Кирилл молча кивнул, снова оглядываясь. Дом был одновременно пугающим и завораживающим.

Стены первого этажа были выполнены из того же стекловидного материала, что и фасад дома. Сквозь них просматривался идеально ухоженный газон, а снаружи кружились голографические проекции. Абстрактные узоры, напоминающие струящуюся воду, сменялись светящимися линиями, повторяющими движение ветра.

– Это… искусственное? – Кирилл указал на голограммы.

– Да, но в этом мире ничто не кажется более естественным, – с лёгкой улыбкой ответила Алина.

В центре зала располагалась круглая голографическая установка. Елена активировала её лёгким движением руки, и пространство наполнилось светящимися формами. Перед Кириллом развернулась миниатюрная проекция дома с детализированной визуализацией каждой комнаты.

– Это ваша внутренняя карта. Если вы когда-нибудь потеряетесь, просто вызовите её, и система подскажет путь, – пояснила Елена.

Гостиная занимала центральное место на первом этаже. Пространство с высокими потолками и отсутствием перегородок казалось почти бесконечным. Мебель, плавных и невесомых линий, выглядела естественным продолжением комнаты. Центральным элементом был диван необычной формы, который, как объяснила Елена, мог трансформироваться в зависимости от настроения.

– Диван подстраивается под ваши предпочтения, – сказала она, заметив, как Кирилл с интересом сел на край. – Если вы устали, он изменит угол наклона и температуру поверхности для вашего комфорта.

Одна из стен отображала динамический пейзаж: густой лес, внезапно залитый солнечным светом. Когда Кирилл подошёл ближе, сцена сменилась на морское побережье с перекатывающимися волнами.

– Это «живая стена». Вы можете выбрать любое изображение или сцену. Она реагирует на ваше настроение, – пояснила Елена.

– Позвольте показать вам кухню, – сказала она, ведя их через арочный проход, который растворялся в стене, когда они вошли.

Кухня выглядела воплощением футуризма. Полированные металлические столешницы плавно переходили в стены, а над центральным столом парила прозрачная капсула. Елена коснулась панели, и капсула засветилась, демонстрируя меню блюд.

– Это автошеф. Вы выбираете блюдо, и система готовит его за считанные минуты, – пояснила она. – Но если вы предпочитаете готовить сами, кухня оснащена всем необходимым.

Кирилл провёл рукой по столешнице. Сначала она была холодной, но под его прикосновением начала теплеть.

– Всё здесь умное? – спросил он.

– Именно. В этом доме ваша единственная задача – наслаждаться жизнью, – сдержанно ответила Елена.

Лестница на второй этаж казалась парящей. Кирилл осторожно поднимался, ступени едва заметно светились под его ногами. Елена следовала за ним, объясняя:

– На втором этаже находятся ваша спальня, кабинет и комната для отдыха. Всё спроектировано для максимального комфорта.

Спальня оказалась просторной, но уютной. Огромная кровать с мягким изголовьем стояла у панорамного окна, за которым виднелся газон с танцующими голограммами. Потолок был покрыт полупрозрачной панелью, на которой отображались звёзды.

– Ночной режим, – пояснила Елена. – Вы можете выбрать любую визуализацию, чтобы засыпать под неё.

В кабинете стоял стол с гладкой поверхностью, активирующейся, как только Кирилл подошёл ближе. На полках не было привычных книг – их заменили тонкие устройства, каждое из которых содержало целую библиотеку.

– Ваши произведения тоже здесь, – добавила Елена, заметив его интерес. – Их считают основой культуры в этом мире.

На верхнем этаже находилось пространство для отдыха. Кинотеатр с экраном, который менял форму в зависимости от контента, и зона для тренировок с виртуальным тренером, синхронизированным с движениями пользователя.

– Это ваш личный уголок, – сказала Елена. – Всё создано для вашего комфорта.

Кирилл осматривался молча. Дом оказался даже больше, чем он мог представить, но казался странно пустым, словно лишённым души.

Алина, заметив его задумчивость, улыбнулась.

– Здесь есть всё, Кирилл. Осталось только понять, как ты будешь этим пользоваться.

– Теперь ты понимаешь, что значит быть легендой в этом мире? – тихо произнесла Алина. – Здесь у тебя есть всё.

Кирилл не ответил. Он чувствовал, как безупречный дизайн этого «идеального» дома давит на него. Его взгляд метался по комнате, в которой каждое удобство казалось слишком искусственным, слишком продуманным.

Алина уловила его напряжение и мягко коснулась его руки.

– Добро пожаловать домой, Кирилл, – тихо сказала она.

Слабый гул наполнил комнату, и голографическая установка на стене ожила. Перед Кириллом появилось его собственное лицо, но не то, что он видел в зеркале. Взгляд проекции был пронизывающим, полным интенсивности, которая заставила его отвлечься от мыслей.

