Цитаты из книг автора «Алексей Поляринов»

Еще ребенком Таня научилась «слышать» настроение матери – могла определить степень ее усталости и раздражения по тому, она открывает дверь и бросает ключи на комод; как выдыхает, опускаясь на табуретку; как расстегивает пальто; как снимает сапоги и разминает пальцы на ногах, массирует опухшие ступни.

Таня обратила внимание на его ладони – фактурой и цветом они напоминали слегка поджаренные ломти белого хлеба, – и Таня на секунду представила, как он по утрам засовывает их в тостер и тут же поймала себя на мысли о том, какая дурацкая у нее все-таки фантазия.

Потому что сама Таня видела все иначе. Она была уверена, что на самом деле мы почти ничего не выбираем. Не выбираем свое тело. Не выбираем темперамент. Не выбираем химию мозга. Не выбираем, где родиться. И самое главное – не выбираем родителей. Последнее мучило ее сильнее всего.

Графит становится алмазом только под очень высоким давлением

у страданий нет шкалы качества, они не очищают, не закаляют и не делают тебя лучше; ты просто учишься жить дальше – с вечной поправкой на новый опыт, вот и все; или не учишься, и тогда тем хуже для тебя.

Все знали, что промысел нельзя останавливать, промысел – главная религия этого места.

Если иерархия уже выстроена и система обрела достаточную жесткость, любое давление извне будет работать исключительно на укрепление иерархии, на замыкание. Как правило, участникам культов с порога внушают комплекс «узников совести», «мы правы, а они – нет», «мы окружены врагами», «весь мир против нас». И любая агрессия внешнего мира, любые материалы в СМИ, все это только на руку основателю культа, потому что паства воспринимает эту агрессию как подтверждение избранности – «мы – носители истины, поэтому нас не любят», «если непросвещенные нас травят, значит, мы точно правы». Сломать этот механизм довольно сложно. Чаще всего культ еще много лет продолжает наращивать мощь даже после смерти основателя – его фигура мифологизируется, уходит все человеческое, остается только икона, плоский позолоченный образ.

Посмертием называли фазу, когда человек еще жив, но его неудержимо тянет к предкам, он слышит их голоса из-под земли.

С другой стороны: что поделать, если чужое личное пространство – самый лучший материал для создания чего-то нового?

Такой ум – а дураку достался».