–Что скажешь, любимая? – съязвил Миша.
–Стеклова взяли, а его жена уехала к своим родителям в село Боровлянку, улица Станционная, сто семь.
–Плюнула, значит, на муженька.
–Да нет…
–Да или нет? – заулыбался Миша.
Ася тоже рассмеялась (приятно, когда флиртуют с тобой такие красавцы, и вдвойне приятно осознавать, что ты не дашь – это просто сексуальное удовольствие!).
–Что? – Миша наседал.
–Отстань, – Ася уверенно оттолкнула своего партнёра по делу.
–Нет, ты скажи, что с женой Стеклова? Бросила она его? Так?
–Думаю, он её сам отправил в эту пресловутую Боровлянку.
–Почему?
–Испугался мести бандитов.
–Кстати, Молния будет её искать – это стопроцентный вариант.
Ася всплеснула руками.
–А то я не врубилась сразу в тему! Пошлю парней-оперов, пусть заберут её к нам, даст показания, а после валит куда подальше, чтобы духу её не было в нашем регионе до суда над Молнией.
–А программа защиты свидетелей?
–Может, в Москве и Питере есть, а у нас нет! Или не знал?
Миша пожал плечами – знал или не знал, какая разница! Есть общая, федеральная программа и она должна исполняться. Конечно, в городах миллионниках, может быть, что-то в этом направлении и делалось в последнее время, а так… Провинциальная рутина рождает коррупционный и бандитский беспредел. Вот результат. Женщину выловят или бандиты, или менты. Если первыми доберутся до несчастной полицейские – это не есть счастливый финал. Её просто используют в служебных целях – выдавят показания, запротоколируют бумажно эти излияния поверженной души, всё заснимут на видеокамеру – сделают всё, что нужно для галочки по ведению дела, а после выпнут из города – спасайся сама, и забудут… А бандиты не забудут. Они будут искать и искать, пока не найдут, и найдут очень скоро, потому что в полиции, несмотря на показательную переаттестацию, осталось девяносто пять процентов коррупционных милиционеров. Пять процентов удалось выгнать, а остальные затаились, претворились «правильными», и снова всё вернулось на свои прежние места – коррупция, подлог, приписки успехов в борьбе с криминалом и мафия – сотрудничество правоохранительных органов с организованной преступностью! И эти «оборотни» за «пятёрку» скинут информацию злодеям, как отследят появление где-либо несчастной.
–Ася, это не правильно.
–Что?
Миша пожал плечами.
Ася поймала его взгляд, направленный на её ноги.
–Соболев, ещё раз говорю тебе – не расслабляться! День только начался! Приступай к агентурной работе. А поле, на какое ты с утра облизываешься, как кот на сало, не для твоего плуга.
–Заговорила аллегориями? Красиво! Плуг… Плуг! Однако! Хм. Насчёт плуга ты, всё-таки, подумай!
–Думала ещё вчера ночью.
–И что?
–Не скажу.
Глава пятая
Миша позвонил Молнии на его сотовый, и тот велел ему приезжать на базу отдыха «Приречное». Это был нетронутый уголок флоры и фауны – берёзки, тополя, пологий речной берег, поросший невысокой травой, медленное течение зеленоватой воды, забавные лягушата и наглые окуньки, несколько павильонов для отдыха в непогоду, в общем, рай для любителей российской природы. Но без роскошества, без вип-закидонов, очень привлекательных для разбогатевших малообразованных выскочек. Что туда потянула Молнию, Миша не мог понять. В смысле: свинья всегда грязь найдёт. Но там не было грязи… В общем, всё выглядело очень странно…
Прихватив фотографии задавленного варнака, Миша выехал навстречу с главарём варнаков.
Мишу по телефону не предупредили о цели визита, потому Молния знаком велел ждать в сторонке. На речном берегу собралась вся банда, вся в чёрной коже, на «Харлеях» и в «джипах».
Молния вершил правосудие.
Вчера вечером, когда Миша с частью варнаков был на изъятии контрафактной минералки у Стеклова, на виллу Молнии допустили просительницу. Пятидесятилетняя женщина, хорошо сохранившаяся, даже, можно сказать эффектная (больше сорока ей никак не дашь!), попросила у Молнии защиты. Молодые варнаки из банды, встретив её на улице, глумясь, стали приставать. Она отбивалась. Тут вышел из аптеки её муж, который покупал лекарства от астмы ( он лёгочник), вступился за супругу, и был жестоко избит. Позже, уже дома, муж обвинил несчастную в заигрывании с подонками и потребовал развода.