– Елена готова выполнить любое ваше желание, включая… интимное, – произнесла Алина с едва заметной улыбкой.

Кирилл ошеломлённо посмотрел на неё, словно её слова вывели на поверхность всё, что казалось неправильным. Дом со своей стерильной роскошью и холодным совершенством ощущался не убежищем, а тюрьмой.

– Зачем вы это делаете? – тихо спросил он, его голос дрогнул. – Чего вы хотите от меня?

Улыбка Алины исчезла, её лицо приобрело выражение искренней грусти.

– Мы хотим, чтобы ты понял свою роль во всём этом, Кирилл. Ты больше не просто писатель. Ты символ. Люди Ксенополии смотрят на тебя, следуют твоим словам. Они верят, что ты можешь указать им путь к лучшему миру. У тебя есть сила формировать их реальность, их будущее.

Её слова эхом разнеслись по комнате. Кирилл обвёл взглядом спальню: огромная кровать, мягкий свет, проекция звёзд на потолке. Всё вокруг казалось идеальным – и чужим.

– Вы хотите, чтобы я их вёл? – наконец произнёс он, его голос был едва слышен. – Я всего лишь писатель. Я создаю истории, а не веду людей.

Алина сделала шаг ближе, её глаза отражали мягкое свечение проекций.

– В этом мире разницы нет, – тихо сказала она. – Твои истории стали их реальностью.

– Кстати, как называется ваше государство? – резко спросил Кирилл, будто пытаясь оттолкнуть смысл её слов.

– Ксенополия, – ответила она.

– Ксенополия? От греческого «чужой» и «город»?

– Да. Это отражает суть нашего мира. Здесь ценят чужое, необычное, инородное. Всё, что отличается, считается сокровищем. Ты поймёшь это, когда увидишь, как живут и думают люди.

Её спокойный тон только усиливал его беспокойство. Они прошли на кухню, где городской пейзаж за окном сменился матовым стеклом. Кирилл провёл рукой по лицу, ощущая, как усталость наваливается всё сильнее.

– Я устал, – сказал он, проводя рукой по своим седым волосам.

– Пойдём в спальню, – мягко ответила Алина. – Ответы могут подождать до завтра.

Елена проводила их обратно, и, когда они вошли, свет в спальне настроился на мягкое, успокаивающее освещение. Алина и Елена оставили Кирилла одного, тихо закрыв за собой дверь.

Кирилл осмотрелся, его взгляд задержался на панорамном окне с видом на сад. Он тяжело вздохнул и сел на кровать, чувствуя, как на него обрушивается тяжесть новой реальности.

– Мне остаться с тобой? – раздался голос Алины.

Она стояла в дверном проёме, её силуэт мягко подсвечивала прикроватная лампа. Её глаза выражали понимание.

– Я был бы благодарен, – ответил Кирилл. – В моей голове слишком много вопросов, и я не знаю, с чего начать.

Алина вошла в комнату и присела рядом с ним на край кровати.

– День был долгим, – сказала она, мягко положив руку ему на плечо. – Тебе нужно отдохнуть.

Кирилл молчал, но её присутствие приносило странное ощущение уюта.

Кирилл кивнул, но слова «отдых» и «сон» казались ему чуждыми. Его разум был охвачен вихрем сомнений и тревог. Тело изнемогало от усталости, но мысли, как назойливые шепотки, не давали ему покоя.

– Как это произошло? – наконец спросил он. Его голос звучал тихо, но в нём ощущалась отчаянная потребность понять. – Как мои книги стали основой целого мира? Как мои слова превратились в их реальность?

Алина вздохнула, её рука мягко сжала его плечо.

– Это долгая история, Кирилл. Но я постараюсь объяснить.

Она замолчала, её взгляд устремился в пустоту, словно она собиралась с мыслями.

– В твоём мире научная фантастика – это просто жанр, форма развлечения. Здесь же существует только два типа литературы: эротика и научная фантастика.

Кирилл нахмурился, её слова звучали слишком невероятно.

– Твои книги стали чертежом для этого мира, – продолжила она. – Люди читают их и видят в них путь к новой жизни. Они считают твои истории пророчеством, руководством к своему будущему.

Её слова проникали в сознание Кирилла, как медленный яд, разрушая привычные представления. Холод пробежал по его спине.

– Но как? – он настаивал, его голос стал резче. – Как это случилось? Как мои книги попали сюда?

Алина кивнула, понимая его жажду ответов.

– Всё началось с одного экземпляра одной из твоих книг, – тихо начала она. – Учёный по имени Иван нашёл твоё произведение в старой, полуразрушенной библиотеке. Он был очарован твоими идеями, твоим видением будущего.

Она посмотрела на Кирилла, будто оценивая, насколько он готов воспринять услышанное.

