– Умница, – улыбнулся я и поцеловал ее.

– Допрыгались, лопни твоя жаба, – вздохнул Лук и, не обращая внимания на дождь, сел на мокрую скамью недалеко от башни Ходящих.

Здесь не было никого, кроме них. Га-нор – мрачный и злой – стоял рядом и с ненавистью смотрел на величественное здание.

– Вставай. Тебе следует выпить горячего шафа, приятель. Простудишься, – наконец сказал следопыт.

– Какая забота! А раньше ты обо мне подумать не мог? – ядовито процедил Лук, и дождевая капля стекла с его курносого носа. – Все из-за тебя!

Га-нор промолчал, хотя ему было что ответить.

– Нет, ну что на тебя нашло? – не унимался солдат. – Я же почти уломал этого хмыря! Он уже сдался! А тут ты влез. Говорил же, стой тихонько, я все улажу.

– Ты «улаживал» целую неделю без всякого результата, – не выдержал северянин. – Мне до смерти надоел этот проклятый город и его тупые жители. Они смотрят на меня, как будто я какой-то дикий зверь!

– Да ты и есть дикий зверь, лопни твоя жаба! Ну скажи, ну объясни мне, с чего ты схватил секретаря за горло?! Думаешь, после этого он пустил бы нас к Ходящим?

– Не думаю. Но у него была такая спесивая рожа! Не мог удержаться.

– Я бы сам с радостью дал ему в рыло, если бы не дело, – проворчал Лук и тут же вновь накинулся на товарища:

– И к чему привело твое желание, а? Нас вытолкали взашей. Спасибо Мелоту, что не изжарили на месте. И теперь вход в Башню для меня закрыт на веки вечные.

Га-нор молча отжал пропитавшиеся водой усы. Говорить о Ходящих ему совершенно не хотелось. Лук продолжал бубнить и жаловаться до той поры, пока северянин не заметил едущего по дорожке всадника. Следопыт ткнул друга в плечо:

– Смотри.

Лук удивленно вытаращился:

– Клянусь Бездной! Это же Гис!

Гонец натянул поводья и улыбнулся двоим приятелям, как старым знакомым.

В какой-то момент у Лука создалось впечатление, что он бросил кости, и выпали «Печати Бездны»^[38]. Причем десять раз подряд. Встреча с Гисом, который, к удивлению, оказался совсем не тем, кем его считали, многое изменила.

Приятели никак не ожидали, что человек, вместе с которым они хлебнули лиха в Плеши, окажется Магистром Ордена Алых. Поначалу Лук несколько опасался старого знакомого, но за время обеда пообвык и уже через десять минок молол языком, как в прежние времена. Не остановить.

Обедали у Гиса.

Конечно же сначала они расспросили о Шене и Нэссе. О первом заклинателю не было известно ничего – парень отстал во время бегства от оживших покойников. А второй сбежал за несколько дней до приезда Гиса в Альсгару.

– Решил, что с заклинателем ему не по пути, – улыбнулся в усы «гонец».

После того как с новостями и едой было покончено, Гис расспросил друзей о том, что они делают в Высоком городе. Лук разом опечалился, посетовав, что должен поговорить с Ходящими, но его никто не желает слушать. Нахмурившийся Га-нор глухо сказал, где бы он хотел видеть того проклятого Угом секретаря, что сидит в приемной Башни.

– Думаю, я смогу помочь вашему горю и устроить разговор с кем-нибудь из Ходящих. Но не сразу. Понадобится день, быть может, два. А пока живите у меня, если, конечно, у вас нет предрассудков насчет тех, кто общается с демонами, – сказал Гис.

– Мой народ уважает людей, носящих алое, – нахмурился Га-нор.

– Лопни твоя жаба! – воскликнул расхрабрившийся и обрадованный возможной встречей с Ходящими Лук. – А мне и подавно не страшно.

