В 1904 разразилась кровавая русско-японская война – Япония продолжала колонизировать Китай, и Россия ей очень мешала. Японский флот атаковал Порт-Артур. Война бушевала на Ляодуне и полях Манчжурии. Малочисленная русская армия терпела поражения по вине бездарных генералов, откатываясь на север Китая, Порт-Артур и порт Дальний, после длительной героической обороны, были сданы. Но в 1905 году положение изменилось – японцы выдохлись, израсходовав свои военные и экономические ресурсы, а русские, наоборот, накопили огромные резервы на Дальнем Востоке, чтобы обрушиться на захватчиков сокрушающим ударом. Но не успели – царизм не выдержал напряжения, и прежде всего из-за положения внутри России. В 1905 году американцы, по просьбе Японии, уговорили царя Николая Второго остановить войну, чтобы он развязал себе руки для подавления первой русской революции, которую щедро спонсировала японская внешняя разведка. Какой Дальний Восток, когда в Питере и Москве кровавая баня?! В результате позорного мирного договора, два ключевых порта на Ляодуне были для России утрачены. Был отдан Южный Сахалин, русские ушли из всей Маньчжурии, которую поработили японские колонизаторы. Поражение в этой войне очень долго аукалось нашей Родине. В двадцатых годах японцы оккупировали Приморье и Забайкалье, намереваясь отторгнуть эти территории, и с большим трудом были изгнаны оттуда; в тридцатых – битвы на озере Ханко и реке Халкин-гол; всю Великую Отечественную войну японская миллионная Квантунская армия грозила ударом России в спину, и нам приходилось держать в Приморье, Забайкалье и Монголии до сорока дивизий, которых так не хватало для битв с фашистскими агрессорами под Москвой и в Сталинграде. Но в августе 45-го пришла расплата. За две недели Япония была разгромлена советскими армиями, Порт-Артур и Порт Дальний вернулись в русскую юрисдикцию. Сталин, за помощь Китаю в освобождении от японского порабощения, получил в аренду на тридцать лет Порт-Артур и Порт Дальний, с дальнейшим бессрочным продлением аренды. Хрущёв, такой же кровавый политик, что и Сталин, которого он «разоблачил» на ХХ съезде (Сталин даже писал Хрущёву в Сталинград, на расстрельных списках правых и виноватых во время героической обороны города: «Никита, уймись!»), не обладал умом и тактом отца народов. Хрущёв перессорился с главой новообразованной КНР Мао Цзедуном, и тот разорвал отношения с СССР. Русские окончательно ушли из Порт-Артура и Дальнего в 1955 году. Теперь Дальний – это многомиллионный

мегаполис Далянь. Порт-Артур теперь всего лишь один из районов этого мегаполиса под названием Люйшунькоу.

Сергей снова посмотрел в иллюминатор на плывущий навстречу внизу город-порт. Почему же он называл этот город Дальним? Ведь есть ещё более дальние: на Камчатке – порт Петропавловск, на Чукотке – Анадырь… Почему Дальний?

Колёса самолёта коснулись полосы, лёгкая встряска и ощущение скорости – они уже на земле. Несутся. Торможение, реверс. И спокойное, плавное движение. Прилетели.

Ещё несколько минут, и самолёт встал. Экипаж поблагодарил за полёт, прошёл на выход, а теперь можно и пассажирам. О,кей.

Сергей ещё раз посмотрел в иллюминатор. Как там снаружи? Тёмное, укрытое тяжёлыми тучами дальневосточное небо сверху, мокрая бетонка, самолёты в ряд. Воздушная гавань. А что, он разве ближний, этот городище, даже если сравнивать с Камчатским краем и Чукоткой? Конечно Дальний! Вон, Япония напротив. Самая главная американская военная база у русских границ, самый опасный сосед, который всю историю сосуществования вечно алчно зарился на российские земли. Япония!

