Пилот посмотрел вниз, снижаясь под углом около сорока пяти градусов к земле. Зависнув над посёлком, он сделал запрос к геопульсару, и тот выдал информацию в мозг. Владимир сделал вдох облегчения и начал снижаться по вертикали. Ветки елей неохотно пропустили аппарат меж собой, ввиду того, что Владимир отключил эфемерность, и вот: он едва коснувшись, сферическим полем аппарата, поверхности земли, остановился. Владимир развернулся вместе с креслом: достал из пенала, в задней части аппарата, армейскую походную сумку с вещами и дал команду БКТПК: открыть дверцу-люк(боковой люк – панорамный экран). Выйдя из своего корабля, Владимир выключил купол и вдохнул естественный воздух леса. Он стоял в огороженной, высоким забором, маленькой усадьбе в северо-западном подмосковном лесу. Он снял с себя обруч, костюм, термобелье, хронометр и пластину БКТПК. Ноги немного подрагивали, в коленях, привыкая, заново, к воздействию земного притяжения. Вдыхая воздух, без снаряжения, который пропитан запахами хвои, трав, и цветов, Владимир, несколько раз, тихо шмыгнул носом. Он замер, на некоторое время, вслушиваясь в окружающий мир, и снова задумался: « Хм, всё же, было это, случившееся, или это игра воображения, ментальная фикция, вызванная сверхперегрузками… Ведь никто ещё до этого не делал того, что мне довелось». Никто не может хоть как-то интерпретировать происходящее. А он человек- пионер в этом «Прыжке», он пытается понять, но сомнения и волнение, присущие людям, переполняют, и Владимир немного растерянно осмотрелся по сторонам. Оставшись абсолютно голым; переоделся в те вещи которые достал из сумки. Теперь он выглядел как большинство горожан: синие джинсы, разноцветные кроссовки, и бежевая льняная рубашка; поверх которой, из коричневой замши, ветровка. Достав из кармана ветровки смартфон, он посмотрел на часы; на которых было час пятьдесят семь. Убрав обратно смартфон, он посмотрел в небо, которое немного покрылось облаками, поэтому звёзд было немного. Посмотрев по сторонам и убедившись, что никого из соседей не потревожил, он взяв пластину БКТПК: положил её в карман ветровки. В усадьбе такие же точно хвойные деревья; сосны, и ели, как в лесу, который был с северной части усадьбы; складывалось впечатление, что усадьба утопает в лесу, лишь заборная линия, слегка очерчивает линию-контур самой усадьбы. Аппарат стоял-висел неподвижно. Он отключил генерацию поля, поэтому он был едва заметен, лишь лёгкая иллюминация резервуарных генераторов, внутри, была едва различима ввиду панорамных экранов. По умолчанию, аппарат, в своём электромагнитном поле, имел ионы металлов, поэтому, металлически-прозрачная, с эффектом жидкого зеркала, субстанция-Прометей-1, имела, отдалённо, металлический оттенок, и в то же время зеркальный эффект. Отойдя от корабля, метров на пять, он присел и нашёл в траве тросик – потянул его. Крыша бункера, сверху ничем не отличимая от ландшафта усадьбы, в этой своей части, сложилась во внутрь, открывая полость: глубиной около трёх метров, а длиной и шириной по четыре метра на сторону. Он дал команду БКТПК, и корабль, послушно проскользив в пространстве над поверхностью, плавно опустился в полость. Владимир, с чувством восхищения, смотрел на медленно плывущий, над травой газона, «Прометей-1". Пмэп было отключено; корабль плыл на электромагнитной подушке, на расстоянии тридцати сантиметров от земли; в некоторых участках газона приминая, но не деформируя, густым ковром покрывающую газон, траву. В идеально-обтекаемой форме (сферы-юлы) телепортаппарата-Прометей, ввиду его металлического, с зеркальным эффектом, отблеска; Владимир видел, несмотря на ночь и полупрозрачность эмп телепортаппарата, своё отражение, и то как оно, ввиду формы корабля, искривлялось. Он обвёл взором по всей поверхности «Прометей-1», и задумчиво рассматривал картины отражений: деревья, газонная трава, отблески далёких фонарей освещения посёлка. Эта картина увлекала своей магической метаморфозой. Собравшись, и встряхнув головой, Владимир потянул за тросик: крыша бункера сложилась, слившись с ландшафтом так, что её не видно даже если искать. Лишь