22 августа 1962 г. Рождение легенды

На следующий день после обнаружения тела – т.е. 22 августа 1962 г. – в одной из самых популярных местных газет «The Boston globe» появилась статья с говорящим заголовком «Вдова становится 5-й жертвой душителя» («Widow 5-th victim of strangler»). В тот день фактически произошло рождение «Бостонского Душителя», серийного убийцы, ведущего охоту на одиноких женщин, наводившего ужас на город в течение многих месяцев. Правда, поначалу таинственного изувера называли «Фантомом», но в криминальную историю США и всего мира он вошёл именно как «Бостонский Душитель».

Рождение данного феномена оказалось для правоохранительных органов Бостона и всего штата Массачусетс до некоторой степени неожиданным. Ни до, ни после этой даты ни полиция, ни прокурорские органы вовсе не считали, что убийства Анна Слесерс, Нины Николс, Хелен Блейк, Маргатер Дэвис и Иды Ирги совершены одним человеком. Впрочем, если совсем уж строго следовать хронологии, то можно упомянуть, что уже в начале июля 1962 г., т.е. после убийства Хелен Блэйк, журналисты стали высказывать предположения о существовании связи между различными преступлениями, но домыслы эти представителями власти комментировались крайне неохотно. Причин для сдержанности было несколько, причём совершенно разного свойства.

Американские масс-медиа фактически выдумали Бостонского Душителя, причём мы можем с точностью до дня сказать когда именно это произошло – 22 августа 1962 г. Ни до, ни после этой даты правоохранительные органы штата Массачусетс не признавали факт существования Душителя, но для журналистов это не имело особого значения. Ссылаясь друг на друга, они принялись писать и говорить о Душителе так, словно его существование уже стало доказанным фактом. На фотографии прекрасный тому пример – заметка в небольшой местной газетке с говорящим заголовком «Обнаружена пятая жертва. Полиция Бостона ищет Душителя», причём автор заметки ссылается не на полицейский пресс-релиз, а на… сообщение информационного агентства UPI (United Press International).

Представители правоохранительного сообщества вполне обоснованно опасались возникновения массового психоза и неизбежной паники. Помимо этого, причастные к проводившимся расследованиям старались избежать разглашения тайны следствия и связанных с этим неизбежных проблем (появление имитаторов, самооговоров сумасшедших, бегства настоящих преступников и пр.). Да и доводы журналистов, с точки зрения всех, знакомых с деталями проводившихся расследований должностных лиц, выглядели, что называется, притянутыми за уши.

Строго говоря, все 5 перечисленных преступлений объединяло только то, что жертвами явились пожилые женщины, смерть которых последовала в результате удушения. Всё! Далее начинались различия, причём весьма важные с точки зрения криминологии и виктимологии. Вкратце их можно суммировать следующим образом:

– Из 5 убитых женщин домохозяйками являлись 4, а одна (Маргарет Дэвис) – опустившейся проституткой;

– Все домохозяйки были убиты в собственных жилых помещениях, а проститутка – в гостиничном номере;

– Убийца обманом проникал в жилища домохозяек, а с проституткой познакомился в общественном месте и в её обществе явился в гостинцу;

– Во всех 4 случаях убийств домохозяек преступник на шеях жертв оставлял завязанными нечто, что условно можно назвать «косынкой» или «шейным платком» (чулки, бюстгальтер, наволочку от подушки и т.п.). В случае же убийства Маргарет Дэвис ничего подобного обнаружено не было. Это означало, что преступник действовал исключительно функционально – задушил жертву руками и тут же позабыл о ней. В других 4 случаях убийцы «играли с телом», возможно, довольно продолжительное время.

Отмеченные выше нюансы позволяли детективам объективно и однозначно отделить убийство Маргарет Дэвис от прочих случаев удушения пожилых женщин и считать его никак с ними не связанным.

Далее.

Случаи убийств пожилых домохозяев – Анны Слесерс, Нины Николс, Хелен Блэйк и Иды Ирги – также заставляли подозревать действия нескольких лиц. Для этого имелось несколько доводов:

– Во-первых, убийства Нины Николс и Хелен Блэйк были совершены в один день с интервалом в несколько часов. Места убийств были удалены друг от друга более чем на 20 км. Казалось крайне маловероятным, что один и тот же человек умудрился совершить два сложных по реализованному сценарию преступления почти одновременно.

