даже не в рабы, а во что-то ещё более низкое?

Впрочем, Кайнз, и в прошлые годы не очень-то доверявший пропаганде, к подобным новостям относился скептически. Пропаганда же, вещавшая, хотя вернее сказать – верещавшая о подобных злодеяниях, исходила из офиса Губернатора, который, судя по сытой морде, регулярно мелькавшей в местных новостях, явно не голодал.

Но факт оставался фактом – если с выпивкой, обильно покрывавшей столы кабаков, проблем не было, то вот с едой проблемы были.

От голода, разумеется, никто не умирал, но, господа, согласитесь, закусывать неплохое пойло протеиновым батончиком! Уж лучше тогда дать обет трезвости и немедленно утопиться, чем так опошлять высокое искусство алкоголизма, покровительствуемое не кем иным, как весёлым Бахусом, да будет кубок его вечно полон!

Другой причиной, не менее первой дававшей основания его жалобам, был тот факт, что вахта, обрекшая его на страдания, была внеплановой. Будучи вполне дисциплинированным специалистом, Кайнз, ни за чтобы не позволил себе заявиться на службу в подобном состоянии. Но видно богам, сгинувшим, но тем не менее продолжавшим развлекаться с человеческой натурой, было угодно пошалить. Его напарник, Малик, чья вахта сейчас шла, крайне неудачно упал, подвернув ногу, и дежурный по станции, недолго думая, ткнул пальцем в следующего по списку, коим и оказался наш страдалец. Отговорки и даже анализ крови, сделанный дежурным медиком, не помогли. Старший офицер смены, одной рукой отгоняя волны перегара, покопавшись в кармане свободной, протянул ему пузырёк с антипохмелином, после чего, уже обоими руками прижимая к лицу источавший тонкие ароматы платок, молча дёрнул головой в сторону двери. Истолковать этот жест по-иному кроме как – вали дежурить, было нельзя и Кайнз, вздохнув и выдохнув в сторону начальника особо едкий поток, поплёлся в рубку, призывая на голову Малика кары Богов и Хавасов одновременно.

Антипохмелин, к слову, не помог и несчастный дежурный дрожал в своём кресле, следя за стрелками часов, отмерявших так медленно ползшие минуты.

Делать было нечего, что, в принципе и объясняло решение старшего, при других обстоятельствах никогда бы не допустившего до вахты оператора в подобном состоянии.

Экран, на котором высвечивались названия кораблей, ушедших на промысел, был почти пуст – сезон сбора урожая закончился, а с ним пропали жирные конвои, состоящие из транспортов, чьи объёмистые трюма были набиты едой или запасными частями, необходимыми для работы уцелевших ферм. Второе было, пожалуй, даже ценнее самой еды – мастера Курага с лёгкостью превращали предметы самого мирного назначения в смертоносные орудия и снаряды.

Ещё раз покосившись на короткий список кораблей, Кайнз, осторожно пошевелился отыскивая то самое, золотое, положение, обещавшее если не убрать боль, то хоть притупить её неумолимые волны.

– О, Боги, – прошептал он далеко не в первый раз и чуть довернув голову с тоской посмотрел на дверь, ведущую из рубки. Там, за комингсом, начинался недлинный коридор, идя по которому можно было попасть в Центральный Пост. Но ни Центральный, ни Старший, находившийся в нем, сейчас Кайнза не интересовал.

Прикрыв глаза, он представлял себе, как перешагивает порог, как бредёт по коридору, придерживаясь за приятно холодящий руки поручень.

Вот и заветный изгиб стены, открывавший вид на лестничный проём.

Теперь осторожно, не отрываясь от надёжного метала, спуститься вниз по крутым ступенькам… Ещё несколько шагов прямо, затем поворот налево и вот! Она!

Заветная дверь, ничем не выделяющаяся в ряду себе подобных.

Откатить створку в сторону, шагнуть внутрь, втягивая носом знакомые ароматы, обещающие избавление от страданий, ещё пару шагов и…

И на барной стойке кантины «Разряд», как по волшебству материализуется граненая рюмка, до краёв полная прозрачным пятидесятиградусным нектаром.

Самое главное – нежно взять её.

