Группа Слобцова снова разделилась: часть сил была направлена на розыск лабаза, кто-то стал собирать палатку, а два человека – Юрий Коптелов и Михаил Шаравин – отправились в долину Лозьвы для поиска нового места для лагеря. Они поднялись на перевал и стали таким образом, что гора Холат-Сяхыл оказалась у них по левую руку, долина Ауспии – за спиной, а долина реки Лозьвы – прямо перед ними. Их внимание привлек высокий кедр, стоявший на высоком пригорке над ручьем, несколько ниже перевала. Ручей этот являлся одним из многочисленных притоков Лозьвы, в тот зимний день он, разумеется, был полностью скован льдом и занесен снегом. Кедр находился на крутом берегу ручья, и чтобы подняться к нему, следовало преодолеть примерно 5—7 м склона. Ровная площадка, на которой располагалось дерево, служила отличным местом обзора склона Холат-Сяхыл, и поисковики, не сговариваясь, направились к нему.

Не доезжая до дерева примерно 10—15 м, они остановились, потому что увидели два трупа, лежавшие непосредственно под кедром. Рядом без труда можно было разглядеть следы старого костра.

Снега было немного – всего 5—10 см, поскольку дерево росло на довольно продуваемом ветрами месте. Юрий и Михаил решили не приближаться к телам, они лишь обошли кедр по кругу, рассчитывая увидеть тела других людей, однако ничего не обнаружили. Зато они сделали другое открытие – в окрестностях кедра оказалось довольно много, примерно с десяток, пеньков обрезанных ножом пихточек. Причем самих деревьев нигде не было заметно, поэтому поисковики сделали вывод, что срезанные деревца пошли в костер. Это выглядело довольно странно, поскольку вокруг хватало сухостоя и тратить время и силы на срезание ножами живых деревьев казалось неразумным. Лишь много позже загадочное срезание молоденьких пихточек получит объяснение, и мы еще коснемся этого вопроса.

После этого поисковики двинулись обратно к лагерю, дабы сообщить товарищам о страшной находке. На перевале Шаравин и Коптелов разделились – первый остался поджидать вертолет, который как раз кружил над головою, заходя на посадку, а второй продолжил движение в лагерь.

В течение дня 27 февраля на место операции прибыли поисковые группы Карелина, капитана Чернышова, а также охотники Моисеев и Мостовой с двумя собаками. Также в районе поисков появились упоминавшиеся выше Евгений Петрович Масленников и прокурор г. Ивделя Василий Иванович Темпалов (они прилетели вертолетом примерно в 13—14 часов). Помимо этого началась доставка грузов для предстоящего расширения лагеря поисковиков, с учетом того, что в ближайшие дни ожидалось дальнейшее увеличение числа людей, занятых розыском. По воспоминаниям участников тех событий, весь перевал между долинами Ауспии и Лозьвы в тот день был завален рюкзаками и всевозможными грузами, доставляемыми вертолетами.

Значок «палатка» условно показывает положение палатки группы Дятлова на восточном склоне Холат-Сяхыл, символ «дерево» – кедр над четвёртым притоком Лозьвы, «крест в круге» – место обнаружения первых двух тел пропавших туристов (Кривонищенко и Дорошенко, который первоначально был опознан как Золотарёв).

Из долины Ауспии лагерь поисковиков было решено пока не переносить. Поскольку в долине Лозьвы оказались найдены тела погибших туристов, там требовалось осуществить необходимые следственные действия, и присутствие посторонних в силу понятных причин могло этому мешать.

Между тем события продолжали развиваться неумолимо (27 февраля вообще оказался днем, богатым на трагические открытия). Во время обследования склона горы Холатчахль на пути от брошенной палатки к кедру был обнаружен еще один – третий по счету – мужской труп. Прокурор г. Ивделя В. И. Темпалов, прибывший к этому времени в район поисков, лично осмотрел тело и определил расстояние от него до кедра, под которым находились два других тела, в 400 м. Найденный труп лежал на спине за кривой карликовой березой, головою он был ориентирован вверх по склону, в сторону палатки. Слой снега в этом месте был сравнительно невелик и не скрывал полностью тела.