– Иван перевёл твою книгу на местный язык и показал её небольшой группе друзей. Они были вдохновлены твоим видением. Совпадение или судьба, но это случилось в тот момент, когда их мир переживал революцию, аналогичную вашему 1917 году.

Кирилл молчал, напряжённо вслушиваясь в каждое слово.

– Твои идеи стали их путеводной звездой, – продолжила Алина. – Они назвали себя «Говорунами» – в честь твоей фамилии – и посвятили жизнь переводу и распространению твоих произведений. Со временем всё больше людей читали твои книги, и твои идеи начали формировать их общество.

Кирилл закрыл глаза, пытаясь переварить услышанное.

– Но почему я? – тихо спросил он. – Почему не кто-то другой? Почему именно мои книги оказали такое влияние?

Алина задумалась, её взгляд смягчился.

– Это был целый ряд факторов. Твои книги предложили уникальный взгляд, новое видение будущего, которое глубоко резонировало с людьми здесь. Они увидели в твоих словах надежду, чёткий план и вдохновение. А время тоже сыграло свою роль.

Она сделала паузу, наблюдая за реакцией Кирилла.

– Революция здесь стала катализатором. Люди искали нового направления, и твои книги дали им его. Они нашли в твоих историях отражение своих стремлений. Твои слова стали манифестом перемен.

– Но это не то, чего я хотел, – тихо возразил Кирилл, его голос звучал устало. – Я никогда не хотел, чтобы мои истории использовали так. Я никогда не хотел быть… героем.

Алина повернулась к нему, её глаза выражали понимание, но и лёгкое раздражение.

– Я знаю, Кирилл. Но как только твои слова попадают в мир, ты не можешь контролировать, как их воспримут.

Она сделала шаг ближе, её голос стал тише, но в нём чувствовалась твёрдость.

– Люди видят в твоих словах то, что им нужно. Ты не просто писатель в этом мире. Ты пророк, наставник. Судьба этого мира зависит от того, насколько эффективно ты сможешь их вести.

Кирилл широко раскрыл глаза, не веря услышанному.

– Но я не знаю, как вести кого-либо! Я всего лишь писатель. Я создаю истории, а не судьбы.

Алина тяжело вздохнула, её плечи слегка опустились.

– Мне бы хотелось, чтобы всё было так просто, Кирилл. Но ты больше не просто писатель.

Он смотрел на неё, его замешательство и гнев сменились едва сдерживаемой яростью.

– Ты сама отсюда? Или ты специально проникла в наш мир, чтобы похитить меня?

– И да, и нет, – ответила Алина. Её голос звучал ровно, но в нём чувствовалась напряжённость. – Я родилась в Москве. Всё, что я рассказывала тебе о своих родителях и дедушке, который меня воспитывал, правда.

Она сделала паузу, будто решая, стоит ли продолжать.

– Знаешь, как звали моего дедушку? Панин.

Кирилл вздрогнул. Он вспомнил ту историю, которая несколько лет назад прогремела в новостях. На даче известного профессора физики Панина были жестоко убиты все гости, а его внучка бесследно исчезла.

– Да, да, я та самая пропавшая внучка, – с горькой усмешкой подтвердила Алина, заметив его взгляд. – Мой дед изобрёл машину времени. Он научил меня всему, что знал.

Кирилл молчал, пытаясь осмыслить услышанное.

– Знаешь, почему на его даче произошла череда убийств? – продолжила она. – Это я.

Его лицо исказилось от изумления.

– Если бы я ничего не сделала, я могла бы остаться без наследства, без будущего, – холодно добавила она. – Я использовала гениальное изобретение моего дедушки, чтобы разобраться с ними.

Её голос был тихим, но в нём звучала сталь.

– Когда дед узнал, что я натворила, он уничтожил устройство.

Алина замолчала, отведя взгляд. В комнате повисла тяжёлая тишина.

– Но я оставила себе временную дыру в пространстве. На случай непредвиденных обстоятельств, – её голос стал тише, почти шёпотом. – Когда мне пришлось бежать от полиции, машины времени уже не существовало. И я могла оказаться в никуда… если бы не чудо.

Она выпрямилась, её тон стал более спокойным.

– Так я оказалась в Ксенополии.

Кирилл смотрел на неё, не в силах произнести ни слова.

– Меня приняли здесь, – продолжила она. – Несмотря на высокий уровень технологий в этом обществе, мои знания и опыт оказались полезны. Теперь я служу Ксенополии.

Алина повернулась к нему, её взгляд был одновременно твёрдым и просящим. В её глазах читалась смесь гордости и вины.

Кирилл молчал, чувствуя, как очередной кусок этой головоломки давит на него своей тяжестью. Её слова звучали как признание, но в то же время как вызов.