Единоборства как фактор развития спорта

Единоборства – один из самых древних и универсальных институтов, когда-либо порожденных физической культурой Человечества. Первоначальное значение единоборств в антропосоциогенезе трудно переоценить, поскольку единоборства как протоединоборства были включены в единый и слабо внутри себя расчлененный социокультурный конгломерат древнейшего общества, то есть являлись неотъемлемой его частью, связанной неразрывными узами с другими проточастями, из которых впоследствии выкристаллизовывались социальная и политическая организация, религия, искусство. Вполне возможно, что единоборства были старше института физического воспитания, поскольку в процесс институциализации, то есть легитимизации существовавшей общественной традиции первыми вступили осознавшие своё превосходство и выделенность из первобытного сообщества вожди, совмещавшие также функции и статусные роли старших отцов, отправителей и распорядителей обрядово-культовой практики и т. д. Именно в их лице изначально начинают формироваться институты государственной власти наряду с институциональным оформлением мест захоронений (в последующем – капищ, святилищ, храмов, церкви), явившихся продолжением и развитием раннерелигиозных анимистических, фетишистских, магических, тотемистических и иных верований.

Конечно же, единоборческая практика и практика физического воспитания частично совпадали, пересекались, иначе их нельзя было бы рассматривать в качестве составных частей физической культуры. Однако в отличие от института физического воспитания, носившего если не общий, то уж точно ориентированно групповой характер, культура и институт единоборств были сугубо индивидуально ориентированы, то есть настроены не на групповую, общественную, командную, военную, охотничью, иную полезную работу, а на личное противостояние вождя его индивидуальному противнику, угрожающему, посягающему на жизнь вождя, в той или иной степени оспаривающему его властные прерогативы, бросающему вождю личный вызов.

В древнейшей и древней истории Запада и Востока (независимо от континентальной привязки последнего) единоборства представляли собой индивидуальный единоличный или парный поединок, как правило, равного с равным или с претендующим на статус равного. Причём противником далеко не всегда являлся человек. Им мог быть и крупный опасный зверь (лев, тигр, леопард, слон, бегемот, крокодил) или иное существо, в тело которого примитивное сознание мифологически помещало божественную, сверхъестественную, враждебную первобытной общине, роду, племени, лично вождю сущность.

Если рассматривать данный вопрос более детально, но при этом концептуально, то становится ясно, что культура единоборств Запада и культура единоборств Востока довольно значительно между собой различались. На Востоке акцент делался фактически на первую часть слова «единоборства», то есть единоборствами занимались как одним из способов, методов персонального самосовершенствования. Единоборства воспринимались в качестве искусства как путь длительного поэтапного достижения, прежде всего за счёт самопреодоления, победы над своей частичной и временной недостаточностью и неспособностью. На Западе единоборствами занимались как индивидуально ориентированными комплексами приемов, необходимость освоения которых обусловливалась желанием победить в парном бою, в схватке или ином личном противостоянии одновременно с одним единственным противником.

Таким образом, в общем и целом единоборства целесообразно определять как проходящий на биосоматическом, психофизическом и интеллектуально-духовном уровнях условный или реальный, единоличный или парный поединок до условной или безусловной победы над противником (соперником) путем нанесения ему необходимого ущерба, урона. Также единоборствами называются системы подготовки и ведения указанного поединка.

«Естественная» классификация единоборств, обязанная отражать этапы их исторической эволюции, включает четыре основные единоборческие типа: религиозно-магические протоединоборства, религиозно-боевые или военно-религиозные единоборства, народные (празднично-оборонческие) единоборства и, наконец, единоборства физкультурно-спортивные.

Несмотря на факт сосуществования в современном обществе всех четырех указанных типов единоборческой традиции, их различная социально-классовая, даже формационная соотнесенность совершенно очевидна. Общая динамика развития единоборств в человеческой истории отображает направленность на увеличение социальной базы. Иными словами, отходя от древнейшей и древней исключительной принадлежности образу жизни воинов и жрецов, единоборства постепенно становятся делом выдающихся представителей широких (в том числе, непривилегированных) социальных слоев, а на стадии физкультурно-спортивных единоборств вообще превращаются в предельно широко социально практикуемую норму жизнедеятельности, распространенную даже среди многих, отнюдь не выдающихся представителей современного общества.

Более того, занятия единоборствами (как норма) постепенно вытесняют само единоборство, то есть сам акт единоборства всё больше и больше подменяется подготовкой к нему, обеспечивая адаптацию единоборств к содержательному наполнению и смыслу деятельности в области физического воспитания и в области спорта. В области физического воспитания (и в школьной, образовательной практике его функционирования) указанный процесс длится: с древних времён в Индии, Китае и других восточных странах; в период с начала и до конца XX в. – на Западе и в России. В области спорта соответствующая адаптация имеет место: на Западе – с первой четверти XX в.; в России (активно и массово) – со второй половины, точнее, с 70-х годов XX в.; на Востоке – с конца XX в.