зная где находится тросик можно открыть бункер снова. Сделав похлопывания руками ладонь об ладонь, как это делают когда все сделано, он коротко улыбнулся. Сделал прогиб назад; выгнув спину, и раскинув руки назад и в стороны, он остановил внимание на ветвях ели: около четырех метров в высоту, которая чуть покачивалась при дуновении ветра, и издавала едва слышный скрип. Выпрямившись, Владимир посмотрел по сторонам; убедившись, что всё в порядке – он никого не потревожил, направился к дому. Владимир шёл по тропинке выложенной разноцветной бетонной плиткой в виде мозаики. Дачный посёлок ночью практически не издавал никаких звуков, лишь кое-где слышались голоса людей и в лесу раздавались голоса птиц и какие- то шорохи. Этой ночью не слышно было даже птиц, только ветер шелестел ветвями-лапами деревьев. Лес за ограждением его усадьбы был еловым как и в самой усадьбе было несколько елей и запах хвои стоял вокруг. Лишь около дома: у входа, растёт туя, и она разрослась в высоту и в ширину, а её лапы нависали над карнизом входной двери. Владимир проходя мимо беседки, справа, взглянул на дом, и в глаза бросилась едва уловимая вспышка тусклого света, которая вспыхнула лишь на мгновение в панорамном окне дома; на первом этаже, которое смотрело на ту часть усадьбы, что была к лесу. Владимир остановился и резким движением сместился вправо, в сторону беседки, которую секундой ранее проходил мимо. Укрывшись за беседкой, он стал смотреть в сторону где была вспышка света; всмотрелся в очертания дома и на площадку подле панорамного окна. «Значит ждали» : подумалось – «Но кто? Кто знал, что он именно сегодня здесь появится, и вообще появится ли?»: Мысли побежали стремительным потоком. – «Нужно срочно понять что это, и найти объяснение этому явлению в окне, и выяснить всё». Те мгновения, что он размышлял, всматриваясь в ночные очертания дома и площадки, показались ему очень долгими. Напряжение проявлялось учащенным пульсом и потом на ладонях, а так же холодными каплями на лбу. Мир вокруг вдруг стал отчётливее; звуки и очертания предметов обрели более чёткую резкость, и все чувства восприятия обострились. Владимир вытер капельки пота со лба, и об ветровку вытер ладони. Секунды сливались в минуты, и так он сидел, как-бы в засаде, за беседкой. Нужно было что-то решать. Перед тем как стать одним из команды Николая он прошёл подготовку на стрессовые ситуации. Он также вспомнил, что в детстве он занимался изучением приёмов самообороны. «Нет оружия»: эта мысль появилась чётко сейчас у него в голове. Есть новый «пион»*11 и «барс-9»*12, но они в сейфе внутри дома. В эти мгновения Владимир думал о своей беспечности и напряженно искал ответ на вопрос: «Что же делать». В виду обострившихся ощущений он чётко слышал как сосед, справа, вышел из дома, и, громко как обычно, откашлялся. Немного за шестьдесят он был ещё достаточно свеж, и довольно уверенно ходил, слегка затягивая, волочащие ноги, шаги. Давно с проплешиной на темечке, бывший сотрудник правоохранительных органов, он занимался разведением редкой породы кроликов, которых покупали через социальные сети, и благодаря общению, тех кто уже стал его клиентом, с теми кто потенциально им может стать. Кроликов покупали в основном богатые люди, и в большинстве своём девушки. Сосед жил со своей женой большую часть своей жизни. Его жена: женщина малосимпатичная, крупная и строгая, всегда, занимала роль руководителя, хотя соседу так и не казалось, она говорила-он делал. В эту летнюю ночь она вспомнила, что должна с утра придти покупательница за одним из кроликов, а он не «готов» к продаже, и она послала мужа за ним. Владимир боковым зрением увидел, что сосед включил освещение во дворе, и слышал как он тяжёлыми шагами направился в кролятник. В тот момент когда он уже приготовился короткими перебежками добраться до туи, затем на веранду, что напротив входной двери, затем через окно передней комнаты попасть внутрь, открылась дверь и он услышал женский голос: «Володя не прячься это я». Будто гора с плеч свалилась в этот момент, он узнал этот голос, который бы узнал из тысячей тысяч голосов.