Сергей усмехнулся. А ведь по договорённости с союзниками на Потсдамской конференции 1945 года, после победы над Японией мы отдавали им для оккупации юг Кореи, а они должны были отдать СССР для оккупации остров Хоккайдо – уже были приготовлены войска для вступления на остров, но американцы опротестовали своё согласие. И Сталин не стал спорить. Почему? Одному Богу известно. США и Курилы считали частью Японии, но мы взяли их боем без спроса согласия «союзников». А на Хоккайдо не полезли. А то была бы не только Северная Корея, но и Северная Япония! Кстати, есть такое японское анимэ – «Выше облаков», там у них две Японии, капиталистическая и социалистическая на Хоккайдо.

Сергей снова усмехнулся, теперь саркастически. Пусть живут самураи, теперь другие времена. А вековая народная мудрость, она снова права: за добро всегда приходиться платить тому, кто его делает. Не вторглись мы на исконную территорию Японии, на Хоккайдо, и что имеем теперь? Требуют отдать Южные Курилы! Вот так вот! Всунь палец, и тебе руку откусят!

Ладно, хрен с ней, с Японией. У него сейчас другая головная боль – тайваньская!

Сергей на выходе из самолёта с любопытством смотрел на здание аэропорта, на сумрачное, укрытое тучами, небо. Когда вышел из самолёта на трап, порыв ветра резанул по лицу каплями первого дождя.

Внизу ждал стального цвета джип «Ниссан». Подтянутые дядьки в плащах, исподлобья глядели мимо Сергея.

Начальник краевого управления махнул ему рукой.

–– Это за мной. Значит, действуй, как договорились.

Он сел в джип, дядьки попрыгали в салон. Джип развернулся и помчал прочь мимо самолётов. Ну, и ладно!

Сергей нахлобучил на глаза лыжную шапочку с бубоном, поднял воротник старой кожанки.

В здание аэровокзала он попал вместе с обычными пассажирами.

Арахова он узнал сразу. Упитанный стадвадцатикилограммовый кабан под два метра ростом, без шапки, стрижка под расческу, брезентовая ветровка расстегнута – тугое пузо обтягивала футболка. Спортивные штаны и кроссовки дополняли наряд. На толстом пальце он покручивал сцепку ключей.

Сергей подошёл к нему вплотную и встал, испытывающе глядя ему в глаза. Гигант ухмыльнулся:

–– Ты суперагент?

–– Сергей, – протянул руку Сергей.

–– Леонид.

Они поздоровались.

–– Пойдём. Размещу тебя. Что пожитков мало захватил?

–– Хватит.

–– Сейчас смена времён года – то тепло, то холодно.

–– Я знаю.

–– Не разговорчивый ты. Китаец?

–– Кореец.

–– Что-то не похож на корейца.

–– В корейцах разбираешься?

–– Я сам кореец… Ха-ха-ха. В душе.

–– Тогда понятно, почему я на тебя не похож.

На привокзальной площади было тесно от японских легковушек. Глаз сразу выхватил из этого расписного импорта отечественную «Ладу-приору».

–– Моя, – похвалился Арахов.

–– Личная?

–– А то! Месяц назад купил!

Не спешно уселись, Арахов, оглядываясь назад, стыл выводить своё «сокровище» из парковочного ряда.

–– Где столько денег взял? В кредит?

–– Нет, за живую наличность.

–– С каких доходов? – наивно спросил Сергей.

–– Иди ты! Ты суперагент ФСБ, а не налоговый инспектор.

«Приора» развернулась. Арахов, посмеиваясь, переключил скорость и выжал газ – машина дёрнулась. Водительский опыт у Арахова был не богатый. Но постепенно ход выровнялся, и покатили по улицам с ветерком.

–– Куда едем? – спросил Сергей.

–– Ко мне. Живу я один. Да, вот твой фирменный мобильник – там встроенный маячок, даже при отсутствии аккумулятора подаётся сигнал. – Арахов извлёк из бокового кармана ветровки навороченный ай-фон, протянул Сергею, потом мотнул головой. – Нет, это мой. Твой в бардачке. Возьми.

Сергей извлек из бардачка бюджетную модель скромного смартфона.

–– Сейчас пожрём у меня, а потом поедем к братьям Акашиным.

