Он вылил остатки содержимого из бочонка в наполнившееся почти до краёв ведёрко на донышко перевёрнутого черпака, чтобы не поднялась новая пена и размешал его в нём черпаком, почти окончательно с ней покончив. Осторожно держа двумя руками, чтобы не расплескать, он отнёс почти полное ведёрко в комнату обрадовавшимся наёмникам. Устроившись на своём месте он разлил напиток по кружкам и став на не очень крепкие ноги, поднял свою вверх, пытаясь произнести нечто выдающееся уже заплетающимся от опьянения и усталости языком.

– Чтобы конец не просыхал! – пошатываясь выкрикнул Велиол и свалился на спину, облившись из кружки с ног до головы.

Под громкое ржание и гогот все оставшиеся осушили свои кружки, а Велиол вышел во двор смыть воняющее дрожжами пойло. Когда он вернулся назад, всё было уже кончено – вокруг перевёрнутого стола в лужах собственной блевотины лежали пять пованивавших дерьмом, обгадившихся в последних предсмертных судорогах мёртвых тел. Он взял в руки ведёрко, посмотрел на ещё оставшееся на дне пойло и вылил на мёртвые тела с ощущением выполненного долга.

– Если человек – дурак, то это надолго. А если – никаонец, да к тому же ещё и наёмник, то это уже навсегда. – подвёл он итог.

Помочившись для приличия на лица убитых Велиол вышел из комнаты к ожидающему его в прихожей хозяину. Сам хозяин совершенно не был потрясён, заглянув мельком в комнату и увидев там содеянное. Пока он соображал, как побыстрее убрать в комнате, Велиол подошёл к очагу и бросил в него ненужные больше свитки. У одного из свитков была оторвана одна печать вместе с державшей её верёвочкой.

Дней десять назад он уже был здесь, это была единственная дорога через Нивнылат из порта в порт, а точнее – самая короткая. Но тогда он обошёл ещё несколько ночлежек на других дорогах, чтобы потом в одной из них остановиться, когда будет ехать имперским заложником. Велиол прекрасно знал, что никогда нельзя быть уверенным в способе доставки заложника, что его вещи могут забрать, а самого его раздеть полностью и обыскать, что даже письмо или записку отберут, что ему придётся есть и пить со всеми одно и тоже из одной посуды и что всё подозрительное будет сразу отнято и вызовет ненужные подозрения.

Он сам назначил встречу самому себе и спрятал два свитка в таком месте, где никто их случайно не найдёт. Он знал, что никто прочитать написанное на свитках не сможет. Он знал, что никто не додумается и не догадается даже лизнуть печати. Он знал, что никто не заподозрит в свитке с печатями самое грозное и смертоносное оружие. Он знал не только это, но даже малой части его знаний хватило, чтобы надолго и всерьёз расстроить игру Империи в её собственную неуязвимость.

Владелец ночлежки уже получил взятку и готовился пустить на соленья мясо тел, а кости скормить собакам, чтобы не осталось никаких следов происшествия. Велиол не собирался убивать хозяина ночлежки как ненужного свидетеля. Чонтонин всегда щедро вознаграждал своих слуг, а деньги порой скрывали тайну лучше, чем смерть.

* * *

На следующий день, чтобы внести в задачу выбора новой жены для своего короля некоторую ясность, Хоншед посетил императорский гарем. Видимо, к его приходу не были готовы потому, что никуда его не пустили дальше приёмной. Зато ему предложили вступить в гарем на совершенно законных основаниях и уже было начали расписывать все прелести проживания в гареме, но своими рассказами так сильно ему испортили настроение, что он повернулся и отправился в имперскую канцелярию за разрешением, но до канцелярии не дошёл.