–С мужем я сама разберусь, но прошу справедливости, – молила она Молнию.
Обидчики несчастной были как раз на «минеральной операции», и Молния перенёс «суд» на сегодня. Софья Егоровна (так звали женщину) работала в «Приречном», сюда и прикатила вся банда.
Узнав о нашествии, персонал базы отдыха, в основном мужики, в ужасе попрятался.
Женщина стояла в окружении мотоциклов, на которых восседали бандиты, и сбивчиво, заново, рассказывала происшедшее. «Хранитель правды» Молния восседал в своём плетённом кресле, специально привезённом на судилище. Провинившиеся (двое восемнадцатилетних парней), тоже в чёрной коже и заклёпках, стояли рядом, вытянув руки по швам и опустив головы.
Миша ухмыльнулся. Зачем Молнии было это нелепое представление? Это же театр абсурда! Бандитская хохма! И «правдолюбица» тоже хороша – нашла у кого искать правду! Овца пошла к волку жаловаться на волчат!
Ничего хорошего от бандитского суда Миша не ждал.
–Итак, – Молния, нахмурившись, перевёл взгляд на молодых варнаков. –Что вы скажете в своё оправдание, негодяи? Обидели женщину, избили, за просто так, её мужа! Или вы, вдруг решили, что можете творить беспредел на улицах моего города?! Самые крутые здесь, да?! – Молния начинал закипать праведным гневом на неразумных подопечных.
–Нет,– жалобно проблеял один из провинившихся.
–Что нет? – спросил Молния, успокаиваясь.
–Мы не самые крутые в вашем городе.
–И-и? – Молния, уже совсем удовлетворённый, ободряюще кивнул головой. – Не молчите. Я слушаю… А то ведь, я на расправу скор – слово скажу, и вас утопят, река рядом.
Женщина содрогнулась от слов главаря беспредельщиков.
–Да она виновата! – вдруг выкрикнул худой парень по кличке Ёжик. – Это же Софья Егоровна, наша бывшая училка.
–Это ложь! – возмутилась женщина. – Я никогда не преподавала в школе!
–Какая школа? – продолжал кричать худой. – Она из института! Она экзамены принимала у нас. На вступительных экзаменах меня и Ваську завалила, сука. Они бюджетные места продают. А нам – людям из народа, у которых средств мало, к высшему образованию путь закрыт из-за таких тварей! Коррупционерка! Жизнь нам поломала, падла!
–Стерва она последняя, мразь конченная, – отозвался Васька. – Она нас и не помнит… Что вылупилась? Поломала парней нормальных? Уродов из нас сделала из-за своей скотской алчности?! А-а!?
Васька воззрился обезумевшим взглядом на Молнию, вскричал:
–В этом правда?! Да-а?!
Впечатление было не в пользу просительницы. Даже Миша сразу невзлюбил эту уверенную в себе, наглую особу. «Взяточница, тварь», – подумал он.
Женщина, удивлённая, вдруг беззвучно залопотала, словно задыхаясь, хватая ртом воздух, потом смогла-таки заговорить.
–Как вам не стыдно, ребята? Раз я была экзаменатором, моей вины нет в том, что вы всю школу бездельничали, и багаж ваших знаний оказался равен нулю.
–Во, во, стерва. Всю жизнь поломала нам своей принципиальностью.
–Хм-м, – протянул Молния. Он уже принял решение. Миша не сомневался, что своих подопечных Молния оправдает.
Молния ухмыльнулся подлой ухмылкой.
–Что ж, Софья, как тебя, Егоровна, сразу не сказала, почему парни на тебя обижены? Стала на пацанов пузыри пускать. За дело они тебя задирали. Скажи спасибо мужу – он их праведный гнев на себя принял. А ты ко мне пошла, тварь, не постеснялась… Я всё бросил… Мы всё бросили, время тратим тут с тобой…
–Подождите, – призывно подняла вверх руку женщина.