–– Кто такие?

–– Бандиты. Представлю им тебя. Тыр-пыр, пацаны, надо поймать шпиона, то-сё, обороноспособность государства…

–– И что?

–– Ничего. Слух о тебе пойдёт. Корейцы на тебя сами выйдут.

–– А чем они заведуют, эти Акашины?

–– Менты тебе более точно могут поведать. Что ты детские вопросы задаешь? Бандиты деньжищи гребут…

–– Понятно.

–– Слушай, а правда у мэра Сергеевска хрен всего шесть сантиметров?

Что у вас в Москве по этому поводу говорят?

Сергей усмехнулся. Содержание знаменитой записки стало достоянием российского народа – неизвестно как, но московские средства массовой информации получили текст и многие, падкие на дешевые сенсации, выпустили пространные статьи о политическом кризисе на Дальнем Востоке, приводя горе-мэра Сергеевска тому доказательством.

–– Опять же, не понятно, шесть сантиметров – в спокойном состоянии или уже в стоячем, – управляя машиной, рассуждал Арахов с серьёзным видом. Он повернул к Сергею хитрую физиономию. – Как думаешь?

–– Не знаю.

–– Да, такому мэром уже не быть. Ну, сам посуди, кому приятно – живёшь в городе, а у мэра прыщик… Не серьёзно. О, приехали.

«Приора» завернула к панельной девятиэтажке.

–– Живу я посередине – на пятом этаже. Пойдём пешком.

Сергей, задрав голову, посмотрел на балконы пятого этажа. На одном из балконов, заполненном всякой дрянью, болтались на верёвке звезднополосатые трусы огромного размера. Ухмыльнувшись, Сергей поправил шапочку.

–– А что пешком? Лифты не работают?

–– Лифт работает, – Арахов пиликнул сигнализацией, отойдя на пару шагов от машины, попиликал ещё, успокоился. – Вдруг свет отключат. Застрянем. А я жутко боюсь в тёмном лифте сидеть…Один раз было со мной такое приключение, теперь хожу пешком.

–– Понятно.

Стали неспешно подниматься наверх. Стены были исписаны ругательствами и похабными стишками, кое-где попадались «фрески».

–– Чё так похабно в подъезде? – спросил Сергей. Видеть такое ему было непривычно – в Москве следили за состоянием подъездов.

–– Очередь на капремонт большая.

–– Сами бы скинулись.

–– Блин, тебе мэром работать. Мы и так бешеные коммунальные платежи платим! Ещё и скидываться дополнительно. Мне эти надписи и рисунки не мешают. И, вообще, знаешь сколько этим фрескам лет? Они уже как культурное наследие! Может, это моё поколение писало и рисовало, когда детьми были! Сейчас молодёжь не такая. Они все в Интернете, все за компьютерами, все в мобильники уткнувшиеся. А мы тусовались в подъездах, ну, и писали всякое. Энергии много было. Надо было сказать миру своё. Во, видишь, надпись: «Даша – б». Кто такая Даша? Почему она б? А, она, может, живёт на верхнем этаже, и ходит каждый день мимо, и молодость вспоминает…

–– Тоже лифтов боится? – хмыкнул Сергей.

–– Почему?

–-Ты говоришь: ходит. С верхнего этажа удобнее на лифте спуститься.

–– А она ходит, когда ностальгирует. Муж достанет своей нудностью, она сюда идёт, нервы успокоить.

–-Чё, правда? Знаешь её?

–– Кого?

–– Дашу б?

–– Какую Дашу? Я тебе гипотетически сказал, а ты давай к словам цепляться! О!

Кивнув на один из рисунков из «Кама-сутры», Арахов спросил:

–– Баб дерёшь в командировках?

–– Это моя первая командировка из Москвы.

–– Ясно. А я думал, ты, правда, суперагент, крым и рым прошёл, эдакий бэтмен и супербой.

–– В Крыму не был.

–– Ха-ха. Это присказка такая. Поговорка. Понимаешь? Поговорка – знаешь, что такое?

Сергей усмехнулся, дёрнул головой – достался ему в напарники балабол.