По дороге он случайно стал свидетелем жестокой и яростной драки между взрослыми подростками, немного младше его самого. Хоншед видел множество драк и во многих даже сам участвовал, но эта драка показалась ему чем-то таким подозрительной. Обычно в драке или два дурака друг друга бьют или дураки бьют умного и протекают обычно драки немного не так. В обычной драке или долго идёт сначала разбор причины драки, потом возня, разогрев и катание по земле, чтобы тот, другой, понял, или сразу же проламывание камнем головы или протыкание живота ножом, чтобы противник уже больше не встал.

Но на этот раз после не очень долгих взаимных побоев победитель сбил проигравшего на землю, несколько раз ударил его ногой в живот и со словами, что сейчас помочится ему прямо в ноздри, а потом изнасилует в зад и сунет ему за обе щеки, взялся за штаны. Что-то необычное было в этом поведении – так отыгрываются за что-то крупное, не за кражу или оскорбление, а за что-то более серьёзное. В пользу этого вывода говорили слишком умные лица дерущихся. Он хорошо усвоил поучительный опыт с подростком и был настороже, но понимал, что у одного и того же следствия могут быть совершенно разные причины.

Хоншед почувствовал в причине драки нечто более важное, то, что уже давно искал в Империи – необычное и подозрительное. Двое умных на его глазах сцепились насмерть, а это бывает гораздо реже, чем найти под ногами золото. Здесь точно есть ниточка, за которую можно ухватиться, но хвататься надо умело, чтобы не оборвать. Он по своему опыту хорошо знал, что подбегать и разнимать дерущихся бесполезно, как и пытаться их помирить. Надо было действовать от обратного, это могло сработать. Он твёрдым шагом уверенно подошёл к победителю поближе и стал рядом с ним, чтобы его видели оба подравшихся.

– На меня только не брызгай, когда ему струю в лицо пустишь. – начал он. – Я ещё ни разу не видел, чтобы хоть кто-то струёй прямо в ноздри попал из такого положения, да ещё и с первого раза.

– А ты отойди – тогда не забрызгаю. – В руках говорившего уже появился член – времени на соображение оставалось мало.

– Тебе ослиц надо иметь с такими размерами, а не дурням всяким рожи поливать и время тратить! – Хоншед знал, что в таких случаях лесть почти всегда срабатывала. Побеждать ради лести бывает гораздо приятнее, чем побеждать ради только победы.

– Я сейчас этого козла поимею, а потом прикончу! Слышишь, ты, козёл! Мой член это последнее, что ты увидишь в своей жизни! – со злобой прокричал он уже лежащему на земле парню.

– Мне даже интересно стало, чего он тебе такого сделал? Деньги в долг взял и не вернул или увёл твою бабу? Или назвал не так?

– Хуже! – с этими словами он ещё раз пнул лежавшего на земле, но член в штаны уже убрал. – Один богатый господин хотел открыть в Нижнем Городе мастерскую, а нам обоим предложил работать в ней на него за приличные деньги. Ты представляешь себе такое счастье?

– Вполне. А почему вы тогда так передрались, если он предложил вам двоим как раз два места? Понятно, если бы одно.

– Потому, что он сказал, что из нас двоих один будет начальником другого и будет получать на четверть больше. А этот не согласился.

– Быть начальником? – подколол Хоншед.

– Ты шутишь?! Чтобы я был начальником! Этот же дурак ничего и ни в чём не соображает. Он же руководить не умеет!

– На себя посмотри! козлина! – раздался снизу голос.

– Так, я всё понял. – прояснил Хоншед. – Вы не поделили должность и деньги. А что вам помешало просто сразу согласиться и потом уже между собой всё поделить? А руководили бы по очереди.

От услышанного стоявший перед ним юноша открыл рот и не смог его закрыть. Он уставился на Хоншеда и быстро заморгал глазами.

– Такая мысль тебе в голову не приходила?

– Мы не сообразили! А когда господин спросил, кто из нас будет у кого начальником, то мы заспорили и он сказал, что мы ему больше не нужны, раз мы такие недружные и несобранные.

Хоншед почувствовал подвох – он его почувствовал ещё при виде драки, а теперь окончательно подтвердил свои подозрения: кто-то вёл игру и эта игра требовала жертв, но большего пока он понять не мог.

