Читать книгу «Лекции по общей психологии» онлайн полностью📖 — А. Н. Леонтьева — MyBook.

Вот здесь и возникает парадокс: если мы допускаем, что на каком-то этапе эволюции появляется реакция на раздражители второго рода, то есть организм отвечает диссимилятивными процессами на воздействие, не связанное с дальнейшей ассимиляцией, такая диссимиляция представляется неоправданной тратой энергии. Когда организм начинает реагировать на воздействие, не имеющее прямого биотического значения, диссимиляция начинает превышать ассимиляцию, и, если следовать этой логике, должен произойти распад веществ организма, превращение организма в органическое неживое вещество. В этом и заключается парадокс развития раздражимости по отношению к таким воздействиям, которые сами по себе в ассимилятивно-диссимилятивной активности организма не участвуют. Задача состоит в том, чтобы снять этот мнимый парадокс.

По-видимому, воздействия второго рода, сами по себе не принимающие участия в ассимилятивно-диссимилятивной деятельности организма, в этих процессах оправданы, необходимы. И вот теперь мы стоим перед вопросом: в чем же заключается необходимость? По-видимому, воздействия, которые прямо не участвуют в ассимилятивно-диссимилятивной деятельности, участвуют в ней непрямо. Раздражимость по отношению к шороху у животного связывается с каким-то воздействием, с каким-то свойством, с чем-то в окружающем мире, в окружающей среде, что уже само по себе является необходимым условием жизни. Вот ведь как просто объясняется этот парадокс! Значит, в одном случае мы имеем процессы обмена веществ, прямые, непосредственные обмены, а в другом случае, мы имеем дело с этими же процессами, но осложненными, или, как я предпочел бы сказать, опосредствованными. Есть какое-то промежуточное звено, необходимое для протекания ассимилятивно-диссимилятивной деятельности, но звено, которое лишь связывает организм с потребными для его жизни воздействиями или предупреждает о воздействиях, нарушающих жизнь, угрожающих существованию организма. И отсюда мы можем сделать один вывод. По-видимому, эти воздействия, вернее, раздражимость по отношению к этим воздействиям, появляющаяся в ходе биологической эволюции, выполняет известную функцию. Сначала я обозначил ее в общем виде как функцию опосредствования связи организма с необходимыми для существования или угрожающими существованию воздействиями, свойствами, вот как я бы сказал еще более точно. А конкретизируя это понятие опосредствования, я бы уточнил, что функция этого вида раздражимости – это функция, которая ориентирует организм в отношении окружающей среды. Это ориентировочная функция. Я дальше делаю еще один шаг. Мне представляется, что можно сделать еще одно уточнение. В силу чего эта функция, то есть функция ориентирования организма в окружающем мире, возможна? Она возможна в силу того, что эти ориентирующие воздействия являются не случайными, не любыми, а объективно соотнесенными с другими воздействиями. И, таким образом, реакция раздражимости по отношению к ориентирующим воздействиям есть процесс, свойство организма, которое выражается в возможности отражения этих объективных связей. Таким образом, за функцией ориентации открыто лежит функция отражения, она выражает эту функцию.

Вы можете мне сказать, что под отражением мы всегда понимаем некоторую картину. Да, в развернутых формах мы говорим о психическом отражении. Заметьте, что я говорю не об отражении вообще, а о психическом отражении, то есть сужаю понятие отражения, отличая его от отражения в физическом смысле, например зеркального отражения. В развернутом виде это отражение очень напоминает картину в зеркале, то есть это есть некоторый образ или некоторое абстрактное представление, более отвлеченное понятие. Но в зачаточных формах отражение не может сразу приобрести этот картинный, иконический, иногда говорят, вид, иконическую форму. Мы ведь говорим об отражении в его зачаточных формах, но уже отражении психическом, то есть таком отражении, которое, как вы уже знаете, возникает в жизни, выполняет жизненную функцию, и в этом смысле становится активным.

Таким образом, ориентировочная функция вместе с тем является функцией отражательной, поскольку эта ориентировка возможна только в том случае, если отношения между воздействиями, которые порождают реакции, ориентирующие организм, отражают реальность объективных связей. Так, шорох ориентирует по отношению к пище, цвет по отношению к пище, форма по отношению к пище, то есть существует объективная устойчивая связь свойств.

Далее появляются вопросы: «В силу каких условий возникают эти сложные опосредствованные отношения организма к среде? Какие субъективные и объективные условия необходимы для возникновения функции опосредствования, для возникновения зачаточных форм чувствительности?» Под объективными условиями имеются в виду условия, которые характеризуют среду, а под субъективными – те условия, которые обнаруживаются в процессах самого организма. Начнем анализ с объективных условий. Широко известный факт состоит в том, что на заре биологической эволюции живые организмы существовали и развивались в однородной, гомогенной среде, колеблющейся, изменяющейся, но все же однородной. Например – водная среда. Такая гомогенная среда служит объективным условием, необходимым для осуществления прямых процессов. Это непосредственное проникновение в организм соответствующих веществ, непосредственное воздействие энергии. Это то, что называется простейшей жизнью, описание которой вы можете найти в любой современной литературе, касающейся первоначальных форм жизненного процесса коацерватной капельки, если употреблять специфические термины, или жизнеспособного тела, если употреблять более широкий термин. Жизнеспособное тело – то, которое способно к саморегуляции в условиях изменчивой по своим свойствам первоначально простой однородной среды. Гегель в свое время обозначил такого рода среду очень ясным описательным термином, почти метафорическим. Он называл такую среду средой-стихией.

