Цитаты из книг автора «Алексей Поляринов»

А почему вы хотите лечить людей? – спросили у него люди в белых халатах. – Я умный! – ответил Графт и опять стукнул кулаком по столу. Он любил стучать кулаком по столу – ему нравились громкие звуки. – Я знаю о внутренних органах все. Я окончил институт – вот красный диплом. Еще у меня есть зеленый и синий. У меня много дипломов, потому что я умный, а вы – нет. Ха-ха-ха! – засмеялся Графт. У него было необычное чувство юмора.

«профессорские» очки с тонкой оправе и позволял себе говорить о тех вещах, которые

И если бы меня когда-нибудь спросили, что именно я хотел бы изменить в русском менталитете, какую именно черту характера я бы извлек из нашей национальной ДНК, я бы ответил: одержимость долбаными заборами. Русский заборный психоз особенно остро чувствуется здесь, на кладбище, где даже после смерти люди все равно пытаются отгородиться друг от друга[7

– Что значит «он еще слишком мал»? – продолжала мама. – Егор пошел на фортепиано, когда ему было три! Леве уже четыре, а вы до сих пор не занимаетесь его развитием. С таким подходом он вырастет посред… посредс… ссствен. – Голос снова подводил ее, она с досадой сплевывала. – Короче, дураком он вырастет. – Мама!

Потому что я никогда в своей жизни ничего не доводила до конца. И только об этом я жалею. Ничто не мучает сильнее, чем неоконченное дело. И если я когда-то была груба с тобой и заставляла тебя делать что-то, что тебе не нравилось, я делала это только потому, что не хотела, чтобы ты повторил мои ошибки. Чтобы ты всегда все доводил до конца. Потому что теперь, пожив немного, я знаю, что каждое неоконченное дело отдаляет тебя от… от… самого себя… – Она зажмурилась и сжала кулаки, ее ужасно злило то, что она не может четко сформулировать мысль. Мама в последнее время была сама не своя, я чувствовал, они с отцом все чаще ссорились. – Все это звучит ужасно глупо, – бормотала она, – банально и непонятно, но я все-таки надеюсь, что… что… – она неопределенно махнула рукой и посмотрела в окно, – что эти слова когда-нибудь помогут тебе. Никогда не бросай начатое, даже если тебе кажется, что ты делаешь это хуже всех на свете. – Только тут я понял, что она говорит все это не столько мне, сколько самой себе. – Даже если

Психология – никакая не наука. И уж тем более – не медицина. Психолог – никакой не врач, он дрессировщик тараканов. Его цель – не вылечить вас, совсем нет, его цель – заставить тараканов в вашей голове прыгать сквозь горящий обруч его теории.

Если ты хочешь меня оскорбить, то хотя бы делай это логично.

Мама писала книгу о детстве, роман воспитания, а я – моя история стремительно скатывается в антиутопию с элементами киберпанка. Слишком большой контраст между первой и остальными частями, скажет редактор. Сначала у нас детство в девяностых, а потом – нейросети, тотальная слежка, шарфы-уильямгибсоны и бегство из страны, захваченной птеродактилями в погонах.

Народные сказки учат нас, что во всех бедах всегда виноват кто-то другой. И стоит нам разделаться с этим «другим» – все тут же встанет на свои места. Убить злого колдуна, отрубить голову дракону, бросить в вулкан Кольцо Всевластия, взорвать Звезду Смерти, – сделай это, говорит сказка, и все остальные проблемы сами собой, автоматически решатся: люди перестанут ссать в подъездах, уклоняться от налогов и воровать провода с линий электропередачи. Вообще, эта вера – в то, что в мире существует некий универсальный злодей/объект, уничтожение которого принесет свободу, – это, мне кажется, очень наивная и даже вредная вера.

Помню, пришел домой, долго сидел в кресле, смотрел в стену. В груди снова открылась воронка – огромная, шумная, болезненная. Воронка сомнений. Меня затягивало в нее, и я уже не мог сопротивляться.