– И что ты теперь будешь делать? И с этим тоже. – он показал на лежащее на земле побитое дёргающееся молодое тело.

– А я теперь не знаю. А ты бы что сделал?

– Что я бы стал делать? Ну вот посмотри, голова большая, лоб широкий, лицо умное. – он потрогал руками тело. – Крепенький и здоровенький, таких не очень много. Я бы не стал его убивать, но это не я с ним поссорился. Пойдём, поищем того господина.

Поиски в Нижнем Городе, где и произошла драка, их не привели ни к чему изначально – в нём никаких господ не было никогда и они для приличия просто поспрашивали городскую стражу на перекрёстках и у ворот. В Средний Город они тоже прошли беспрепятственно и в этот раз – в первый раз при входе у ворот Хоншед предъявил бумаги с печатями короля и стража просто ему поклонилась, а в этот раз он ей показал бумаги с печатями аж самого императора и стража перед ним аж грохнулась на землю прямо лицом в грязь.

Такого пресмыкательства перед собственной властью Хоншеду ещё видеть ни разу не приходилось и ободрённые успехом они пробежали втроём по ни разу не виданному теми, обоими Среднему Городу и там быстро выяснили, что и в нём похожего на их описание господина никто никогда не видел. С такой же лёгкостью, но с чуть меньшим самоунижением стражи у ворот они прошли аж в сам Верхний Город и там быстро узнали, что никого похожего никогда не было и в нём.

Оставался дворец, но в него соваться было бессмысленно, да и кто из дворца мог додуматься открывать мастерскую в Нижнем Городе? В общем получалось, что никто никого не нанимал, а просто стравливал двух умных дураков, только непонятно зачем. Хоншед вспомнил слова императора, попрощался с бестолочами и хмуро отправился в дворцовую библиотеку. Попутно его занимал вопрос, почему вчера ко дворцу пропустили такую толпу? Разве трудно было закрыть ворота? Не сами жители же Верхнего Города устроили такое самоубийство?

В библиотеке на него снизошло просветление после первой же прочитанной страницы, которую ему показали пальцем служители. Через считанные часы после разнимания драки ему хотелось пойти в гарем и сдаться им от осознания собственной глупости. Когда же он уже научится сначала думать, а потом действовать? Это же столько времени потеряно впустую и столько лишнего внимания привлечено!

Подход в Империи к поискам нового лучшего императора был предельно прост – в состязании побеждает сильнейший. Это было ему, в некоторой степени, понятно. Непонятно было – почему. Чтобы упростить себе рассуждения, он мысленно поделил людей на глупых, средних и умных, таким образом попытавшись наглядно представить себе, кого из них можно было бы допустить к власти посредством отбора в такой огромной Империи, чтобы её не развалить.

Дураки отпали сразу – ни одно государство не выдержит управления дураками достаточно долго, даже при условиями, что этими дураками будет кто-то руководить. Доказать он это утверждение не мог, но верил своему королю, который часто говорил ему нечто подобное.

Средние люди отпали тоже – их и очень много и не потянет управление такой империей человек среднего ума. Ещё раз он поблагодарил мысленно своего короля за мудрые наставления перед отъездом. Если человек среднего ума оказывается у власти, то в больших количествах неизбежно окружающие такого человека дураки его раздражают, а умные, напротив, им управляют, а это прямой путь к ошибкам и развалу.

Умные люди оставляли гораздо больше вопросов. Как направлять и как подчинять мышление умного человека? Как надёжно предсказать его поведение? Как заставить его делать нужные вещи? Как имея дело с умным не поступить как в той поговорке говорится о глупости, рыбу топить от незнания? Как противостоять продуманному коварству или в ещё большей степени – хитрости? Умный это не дурак – умный не только думать может, но и до правильных выводов додуматься.

