– Хотел бы я знать,– озадаченно пробормотал Миклош, покачиваясь на носках. – В прошлый раз такого не было – дорога изначально одна.

– Когда был прошлый раз? – некромант следил за неумолимой стрелкой-тенью.

Без девяти двенадцать. От луны осталось всего ничего.

– Больше тысячи лет назад.

– Мог бы и почаще наведываться сюда. Возможно, сады Нахтцеррет не были бы в таком запустении.

– Не учи меня жить! – огрызнулся господин Бальза, занятый рисованием на земле. – Я здесь был всего один раз и до сегодняшнего дня не горел желанием вернуться! Уверен, что разделение дорог – оригинальная шутка Основателя.

– Найди верный путь к Кристофу,– сказал некромант попугаю, и тот, заорав так, что у Миклоша едва не лопнули барабанные перепонки, распахнул крылья и устремился в небо.

– Не думал, что он у тебя еще и ищейка. – Бальза проводил тяжело летящую птицу взглядом.

Грэг пожал плечами, как бы говоря, что птичка полна сюрпризов.

Миклош произнес положенную формулу, увидел, как нарисованные им буквы оплыли, а затем, словно червяки, расползлись по тропе и сложились в круг. В небо ударил столб бледно-серого света и через несколько секунд погас, превратившись в небольшую округлую клетку.

Бальза прошел сквозь световые прутья, сел на землю, приглашающе похлопал по ней и обратился к спутнику:

– Тебе представляется прекрасная возможность почувствовать себя попугаем. – И, видя, что тот не двигается, добавил: – Поспеши. Времени совсем не осталось.

Как только некромант вошел в клетку, луна погасла, а мир окрасился в темно-синие тона.

– Что это? – Грэг повернулся за разъяснениями.

– О. Так называемое время Садовников. Или ты действительно считал, что за Садами не приглядывают? Когда луна становится черной – они обретают свободу. В эту пору лучший вариант – спрятаться и переждать.

Мастер Смерти мрачно осмотрел синий лес и с наслаждением вытянул ноги:

– Луна еще появится?

– Конечно. Когда придет ее час.

Колдун изучил струящийся из-под земли свет, создающий клетку:

– Защитное заклинание, но не против магии. Скорее от духов. Я прав?

– Тебе ли не знать, что духи порой обретают материальную оболочку? – Миклош закрыл глаза, и повисла томительная тишина.

Минуты сменялись минутами, но ничего интересного не происходило. Бальза делал вид, что медитирует, Грэг спокойно ждал, когда придет пора идти дальше.

Между деревьями мелькнул ярко-голубой силуэт, и некромант подался вперед. Спустя несколько мгновений на тропе появилась полупрозрачная тварь – сквозь нее был прекрасно виден дикий терновник.

Тощее, обтянутое фосфоресцирующей кожей корявое создание, опирающееся при беге на узловатые руки, было покрыто шипами с головы до ног. Особенно много их оказалось на спине и лысом черепе. Круглые белые глаза едва не выскакивали из орбит, губы отсутствовали, из-за чего рот все время улыбался. От взгляда некроманта не укрылись длинные клыки. Лицо неизвестного создания можно было бы назвать человеческим, если бы не страшная маска кровожадного безумия.

Оно пробежало мимо, даже не остановившись, и сгинуло в лесу, словно ночной кошмар с приходом утра.

– Ну и как тебе? – с живым интересом спросил открывший глаза Миклош.

– Значит, это и есть Садовник,– негромко произнес Грэг.

– Один из них.

– Он похож… – Некромант замолчал, задумался и нахмурился еще сильнее.

– На нас,– господин Бальза издал неприятный смешок. – Очень верно подмечено. Луций как-то сказал, что они любят пить кровь. Но не человеческую, а нашу. Таких блаутзаугеров, как ты и я.

– Кто они такие?

Нахттотер погладил бороду, вздохнул, сменил позу, посмотрел на темное небо:

– Как ты думаешь, что случается с кровными братьями, когда они умирают? Куда уходят их души? В рай?

– Думаю, наоборот. Если бы я верил в бога, то сказал, что нам всем уготовано место в аду.

– Вот он – персональный ад тхорнисхов. – Рыцарь ночи обвел рукой синий мир и страшную стену колючих деревьев. – Сады Боли. Мы не умираем. И не исчезаем. И не уходим в небытие. Наши души становятся Садовниками – вечно ждущими, ищущими, алчущими крови тех из нас, кто еще жив. Поэтому я и рекомендовал тебе забраться в «Слепую клетку». Пока мы здесь, они нас не видят.

– Их можно уничтожить?

Миклош вспомнил синие, полупрозрачные, перекошенные лица, леденящий душу вой и вспышки магии Луция, когда он вместе со своим учеником прорывался обратно, в мир живых.

– Можно. Развоплотить. На время. Беда лишь в том, что как только начинаешь сражаться, на помощь одному прибегают еще десять, и так до бесконечности. Тхорнисхов, знаешь ли, за века умерло достаточно много.