– Ну и отлично, – рассмеялся заклинатель. – Сейчас у меня есть дела, и я исчезну на несколько наров. Мой ученик позаботится о вас. Чувствуйте себя как дома.

– Кое-что изменилось, не правда ли?

– Ты права, – сказал я, оценив обстановку. – Хлеба мало.

Молс уменьшил продажу выпечки. Это могло означать только одно – он бережет зерно и муку. Судя по ценам на булки – совсем скоро настанут не самые радужные времена. Парочка уже знакомых нам «булочников» стояла у лотков. Луга, увидев меня и Лаэн, едва не умер от разрыва сердца. Весь позеленел и ошалело заозирался. Его товарищ, явно так и не узнавший наших имен, смотрел враждебно.

– Мы в гости, – поприветствовал я их. – Назначено.

На этот раз Луга даже не подумал показывать зубы и живо проводил к Пню. Тот встретил нас в обеденном зале, предложил откушать.

– Молса сейчас нет, – сказал он, приглашая к столу. – Дела.

Мы понимающе покивали, хотя и подумали, что глава гильдии избегает нас, чтобы не повторился разговор о Шене. Каюсь, но я не удержался бы от этой темы. А булочнице, судя по всему, есть что скрывать.

За едой мы поговорили о том, о сем. Пень жаловался на боли в костях из-за плохой погоды. Лаэн ему посочувствовала, порекомендовала несколько отваров. Эта ничего не значащая болтовня продолжалась довольно долго, помощник Молса не спешил спрашивать, что нас привело в гости. На этот раз он был вежлив и любезен. Но пил дорогое вино с такой же скоростью, что и раньше. Как всегда, не пьянея.

– Серый сегодня прогулялся по кварталу Огурцов, – наконец не выдержала Лаэн.

– Прогулка вышла поучительной? – Он опрокинул в глотку бокал.

– Совершенно верно.

Гийян понимающе ухмыльнулся:

– С рыжими Йох чувствует себя как у Мелота за пазухой. Достать его, когда он высовывает нос из берлоги, сложно.

– Но можно, – вставил я.

– Можно, – не стал отрицать он. – Но после этого я не дам за твою шкуру и медной монеты. Кое-кто уже пытался. Северяне разорвали выскочек на кусочки. Не думаю, что вам следует так рисковать.

– Именно поэтому мы сегодня здесь. Уверен, что вы с Молсом не раз думали, как достать Трехпалого. Так что я и Лаэн будем ужасно благодарны, если ты соизволишь поделиться своими соображениями на этот счет.

Пень оживился, и на его красной морде расцвела счастливая улыбка:

– О да! Можете мне поверить, нам пришлось поломать над этим голову. И потратить кучу соренов, чтобы узнать, что к чему.

– Смею надеяться, с нас деньги брать ты не будешь.

Он не обратил на издевку внимания.

– Сейчас единственный шанс достать эту гниду – его дом. Да, он выглядит как крепость, но, пожалуй, это гораздо менее рискованно, чем кончать Йоха на людях. Тут, если повезет, все можно сделать тихо и столь же тихо уйти.

– Тогда отчего он еще жив? – ехидно осведомилась Лаэн.

– Потому что, кроме вас, связываться с Трехпалым никто не хочет. За ним стоят слишком влиятельные шишки, чтобы так подставлять свою шею.

– Ты не прав. Просто за его голову надо положить нормальные деньги. Охотники всегда найдутся.

– Мы слишком жадны, чтобы пойти на такое. – Он скупо улыбнулся. – Хотя причина конечно же другая – до той поры, пока гильдию не загонят в угол, Молс не будет связываться с сильными мира сего. В общем, шлепнуть настырную желтую муху можно только в ее гнезде.

– Для этого нужно знать, как это гнездо устроено. Ты знаешь? – Лаэн смотрела выжидающе.

– Представь себе, да. Мы смогли купить у одного человечка приблизительный план дома. Я по дружбе могу его вам одолжить.

