Домработница колебалась, её взгляд метался по комнате, пока не остановился на портрете незнакомца на стене.

– Однажды я случайно подслушала их ссору. Это было совсем недавно. Ольга требовала что-то от профессора. Она упомянула какое-то обещание, которое он дал ей много лет назад. А профессор… он твёрдо сказал, что не может дать ей того, чего она хочет. Он говорил о том, что нельзя изменить прошлое. Я не слышала остального, потому что поспешила уйти, но у меня осталось странное чувство, будто я случайно узнала то, чего не должна была знать.

Ручка следователя бегала по бумаге, пока он записывал слова Валентины.

– Вы помните, когда это произошло? Это было недавно? – спросил он.

Валентина кивнула, не поднимая глаз.

– Да, это было всего несколько дней назад. Я убиралась в библиотеке, и дверь была чуть приоткрыта. Я не собиралась подслушивать, но… – её голос дрогнул, и она снова уставилась в пол.

Варнин откинулся на спинку кресла, его взгляд не отрывался от домработницы.

– Как вам показалась их ссора, Валентина? О чём именно они говорили?

Она снова заколебалась, сцепив руки.

– Я слышала лишь обрывки, но это звучало… эмоционально.

Её голос стал почти шёпотом, а лицо побелело, словно она снова переживала тот момент.

– Эта ссора, она произошла в библиотеке профессора, вы сказали? – уточнил следователь.

– Да, это было поздно вечером. Я вытирала пыль с книжных полок, а дверь была чуть приоткрыта. Я услышала, как голоса повысились. Я не хотела подслушивать, но… не удержалась.

Варнин постучал ручкой по блокноту, его взгляд снова стал сосредоточенным.

– Скажите, Валентина, что вы сделали, когда услышали крик Ольги?

Домработница глубоко вздохнула, словно собираясь с духом.

– Когда я услышала крик… я испугалась до дрожи. Я шла одной из последних, и когда услышала её, побежала вместе со всеми. Это была… жуткая картина. Кол в груди. В детстве мне рассказывали, что так убивали упырей. Я так испугалась, что не могла двинуться. Просто стояла на месте, пока не услышала, как Николай Васильевич позвал меня.

Варнин кивнул, его взгляд оставался строгим.

– А что вы сделали после этого?

– Потом Виктор Михайлович, друг профессора, сказал мне отвести внучку Николая Васильевича в дом, – её голос дрожал, как будто она снова переживала этот момент. – Я взяла Алю за руку и отвела её обратно на дачу. Старалась её успокоить и заверить, что всё будет хорошо.

Следователь медленно кивнул, его глаза не отрывались от лица Валентины.

– Вы видели кого-нибудь ещё, кто мог бы быть причастен к этому инциденту?

Валентина энергично покачала головой.

– Нет. Все уже собрались вокруг тела, когда я прибежала. Никого больше я не видела.

Варнин взглянул на свой блокнот, переворачивая страницы.

– Вы сказали, что шли одной из последних, так? Вы заметили, чтобы кто-то отстал, кто мог бы воспользоваться моментом для… этого?

Её глаза расширились от понимания.

– Вы хотите сказать, что кто-то из нас это сделал? – прошептала она, её руки подлетели к лицу, как будто она пыталась спрятать страх.

– Я лишь пытаюсь понять, что произошло, – спокойно ответил Варнин, его взгляд был внимательным, но строгим. – Вы не заметили, чтобы кто-то вёл себя странно?

Валентина заколебалась, её взгляд метался, как будто она старалась собрать воспоминания.

– Теперь, когда вы об этом спросили, я вспомнила… Юрий шёл вместе с Борисом и Ириной, но в какой-то момент отстал. Когда я обернулась, он смотрел на Ольгу с… странным выражением лица. Похоже на злость или, может быть, глубокую задумчивость. Тогда я не придала этому значения, но теперь…

Её голос угас, и она покачала головой, словно пытаясь избавиться от этого воспоминания.

Глаза Валентины расширились, в них мелькнуло понимание.

– Вы думаете, кто-то из нашей группы убил Ольгу? – прошептала она, прижав руки ко рту.

Выражение лица Варнина осталось неизменным, холодным и сосредоточенным.

– Я лишь пытаюсь собрать воедино произошедшее, Валентина. Вы не заметили, чтобы кто-то вёл себя странно или необычно?

Валентина закусила губу, её взгляд метался по комнате, пока она напряжённо вспоминала.

– Теперь, когда вы спросили, да, я заметила кое-что странное. – Её голос стал тише. – Юрий шёл с Борисом и Ириной, но в какой-то момент отстал. Когда я оглянулась, он смотрел на Ольгу… странным взглядом.

Валентина замялась, её лоб нахмурился от концентрации.

– Это было похоже на злость или, может, глубокую задумчивость. Тогда я не придала этому значения, но теперь… – Её голос угас, она покачала головой, будто пытаясь избавиться от воспоминания.

Варнин кивнул, записывая это в блокнот.

– Спасибо, Валентина. Это важная деталь. А теперь скажите, были ли у Ольги враги, о которых вам известно? Какие-либо конфликты или разногласия, которые могли бы привести к этому?

Его глаза впились в лицо домработницы, выискивая малейшие признаки неискренности.

Валентина замялась, её пальцы нервно скручивали подол платья.

– Я не уверена… Ольга могла быть сложным человеком. Она всегда говорила прямо, не заботясь о том, чтобы смягчить слова. Я знаю, что она спорила с профессором несколько раз. И ещё я видела, как она обменивалась резкими словами с Виктором. Но враги? Мне об этом ничего не известно.

Её голос стал едва слышным.

– Ольга когда-то была балериной в Большом театре. Говорят, профессор был её поклонником. Но это было так давно, я тогда ещё здесь не работала.