Нельзя рвать со стойки драгоценный сосуд, проливая капли драгоценного напитка. Надо осторожно, удерживая её кончиками пальцев, оторвать рюмку от поверхности, молча, сохраняя солидность, неторопливо кивнуть, благодаря прозорливого бармена, и так же, не спеша, плавно и медленно перелить содержимое в рот, стойко игнорируя жгущее ладонь нетерпение.

И если всё проделано верно, то наградой будет не только одобрительная улыбка Стеклянного Зада, бармена Разряда, но и кружка свежего пива, появившаяся на стойке так же внезапно, как и предыдущая рюмка.

Вот пиво уже можно было пить вольно – жадными и торопливыми глотками гася полыхающий в глотке пожар. Опорожнив кружку следовало её аккуратно, и желательно без стука, поставить на стойку и, не глядя на бармена, пошевелить-покрутить пальцами в воздухе, беззвучно оценивая достоинства напитка. Если время позволяло, то можно было получить вторую порцию, так же молча погладив пустую кружку, а если нет, то достаточно было вздохнуть и кивнув присутствующим, покинуть заведение.

Вот и сейчас, тоскливым взглядом провожая шуструю и отвратительно бодрую секундную стрелку, Кайнз колебался – сходить или нет. Отойти с поста преступлением не считалось – достаточно было нажать зелёную кнопку, на чьей поверхности красовался рисунок песочных часов и короткий перерыв, в пределах десяти минут, в ходе которых информация с сенсоров шла прямо в Центральный, был гарантирован. Проблема была в другом.

Отлучиться до каюты, несшей на своей двери сдвоенные нули, зазорным не считалось – все мы люди, а природа – штука неумолимая.

Другое дело – алкоголь.

Его приём, ничем не ограниченный в свободное время, карался жёстко, стоило только вахтенному сделать хоть один глоток. Провинившегося немедленно снимали с дежурства и, сунув в руки лёгкий скафандр, вели к ближайшему шлюзу. Наружные створки раскрывались, едва нарушитель оказывался внутри. У выброшенного потоком воздуха в пустоту бедолаги было всего два выбора – или погибнуть, став очередным спутником Крепости, или, при наличии должной ловкости, успеть натянуть скафандр, отделавшись баротравмами разной степени тяжести. Подобное наказание, на местном сленге именуемое «На освежиться», применялось редко, но уж если залётчика ловили, то спасти его не могли никакие заслуги прошлого.

Разум, взбодрённый страхом неминуемого наказания, устоял.

Продолжая удерживать руку над заветной кнопкой, Кайнз колебался. С одной стороны, ему очень хотелось придавить зелёную поверхность, вынуждая Старшего, по окончании отпущенного на отдых времени, заявиться в рубку. В том, что он заявится Кайнз и не сомневался – в его нынешнем состоянии единственно куда бы он мог направиться, был Разряд, обещавший быстрое избавление от страданий. Ну так почему бы и не позлить Старшего, ожидавшего увидеть только что похмелившегося вахтенного? Представив себе, как вытягивается лицо офицера, лишившегося законной жертвы, Кайнз даже улыбнулся, предвкушая забавное зрелище.

Но, с другой стороны, злить своего непосредственного начальника? Мимолётное торжество вполне могло обернуться пусть и не крупными, но ощутимыми неприятностями, организовывать которые Старший был большой мастер.

Решив не искушать судьбу, Кайнз вздохнул и, убрав руку, вновь принялся следить за секундной стрелкой, неутомимо наматывавшей круги по циферблату, медленно погружаясь в сонно-расслабленное состояние, несмотря на волны боли, кочевавшие по его голове.

До конца вахты оставались считанные минуты, когда слух вахтенного, уже чувствовавшего на своих губах вкус свежего пива, потревожил зуммер систем дальнего обнаружения. Разродившись короткой фразой, сделавшей бы честь любому конкурсу сквернословов, он ткнул нужную кнопку, подтверждая приём сигнала и быстро пробежавшись по клавишам, склонился над экраном, желая самолично увидеть наглеца, своим появлением, выстроившим непреодолимую стену между ним и желанным напитком.

Сигнал свой-чужой?

Отрицательно!

Общий запрос?

Тишина.