Погибший был опознан как Игорь Дятлов, руководитель похода.

Слева: тело Игоря Дятлова в момент его обнаружения на склоне. Из-под снега торчат только предплечья прижатых к груди рук. Справа: тело Игоря Дятлова после откапывания из снега. При первом же взгляде на фотографию обращают на себя внимание расханутая меховая безрукавка и поза, никак не соответствующая «позе зябнущего человека».

После этого обследование склона горы продолжилось, и через некоторое время собака охотника Моисеева обнаружила под слоем снега толщиною около 10 см четвертый труп, на этот раз женский. Расстояние между этим телом и трупом Дятлова, найденным несколькими часами ранее, прокурор Темпалов определил в 500 м. Женское тело также было ориентировано головою по направлению к вершине горы, т. е. в сторону палатки. Погибшая была опознана как Зина Колмогорова. Бросалось в глаза, что палатка на склоне, трупы Колмогоровой, Дятлова и кедр у ручья находились практически на одной линии в зоне прямой видимости.

Условные обозначения: знак «палатка» – палатка группы Дятлова на восточном склоне Холат-Сяхыл, символ «дерево» – кедр над четвёртым притоком Лозьвы, кресты в круге условно показывают места обнаружения тел, где «1—2» – трупы Георгия Кривонищенко и Юрия Дорошенко, «3» – труп Игоря Дятлова (примерно в 400 м. от кедра), «4» – тело Зины Колмогоровой на склоне Холат-Сяхыл (по приблизительной оценке прокурора В.И.Темпалова примерно в 500 м. от тела Дятлова).

Тела, обнаруженные под кедром, первоначально были идентифицированы как принадлежавшие Юрию Кривонищенко и Семену Золотареву. Лишь по прошествии нескольких дней стало ясно, что последний был опознан ошибочно и труп принадлежит Юрию Дорошенко. Тела оказались проморожены и мало походили на людей при жизни. Все, кому доводилось видеть этих погибших туристов, отмечали бросавшееся в глаза изменение цвета кожи, причем разные рассказчики описывают этот цвет по-разному – от желто-оранжевого до бурокоричневого. Слова одного из свидетелей похорон погибших студентов кратко и емко передают это ощущение странности: «В гробах словно лежали негры». На субъективное восприятие цвета влияла как освещенность, так и эмоциональное состояние очевидцев, но не подлежит сомнению, что вид погибших был очень необычен.

Кроме того, на открытых частях найденных 27 февраля тел были заметны разного рода ссадины, раны, непонятные потеки, похожие то ли на синяки, то ли на трупные пятна, – в общем, выглядели погибшие действительно пугающе. Ощущение неестественности их облика усиливалось оттого, что трупы были одеты лишь частично, не имели головных уборов и обуви, а тела, найденные под кедром, оказались, кроме того… в кальсонах. Можно было только догадываться, какая угроза выгнала людей из палатки в носках и кальсонах на мороз в дикой ненаселенной местности.

Труп Зины Колмогоровой после удаления снега.

27 февраля поисковики начали прощупывать снег на склоне при помощи лыжных палок, рассчитывая обнаружить новые трупы. В скором времени лыжные палки сменили лавинные зонды, этакие заостренные металлические штыри длиною 3 м, «уколами» которых надлежало проверить места возможного нахождения под снегом тел. Поисковики вставали цепью и начинали двигаться в выбранном направлении, не допуская разрыва цепи, делая на каждый квадратный метр снежной поверхности не менее 5 «уколов» зондом. Это был не просто тяжелый, а по-настоящему изматывающий труд, требующий не только физических, но и нравственных сил. Ведь искали-то они погибших людей!

Пока на склоне Холат-Сяхыл (Холатчахля) велись поиски погибших туристов, другая группа приступила к разбору палатки дятловцев. Не совсем понятно, почему это исключительно важное мероприятие проводилось без участия прокурора и никак не фиксировалось – ни протоколом, ни на фотопленку. Что бы ни произошло с группой Игоря Дятлова, это событие начиналось возле палатки и все, что было связано с окружающей обстановкой и расположением вещей внутри, имело исключительно важное значение для понимания случившегося. Между тем работа с палаткой, разбор сложенных в ней предметов, их перенос вниз по склону был практически оставлен на самотек.