Таким образом, для единоборств XX в. имеет значение период фатальной институциональной перестройки и глобалистического врастания в другие институты мировой физической культуры. Однако все необходимые, предшествующие такой перестройке подготовительные процессы были завершены уже задолго до ХХ столетия.

Действительно, религиозно-магические протоединоборства, свойственные доклассовому и раннеклассовому обществу, уступили место религиозно-боевым или военно-религиозным единоборствам в связи с социальным и экономическим расслоением родовых общин и становлением родо-племенного сообщества, а также в связи с ограничением и частичной сменой мифологического типа мировоззрения как базового.

Уход в историческое прошлое религиозно-боевых единоборств (расцвет которых приходился на этапы развития рабовладельческого и феодального строя) связан с тремя основными процессами. Во-первых, с процессом депрофессионализации феодальных дружин, начиная с XVII в. неуклонно уступавших в войнах и боях против более технологически совершенного противника, вооруженного огнестрельным и бомбометательным оружием. Во-вторых, с процессом секуляризации общественной жизни в целом, перестраивавшейся на новую буржуазную идеологию и, соответственно, на иной (по сравнению с религиозным или философским) тип мировоззрения. Имеется в виду, естественно, перенесение акцента на научное мировоззрение как набирающая разгон системная тенденция. Третьим основополагающим процессом, обусловившим уход с исторической арены военно-религиозных единоборств, явился процесс нарастающего сопротивления господствующим классам и поддерживающим их религиям со стороны подчиненных, угнетаемых классов и иных социальных сил, ориентированных на новые, более глобалистические религии или, наоборот, на старые общинно-родовые культы. В рамках этого процесса формируются и постепенно профессионализируются народные (празднично-оборонческие) системы национальных единоборств, хотя и не имевших самостоятельного этапного значения, но всё-таки сумевших внести свою лепту в развал господствовавших в то время религиозно-боевых единоборств.

На смену последним приходят многообразные, но типичные единоборческие виды, направления, формы переходного характера, внутренне готовые адаптироваться к физическому воспитанию западного образца и к спорту. С них и начинается этап развития физкультурно-спортивных единоборств. Именно здесь происходит демаркация между спортивными и так называемыми боевыми единоборствами или искусствами, утратившими связь со средневековыми воинскими сословиями и генерациями, во многом утратившими боевое предназначение или вообще его не имевшими по причине своей празднично-народной или ярмарочно-балаганной направленности. Однако указанный «водораздел» заслуживает отдельного внимания и рассмотрения.

Самыми древними из известных социальных форм единоборств, по свидетельствам подавляющего большинства исследователей, были так называемые «божьи суды» или «поединки справедливости», осуществляемые единоборцами от имени и под покровительством богов, бога, иных сверхъестественных сущностей и сил. Эта одна из самых ранних форм отправления правосудия (в виде единоборческого поединка) прослеживается далее во всей истории развития единоборческой культуры. Уже на её базе возникли производные формы «поединков славы» и «поединков чести», которые античными историками третировались как отвратительные проявления варварской необузданности, невежественности и дикости.

Тем не менее религиозная подоплека «божьих судов» и их последующих видоизменений заложила в основу единоборств принцип состязательности, весьма напоминающий организацию и проведение спортивных соревнований, рожденных иной религиозной культовой практикой, но также подразумевавших некий регламент, наличие судей, формальное равенство возможностей, например оружия или орудия соперников.

С другой стороны, единоборства, особенно длительная и кропотливая подготовка к ним, несмотря на индивидуальную траекторию этой подготовки, мало чем отличались от групповых, а тем более парных военно-физических упражнений, так что по внешним признакам единоборства походили на стандартные для физического воспитания тренировочные процедуры и комплексы.

Другое дело внутреннее, интеллектуально-духовное содержание единоборств, определяющее суть и направленность развития их биосоматической и психофизической составляющих, то ментальное ядро, которого и близко не было ни у спорта, ни у физического воспитания. Но постепенно, со временем это уникальное религиозно-философское ядро, ориентирующее единоборца на самосовершенствование до уровня бога (концепция по мощности мотивации личности, сравнимая в западной философии эпохи Возрождения лишь с гуманизмом Николая Кузанского), утрачивается. С выхолащиванием, примитивизацией секуляризованных и депрофессионализированных единоборств, идеология которых скатывается с уровня религиозно-философской глубины и завершенности обратно к уровню примитивной социальной мифологии, к обыденным житейским притчам и поучениям, происходит принципиальное изменение самого смысла единоборческой практики. Избавившись от своего философского ядра, единоборства потеряли внутренний духовный стержень – понимание и признание наивеличайшей миссии, какую только может нести личность – миссии достижения богоподобного совершенства. Мечта превратилась в рутину. Великое было разменено на мелочное. Истинная цель затуманилась и скрылась за иллюзорно-компенсаторными задачами. Акцент внимания был перенесен с внутреннего на внешнее, с сущностного на формальное, с содержательного на феноменальное.