– Мы несказанно счастливы.

– Не сомневаюсь, – хохотнул Пень и почесал живот.

– Осталось малое. Как туда пробраться?

– Можно нагло – постучаться в ворота, а затем отправлять в Бездну всех, вставших на пути, пока тебя не подстрелят. А можно умно. Вам какой вариант больше подходит?

– Второй. – Лаэн взяла со стола кисть бордового винограда.

– Так я и думал. Позвольте вас удивить. Многие знают, что Высокий и Второй город большей частью строил Скульптор. А то, что он не только стены, башни и храмы возводил, но и под землей кое-чего копал, знаете?

– Ну, знаем, – протянул я, не испытывая особого восторга от услышанного. – Я бывал в этих ходах. Они под площадью Воли, сразу у старого фонтана. Два никуда не ведущих коридора с крысами и низкими потолками. Через пятьдесят ярдов – завалы. Дальше не пройдешь.

– Помню, помню, – закивал Пень, довольно улыбаясь. – Я там еще мальчишкой лазил. Сокровища искал. Да многие были и искали, что тут говорить! Но дело такое – Скульптор строил под городом отводящие каналы из Высокого города. На скале, где стоит эта часть города, раньше бил сильный источник. Рядом с ним как раз потом соорудили Башню и дворец Наместника. Как говорят, в то время наверху было целое озеро, и вода, выливаясь из него, водопадом падала прямо с обрыва, что на Западной сторонке, во Второй город. А потом все это превращалось в небольшую речку и устремлялось к морю. Вот при Скульпторе и решили, что Альсгаре и одной Орсы хватит – вторая река ни к чему. Скульптор предложил спрятать ее под землю.

– Ты нам сказки тут будешь рассказывать? – возмутился я. – Переходи к делу.

– Да! Буду! – рыкнул он. – А ты заткнись и слушай!

Я не стал упрямиться и, махнув рукой: мол, валяй дальше, плеснул себе вина.

– Скульптор прорубил в скале, на которой стоял Высокий город, канал, по которому и провел воду. На этом он не остановился и во Втором устроил целое кротовье королевство. А возле Птичьего вода выводилась наружу. Трубный квартал, смекаешь?

– Не припомню там ни реки, ни трубы, – буркнул я.

– Еще бы ты вспомнил! – фыркнул Пень. – Их давно уже нет. Лет за шестьдесят до Войны Некромантов источник взял и пересох. Озеро, конечно, до сегодняшнего дня в саду Башни сохранилось, но как Ходящие его наполняют – ума не приложу. Видать, ведрами воду из Орсы таскают. – Он рассмеялся кривой шутке, а затем продолжил: – Какое-то время пустые каналы стояли сами по себе. Там даже некоторые умники склады устраивали, вместо погребов, и нищие жили. Но после того как Проклятые пришлепнули Сориту и началась война, в Башне посчитали, что по созданному Скульптором пути очень удобно пройти под стеной Высокого города. Враг, если только он возьмет Альсгару и доберется до Второго города, получает неплохой и уже готовый подземный ход. Так что, недолго думая, его завалили. Только сделали работу слишком небрежно. Своды обвалили, да не все. Их в первую очередь заботил проход в Высокий город, все остальное ломали спустя рукава. И коридор под площадью Воли – тому подтверждение.

– Ну давай. Расскажи, что остался еще один ход, прямо в берлогу Йоха.

– Может, их осталось и больше. Кто знает? Но мыслишь ты правильно. До берлоги Йоха вполне можно добраться под землей.

– Ты, должно быть, издеваешься! – воскликнул я.

– Я похож на шутника? – мрачно спросил он. – Ход есть. Просто мало кто о нем знает. Мы-то сами нашли его случайно и не думали, что он когда-нибудь пригодится. Просто так совпало. Ход начинается из винного погребка в Свином пятачке. Потом идет под улицей, через двести ярдов поворачивает на юг, под казармами гвардии, и – прямо под домик Трехпалого. Есть несколько ответвлений, но они заканчиваются тупиками. Там достаточно просторно и по большей части сухо и чисто. Так что никаких особых неудобств не будет.

