Уже в нынешнее время, то есть в 21 веке, среди сторонников и противников «сталинского социализма» разгорелась горячая полемика относительно того, происходили ли в действительности расстрелы детей и подростков? Известен список организации «Мемориал», согласно которому на одном только Бутовском полигоне в Москве в интересующее нас время (то есть в 1937—1938 гг.) были казнены 94 человека в возрасте от 14 до 18 лет. Достоверность его не раз ставилась под сомнение нынешними сторонниками Сталина, которые обвиняли «Мемориал» во всех смертных грехах, начиная от фальсификации истории до подрывной деятельности против государства. Оставим аргументацию сторон на их совести и сошлёмся на доказательства, признанные судом. Как известно, Евгений Джугашвили, внук Иосифа Сталина, подавал в Европейский суд по правам человека иск к некоторым отечественным СМИ, настаивая на том, что они осознанно искажают славное прошлое, над которым немало потрудился его дед. В ходе процесса, который Джугашвили в январе 2015 г. проиграл, поднимался вопрос и о расстрелах несовершеннолетних в СССР. Суду были представлены документы российских архивов о четырех случаях расстрелов в 1937 г. несовершеннолетних (Анатолия Плакущего, Александра Петракова, Ивана Белокашина и Михаила Третьякова). Все они родились в 1921 г., и на момент казни им было по 15—16 лет. Суд после проверки принял эти документы, и таким образом вопрос о реальности подобных расправ получил однозначное разрешение: да, в Советском Союзе несовершеннолетних действительно расстреливали!

Чтобы окончательно закрыть тему об уголовном преследовании несовершеннолетних в интересующий нас исторический отрезок, сошлёмся на весьма интересные и достоверные, на наш взгляд, подсчеты канадского историка Питера Соломона, согласно которым в 1939 г. советскими судами всех уровней были осуждены 24 474 человека в возрасте до 16 лет, из них 2 936 – до 14 лет включительно. Примерно половина из указанного числа осужденных получила условные приговоры, то есть в места лишения свободы не попала¹.

Поэтому бичуя присущий сталинской эпохе произвол, всё же следует не терять связь с реальностью и здравым смыслом и помнить о том, что не все дети агнцы и не всегда они жертвы.

Примерно так же рассудили и опера свердловского уголовного розыска, услышавшие рассказы Машановой и Алексеевой о проделках малолетних негодяев. Милиционеры хорошо представляли, о ком идет речь, поскольку встречались с Василием Молчановым несколькими днями ранее – ведь это именно он обнаружил труп Герды Грибановой в кустах черемухи. Теперь появился новый повод для встречи. В общем, Васю Молчанова взяли под руки белые и доставили на допрос. Вася оказался полностью деморализован случившимся, моментально скис и принялся каяться. Он подтвердил рассказ Машановой о непристойностях в отношении девочек, сообщил имена троих своих дружков (имени четвертого не знал), рассказал, у кого имеются какие ножи, и даже поведал о существовании в их компании «самодельного револьвера». Речь, очевидно, шла о примитивном «пугаче»; увлечению такого рода поделками отдали дань многие поколения российских мальчишек ещё с царских времен.

В процессе общения с милиционерами Молчанов упомянул о том, что несколькими днями ранее его руку случайно рассек ножом старший товарищ, 19-летний Василий Кузнецов. Молчанов был знаком с ним через своего старшего брата Аркадия. У Кузнецова имелся солидный ножик вроде кортика, который ему дал, вроде бы, Сергей Баранов, и вот, размахивая этим самым ножиком, он с пьяных глаз зацепил руку Молчанову-младшему.

Оперработники рассказом этим заинтересовались, поскольку стало ясно, что речь идет о компании молодых людей под 20 лет, ребят пьющих, глуповатых, не очень-то устроенных в жизни, да притом ещё и с ножами в карманах. Если 12-летний Вася Молчанов не очень годился на роль расчленителя-некрофила, то вот дружки его старшего брата в этом отношении казались куда более перспективными.

Первым на допрос в 1-е отделение Отдела уголовного розыска попал Сергей Леонтьевич Баранов, самый старший участник компании, владелец того самого большого ножа, которым был ранен Молчанов-младший. Сергей родился в 1918 г. в Екатеринбурге, закончил школу и работал учеником печатника в типографии «Уральский рабочий», был несудим и приводов в милицию не имел. Не зная причины истинного интереса к своей персоне, Баранов, по-видимому, оказался чрезвычайно напуган обстановкой, в которой проводился допрос (что легко объяснимо). По его ответам видно, что он старался произвести на сотрудников уголовного розыска самое благоприятное впечатление и говорил даже больше того, что от него требовали.

Сергей обстоятельно рассказал историю приобретения ножа, который был куплен несколькими годами ранее за 5 рублей у товарища. Баранов назвал его фамилию, но она не заинтересовала оперов, им важнее было узнать о перемещениях ножа в последние недели. Согласно рассказу Сергея 10 июля он передал нож своему другу Василию Кузнецову, который нуждался в серьёзном оружии для охраны голубятни, однако уже через 5 дней забрал обратно, как говорится, от греха подальше, поскольку Кузнецов неосторожно порезал Молчанова-младшего.

Баранов поименно перечислил своих друзей и друзей Кузнецова, компания получилась довольно большая: братья Молчановы (Аркадий и Василий), братья Шаньгины (Александр и Павел), Иван Бахарев, Анатолий Мерзляков. Рассказывая о совместном времяпровождении и проделках, Сергей опрометчиво упомянул о том, что они иногда промышляли кражами голубей, а кроме того, однажды обобрали какого-то пьяного мужичка, взяли у него серебряные часы и 6 рублей денег. Кто тянул Баранова за язык, непонятно, но, как увидим из дальнейшего, эта мимоходом брошенная фраза повлекла за собой самые неприятные последствия.

Допрос Сергея Баранова был проведен 20 июля. В момент его вызова на допрос милицейский патруль увидел в прихожей коммунальной квартиры большой нож с ножнами, на который Сергей разрешения не имел. Нож был изъят и передан в уголовный розыск. Домой Баранов в тот день не вернулся, сначала ему объявили о временном задержании, а на следующий день подвергли аресту, как, впрочем, и его дружка Василия Кузнецова, 1919 года рождения, работавшего слесарем в гараже аптекоуправления. Кстати, тем же самым 21 июля было датировано постановление об избрании меры пресечения для Михаила Андреевича Грибанова, дедушки убитой девочки, который де-факто был взят под стражу еще 19 числа.

Аресты Баранова и Кузнецова были связаны с тем, что у следствия оформилась очередная – уже третья по счету – версия преступления, согласно которой Герду Грибанову «на почве низьменных побуждений» (так в постановлении об аресте) убила группа молодых людей в составе Сергея Баранова, Василия Кузнецова и, возможно, иных, ещё не установленных лиц.