Некромант не ответил, и нахттотер вновь закрыл глаза. Один раз ему послышался какой-то звук – не то скрип, не то стон, но расстояние было столь огромным, что господин Бальза не смог бы поручиться и решил, что ему просто почудилось.

Прошло еще какое-то время… затем с неба прилетел вопль:

– Мистер! Дайте шиллинг!

Попугай парил в высоте, встревоженно крича о том, что кентаберийское вино уже украдено.

Поорав немного, он вновь улетел.

Когда спутникам стало казаться, что они провели в клетке не один день, синий свет стал бледнеть и меркнуть, а затем вовсе погас, и на небе вновь появилась полная луна.

– Отсчет пошел. – Бальза вскочил на ноги и одним движением стер надпись на земле.

– Ччерт! Ччерт! Они заходят с зюйд-веста! – Попугай неожиданно рухнул на плечо господина Бальзы так, что тот едва не подпрыгнул. Птица щелкнула клювом у щеки главы клана Золотых Ос и гаркнула:

– Эй! Красо-о-отка!

Нахттотер выругался, сбрасывая с себя наглую мертвечину, Пако обиженно заверещал и перескочил к хозяину, который был более дружелюбен, чем рыцарь ночи.

– Люггер плыл на восток! Байла! Байла!

– Он нашел путь! – Грэг цокнул языком, и его питомец, взмахнув крыльями, полетел над одной из тропинок.

– Не спешить! – предупредил Миклош. – Направление знаем, ну и ладно. Пошли.

Они вновь углубились в густой лес.

– Нам везет,– по пути сказал господин Бальза, презрительно поджав губы. – На этот раз Садовник был один. Странно. С чего бы это?

– Испугались меня? – рассмеялся некромант.

– Скорее уж твоего попугая. Кто захочет иметь дело с этой болтливой заразой?

– Дискульпе, синьор! Порфабор! Уно шиллинг для маленького Пако!

Тварь носилась между деревьями, махая фиолетовыми крыльями и вопя во все горло.

Валлиец рассмеялся, подозвал птицу и приказал вести себя тихо. Та проворковала нечто ласковое, схватила страшным клювом, способным перекусить толстую металлическую проволоку, мочку уха колдуна. Пожевала и наконец-то заткнулась.

Местность несколько изменилась. Теперь земля была изрыта оплывшими ямами, очень похожими на древние могилы. Они темнели под деревьями среди влажной прелой листвы, наполовину заполненные застоявшейся водой.

– Вивиан был порядком раздосадован, что ты отказался взять его с собой,– сказал Грэг.

– Нужны мне здесь сосунки,– пренебрежительно отозвался нахттотер.

– То есть все эти разговоры о женщинах…

– Правда, мой друг. Иначе вместо тебя была бы Ада или Дона. Или же я бы обошелся помощью Норико.

– Суровая реальность жизни,– улыбнулся некромант. – Бедные женщины, в Сады Боли им путь заказан. Кстати говоря, отчего?

– Черт его знает. Говорят, если рядом женщина, Садовники лезут и днем. Так что слишком велик риск брать с собой спутницу.

Он перепрыгнул через яму, полную тухлой воды, потянул носом воздух и заметил:

– Далеко мы забрались. Как бы назад не пришлось бежать.

Мастер Смерти вместо ответа ловко отшатнулся в сторону, избежав «случайного» движения колючих ветвей. Попугаю пришлось замахать крыльями, чтобы удержать равновесие.

– Тебе не кажется, что деревья относятся ко мне несколько предвзято?

– Разумеется,– надменно изрек Миклош. – Ты ведь не тхорнисх. Чужаков здесь любят даже меньше, чем Золотых Ос.

– Просто удивительно,– пробормотал некромант, вновь посмотрев на луну.

Лес был бесконечным, тропа частенько превращалась в тонкую нитку, и Миклош начал сомневаться, что тупой дохлый попугай правильно указал дорогу. Они спустились в низину, влажную, душную, смрадную, заваленную человеческими останками. Было видно, что кто-то основательно погрыз кости, но на вопрос мастера Смерти, что это за твари, господин Бальза лишь пожал плечами. Ни о каких диких зверях здесь он отродясь не слышал.

Еще дважды луна меняла фазу, наступала темно-синяя ночь, и приходилось скрываться в магической клетке. Первый раз в округе не появилось ни одного Садовника, зато в следующий господин Бальза не успел завершить ритуал, и страшная тварь выскочила из-за деревьев, едва луна погасла.

Миклош, ни на что не обращая внимания, стоял на коленях, скороговоркой твердя формулы, и разбираться с неприкаянной душой пришлось Грэгу.

Он раскрыл ладони в сторону прыгнувшего на него создания, и, когда то оказалось опутано зеленым шелком так, что уже не могло двигаться, в руках мастера Смерти появился страшный молот. Валлиец в один прыжок оказался рядом с Садовником и мощным ударом раскроил тому череп.