–– А я деру. Приезжаю в город и, первым делом, к бабам. Батон у меня неутомимый. Везде баб драл – в Хабаровске, в Находке, в Благовещенске. Даже в Еврейской Автономной области. Знаешь, там кого драл? Еврейку? Не. – Арахов, веселясь, ждал реакции Сергея. –Ха-ха. Кореянку. Маленькую такую, совсем малюсенькую.

–– Несовершеннолетнюю?

–– Трудно ты воспринимаешь русскую речь. Маленькая, значит, росток у неё вот такой – метр сорок. Представляешь, пихаю ей в рот – мой батон ей не влезает. Пасть у неё маленькая… Намаялся я с ней.

Поднялись на площадку пятого этажа. Арахов направился к обитой деревянными дощечками двери, единственной такой старой на площадке – остальные были новые стальные, коричневого цвета, стал скурпулёзно отмыкать четыре замка.

–– Здесь я живу. Сейчас пожрём.

–– Не беспокойся, я не очень голоден, – Сергей старался быть в рамках приличия, хотя уже понял – Арахов мужик простой, с ним, чем естественнее себя будешь вести, тем лучше.

–– Дак я голоден. Ужасно, – Арахов отомкнул последний замок, и толкнул дверь. – Как говорил Карлсон в мультфильме: «Ну, и ты тоже проходи».

Сергей оказался в просторной прихожей, бросил сумку с вещами на тумбочку. Арахова видно не было, но за дверью туалета кряхтел знакомый голос:

–– Ты проходи, Серёга, раздевайся. Можешь воду в ванную пустить. А у меня живот прихватило.

Снова ухмыльнувшись, Сергей заглянул в большое настенное зеркало, пригладил волосы. Итак, у него ответственная работа в этом живописном куске страны, и он её сделает на «пять с плюсом».

Зал в квартире Арахова напоминал комнату для хлама – по всему полу, на письменном столе, на раздвинутом диване, валялись выстиранные носки чёрного цвета. В кресле и за креслом громоздились стопки старых книг. Стены в скромных обоях украшали множество рамок, где под стеклом на матовом фоне, крепились мумии жуков, пауков и каких-то совсем неизвестных Сергею насекомых. На полу у стены, напротив дивана, стоял тонкий телевизор модной модели 126 диагональ, рядом проигрыватель дисков с пятью колонками – домашний кинотеатр, и картонная коробка, набитая дисками с порнографией. На столе стоял раскрытый ноутбук – на открытой странице была масса фотографий с порнофейками голливудских актрис – все дивы радостно улыбались, предоставляя напоказ свои сокровенные места.

Сергей весело ухмыльнулся. Да, Арахов, действительно, прост – весь на виду, живёт без головной боли о ближайшем будущем, любит секс и насекомых.

В зал вошёл Арахов с полотенцем на голове – тёр мокрые волосы – после туалета не только руки помыл, но и голову.

–– Присматриваешься? Диски – старьё. Теперь вся новая порнуха из интернета. Я телек к ноутбуку через VGA подцепил и, по большому экрану, со всему подробностями… Порно смотришь?

Хмыкнув, Сергей пожал плечом.

–– А я, когда нет командировок, периодически просматриваю новые ролики, коротаю вечера у телевизора за рукоблудием.

–– Ого. Ты открыто говоришь всем, что занимаешься онанизмом?

–– Я же свой «гоняю», не чужие. Ха-ха. Люди понимают. Мыться будешь?

–– Ты говорил – поедем в порт.

–– Чё, не мытый поедешь?

–– А что, на смерть везёшь?

–– Просто спросил. Как-никак, с дороги, потный там, не комфортно тебе.

–– Мне комфортно.

–– Ладно, супер, будем придерживаться твоих планов. Пожрём?

–– Хорошо.