– Во-вторых, хотя убийства домохозяек выглядели довольно схожими, на самом деле это было не совсем так. В случаях умерщвления Нины Николс и Иды Ирги преступник явно преследовал цель шокировать того, кто найдёт тело. Для этого труп обнажался и размещался так, чтобы его было легко заметить от входной двери. В случае с Анной Слесерс всё было совершенно иначе: телу женщины не придавали непристойной позы и, хотя она была обнажена, беспорядок в одежды выглядел случайным. Кроме того, тело находилось в тёмном узком коридоре у ванной комнаты, в целом же, место преступления выглядело естественным. Лучшим доводом в пользу этого служит то, что сын, появившийся на месте преступления первым, не заподозрил убийства. Более того, даже приехавшие по его вызову полицейские точно так же не подумали, что имеют дело с преступлением (один из них на сей счёт даже пари предложил детективу Отдела убийств).

Поэтому, хотя по формальным признакам эти преступления казались весьма схожи (тела обнажены, в квартирах – следы обыска при отсутствии отпечатков пальцев, замки без следов взлома и пр.), тем не менее, основания приписывать их совершение разным людям существовали. Сам по себе обыск квартиры или его имитация не является каким-то уникальным или даже редким элементом криминального поведения, многие убийцы так поступают, руководствуясь самыми разными соображениями.

Поэтому к концу лета 1962 г. убийства 5 пожилых женщин, совершенных в Бостоне и Линне, не связывались с активностью одного преступника и расследовались раздельно.

31 августа 1962 г. Убийство Джейн Салливан

Последние дни августа Деннис Махони (Dennis Mahoney), 42-летний инженер-электрик, провёл в обстановке крайнего нервного напряжения. Ему предстояла плановая хирургическая операция, но перед тем, как лечь в больницу, Деннису необходимо было уладить все дела на работе. В дни последней декады месяца он был очень загружен, а тут – как назло! – на него насела матушка, потребовавшая, чтобы Деннис съездил к её сестре, Джейн Салливан, и узнал, всё ли с нею в порядке. От Джейн уже несколько дней ничего не было слышно – она не звонила и не поднимала трубку телефона – а потому младшая сестра беспокоилась о её здоровье. При этом сама она к Джейн ехать не собиралась, а посылала сына, у которого на это не находилось ни времени, ни сил.

Несколько дней Деннис отговаривался чрезвычайной занятостью по работе, но 31 августа матушка закатила истерику по телефону. Деннису пришлось отпроситься с рабочего места на пару часов, чтобы, наконец-то, выполнить её поручение. Сразу после 15 часов мужчина поднялся в квартиру на втором этаже дома №435 по Коламбия-роад (Columbia Road), постучал в дверь и, поскольку никто не отозвался, открыл замок своим ключом.

Первое, на что Деннис Махони, войдя в квартиру, обратил внимание, был странный и очень неприятный запах, похожий на те, что бывают в плохо проветриваемых помещениях, надолго оставленных людьми. Мужчина решил, что запах объясняется закрытыми окнами… Быстро пройдя в гостиную, а затем в спальню, Деннис отметил, что все предметы находятся на своих местах и обстановка в комнатах выглядит в целом непотревоженной. Это до некоторой степени успокоило мужчину, он решил, что тётя была госпитализирована несколькими днями ранее.

В поисках записки, которую Джейн Салливана могла оставить перед отъездом в больницу, Деннис прошёл по квартире. Он увидел раскрытую сумочку тёти, содержимое которой оказалось частично рассыпано по дивану в гостиной, а частично осталось в сумочке. Это можно было объяснить торопливостью при поиске лекарства.

Но в кухне на полу мужчина обнаружил мелкие блестящие брызги и разводы, оставленные как будто бы чернилами. Они были сухими и казались очень тёмными, намного темнее крови, однако у Денниса ёкнуло сердце, и он принялся осматривать квартиру более внимательно: заглянул под кровать в спальне, в шкафы, за диван в гостиной. И лишь после этого открыл дверь в ванную комнату.