В этот момент с верхних ветвей прыгнула еще одна тварь, метя некроманту в спину. Пако предупредил хозяина воплем, тот развернулся, швырнул в морду врагу зеленое пламя, но это не произвело должного эффекта. Тварь сбила его с ног, и они покатились по земле. Грэг вцепился пальцами в тощую шею зверя, не давая щелкающим челюстям приблизиться к своему лицу.

К счастью, нахттотер закончил создание «клетки» и, оказавшись рядом, хлестнул Садовника кнутом «Тлена», едва не развоплотив попугая. Стащил распадающиеся останки с некроманта, рывком помог ему подняться и буквально втолкнул в безопасный круг.

– В следующий раз тебе стоит быть порасторопнее.– Грэг небрежно отряхнул камзол от прилипших к нему темных листьев.

Пако высказался более резко и витиевато.

– С каждым разом это занимает все больше времени.– Миклош убрал боевой кнут. – Если не найдем Кристофа быстро, придется уйти и повторить попытку через несколько дней, когда здесь все успокоится.

Валлиец словно бы и не услышал этих слов – он смотрел, как тела Садовников превращаются в синий дым, растворяющийся в окружающем мареве. Не прошло и нескольких минут, как пять новых тварей рыскали по окрестностям.

– Очень удобно, что они нас не видят,– заметил Грэг.

– Верно. Но теперь они знают, что мы здесь, и рано или поздно наберутся наглости появиться при луне.

Ответом ему был дикий хохот во мраке…

Слушая шорохи мрачного леса, Миклош нервно ежился и думал о том, что все его пессимистические прогнозы оправдались. Основатель, будь он неладен, засунул колдуна в такую адскую бездну, что вытащить его не смог бы даже Луций в лучшие свои годы. Тупоумный попугай, мозги у которого сгнили несколько сотен лет назад, и тот уже должен был понять, что шансов у спасательной команды с каждой минутой становится все меньше и меньше. Однако чертов Грэг оказался упрямым парнем. Возможно, в иной ситуации Бальза бы над ним посмеялся, но не тогда, когда по округе рыскает табун Садовников, желающих высосать жизнь из нахттотера. Делиться своей кровью с какими-то тварями не входило в его планы.

Миклош не желал превратиться в ужин для мертвых тхорнисхов и уже несколько раз намекнул Грэгу, что пора бы повернуть назад, но колдун словно и не слышал. Его не слишком волновало, что каждая новая клетка давалась Миклошу с все большим трудом.

– Чертов эгоист,– проворчал Бальза себе под нос и сказал громко: – Ты не мог бы накинуть тряпку на башку своему питомцу? У него отвратительный взгляд.

Попугай выкрикнул очередную скабрезность, Грэг усмехнулся и пожал плечами, словно показывая, что он-то здесь точно ни при чем и Миклошу придется договариваться с Пако самостоятельно. Нахттотер счел, что ему только что дали «зеленый свет», и начал подыскивать подходящее заклинание, чтобы от проклятой твари не осталось даже перьев, но колючий кустарник внезапно привлек его внимание, и господин Бальза остановился, не донеся левую ногу до земли.

– Что-то не так? – тут же спросил Грэг.

– Чувствуешь запах гнили?

– Я чувствую его с тех пор, как здесь оказался,– подтвердил бывший корсар.

– Нет, здесь пахнет по-иному.

– Я не тхорнисх, чтобы специализироваться на нюансах вони.

Миклош зло прищурился и швырнул в кусты «Волну Танатоса». Черные ветки свернулись кольцами, шипы оплавились, и растения осыпались пеплом.

– Может, ты зря нервничаешь? – спросил кадаверциан, глянув на небо. Круг луны почти не потемнел. – Сейчас вроде как «день».

– Мой нос меня никогда не подводил,– пробормотал господин Бальза, озираясь.

Краем глаза он заметил синий росчерк и, хлопнув в ладоши, соорудил первое, что пришло ему в голову – огромный зонтик с черным, едва прозрачным куполом. Именно на него, словно перезрелые фрукты, с ветвей деревьев градом посыпались Садовники.

Зеленая вспышка сверкнула справа, оглушительно заорал попугай, и можно было догадаться, что атакуют их не только сверху, но и с флангов.

– Удерживай их! – заорал нахттотер, перебрасывая всю свою силу на поверхность зонта и с удовлетворением отмечая, как начинают дымиться и истончаться синие тела.

Но до конца уничтожить их у Бальзы не получилось, лишь ослабить.

– Всем держаться! – гаркнул Пако с неба, и в нахттотера врезалось воющее чудовище.

Миклош, не будь дурак, вцепился пальцами в страшное лицо, разжижая плоть. Тем самым он спас себе жизнь, но потерял контроль над зонтом, и Садовники, прорвавшись через преграду, оказались на земле.

Один упал совсем близко, господин Бальза с чувством злорадной радости пнул его ботинком в морду, сбил заклинанием того, что подкрадывался к спине Грэга, развернулся и сломал грудную клетку еще одному.

– В сторону! – рявкнули над ухом.