Холодея от неприятного предчувствия, Кайнз ещё раз пробежался по клавишам, активируя все сенсоры и едва данные с них начали высвечиваться на экране, притянул к себе гибкий шнур микрофона.

– Говорит Кайнз, пост дальнего обнаружения, – торопливо забормотал он положенные фразы: – В системе неопознанный корабль. Класс – Трирема. Запрос свой-чужой – негатив. Повторяю. Запрос свой-чужой – негатив. Следует малым ходом к Курагу. Даю пеленг, – он не глядя щёлкнул несколькими тумблерами, перебрасывая данные в Центральный: – Подозреваю вторжение, повторяю – цель не опознаётся! – последняя фраза не относилась к его кругу обязанностей – степень враждебности оценивали другие посты, но Кайнз, будучи не в силах удержаться от мелкой гадости, расплылся в довольной улыбке, представив себе, как забегали боевые службы, сорванные с отдыха его словами.

– Здесь Павел, – послышался в динамиках голос Старшего: – Хорошая работа, Кайнз. Хорошая, несмотря на твоё состояние. Я тебя попрошу задержаться на вахте до завершения этой истории. Выдержишь? Ты сейчас единственный толковый на борту этой посудины.

Несмотря на то, что Кайнзу больше всего сейчас хотелось послать Павла подальше, он сдержался: – Есть выдержать, Павел. Продолжаю вести наблюдение.

– Спасибо, – в голосе Старшего послышалось облегчение: – Считай, что за мной должок. Конец связи.

– Должок за ним, как же, – прикрыв микрофон ладонью фыркнул вахтенный, косясь на экран, по центру которого висела Трирема: – Обещать только и умеете… Начальнички.

– Неопознанная Трирема, – от наполнившего рубку Ренегата мужского голоса веяло уверенностью и силой: – Вы находитесь в системе Кураг. Приказываю застопорить ход и ждать прибытия досмотровой команды! Открытие оружейных портов, маневрирование, непринятие досмотровой группы приравнивается к нападению и карается смертью! Вы под прицелом крепостей. Без глупостей, если хотите жить! Повторяю…

– Ну как это – неопознанная?! – Расхаживавший по рубке Чум замер, когда голос пошёл на второй круг: – Сами же говорят – Трирема, так что мы – вполне опознаны.

– Да погоди ты, – сидевший в соседнем кресле с Карасём Змеев досадливо поморщился: – Сергей Алексеевич, – повернулся он к капитану: – Будьте так любезны – передайте им наши опознавательные коды. И я вас попрошу, как закончите передачу, дайте мне связь – хочу пообщаться с ними.

– Сейчас сделаем, Виктор Анатольевич, – кивнув ему, Карась оторвал руку от подлокотника: – Тетрарх?

– Да, капитан, – немедленно отозвался Искусственный Интеллект корабля: – К передаче готов. Вот только вы уверены, что это верное решение?

Тетрарх намекал на древность, если не сказать архаичность личного кода корабля, некогда приписанного к флоту Наварха Симиуса, сгинувшего со своим флотом несколько тысячелетий назад.

– Передавай, – рубанул воздух ребром ладони Карась и Тетрарх, не желая спорить со своим капитаном, торопливо выплюнул в пространство длинную комбинацию букв и цифр.

– Однако, сейчас весело будет! – Рассмеялся Чум, нарушая опустившуюся на людей тишину: – Вот получат они код, пробьют его по базе, а там такооое! Ещё решат, что к ним зомби прибыли – покарать за отступничество от воли Императора!

– Скорее уж герои прошлого поднялись из своих могил, – через силу улыбнулся Благоволин и, покосившись на Досю добавил: – Как думаешь, Дось, весело им? – Кивнул он на обзорный экран, посреди которого белел шар Курага.

Ответить девушке не удалось – вернувшийся в рубку голос был полон праведного негодования, в котором проскальзывали нотки удивления.

– Глупая шутка, кто бы ты ни был! – Громыхнул неизвестный собеседник: – Или ты считаешь, что мы тут совсем…совсем…

– Одичали? – Чуть подался вперёд Змеев: – И мыслей таких нет, почтеннейший. Я представлюсь, – выбравшись из кресла он подошёл к экрану, одёрнув парадный мундир: – Наварх Змеев. Ранее – наварх флота Зеи, а сейчас свободный ловец удачи. Прошу открыть видео канал.