Кухня у Арахова находилась в куда более пристойном состоянии – пол, выложенный крупноформатным кафелем, натёрт до блеска, обеденный стол чистый, в аккуратной плетеной хлебнице ломтики ржаного хлеба. Двухметровый холодильник «Самсунг» стального цвета, совсем новый. Разделочные столы и навесные шкафчики, явно кустарного производства, оклееные плёнкой под дерево, чистые. Оригинальной формы электрочайник с подсветкой, чёрная микроволновка с грилем, такая же чёрная машина для приготовления кофе. Ещё кулер с бутылём привозной отфильтрованной воды.

–– Приятно у тебя, – сказал Сергей, усаживаясь на табуретку у стола.

–– Ну, дак, – согласился Арахов, нырнул в холодильник, извлёк три упаковки китайских пельменей. – У нас сегодня пельмени «Великая Стена». Ел такие?

–– Чем от русских пельменей отличаются?

–– Как чем? Змеиный фарш.

Арахов всыпал пельмени в стеклянную кастрюлю, добавил немного воды, посолил.

–– Через пять минут будет прекрасное варево! Микроволновка – незаменивая вещь на кухне, особенно для холостяка. Всё быстро и вкусно.

–– Правда, змеиный фарш?

–– Чистая свинина. Ли, ты доверчив, как ребёнок. Даже славяне любят обувать простаков на всю катушку, не говоря уже о твоих собратьях азиатах.

Через пять минут уже ели, обжигаясь горячим бульоном, сдобренным чёрным молотым перцем и уксусом.

–– Русские – европейцы? – спросил Сергей.

Арахов пережевывал пищу с явным удовольствием. Смакуя, поливал ломтики ржаного хлеба шашлычным кетчупом, и заедал ими варево. Вздохнув, он немного отодвинулся от стола.

–– А кто? Думаешь, такие же, как вы?

–– Блок писал: «Да, скифы мы, да, азиаты мы, с раскосыми и жадными глазами».

–– Насчёт жадных глаз – это точно. Знаешь, Серёга, мне плевать, кто русские – европейцы или азиаты, сам я татарин.

–– Ты-ы? Что-то не похож, – сказал Сергей.

–– Милый мой – триста лет татарского ига! Все мы татары!

–– Не верю. Покажи свидетельство о рождении.

–– Ага, сейчас, метнулся. Ты думай головой. Фамилия у меня какая? Арахов. Сразу понятно. Был там хан какой-нибудь татарский, мелкий, не сильно знаменитый. Арах-хан. Например. Вот. Как в комедии «Иван Васильевич меняет профессию»: ты чьих будешь?… Что такое: чьих будешь?… Чей холоп, спрашиваю?! Вот, Арахов холоп. И фамилия от хана пошла.

–– Ну, были твои предки ханскими холопами, но не факт, что были татарами, может, они были пленными мастерами там, или воинами-наёмниками. Гумилёв много на эту тему писал, что русские активно служили ханам.

–– Забудь Гумилёва – всю жизнь в библиотеках сидел, из пальца свои теории высасывал…

–– Да ты физически не похож.

–– Угомонись. Шучу я. Уж и пошутить нельзя. Русский я, русский. Как в одном старом КВНе было: партизаны мужика в лесу поймали, требуют, докажи, что русский, а то в расход пойдёшь! А тот: «Да, русский я, русский! Я за гаражами ссал!».

Сергей хмыкнул, покачал головой, продолжая есть. Спросил:

–– А ты ссал за гаражами?

–– А где ещё ссать в русском городе русскому мужчине? Туалетов по городу нема! А после пивка за любым кустом отольешь!

–– Понятно.

–– Что тебе понятно?! Да, Ли, с тобой сложно. Шутки надо понимать на лету. Может, тебя из-за этого тугодумия к нам отправили! – хохотнул Арахов. – В провинцию. Жизни настоящей хлебнуть.

Придвинув тарелку, он снова принялся за пельмени.

Сергей наелся.

–– Лёня, любовницу Лакрионова звали Ольга? Кто она?

–– Баба.

–– Где подцепил её мэр Сергеевска? Почему её допустил к себе Дракон?

–– О, друг, твой интерес мне понятен. Ты не думай, что Лёнчик Арахов тупой боров, которому только бы позубоскалить… Видишь, чёрную папочку на подоконнике? Возьми её.