*11 Пион-29, это энергопреобразователь, Протонно-Ионный Образователь Направления заряженных атомов в протоплазменном флюсе, излучающий квантообразованный луч-квалазер, способный, направленно воздействуя, преобразовывать материю в первичную форму агрегатного состояния. Это был (на момент отправления Прометея1) самый последний стандарт особомощного оружия. Его мощность воздействия на материю равна давлению триллион бар на квадратный сантиметр. Другими словами: это был квалазерный, аннигиляторный импульсатор.

*12 Барс-9: импульсатор направленных пучков ультразвука в интервале кваттор частот.

–Почему ты не включила освещение?-выходя из своего укрытия уже без всяких опасений сказал Владимир.

–Я подумала, что это может привлечь лишнее внимание…

–Ну в этом конечно есть смысл…какая же ты умная- он сказал улыбаясь, выставляя, вперёд, руки для объятий.

–Ты наверное хочешь есть?-обернувшись назад, через плечо, и включив голосом, в большой комнате, свет, сказала женщина. Из окон льющийся свет осветил сразу ту часть усадьбы где находился Володя. Он с улыбкой на лице, почти перейдя на бег, ускорил шаг с выставленными, вперёд, руками для объятий. Обнявшись, они просто стояли и слегка покачиваясь – наслаждались этим мигом радости встречи. Счастливая улыбка на лицах и ощущение дыхания и близости пульсации сердец; всё это было одной, сплошной, эмоцией на двоих. Он поглаживал её волосы на голове, которая была у него на плече, и, прижимаясь щекой, целовал эти шелковые пряди. От радости он улыбался во всю ширину улыбки: «Как же я рад снова тебя обнять, моя хорошая, моя любимая девочка». Затем они, синхронно, посмотрели в глаза друг другу. Он смотрел в её глаза, из которых на него смотрела любовь. Эти, ему такие близкие и такие родные, глаза полные любви и счастья, смотрели на него с радостью, и в этот миг их губы соприкоснулись в страстный, полный любви, поцелуй.

Часть 2.

«Бункер»