Один из участников пресловутого «разбора палатки» (фактически – уничтожения следов) поисковик В. Д. Брусницын впоследствии так описал этот процесс на допросе: «Снег выбирали при помощи лыж и лыжных палок. Работали человек десять без всякой системы. В большинстве все вытаскивали прямо из-под снега, поэтому установить, где и как лежала каждая вещь, было очень трудно».

Чтобы читатель яснее представил, сколь хаотичен был процесс осмотра вещей в палатке и небрежно отношение к потенциально важным уликам, можно упомянуть о рулоне кинопленки, укатившемся по склону горы вниз и обнаруженном лишь на следующие сутки. Спасатель Георгий Атманаки на официальном допросе в прокуратуре в апреле 1959 г. сказал, что тот находился «метрах в 15 ниже палатки <…> выкатился оттуда во время предварительного осмотра палатки накануне». Понятно, что ни о каком фиксировании следов при такой организации деятельности и речи быть не могло. Поэтому работникам прокуратуры впоследствии пришлось восстанавливать обстановку внутри и вокруг палатки по рассказам участников этого действа.

Склон горы Холат-Сяхыл в целом довольно полог и крутизна его в среднем равна 10—12 градусам. Местами угол возрастает до 20 градусов, но попадаются и горизонтальные площадки. На одной из таких площадок и была поставлена палатка группы Дятлова. О следах вокруг палатки толком ничего не известно; существуют свидетельства, что лыжный след из долины Ауспии к месту установки палатки оставался виден вплоть до 6 марта. Но есть и иные версии, согласно которым никаких значимых следов ни на подходе к палатке, ни вокруг нее обнаружено не было; вернее всего будет предположить, что на следы в свое время просто никто не обратил должного внимания. Тем не менее все поисковики, побывавшие в районе палатки 27 и 28 февраля 1959 г., сходились в том, что «подозрительных следов» (т. е. крупного зверя) на площадке вокруг не было однозначно. За пределами горизонтальной площадки начинались цепочки хорошо различимых следов, ведущие вниз по склону. Это были не обычные следы ног в сугробах, а столбики уплотненного снега, которые остались после того, как сильный ветер раздул сугробы.

Может показаться удивительным, но эти следы прекрасно сохранились и по ним можно было судить не только о направлении движения и перестроениях внутри группы, но и о том, какой ногой (в носке или валенке) след был оставлен. Все видевшие эти следы на склоне утверждали, что оставлены они были 8—9 парами ног, т. е. несомненно принадлежали туристам из группы Дятлова. Отход их от палатки имел характер упорядоченный, люди не бежали хаотично, а шли сплоченной группой.

Один из немногих фотоснимков, запечатлевших следы отхода группы Дятлова по склону. Следствие не осуществило надлежащих мероприятий по фиксированию и анализу следовых дорожек, которые в конце февраля-начале марта 1959 г. всё ещё имели неплохую сохранность. Неплохую до такой степени, что со слов поисковиков, видевших следы своими глазами, по отпечаткам можно было понять обутой или разутой ногой они были оставлены. Изучение отпечатков ног на всём их протяжении (примерно полукилометра) позволило бы судить как о персональной принадлежности следов, так и важных особенностях движения группы. На представленном фотоснимке можно с высокой степенью достоверности вычленить отпечатки мужских ног (поз.1) с небольшой длиной шага, маленькие по размеру отпечатка следы девушки (поз.2) и наложенные друг на друга следы по крайней мере двух мужчин, шедших один за другим (поз.3). Кроме того, присутствуют и следы ещё одного мужчины (поз.4), шаг которого заметно шире шагов прочих членов группы, а следовая дорожка совпадает с таковой девушки (напрашивается предположение о том, что мужчина прикрывал отход группы, а потом догонял ушедших вперёд. Важно помнить, что следы вели под гору, а широко шагать сверху вниз весьма неудобно). Если бы в следственном деле имелись правильно сделанные (с криминалистической точки зрения) фотоснимки следовых дорожек, то сейчас бы исследователи могли очень точно воспроизвести поведение членов группы в первые минуты с момента начала развития чрезвычайной ситуации. К сожалению, об этом приходится говорить лишь в сослагательном наклонении.