Он размышлял на ходу к гостинице в Нижнем Городе. Можно было снять комнату хоть в самом Верхнем Городе, но он считал, что лучше остановиться там, где всё время происходит что-то необычное, а Нижний Город подходил для этого исключительно хорошо. Даже сейчас он видел, как по улице прокатили утыканную изнутри гвоздями бочку, из которой раздавались вопли, а следом со смехом двигалась целая толпа зевак. Надо будет встретиться с этими двумя и разузнать, что тут ещё происходит, а заодно поискать и остальных избранных для испытания.

Добытые сведения следовало как полагается обдумать и разгадать в них главную загадку – зачем? Да, он прочитал множество описаний и упоминаний про то, как, но ни одного не нашёл с ответом – зачем? В чём цель таких смертельных для большинства участников испытаний? Зачем и как отбираются лучшие и по каким признакам? От усталости он улёгся спать пораньше, чтобы продолжить на свежую голову.

* * *

Дакам после убийства сопровождавших его наёмников не повернул назад к себе домой в Утием – не для того позволил он завезти себя в такую даль, чтобы просто так взять и вернуться. Его впереди ожидали всего несколько дней пути верхом до ближайшего портового города, а оттуда он любым попутным кораблём доберётся до столицы Империи. Теперь уже большую часть условий предстоящей игры задавал он сам. Конечно, он придёт к императору как заложник своего государства, но чуть позже, а пока он позаботится о разных важных делах, которые те два недалёких придурка, окажись они сейчас живы, помешали бы ему сделать, а допускать этого было нельзя.

Безусловно, их найдут и его хватятся. Хорошо бы, чтобы не забыли хватиться или не закрыли на всё глаза, иначе всё пойдёт не как надо. В это время он будет уже далеко и пусть всю область прочёсывает имперская гвардия или даже вся имперская армия. Даже приятно подумать, что здесь они устроят, когда будут его искать, а заодно пытаться найти заговорщиков, которых здесь нет и никогда не было.

В это время он будет уже в столице и может прийти к императору с врученными ему при отъезде письмами, но нарочно не сделает этого, а несколько дней походит по столице и встретится там с нужными ему людьми. Люди эти пока ещё даже не знают, какую важную роль предстоит им сыграть в предстоящей большой игре. Более того! Даже сам он ещё не знает и не определился до конца с этой ролью.

А чего вы хотели ещё тут увидеть? Это межгосударственные игры! Тут никакой определённости нет изначально! Известна, и то не всегда, только сама конечная цель. Во всяком случае свою цель он понимал, а всё остальное было неважно. Разумеется, что его уже предали, может быть, уже не один раз и не в одном месте, но именно из таких условий он всегда и везде научился исходить. Предательство это неотъемлемая часть серьёзных отношений и на него тоже можно полагаться.

Итак, людей он в столице найдёт и правильно их озадачит. После и, возможно, вследствие этого произойдут некоторые события. Какие – неизвестно никому, даже самому ему. Но именно эти события он сам и будет потом направлять и каждый раз на них ссылаться. Они придадут ему необходимый вес и покажут его силу другим. В таком бессвязном, созданном им же самим хаосе событий никто не сможет разобраться и поймать его ни на слове, ни, тем более, за руку. И это будет его первая, хоть и не самая главная победа. Ему в этой хитрой игре нужна победа и только победа – проигравшие игроки никому не нужны.

Само собой разумеется, что императору давно уже не двадцать пять лет, а в два с лишним раза больше и это все знают, а поэтому он такой быстрый, вроде как заложник, там будет не один и поэтому, чтобы не получить раскалённым железным прутом в свою любимую и упругую попу, надо будет найти всех остальных и попытаться устранить всеми возможными способами. Причём устранить это не обязательно убить, а можно просто переубедить, влюбить, охмурить, облапошить, соблазнить, подкупить, переманить и ещё много чего сделать, что бывает во много раз полезней, чем просто убить и радоваться.