Дальнейшая история развития жизни связана на более высоких ступенях эволюции с переходом жизни от однородной среды, гомогенной, в среду предметную, то есть среду, которая состоит из дискретных вещей, из дискретных предметов.

Этот переход начинает осуществляться в условиях водной среды, так как живой организм начинает реагировать не только на колебания самой гомогенной среды, но и на те объекты, которые могут существовать в этой среде. Появление такого типа реакции, реакции на дискретные объекты, становится совершенно очевидным при переходе жизни в наземную среду, которая прежде всего является средой дискретных предметов. А предмет не может быть охарактеризован каким-либо одним свойством; он всегда представляет собой узел свойств, жестко связанных между собой. Любое тело обладает целым рядом физических свойств. При воздействии света оно обнаруживает такие свойства своей поверхности, как, допустим, цвет и т. д. При механическом воздействии тело начинает распространять звуковые волны. Итак, вещь – это (я пользуюсь термином Гегеля и Маркса) «узел» различных свойств. Когда я характеризую эту вещь, то первое, на что я должен обратить внимание, что должно войти в характеристику, – это то, что данная вещь описывается не одним свойством, а представляет собой «пучок свойств». Причем это пучок свойств, не случайно, не хаотически связанных между собой, а соединенных достаточно жестко. Любое тело, я имею в виду вещественное тело, как вы понимаете, обладает свойствами физическими, механическими, пространственной формой, величиной. Не правда ли? В условиях действия света оно обнаруживает свойство своей поверхности в отношении данного воздействия. То есть оно, оказывается, выступает для нас как обладающее цветом. В условиях механического воздействия оно может оказаться способным распространять, вызывать, генерировать упругие волны в воздухе или в воде, жидкости, то есть быть звучащим телом. Словом, в системе вещей, которые необходимо связаны взаимодействием друг с другом, всякая вещь выступает как «сгусток» различных свойств.

При этом свойства, важные для поддержания ассимилятивно-диссимилятивного процесса, выступают как свойства, как бы прикрываемые другими, безразличными с точки зрения ассимилятивно-диссимилятивного процесса свойствами. Под ними находится предмет «в оболочке». Я повторяю эту метафору. Но мы так привыкли к этим метафорам. Мы говорим: поверхностное свойство и более глубокое свойство. И мы даже говорим, что всякий отражательный психический познавательный процесс, в своей познавательной функции, – это процесс, который характеризуется переходом от поверхностного к тому, что скрыто за этим. Поэтому мы и говорим: проникновение за видимость вещей – вот функция познания. Конечно, мы это говорим применительно к высоко развитым формам познавательной деятельности, но общий принцип остается тем же самым. Животное встречается с телом, которое обладает физическими, механическими, прежде всего, свойствами. Эти свойства ориентируют его, например, в химических свойствах тела. Сначала нужно проникнуть, сориентироваться в физических свойствах для того, чтобы получить отбор пищевого и не пищевого, угрожающего и не угрожающего своими химическими свойствами. Надо проникнуть за эту поверхность. В этом все дело. Необходимо, чтобы процессы были ориентированы на свойства, воздействующие первыми, помещенными как бы на поверхности этих вещей. Конечно, звуковая волна, достигающая органов, раздражимых по отношению к этому виду энергии, ничего не может изменить в диссимиляции, но она позволяет осуществить приспособление, в результате которого, скажем, вот этот шорох или другой звук ведет к возможности поглощения соответствующего или невозможности поглощения этого воздействующего тела, предмета (я подчеркиваю этот термин – предмета) и в результате – к поддержанию жизни или защиты жизнедеятельности организма от разрушающих влияний. Вот о чем речь.

Значит, мы можем ясно представить себе, скажем, воздействие кислорода, непосредственно участвующего в процессах окисления, необходимых процессах обмена веществ, и воздействие, скажем, цвета, формы, любых других механических свойств. Вот это различие и составляет необходимость появления различия и в формах раздражимости.

Различие между воздействиями первого и второго рода закономерно приводит к различию в формах раздражимости. Раздражимость к воздействиям первого рода, к биотическим воздействиям можно назвать простой раздражимостью (irribilitas). Что касается раздражимости ко второго рода свойствам, которая необходимо возникает при переходе живых организмов в дискретную среду и выполняет функцию отражения и ориентирования, то я предложил называть ее собственно чувствительностью (sensibilitas).

В заключение я бы хотел особо отметить, что с самого начала психика возникает не как некоторое субъективное явление, которое не имеет жизненного значения, а как фундаментальная биологическая функция, функция ориентации и отражения, без которой не может идти дальше процесс биологической эволюции в предметной среде.

И последнее замечание. Я не закончил сегодня изложение гипотезы. Для того, чтобы изложить ее хотя бы схематически, нужно сделать еще по крайней мере два шага. Может быть, и больше. Позвольте пока на этом закончить.