– Приношу вам свои извинения, наварх, – экран осветился и с него в рубку заглянул мужчина тридцати пяти – сорока лет, одетый в желтую куртку, из-под которой проглядывала светлая рубашка. Чуть привстав со своего места, он изобразил поклон и вернулся за свой пульт: – Оперативный дежурный пространства Кураг. Званий у нас нет, – развёл он руками: – Можете звать меня Петр.

– Надеюсь, что буду рад нашему знакомству, Петр, – кивнул Змеев: – Что же до нашего кода – он верен. И да, перед вами Трирема, некогда бывшая в составе флота прославленного Симиуса.

– Это я вижу, – откинувшись на спинку, оперативный сложил руки на груди: – Коды верные. Скан подтверждает совпадение блоков кода с контрольными маркерами корпуса, реактора и двигателей. Но как?! – Одним движение привстав, он придвинулся к камере, так, что его лицо заняло весь экран: – Симиус погиб Боги знают когда! А вы, спустя тьму лет, заявляетесь здесь на корабле его флота?!

– Объяснения последуют, – вернулся на своё место Змеев: – Но нам требуется док – путь к вам, скажем так, был сложен. Прошу дать добро на посадку.

– Извините, – потемнев лицом дёрнул головой Петриус: – У вас на борту торпеды с запрещёнными боеголовками. В посадке отказано.

– Вы про термояд? В смысле про оружие распада? Странно, – развёл руками Змеев: – Капитан Ноллин, который передал нам координаты вашей системы, говорил, что Кураг, будучи по-настоящему свободным портом… Как это он дословно сказал, – наморщив лоб, Змеев пощёлкал пальцами, припоминая слова капитана: – Что Кураг, как единственно свободный уголок этой проклятой галактики, плевать хотел на общепринятые запреты.

– Ноллин? Капитан Обнулятор?! – Теперь пришла пора тереть лоб уже оперативному: – Да, он известен своим… Скажем так – своеобразным отношением к правилам. Давайте поступим следующим образом, уважаемый наварх. Я сейчас попробую отыскать Ноллина и если он в состоянии говорить, то пусть поручится за вас.

– И как долго могут продлиться поиски? – Осторожно поинтересовался Змеев: – Мы уже довольно долго в походе, хотелось бы, наконец, почувствовать твёрдую почву под ногами.

– Понимаю вас, – упрямо наклонил голову оперативный: – Но сожалею, таков закон. Задробите ход и ждите вызова. И прошу вас, – он коротко кивнул: – Не делайте глупостей – вас держат под прицелом все боевые системы крепостей.

На связь Петр вышел спустя час и вид он, при этом, имел несколько озадаченный.

– Вам удалось найти Ноллина? – Перешёл в наступление Змеев, стоило только оперативному дежурному появиться на экране: – Он дал вам необходимые рекомендации?

– Сложно сказать, наварх, – почесал кончик носа дежурный: – И да, и нет.

– Это как?

– Капитан Ноллин однозначно подтвердил факт вашей встречи, описал корабль, упомянув оружие распада у вас на борту. Однако, – чуть привстав, оперативный поднял руку, прося его не перебивать – Чум, влезший, несмотря на все запреты, в кадр уже открывал рот для едкой реплики: – Однако, он, признавая в вас опытных бойцов и разумных людей, был не готов признать отсутствие у вас дурных намерений по отношению к нашему миру. – Замолчав, Петр скосил глаза вниз экрана и ещё раз перечитав текст с невидимого землянам листа, кивнул: – Да, именно так.

– И что будем делать? – Холодно осведомился Змеев стараясь не смотреть в сторону, где Благоволин, на пару с Досей, оттаскивали прочь Чума, плотно зажав ему рот.

– У нас есть предложение, – вытащив новый, казённого вида листок, произнёс Петр: – Надеюсь, вам оно покажется достаточно справедливым.

– Говорите.

– Мы, Кураг, – несколько выспренно начал дежурный, заглядывая в новую шпаргалку: – Готовы открыть свои объятья всем ловцам удачи, прибывающим к нам с миром. Но жизни, доверившихся нам, требуют защиты, а потому мы покорнейше просим вас сдать оружие распада.