– А Йох о крысином лазе знает? – Лаэн задала очень своевременный вопрос.

– Знает, – спокойно ответил ей помощник Молса. – Но вряд ли ожидает неприятностей с этой стороны.

– Ты так думаешь или знаешь?

– Я надеюсь. Он обнаружил, что эта штука находится под одним из его амбаров, но позаботился о том, чтобы крысы не лезли. Заложил проход камнем.

– Предусмотрительная скотина. – Мое солнце доела виноград и взяла новую кисть.

– Не слишком предусмотрительная. Не знаю, он ли, или кто из его людей оставили каменщика в живых. А тот, когда появился подходящий момент, продал нам сию историю и показал лаз.

– Чудесно. Осталось только научиться проходить сквозь стены.

– Это ни к чему. Молс еще тогда позаботилась о том, чтобы дорога была свободна. Пень, в отличие от нас, не гнушался в приватных разговорах упоминать, что его начальник – женщина. Тот же каменщик сделал так, что пять нижних блоков свободно вынимаются. Человек вполне пролезет.

– Парень еще жив? – полюбопытствовал я.

– Увы, – печально вздохнул Пень. – Он умер по совершенно нелепой случайности.

Так я и думал. Молс, в отличие от Йоха, редко допускает ошибки.

– Значит, дорога открыта?

– Не совсем. Трехпалый не стал надеяться только на камень. Там решетка. Хорошая и крепкая. На собственную безопасность наш лучший друг никогда не скупится. И замок там… скажем так – трудный. Намек понимаешь?

– Понимаю. Без хорошего взломщика не обойтись.

– Во-во. Лаэн, ты ведь умеешь работать с замками.

Понятно о каком «умении» говорит Пень. Он считает, что с помощью «искры» мое солнце сможет выламывать двери.

– Нет.

– Тогда вам нужен опытный человек.

– У тебя кто-то есть на примете?

– Хм… – Пень задумался. – На самом деле я надеялся на Ласку. А тут видишь как… Опытных ребят не так уж и много. Даже в Альсгаре. Работенка-то не из легких, сам понимаешь. Я знаю четверых, уверен в двух, да и то с оговорками. Но ни один не рискнет связываться с Йохом. Трехпалый очень больно кусается, а это никому не надо. Никто не согласился даже за очень хорошие деньги.

– Какие тогда предложения?

Пень пожевал толстыми губами, неохотно вздохнул:

– Есть на примете один человечек… Странный он тип. В городе недавно, но, по слухам, провернул пару делишек. Хорошо так провернул. Качественно… Изящно, я бы даже сказал. Не самые простые работы, но глава городского совета лишился любимой и нежно лелеемой безделушки, а жена капитана гвардии недосчиталась надежно охраняемого колье.

– На кого он работает?

– Не знаю. Вероятно, на себя. Говорю же, он странный. Кое-кто из чистильщиков хотел его прижать, но ничего не вышло. Их нашли на какой-то свалке… Парень умеет за себя постоять, и от него отстали. Молс пыталась навести мосты, но тоже как-то… скажем так, ее вежливо послали.

– И он стерпел?

– Говорю же – вежливо. К тому же этот вор мог нам пригодиться. Как видишь, она оказалась права.

– Пока он нам не пригодился. Этот человек вообще может не согласиться.

– Может. Но я что-нибудь придумаю и поговорю с вами. Где пересечемся?

Я немного подумал и назначил время и место.

– Не затягивай, – сказала Лаэн, когда мы уже собирались уходить. – Мы не хотим сидеть в Альсгаре вечно.

Он понимающе кивнул, махнул нам рукой: мол, проваливайте. Мы с радостью последовали этому совету.