После выключения сеанса связи, Николай Зотов оставался, несколько минут, сидеть неподвижно в кожаном кресле своего кабинета. Освещение в кабинете было подобрано специально для него; он сам подбирал. Светодиодные лампы имели приглушенный, и слегка, даже, тусклый свет, который получается, от свечей. Освещение в кабинете, от светодиодных ламп, было соразмерно двум десяткам свечей, или четырем канделябрам, в пять свечей каждый: расставленным по четырем углам. Пластину БКТПК он положил в сейф. Из ящика рабочего стола он достал дневник и сделал пометку о том, что в субботу ему нужно связаться с Владимиром и убрал его обратно. Обстановка внутри кабинета была достаточно уютная; напротив входа в кабинет было панорамное, дугообразное, относительно горизонтальной линии, окно, четыре метра шириной, и два с половиной в высоту, с двумя створками по центру. Справа от входа был книжный шкаф и мини бар. Прямо был рабочий стол, из тёмного ореха, за которым сейчас сидел Николай. На столе были; трёхмерная проекция – глобус, слева от кресла, ближе к окну; графин с родниковой водой; хрустальная ваза с шоколадными конфетами и леденцами; самопереворачивающиеся песочные часы, в бронзовой оправе; из чёрного пластика вращающаяся подставка для ручек, в которой было, в каждом из четырёх отсеков по шаро-гелевой ручке четырёх разных цветов: красный, зелёный, синий, чёрный; плазменный проектор; пенал с влажными салфетками; графитовый планшет; и смартфон отечественного, российского производства. Он взял смартфон, со стола, и быстрым – привычным движением набрал комбинацию; вставленный в ухо нанодинамик, чуть слышно, издал звук похожий на звук помехи в эфире. Николай стал записывать свои размышления, чтобы потом самому себе ответить на некоторые вопросы: «Ну допустим, мы переместим свою телесную оболочку в клонов самих себя. Допустим, мы вернёмся в «свои» тела, будут ли они такими же как прежде. Какими нас запомнили наши близкие окружающие, наши семьи, наши друзья. Не будет ли это грубой подменой по отношению к самым любимым людям? Допустим, мы вернёмся таким странным образом, а что если нас начнут преследовать? Что если мы повстречаем иную форму разумных существ, и они продолжат идти по нашим следам, и что если от нашего решения вернуться домой будет зависеть судьба всего человечества и наших самых любимых близких людей? Пойдём ли мы на жертву ради спасения, и что если нам придётся делать невозможный выбор? Ведь скорее всего, в конце концов, наше собственное, каждого из нас, самосознание будет тем самым последним, кто сможет определить себя, и утвердить самосуществование в бесконечности трансформации сознания и материи – сужаясь до бесконечности в точку, и расширяясь сразу до бесконечности. Что если в результате энтропии произойдёт хаотичный симбиоз и слияние одного с другими? Что если пространство-время это способность нашего восприятия, и на самом деле наше представление о времени и пространстве напрямую зависит от нашего внутреннего мира, от нашего внутреннего голоса без звука, и каждый из нас достигнет только тогда способности преодолеть вселенский парадокс, когда увидит свет внутри себя и сможет воспринять это сознанием? Способны ли мы будем найти ответы на все эти вопросы?» Зотов дал звуковую команду смартфону остановить запись. Размышляя об этом он встал с кресла и направился на первый этаж. Коттеджный посёлок, в котором стоит дом Николая, расположился в ближнем юго-западном подмосковье. Он долго решался прежде чем переехал сюда с семьей. Его легенда, по которой он служит в авиаполку, недалеко от этого посёлка, вполне укладывается в его стиль жизни и не вызывает никаких сомнений у соседей и представителей органов местной власти. Он каждый день, с понедельника по пятницу, утром, едет на работу, а вечером домой. По выходным он иногда с семьей выбирается на прогулку или на природу. В эту летнюю ночь, он, неожиданно для себя, осознал, что эта легенда и есть идеальная жизнь, и что всё чем он занимается на самом деле, по большому счёту, для обычного человека, не имеет значения. Он проверил сообщения на смартфоне и вышел из кабинета. “Нужно всё обдумать и все перепроверить несколько раз”: эта мысль пульсировала в голове. Николай Зотов, в свои сорок с небольшим, выглядел очень молодо, лишь кое-где на голове пробивались сединки и кожа поменяла свой оттенок от прожитых лет. Выражение глаз, в которых некоторым казалось – сплошная тоска, обрело более глубокий смысл, ввиду хранящейся в голове информации. Ведь он скрывал истинную свою работу от самых близких людей, и от этого страдал.