Варнин внимательно посмотрел на неё, потом кивнул.

– Спасибо, Валентина. Вы можете идти. И пригласите, пожалуйста, Виктора Михайловича.

Валентина поспешно вышла из кабинета, её шаги были быстрыми, но нервными.

Виктор вошёл через минуту. Его обычно уверенная манера поведения сменилась неуверенностью.

– Вы хотели меня видеть, следователь? – спросил он, его голос звучал ровно, но в нём чувствовалось напряжение.

Варнин кивнул, указывая Виктору на стул перед столом.

– Спасибо, что пришли, Виктор Михайлович. Насколько я понимаю, вы близкий друг профессора и его деловой партнёр?

Виктор кивнул, сцепив руки перед собой.

– Да, всё верно.

Варнин откинулся на спинку кресла, его взгляд пристально изучал лицо Виктора.

– Вы были в числе тех, кто гулял в лесу этим вечером, верно?

Глаза Виктора мелькнули в сторону двери.

– Да, верно. Мы все пошли на прогулку после ужина. Собственно, я сам предложил. Подумал, будет неплохо подышать свежим воздухом после сытного ужина, – его голос звучал гладко, почти заученно.

Следователь кивнул, его взгляд не отрывался от собеседника.

– Вы заметили что-нибудь странное или необычное во время прогулки?

Виктор замялся, его взгляд скользнул к окну, прежде чем вернуться к Варнину.

– Теперь, когда вы спросили, да, я заметил кое-что странное. Точнее, я услышал кое-что.

Варнин слегка наклонился вперёд, его интерес стал очевиден.

– Что именно вы услышали?

Виктор провёл рукой по волосам, обычно аккуратно зачёсанным назад, но теперь слегка растрёпанным.

– Это был низкий шёпот, как будто кто-то бормотал себе под нос. Сначала я подумал, что это просто ветер, но потом звук резко прекратился. Я огляделся, но никого не увидел. Возможно, это был кто-то из нас, но я не уверен.

Следователь сделал очередную запись.

– Вы видели, чтобы кто-то вёл себя подозрительно?

Виктор покачал головой.

– Нет, ничего такого я не припомню. Мы все просто разговаривали, наслаждались воздухом. Ольга шла последней, но никогда далеко не отставала.

Его голос звучал уверенно, но в нём угадывалось скрытое напряжение.

– Когда вы впервые поняли, что что-то не так? – спросил Варнин.

Лицо Виктора потемнело, и он слегка поёжился.

– Когда я услышал крик Ольги. Это был звук… не похожий ни на что, что я слышал раньше. У меня буквально мороз по коже пошёл. Мы все бросились к ней, но когда добрались… уже было поздно. Она была… мертва.

Виктор дрогнул, его взгляд потух, будто он снова переживал тот жуткий момент.

Варнин внимательно наблюдал за ним. Он заметил, как слегка дрожали руки Виктора, как капли пота блестели на его лбу. Этот человек был явно потрясён событиями ночи, но что-то ещё таилось в глубине – страх, возможно, или… вина?

– Я понимаю, как это тяжело для вас, Виктор Михайлович, – мягко сказал Варнин. Его голос, в отличие от сурового взгляда, звучал обнадеживающе. – Но важно попытаться понять, что же произошло этим вечером. Вы не могли бы вспомнить что-то ещё, что может быть связано с этим? Возможно, что-то случилось до прогулки, что могло вывести Ольгу из равновесия?

Виктор задумался, проведя рукой по волосам, которые теперь выглядели немного растрёпанными. Его лоб нахмурился в попытке припомнить детали.

– Не могу сказать ничего конкретного, но теперь, когда вы упомянули это, Ольга действительно казалась немного… не в своей тарелке. По какой-то причине она сцепилась с профессором за ужином.

В его голосе слышалась лёгкая напряжённость.

– Ольга всегда была… вспыльчивой. У неё был острый язык, и она не боялась им пользоваться.

– О чём они спорили, вы помните? – спросил Варнин, чуть приподняв бровь.

Виктор тяжело вздохнул, снова провёл рукой по волосам.

– Точно не помню. Кажется, о прошлом. Ольга всегда зацикливалась на старых обидах. Она не умела отпускать.

– Как профессор отреагировал на её вспышку? – уточнил следователь.

Виктор пожал плечами.

– Естественно, ему это не понравилось.

Он замялся, его взгляд на мгновение устремился к окну.

– Думаю, всем было немного неловко. Но мы старались забыть об этом и насладиться вечером. Хотя мне было ясно, что Ольга осталась напряжённой.

Его голос угас, и он снова замолчал.

– Насколько я понимаю, вы являетесь деловым партнёром профессора и спонсируете его исследования? – спросил Варнин, меняя тему.

– Да, так и есть, – ответил Виктор, его голос снова обрёл уверенность. – Николай Васильевич работает над очень важной темой, которая может стать прорывом в науке и приблизить его к Нобелевской премии.

– В чём именно заключается его работа? – уточнил следователь.

– Профессор открыл связь между расширением пространства и временем, – пояснил Виктор. – Другими словами, он пытается доказать, что именно время расширяет Вселенную и пространство. Он на пороге уникального открытия. По сути, речь идёт о Машине Времени.

Глаза Варнина слегка расширились, в них мелькнуло удивление.

– Вы хотите сказать, что профессор нашёл способ манипулировать временем?

Виктор кивнул.

– В каком-то смысле, да. Его теория предполагает, что если мы сможем контролировать расширение пространства, то сможем управлять и временем. Это очень спорная идея, но у Николая Васильевича достаточно математического гения и эмпирических доказательств, чтобы это подтвердить.