Он ехал по Нивнылату и осматривал окрестности. Довольно скоро впереди показалась ещё одна местная ночлежка. Ещё немного и будет порт – эта ночлежка на пути была последней. Хозяин принял его не с меньшей радостью, чем богатого купца. На всякий случай Дакам, для вида, показал ему свои деловые бумаги, задав на самом деле ничего не значащих несколько вопросов, чтобы закрепить впечатление.

Пока всё шло по намеченному. Ещё немного и он уже будет на приёме у императора. Не вызывает сомнений, что император спросит, почему он остался один и где охрана из наёмников? Разумеется, что оба наёмника погибли, пытаясь его защитить. Отсюда же следует хорошее объяснение его решения поехать в столицу Империи заложником, а не вернуться или скрыться. А теперь применим к полученной картине по нескольку направлений предательства и всё перепишем заново.

Хозяин той ночлежки всё может рассказать и про местные дела он тоже знает и местные тоже слишком много знают, поэтому нападение исключаем сразу, но вместо него будет предательство уже самих наёмников. В это поверит кто угодно – нет такого предательства, на которое любые наёмники не пойдут за двойную плату. А самое главное – местные жители ничего не смогут про это рассказать. А, значит, сюда приедут отряды имперских карателей, чтобы выяснить обстоятельства происшествия и провести всеобщее устрашение, чтобы уничтожить и возможную угрозу бунта и возможный заговор. Это для меня хорошо.

Разумеется, что про мои дела хорошие тоже все догадаются и сразу же ко мне возникнут вопросы, как я такой весь изнеженный смог так легко уложить сразу двух наёмников и они меня даже ни разу не поцарапали. Само собой, что я расскажу им только правду, что я не просто приехал побыть в Империи заложником, а ещё и в случае необходимости помочь, если случится что-то совсем неожиданное.

Ночлежка выглядела так, будто из неё только сейчас уехали предыдущие постояльцы: всюду грязь и мокрые полы с разводами в пятнах неизвестно чего. Стены ещё не обсохли то ли от выблеванной на них выпивки, то ли от струй выпущенной на них мочи. Единственная, как было сказано, гостевая комната хоть и была почти дочиста отмыта, но сразу бросалось в глаза, что перед этим она была загажена так, будто в ней ночевал целый взвод имперских наёмников.

Спрашивать напрямую о предыдущих жильцах было небезопасно, а делать вид, что ничего подозрительного не заметил – ещё больше, поэтому он просто посмотрел по сторонам и ярко выразив удивление спросил, что тут, наверное, всю ночь рвали дырки потаскухам. Хозяин ухмыльнулся и погладил руками всклокоченную бороду.

– Да, были тут одни недавно, только без потаскух. Так нажрались, что даже потаскух снять не успели, всё песни горланили. Я уж бояться начал, как бы по-пьяни мою хибару не подпалили забавы ради, но ничего, без поджога обошлись, только стены все заблевали. А с утра укатили разом, незадолго до твоего приезда, так что повезло тебе.

Хозяин врал. Дакам не видел этого ни по его лицу, ни по голосу, но точно знал, что хозяин врёт. Он ещё раз оглядел комнату и посмотрел на уставшего и невыспавшегося хозяина. Нет, чтобы так устало выглядеть, надо встать не ранним утром даже, а среди ночи, а всё остальное время мыть полы и стены. И мало кто из владельцев подобных заведений не выпьет хоть чуть-чуть по случаю отъезда настолько хлопотных гостей, а тут никакого запаха или перегара.

Когда хозяин ушёл, Дакам осторожно, чтобы за ним тайком не подсмотрел хотя бы тот же хозяин, осмотрел комнату. Посреди ночи наёмники с места без причины не снимутся, значит внезапно появилась не самая малая причина. Но врать об этом-то зачем? Он вспомнил своих сопровождающих и отмахнулся от глупых подозрений. Чтобы почти в одном и том же месте, почти в одно и то же время произошли аж два и почти одинаковых случая – такого не бывает. Что же их спугнуло?