Там он увидел труп Джейн Салливан. Тело находилось в ванне на спине, голова располагалась точно под краном, ноги же были подняты и уложены пятками на противоположный бортик. Трусы были сдвинуты в область лодыжек, бюстгальтер находился на полу. Торс был прикрыт наброшенным сверху халатом. В ванной была набрана вода, немного, сантиметров 15, не больше.

В воздухе висел удушливый смрад разлагающейся плоти – именно этот запах уловил Деннис, войдя в квартиру. Его распространению до некоторой степени препятствовала закрытая дверь, а потому в комнатах он ощущался не очень сильно.

Махони понял, что находится на месте совершения преступления, поскольку неестественность позы трупа была довольно очевидной. Чтобы не уничтожить возможные отпечатки пальцев преступника, Деннис поднял телефонную трубку, используя носовой платок; позвонив в ближайший отдел полиции, он сообщил о случившемся и вышел встречать патруль.

План Большого Бостона со схематичным указанием мест убийств женщин посредством удушения летом 1962 г. Цифрами обозначены места убийств: 1 – Анны Слесерс 14 июня, 2 – Нины Николс 30 июня, 3 – Хелен Блэйк в Линне (также 30 июня), 4 – Маргарет Дэвис в ночь на 11 июля, 5 – Иды Ирги 19 августа. Цифрой 6 условно обозначено место проживания Джейн Салливан, задушенной 21 августа. Локализация мест совершения преступлений довольно любопытна: если с карты убрать точки 3 и 4 (преступления по этим адресам, по-видимому, никак не связаны с прочими убийствами), то из точек 2, 5 и 6 сложится почти правильный треугольник. Из точки 1 расстояния до других мест совершения преступлений окажутся примерно одинаковыми: до точки 2 около 5,5 км, до точки 5 – 2,7 км, а до точки 6 – 3,3 км. Если считать, что многоэпизодные преступники начинают совершать свои деяния в районах, близких к месту проживания, а потом постепенно отдаляются от них, то получится, что убийца пожилых женщин жил где-то в Бэк-Бэе, в районе Гейнсборо-стрит. После убийства Анны Слесерс этот человек стал совершать вылазки в радиальных направлениях, причём, скорее всего, перемещался он не на автомашине, а пешком. Или, как вариант, на велосипеде…

Осмотр квартиры привёл к обнаружению следов крови на полу и мебели в кухне, на ковровом покрытии в гостиной, а также в ванной. Причём в ванной комнате смазанные кровавые отпечатки оказались как на полу, так и на вентиле крана. Последнее представлялось особенно важным, ведь кровь на вентиле явно была оставлена окровавленной рукой убийцы! Также криминалисты внимательно изучили открытую сумочку убитой женщины, поскольку этот предмет оказался одним из немногих, вызвавших интерес преступника. Были обнаружены два следа, явно оставленных пальцами, однако папиллярных линий на них не просматривалось. Это означало, что преступник действовал в перчатках.

Квартира, по-видимому, не подвергалась преступником тщательному обыску. Что послужило тому причиной – нежелание, нехватка времени или нечто, вспугнувшее убийцу – сказать никто не мог, однако факт оставался фактом: место преступления своим видом сильно отличалось от квартир, в которых проживали убитые ранее в Бостоне пожилые женщины.

Осмотр замка входной двери не привёл к обнаружению следов взлома, дверная цепочка была снята… Дверь явно открывали штатно, без приложения грубой силы или отмычек. Преступник либо располагал ключом от замка, либо уговорил Джейн Салливан впустить его.

Когда же и как именно женщина была убита?

Способ умерщвления Джейн стал очевиден после того, как с тела убрали положенный сверху халат. На шее оказались туго затянуты два нейлоновых чулка, а багрово-кирпичный цвет лица свидетельствовал о том, что чулки завязывались на шее ещё живой женщины.