–Молчи! – взревел Рэд Пятачина. Миша усмехнулся. Подлый Рэд своим рыкающим голосом и лохматыми патлами очень походил на одного известного всей России актёра. Это сравнение очень насмешило Мишу.
Рэд, тем временем, продолжал рыкать:
–Э-э-э-э-э! Ты своё отговорила, женщина! Э-э! – Пятачина обернулся к Молнии, сидевшему в плетённом кресле с очень удивлённым, но добрым, лицом. – Молния, надо её проучить, как следует! Пусть парни потешатся!
Молния удивился ещё больше:
–Как это? Она же старая? Старых надо уважать, Рэд, хотя многие из них по жизни – последние твари!
–Пусть ей оплеух надают! – предложил Рэд.
–Вы что?! – вскипела женщина. – Я в полицию пойду! Да я посажу вас всех! Всех до одного!
Бандиты радостно заржали безнаказанными жеребцами. В художественных и мультфильмах, так обычно, презрительно смеялись пираты и разбойники. Даже Миша хмыкнул от наивности женщины. Беда, беда! Как ты выпутаешься из западни, которую сама себе соорудила, дурашка?
–Дайте ей! – велел Пятачина.
Но Молния остановил молодых ублюдков грозным окриком:
–Нельзя!
–Как нельзя, Молния? Что её, просто так отпустить?! – кипел Рэд.
–Отпустить!
–Она сразу в ментовку побежит.
–Пусть бежит, ответит за клевету в суде. Квартиру отберём!
–Я вас не боюсь! – вдруг выкрикнула женщина презрительно.
Худой Ёжик с придыхом послал ей пинок под зад.
–Сука!
Женщина упала с криком.
–А-а! А-а-а-а!!!
–Рот ей закройте и не трогайте! – велел Молния. – Говно не шевельнёшь – не завоняет. А ты, Егоровна, подумай о своей гнилой сущности. Судьбы пацанам поломала из-за алчности… Рыпнешься к ментам, пожалеешь по полной… Я добрый только до поры! В этой речке налимов много, трупное мясо они обожают. Так что думай, что лучше, молчать и жить, или рыбку кормить своим мяском…
Голосок Молнии был приторно сладким, но кровь холодела от каждого его слова.
Плачущую женщину, подхватив подмышки, варнаки потащили прочь с места судилища.
Молния нашёл глазами Мишу, поманил рукой.
–Кам хиэ! – сказал по-английски.
–Что? – Миша подошёл, смурной от виденного, и удивлённый мягкостью главаря беспредельщиков. Опираясь на рассказы и сплетни, Молния бы сейчас этой Софье Егоровне, за докуку и ложь, устроил бы полный разодрай, а вышло совсем по простому – поджопник ногой и уволокли в сторону, рыдать в траву. В честь чего это Молния подобрел? Или этот спектакль организовали специально ради Миши – Рэд ведь ему пока не верил? Всё могло быть, потому следовало держаться на чеку.
Молния смерил Мишу испытывающим взглядом, спросил:
–Не волокёшь в английском?
–Волоку не много.
–Что я сказал?
–Типа, иди ко мне, иди сюда…
Молния ухмыльнулся.
–Типа… Что у тебя?
–Плохая новость.
Молния внешне остался спокоен, но Миша понял, что он напрягся. Взгляд Молнии устремился вдаль, за реку.
–Говори.
–Вот, – Миша протянул фотографии трупа бандита, полученные от Аси.
Молния проглядел их, не особо вникая в смысл изображенного, опять стал смотреть через реку, потом снова вернулся к фотографиям. Вдруг взревел:
–Что-о? Это же Пашка Хрен! Пятак, смотри!
Молния был ошеломлён, потрясён и обескуражен – никто ещё не смел убивать его людей, да ещё так жестоко!
–Ё-п-р-с-т! – выругался Пятачина. Его взгляд упёрся в лицо Миши. – Откуда это?
–Ася утром припёрла.
–И ты молчал?!
–А что кричать? Дело сделано! И слова мне не давали!
Рэд, обозначив зло во взгляде, заявил:
–Это Стеклов, сука! Больше некому! Я Пашке велел дождаться ментов, а тот завалил его, наверное, спящего… Пля…
–Это ты сука, Пятак! – вспылил Молния, вскакивая с кресла. – Какого рожна ты оставил Пашку Хрена на ночь на заводе? Зачем?!