–Опять не спишь…– сказала женщина застав мужа, на кухне, который пил чай, и, с задумчивым видом, смотрел в окно обращенное к саду.– как обычно без света…

–Угу…-делая глоток кивнул Николай. -Что-то случилось или просто размышлял? -Сегодня мы сделали прорыв настолько значимый, что у меня просто не находятся слова, чтобы выразить насколько это потрясает воображение…После небольшой паузы и слегка растягивая слова произнёс Николай. Задумчиво рассматривая боковым зрением, одновременно, вид из окна, и арочный проём кухни, в котором, освещаемая светом садового фонаря, стояла женщина. Он посмотрел на жену, которая стояла, опершись на свод арочного дверного проёма, согнув одну ногу в коленях. Её видно было достаточно хорошо в свете ночного фонаря в саду. Средних лет женщина, ростом чуть ниже среднего, очень хорошо выглядела. Она по-женски всё также, как в юности, привлекательна и также хороша собой; светловолосая с большими голубыми глазами, и немного с горбинкой носиком; с правильной формы полными губами на круглом личике, и фигурой золотого сечения, с полной большой высокой грудью. “Она очень красивая.”– Эта мысль появилась как подтверждение того что он видел. Она не расспрашивала его никогда в чем суть его работы, и в этот раз она ждала, что он сам расскажет; если захочет.

–Надюша…ты вообще-то почему не спишь?– слегка прищурившись как-бы фокусируясь сказал Николай.

–Да не знаю…открыла глаза, а тебя нету, вот я и подумала что сидишь наверное здесь…

–Мне нужно тебе кое-что сказать…-Николай говорил выдавливая каждое слово из себя. – Возможно мне придётся уехать в экспедицию…и она, очень даже, возможно будет долгая… Он максимально ровным голосом хотел сказать, но на последнем слове голос немного дрогнул, и он, чуть нервно, резко отпил из керамической кружки, которую держал в правой руке, облокотившись на стол, а левой рукой упирался в левое бедро.

–Насколько долгая…?– её голос дрогнул. Надежда, стараясь сохранять спокойствие, подошла к нему вплотную и уселась в торце стола. Она смотрела на него вопросительно.

–Ну это, пока ещё, точно, не решено, но очень может быть…-Николай старался быть убедительным, но, едва заметное, дрожание интонации его голоса, выдавало сильное волнение. Она хорошо знала своего мужа, и когда он так говорил; она знала чего ждать. Однажды; когда она, с Николаем, спустя год после свадьбы, была у его родителей, и ему предстояло ехать, на полгода, на Алтай, он скрывал своё сильное волнение: пытался говорить спокойно и уверенно, но едва уловимая дрожащая интонация его голоса, выдавала его.

–Если так надо значит надо… – сказала женщина сохраняя самообладание, и сдерживая слёзы, которые уже заполнили глаза.

–Ты ведь знаешь, что я человек военный, куда прикажут туда и поеду… Она просто кивнула, и, чуть слышно, вхлипнула. Николай вышел из- за стола и обнял за плечи, сзади, свою жену. Она ему, за годы проведённые вместе, стала близка как никто другой, стала его жизнью, его верным другом и надёжным помощником. Но он не мог её взять с собой туда, откуда, возможно, никогда не вернётся сам. И от этого у него на душе будто железом по стеклу. Он с такой нежностью её обнимал и целовал в шею и плечи, и в светло-русые пряди волос; зарываясь в них носом, шепча: «Моя радость, родная моя, Надюша-моя же ты милая». Она гладила его руки и целовала их. Окружающий мир, вдруг, стал, как-будто, мягче и насыщеннее, запахи стали нежные, а звуки мира; мелодичнее, звонче, веселее, добрее. Мир вокруг, в этот миг, пропитался любовью и нежностью. Запрокинув голову и повернувшись; она открылась ему для поцелуев, и её губы ждали его губ. На кухне они этим не занимались, потому-что дети могли их застать в самый неподходящий момент. Лишь однажды; на Новый Год, после приезда от друзей, они настолько разгорелись страстью друг к другу, что едва не занялись этим в такси. Когда любовь взаимна, и она рождает новую жизнь, у людей возникает настолько глубокое чувство привязанности и необходимости друг в друге, что представить жизнь без любимого – немыслимо трудно. В эту летнюю ночь они любили друг друга как в первый раз.

