Цитаты из книги «Кадавры»

Каждый город Даша представляла себе именно так – как пасть, которая, если дашь слабину, сожрет тебя; в которую ты заглядываешь и первым делом смотришь на прикус. Есть города хищные – с зазубренной линией горизонта, с острыми зданиями-клыками, а есть травоядные – с более мирной горизонтальной архитектурой; есть города с неправильным прикусом, с кривыми зубами – в них дома, построенные на склонах, со временем разъезжаются в разные стороны – так и хочется стянуть их вместе огромными брекетами. И церкви с их куполами как золотые зубы. Одни города здоровы и чисты, у других галитоз – там все время пахнет застоявшейся водой, бытовым мусором, отчаянием.

Даша потом часто думала, что это очень по-матвеевски: заманивать людей в свои авантюры, сбрасывать в темноту и говорить, что это не подлость, а приключение.

Свинюк сидел на лавочке, широкомордый, белобрысый, рыхлый, опухший, весь в складках, похожий на сбежавшее из кастрюли тесто;

Но я подумала: что, если конец света – он вот такой. Не точка, а процесс. Помните, в девяносто девятом все ждали, что вот сейчас календарь перещелкнется на нули, и все обвалится. Столько фильмов было про Армагеддон. Но вот наступил двухтысячный и – ничего. Кто же знал тогда, что конец света еще как наступил, просто наступил он не в мире, а на территории отдельно взятой страны. И он продолжается до сих пор, происходит прямо у нас на глазах, расползается по соседним странам, а мы смотрим в другую сторону, делаем вид, что в целом все не так уж страшно, могло быть и хуже, просто потому что не знаем, что делать и как реагировать.

Человек в принципе так устроен: чтобы справиться с ужасом, он сочиняет истории или, по выражению Аккермана, «контейнирует ужас», придает ему форму человека или чего-то, что очень на человека похоже, но человеком не является.

Раз! – Приоткрылся глаз. Два! – Треснула голова. Три! – Взрослый с молотком, смотри. Четыре! – Закрывайте дверь в квартире. Пять! – Он идет вас убивать!     Раз, два, три, четыре, пять - Я иду тебя искать. Как найду тебя – убью. Молотком тебя забью.

Самих кадавров, как заметила Даша, дети не боялись, дети боялись стать кадаврами, боялись того, что кадавров создает. Неведомая сила, производящая на свет мортальные аномалии, в детском фольклоре со временем обрела вполне конкретную форму – так появился герой многих детских страшилок последнего времени: «взрослый с молотком» (далее ВСМ).

Ее собственная диссертация во многом опиралась на аккермановские тезисы и была посвящена природе детских страхов, а именно – тому, как эти страхи преломляются в фольклоре.

В северном фольклоре кадавры крадут тепло, в южном – голос.

ССГ – «синдром смещенного горя», экстремальное проживание утраты или вины через одушевление мортальных аномалий.