Пятачина замялся.
Молния зло скомкал фотографии, хотел швырнуть их в Пятачину, но передумал, и бросать в траву не стал, убрал в карман своих брюк.
–Едем отсюда! Все уезжаем! Хватит глупостей!
Молния пошёл к джипу. Миша, вздыхая, посмотрел на рыдающую в траве женщину. Надо будет дать Асе наводку на неё – её показания тоже пригодятся. В верёвке, из которой скрутят петлю для Молнии, появится новая нитка, а это уже не плохо!
–Миша, отдай ключи от своей машины Гарику. Ты поедешь со мной, – крикнул Молния уже с заднего сидения своего роскошного внедорожника. – Поговорим по дороге, без свидетелей.
«А водитель?», – подумал Миша.
Взревев двигателями «Харлеев», ватага, оставив облако сизого дыма,
рванула прочь с места судилища…
Женщина на берегу, обессиленная от стыда, позора и страха, продолжала рыдать.
Кусты тальника невдалеке, вдруг, зашевелились, и вышел, похабно улыбаясь, плюгавый мужичок в трико и майке. Он подошёл к несчастной, сокрушенно покачал головой.
–Ой-ё-ё-й!
Женщина обомлела. Перестав рыдать, она подняла голову.
–Помогите! Помогите мне!
Мужик вдруг замахнулся сжатым грязным кулаком с угрозой:
–Заткнись! Будешь молчать, будешь жить! Вякнешь – убью!…
Женщина, всё поняв, бессильно уронила голову, опять зарыдала, сотрясаясь всем телом. Неизвестный, посмеиваясь, быстро стянул свои трико и трусы, и навалился на плачущую женщину…
Глава шестая
Внедорожник мчался на огромной скорости по пригородной трассе. Впереди мельтишили амбалы на «Харлеях». Молния нервно перебирал толстыми пальцами нефритовые чётки. Где он перенял эту привычку? Он не был мусульманином, читающим суры. Он, вообще, был неверующим Фомой – циничным атеистом. Но чётки перебирал быстро, думая о своём. Нервозил сильно.
«Срётся, тварь», – понял Миша. – «Только из-за чего? Из-за трупа Пашки Хрена? Не может такого быть!».
Миша скромно сидел рядом с Молнией, на заднем кресле, и молчал, ожидая словесной тирады главаря бандитов.
–Как это произошло? –спросил Молния хрипло.
–Ася рассказала: они приехали на склады, уже никого, темнота и он висит под потолком.
–Пля… – Молния сжал кулак и зло стукнул себя по колену. Он взглянул на Мишу, собираясь сказать что-то рвущее душу, но передумал, снова нервно зашуршал чётками.
–Да Пятак всё… Козёл, – сказал он самому себе.
Ещё минуту он злился, тарабанил пальцами по кожаной обшивке салона, пуская слюну, потом повернулся к Мише.
–Надо достать Стекляшку.
–Как? Он в следственном изоляторе.
–Я понял, что он в камере. Но надо достать!
–Ася рисковать по такой мелочи не станет.
–Это не мелочь! – попытался взреветь Молния.
Миша остался спокоен и непреклонен.
–Мелочь.
–Я ей заплачу хорошо. Скажи – Молния до бабла не жадный. Лавэ даёт не считая! Пусть она этого сучонка только выведет за ограду – мы отобьём, вывезем за город… Я его за яйца повешу. Лично. Вот этими руками. – Молния посмотрел на свои руки, удивляясь, что именно этим инструментом он всё провернёт. Снова заговорил уверенно. – Повешу живого. Чтобы висел, кряхтел и думал, что он сотворил. А перед этим, вот также, как он Пашку, дрыном в задницу отхерачу!
–Его же Паша, ни за что опустил, – робко напомнил Миша, и тут же не подумал, что не стоить лезть на рожон со своими мыслями.