– То есть как это сдать?!

– Вам будет выплачена компенсация, – сверившись с инструкцией торопливо добавил он: – Сами боеголовки мы утилизируем, – подняв голову оперативный улыбнулся: – Бесплатно для вас. Поверьте, – улыбка стала шире: – Компенсация и вправду неплоха! Вам её хватит для месячной аренды дока и…

– Сдать всё вам и остаться безоружными? – Перебил его качая головой Змеев: – У нас, после того, как мы помогли вашему Ноллину, на борту ни одной торпеды не осталось! Он вам, я надеюсь, рассказал, при каких обстоятельствах произошла наша встреча?

– Капитан подтвердил факт оказания помощи в бою, – немедленно кивнул дежурный: – Но поскольку вы не являетесь участником Союза, то и не имеете права требовать какой-либо компенсации. Мне жаль, но таков закон Союза. Помочь товарищу, да – долг любого из наших капитанов, но вы…

– Я понял, – махнув рукой перебил его Змеев: – И, как я тоже уже понял, выбор у нас небогат – либо сдать оружие и надеяться на вашу порядочность, либо лететь прочь.

– Не совсем так, сожалею, – покачал головой дежурный: – Второй вариант, боюсь, неприемлем. Мы не можем допустить чтобы вы, побывавшие в Кураге, вернулись назад с детальной информацией о нашей обороне. Времена нынче, сами понимаете, опасные.

– И что? Нападёте? – Непроизвольно сжал кулаки генерал: – А мы термоядом! И кто выиграет?

– Поэтому я, от имени Губернатора, почтительно прошу вас сдать это опасное оружие. Я понимаю, что наши слова для вас ничего не значат, пока не значат, но прошу принять слово Губернатора – здесь вам ничего не угрожает. Скидывайте торпеды, их подберут буксиры, и я немедленно вышлю вам курс на ближайший док. А там, на поверхности, вы, встретившись лично с ним, примите решение – нужен вам Союз или нет.

– Надо подумать, – дёрнул головой Змеев и когда Петр пропал с экрана, сменившись видом бело голубого шара, расстегнул ворот, высвобождая шею из плена тесного воротника.

– Идеи? – Он поочерёдно обвёл всех присутствующих взглядом: – Сдаём? Или бой?

– Бой! – Чум, которого наконец оставили в покое, погрозил планете кулаком: – Шарахнем парочкой, а в суматохе – уйдём. Такой, кхм, Союз нам не нужен.

– Сдаём, – одарив его жёстким взглядом высказалась Дося: – Термояд в галактике запрещён, и с ним на борту нас ни одна из планет не примет. Что? Так и будем в пустоте болтаться?

– Сдаём, – эхом откликнулся на её слова Благоволин: – Мы сюда шли, чтобы получить базу и защиту. Одни мы долго не протянем, я за сдачу запрещённого вооружения. А Союз – надо с их правилами ознакомиться, тогда и решим – надо оно нам, или нет.

– Против сдачи, – поднялся со своего места Карась: – Сейчас на борту, кроме ядерного оружия ничего нет. Сможем ли мы купить что-то взамен, что подойдёт нам – неизвестно. Наш Ренегат, хочу всем напомнить, весьма узкоспециализированное судно. А так, с козырями в рукаве, не знаю как вы, а я себя гораздо увереннее чувствую.

– Спасибо за ваши мнения, товарищи, – Пройдясь по рубке, Змеев остановился напротив экрана: – Вы помогли мне принять решение. Связь!

– С почтительным трепетом жду вашего решения, – на лице появившегося дежурного не было и тени насмешки.

– Хочу предложить компромисс, – с ходу перешёл к делу Змеев: – Торпеды с термоядерными боеголовками мы вам не сдадим, а передадим на хранение, обязуясь, по первому нашему требованию вернуть их нам.

– Губернатор предполагал такой поворот, – чуть-чуть, одними кончиками губ, улыбнулся его собеседник: – И ожидая подобное, передал мне дополнительные инструкции.

– Торгуетесь?

– Скорее – ищем решение, которое устроит и вас и нас. Послушайте, – чуть отодвинувшись от камеры, он поднял со стола лист бумаги, где, под рукописным текстом, краснела внушительная печать.