Вопрос же о давности наступления смерти требовал куда более тщательной проработки специалистами. Трупное окоченение полностью исчезло, что однозначно указывало на то, что женщина была убита более 72 часов назад. Однако насколько больше, сказать было сложно: состояние тканей оказалось плохим, процесс гниения уже развился, что следовало признать ожидаемым, принимая во внимание температуру окружающей среды. Уже при осмотре тела на месте его обнаружения судмедэксперт предположил, что смерть могла наступить за неделю или даже ранее, что последующее исследование и подтвердило. По мнению коронера, смерть Джейн последовала 20 или 21 августа, детективы же опросом соседей и родственников выяснили, что вечером 20 числа женщина была ещё жива, а потому преступление произошло, по-видимому, именно 21 августа.

В волосистой части головы справа было обнаружено обширное рассечение кожи длиною около 4,5 дюймов (т.е. 11 см). Рана достигала кости и была прижизненной. Именно она дала то обильное кровотечение, следы которого остались в кухне. Удар по голове был нанесён явно не голой рукой, преступник воспользовался неким орудием. Изучив рану, судмедэксперт уверенно предположил, что убийца воспользовался дубинкой либо обрезком трубы, т.е. предметом, имевшим некоторую протяженность и лишенным граней. Ничего похожего при осмотре квартиры найдено не было, что означало одно – убийца унёс орудие преступления. Ранение не было смертельным, непосредственной причиной смерти Джейн явилась механическая асфиксия, причём преступник не душил жертву руками, а использовал в качестве гарроты чулки, наброшенные на шею.

Судмедэкспертиза не выявила признаков анальной или вагинальной травмы. На вопрос о том, имел ли место половой акт с жертвой незадолго до гибели, ответить не представлялось возможным ввиду плохого состояния тела.

Следов сопротивления нападению на теле не оказалось, что легко можно понять, приняв во внимание возраст убитой женщины – 67 лет – и наличие травмы головы. Трудно представить, чтобы пожилая женщина, получив удар обрезком трубы в височно-теменную область, могла сопротивляться. Такой удар и крепкого мужчину отправит в нокаут, что уж тут говорить о женщине…

Цель нападения осталась для правоохранительных органов неясной. Очень вероятным выглядело предположение о том, что преступнику что-то помешало полностью реализовать замысел, и он оказался вынужден спешно покинуть квартиру. Напугать его мог стук в дверь, слишком долгий телефонный звонок или нечто в этом духе. Полиция приложила много усилий для того, чтобы отыскать человека, безрезультатно звонившего Джейн Салливан по телефону или стучавшего в её дверь 21 августа, однако найти его не удалось. Если такой человек и существовал, то либо не захотел, либо не смог помочь правоохранителям. А жаль, его показания могли бы уточнить время совершения убийства.

Приступившие к расследованию детективы Отдела расследования убийств полиции Бостона довольно быстро сосредоточились на проверке двух весьма перспективных версий.

Первая из них была связана с тем, что Джейн переехала в дом №435 по Коламбиа-роад 1 июля 1962 г., т.е. за 6 недель до смерти, что выглядело до некоторой степени подозрительно. Мог ли переезд каким-то образом повлиять на судьбу женщины? Быть может, преступник бывал в этом доме ранее и обратил внимание на новое лицо? Или злоумышленник каким-то образом был связан с переездом, скажем, работал грузчиком и носил мебель, или менял замок во входной двери после того, как в квартиру въехала Джейн? Ведь как-то же он попал в квартиру пожилой малообщительной дамы…

Другая версия также отчасти была связана с домом №435. Летом 1962 г. в здании проводились кровельные работы, которые начались в июне и с некоторыми перерывами продлились до начала августа. Рабочие стали свидетелями переезда Джейн Салливан, они могли ходить по дому, не вызывая подозрений жильцов, им не составляло труда узнать точную планировку этажа и выяснить место проживания Джейн. Другими словами, если среди рабочих находился злоумышленник, то он имел прекрасную возможность совершенно незаметно провести разведку объекта.

Оба направления расследования были надлежащим образом отработаны полицией. Удалось обнаружить и допросить всех, причастных к переезду Джейн и ремонтным работам в доме, среди них оказались три прежде судимых мужчины. Надлежащим образом их alibi было проверено и нашло надёжное подтверждение.