–Что ты понимаешь! – опять вспылил Молния. – Ни за что! Да он, гомик, цех такой засветил! Урод! Пятак ему сколько говорил – убирай цех в другое место! Я ему говорил! Я! Лично! Хрен там! Упёртый, сука! Мы ему не указ! Всё своим умом! Умник! … А теперь, ишь ты, обиделся, что его за дело в ж… оттрахали! … Он человека убил! Не простого человека! Не бомжа! Не какого-то тваря залётного! Моего человека! Моего! Пусть урода конченного, ублюдка последнего, падлу конченную… Но моего! Пойми, Миша! Это крик души! …
Молния помолчал, потом добавил тихо, глядя вперёд:
–Его порвать за такое мало… И я его порву. Лично, – Молния опять стал закипать. – Порву суку! Глаза выдавлю большими пальцами, язык вырву и губы отрежу!
Миша секунду помолчал, давая Молнии успокоиться, и сказал твёрдо:
–Нет, Молния, Ася не согласится Стеклова сдать.
–Ментовка! Сука трусливая!
–Не лайся! Она моя женщина!
–О-го-го!
–Не о-го-го!
–А то что? Пойдёшь против меня!
–Не пойду! Но и ты понимай, что реально сделать, а что – нет!
–Ладно, – «остыл» Молния.
Некоторое время ехали молча.
–Слышь, Миша, добудь у своей лярвы адрес родителей Стекловой. Если самого гада не смогу достать, я хоть на его жене отыграюсь. Уверен, он её уже сплавил к подругам или к родокам… Сделаешь?
Миша поразился правильному чутью Молнию. Ему бы в полиции работать, в отделе расследований, он бы многим следователям и оперативникам мог дать фору… Умный, тварь…
–Хорошо, – легко отозвался Миша.
–Ну, и ладно… У тебя больше ничего нет, кроме трупа Пашки Хрена?
Миша развёл руками.
–Тогда быстренько обделай с адресом, и звякни Пятаку. А у меня дела, – Молния протянул Мише пятерню для пожатия, потом хлопнул водителя по плечу – внедорожник мягко затормозил.
Миша вышел на трассу.
Газующая кавалькада умчала прочь. Миша вздохнул, посмотрел на свою «тойоту» с распахнутой дверью. Итак, первым делом, требовалось спасти жену Стеклова от бандитской расправы – он быстренько съездит в Боровлянку (благо здесь не далеко), посадит дуру на первый проходящий поезд, заплатив напрямую проводникам, чтобы не светить фамилию в билете, а уж потом выдаст адрес её родителей Пятачине – пусть ищёт ветра в поле…
Уже за рулём, Миша подумал, что Молния неспроста позвал его ехать вместе – подручный Молнии Гарик вёл машину Миши, и мог установить в ней скрытое подслушивающее устройство – жучка. Миша осознавал – бандиты ему не верят, но верить хотят. То есть, пока боятся верить, пока он не прошёл основательной проверки! А если, всё же, не поверят – это смерть!… Да, завертелась карусель!
Через полчаса быстрой гонки, Миша свернул с асфальтовой трассы на шоссейный просёлок, ведущий в тихое, но большое село.
Боровлянка когда-то была немецкой деревней – дома большие, добротные, заборы ладные каменные, улицы ровные. Но с началом «лихих девяностых», немцы массово снялись с насиженных веками мест, и подались за сытым куском в фатерлянд. При Ельцине в деревне построили церковь, и Боровлянка стала селом. Только появление попа не спасло поселения – душевные заботы одно, а отсутствие трудовой занятости, которая приносит живую денежку – это другое. Село чахло. Прошёл кризис 2008-го, не заметили подъёма 2011-го, затянули пояса в 2012-м! … Село умирало. Что тут скажешь – естественный процесс…
Миша предусмотрительно оставил машину в роще у железной дороги – до дома родителей Стекловой можно было, крадучись, пробраться сквозь плотные заросли ореха лещины. Он хотел улучить момент, когда супруга Стеклова (предполагаемого убийцы варнака Паши Хрена) выйдет в огород, и тут её окликнуть, потому что в открытую прийти боялся – старики, чего доброго, могли рассказать людям Молнии, которые приедут позже ( а они приедут сто процентов!) о его приезде в это тихое живописное поселение.
Он засел у самого забора – низенького, серого штакетника, за которым цвела картошка. В окнах старого, бревенчатого дома, кто-то маячил, но кто, понять было невозможно.
О проекте
О подписке