Сергей взял папку. Открыл. На него смотрела очень красивая азиатская девушка. Фотография была чёрно-белая, выполненная в ателье – художественное фото. За фотографией следовала официальная биография Лан Джи Су, которую в народе звали русским именем Ольга. Двадцать шесть лет, вьетнамка. Работала переводчиком в городской администрации города Сергеевска. Гражданка России. Отец – Хэн Хан, гражданин России, владелец сети вьетнамских ресторанов «Вьет-Тао».

–– Хэн Хан? – отвлекся от бумаг Сергей.

–– Да, она дочь главаря вьетнамской мафии…

–– Что она делала в мэрии?

–– Работала переводчиком. Дети за родителей не отвечают. Ведь так? – Арахов хитро прищурился.

–– Но ведь… вьетнамцы могли влиять на Лакрионова.

–– Вот, вот, капни наши дебри – пусть в Москве за головы возьмутся. Тут давно все влияют – и вьетнамцы, и японцы, и корейцы. И, особенно, друзья из Поднебесной!

Поехали в порт. В чёрной папке была краткая справка и о братьях Акашиных. Валера и Коля, ныне Валерон и Колян, с детства были дворовыми хулиганами. Отсидев по небольшому сроку в колонии общего режима, братья решили напрямую в конфликты с законом не вступать, создав для этих целей многочисленную преступную организацию – подчинённые братьям бригады «опекали» мелкие городские рынки и крупные оптовые фирмы, снабжали матросов проститутками, занимались контрабандой. Завелись связи на таможне и в порту. Со временем, Акашины стали владеть несколькими транспортными судами, которые вывозили из Японии подержанные иномарки, а три рыболовных траулера, ведя хищный лов в акватории Охотского моря, наоборот, ввозили в Японию морепродукты.

–– У тебя с ними хорошие отношения? – спросил Сергей.

Арахов внимательно следил за дорогой, вцепившись в руль.

–– Разговариваем иногда.

«Приора», порыскав в узких проходах между штабелями морских контейнеров, вынырнула на открытое пространство к белой будке. На звук двигателя, из будки вышли два жующих накачанных амбала в чёрной форме охраны.

–– Чё? Здесь нельзя!

Узнав Арахова, амбалы смягчились, растянули губы в улыбках.

–– Леонид Сергеевич, опять к нам?

–– К Валерону с Коляном, – отозвался из машины Арахов.

–– Езжайте. Они у себя.

Арахов газанул – «приора», дёрнувшись, поползла дальше. Сергей в зеркало увидел, что один из амбалов, уже докладывал по мобильнику о визите эфэсбэшников.

Вскоре показалось двухэтажное кирпичное здание с большими окнами. У здания стояли три внедорожника «Ниссан» и брюхатый дутый «Мерседес», совсем новый. Сергей отметил – группировка Акашиных не бедствовала.

«Приора» тормознула перед широким крыльцом. Из распахнутых дверей здания показались два обритых налысо крепкосбитых мужика.

–– Они, – сказал Арахов.

Валерон и Колян чем-то напоминали колобков – широкие, коротконогие, лобастые. Пальцы на руках толстые, костяшки сбитые – эти ребята не гнушались мордобоем. Они ели глазами лицо Сергея.

Арахов уже вылезал из машины.

–– Привет, бандюки!

Он обнялся с первым колобком, потом со вторым. Второй хмыкнул.

–– При посторонних мог бы так не шутить.

Сергей тоже вышел из машины. Арахов его представил:

–– Суперагент из Москвы. Сергей.

Бандиты посмеялись, пожали Сергею руку.

–– Будем знакомы.

–– Мы насчёт Ольги, – сказал братьям Арахов.

Братья вздохнули.

–– Проходите в офис.

Внутри здания было людно – на первом этаже, представлявшим обширный зал, тусовались боевики братьев – человек тридцать. По винтовой железной лестнице пошли наверх. Через узкий коридор, заставленный картонными коробками с «серыми» смартфонами тайваньской сборки, пробрались к двери в кабинет.