На расстоянии 80—90 м от палатки было заметно расхождение следов, от основной группы словно бы отделились два человека (две пары ног), но они не ушли далеко и продолжали движение параллельно основной группе, сохранив с нею, видимо, голосовой контакт. Следы хорошо прослеживались на склоне на протяжении более полукилометра. Судя по следовым дорожкам, движение группы осуществлялось в направлении долины р. Лозьва и было практически прямолинейным (Борис Ефимович Слобцов в своих официальных показаниях во время следствия так описал обстановку возле палатки и следовую дорожку: «От палатки <…> на расстоянии около 0,5—1 метра обнаружили несколько тапочек от разных пар, а также были разбросаны лыжные шапочки и другие мелкие предметы. Я не помню и не обратил внимание, скольких человек были следы, но следует отметить, что следы вначале оставлены кучно, рядом друг с другом, а дальние следы расходились, но как расходились, я теперь не помню»).

Во время изучения следовых дорожек внимание поисковиков привлек след ноги в ботинке с каблуком. К сожалению, он оказался единичным и его ценность никем по достоинству оценена не была, по крайней мере в тот момент. Никто не задумался над тем, почему следов ног в носках и валенках много, а след в ботинке – всего один. По общему мнению, в ботинке спускался кто-то из членов тургруппы, и это предположение устроило всех. Лишь много позже выяснилось, что никто из девяти туристов не имел на ногах ботинок… След не был должным образом зафиксирован, его даже не измерили линейкой. Остался лишь единственный фотоснимок, объективно подтверждающий существование отпечатка ноги в ботинке рядом с дорожкой отхода туристов.

Фотография того самого следа ноги в ботинке (из коллекции Алексея Коськина, екатеринбургского исследователя трагедии группы Игоря Дятлова). Сам отпечаток находится прямо перед носком указывающего на него лыжного ботинка. Отечаток неполон – хорошо пропечатался каблук и средняя часть подошвы, в то время как носок фактически «висит в воздухе». Такой характер отпечатка свидетельствует о том, что он оставлен в динамике, при движении вниз, когда упор приходится именно на пятку. Если бы человек в ботинке был статичен, подошва отпечаталась бы полностью. Если бы отпечаток был измерен, то простейшими арифметическими действиями можно было бы установить не только размер обуви человека, его оставившего, но и истинный размер его ступни, рост и вес. К сожалению, об этом нам тоже приходится говорить только в сослагательном наклонении.

У палатки находилась пара лыж, причем мнения о том, в каком именно виде их нашли, впоследствии разделились: кто-то говорил, что лыжи стояли вертикально, воткнутые в снег у входа в палатку, но известно также свидетельство, согласно которому лыжи были связаны и лежали на снегу. В стороне от палатки, на удалении примерно 10 м, в снегу были найдены вещи, принадлежавшие, как выяснилось позже, Игорю Дятлову – пара носков и матерчатые тапочки, завернутые в рубашку-ковбойку.

Этот сверток словно бы кто-то отбросил в сторону. Палатка группы Дятлова была установлена штатно, однако дальние от входа растяжки были сорваны, отчего северную часть палатки некоторое время, видимо, трепало ветром.

Впрочем, к моменту появления поисковиков она уже была присыпана слоем снега толщиною 20—30 см. Под днищем палатки оказались умещены 8 пар лыж, внутрь были внесены 9 рюкзаков, уложенные для придания большей устойчивости на дно.

Вид палатки «дятловцев». Знаменитая, если не сказать, хрестоматийная фотография спасателя Вадима Брусницына. Обычно этот снимок датируется 28 февраля 1959 г., но сам автор фотографии считает, что она сделана 26 февраля. На переднем плане поисковик Коптёлов, активный участник розыскной операции.

Южный конек палатки (тот, где находился вход) был закреплен на лыжной палке, северный конек был завален и лыжной палкой не фиксировался. Поверх рюкзаков были расстелены одеяла, еще 7 одеял оказались либо сложены, либо скомканы, и образовали смерзшуюся груду. На одеяла были беспорядочно навалены шесть ватных курток-телогреек.