Роллставни, из композитного фураленового металлопластика, выполняющие роль ворот гаража, быстро и бесшумно сложились в рулон. Нажав на кнопку пульта, на связке ключей, Николай открыл внешние ворота усадьбы, выполненные из высокопрочного сплава – фуралентитана. Само ограждение его участка-усадьбы, по периметру, выполнено из монолитного цементно-металлического раствора; высотой два с половиной метра. Когда открылись внешние ворота, он задумчиво всмотрелся в открывшийся его глазам пейзаж. Метрах в пяти от дороги, проходящей вдоль усадьбы, стоял точно такой-же коттедж как у него, только крыша синего цвета, а у коттеджа Николая – зелёная. Вдоль дороги, между дорогой и домами, были газонные лужайки аккуратно стриженные (за ними ухаживали работники жилищной службы коттеджного посёлка). Солнце встало уже давно, оно светило ещё не ярко, но достаточно жарко, чтобы тем, кто трудится, под открытым небом, от его жаркого света укрываться. Наползавшие тени, от разных объектов, при свете солнечных лучей, становились всё короче, и воздух прогревался всё сильнее. Он смотрел на лужайку, перед соседним, через дорогу, домом, на которой, в тени от дома, лежал, или он сидел – кот. Такая поза кошачьих; лежа-сидячая, когда они сосредоточены – готовятся к прыжку. Его дымчатый окрас, отчётливо выделял кота, на фоне зелёной травы газона. Николай задумчиво смотрел на этого дымчатого кота; пытаясь определить его породу, как внезапно нахлестнувшее чувство дежавю, и предчувствие чего-то очень важного, накрыло и овладело целиком его сознанием. Время будто- бы остановилось, все чувства восприятия действительности обрели резкость: Николай слышал как сердце толкает кровь по жилам, чувствовал все запахи, которыми наполнен салон минивэна, а также запахи своего тела, чувствовал, довольно чётко, вкус утреннего кофе, а пальцы рук, обхватывающие рулевое колесо автомобиля, чувствовали микронеровности кожаной оплётки руля, и зрение стало таким острым, что без труда просматривались, отдельные травинки на газоне, где находился кот. Зелёные глаза этого животного, будто-бы, приблизились, а в этих, магически гипнотизирующих, глазах, Николай видел нечто неподдающееся никакому объяснению. Мелькали какие-то фрагменты на фоне спирали спектра, он будто-бы уже видел всю эту картину, словно воспоминания будущего, из забытого сна. Он встряхнул головой и огляделся по сторонам; чувство тревожного волнения сменилось каким-то другим чувством, он был предельно сосредоточен и весь внимания на этом представителе семейства кошачьих. Зотов, едва коснулся педали движения: плавно двинулся, несколько метров вперёд, на своём минивэне; глаза в глаза смотря этому дымчатому коту. Он проникновенно смотрел в фосфорирующие, магической глубиной, глаза этого существа. Его пробирало чувство какой-то недостающей полноты и абсолютного спокойствия. После нескольких минут внимательного всматривания глаза в глаза с котом на лужайке, этот дымчатый хищник встал, потянулся, зевнул, и плавно – грациозно пошёл вправо, по направлению тени, от дома сторону. Вспомнилась вчерашняя, полная страсти, ночь. «Что нас ждёт в том мире куда мы отправимся, да и нужно ли нам туда вообще? Какой он тот мир? Нашим телам придётся, в буквальном смысле слова, испариться, в результате энтропии; физически мы исчезнем, затратив на это колоссальный выброс энергии в пространство. Затем в точке назначения нашим телам придётся «собраться», сохранив уникальность биометрических данных каждого из нас, включая неорганику, и всю нашу технику и оснастку. Точны ли расчёты? Мультивселенная»: Все эти вопросы как ливень обрушились на него. Он не знал точного ответа ни на один из них. Но ему предстоит вдохновить остальных на этот шаг. Одному выполнить эту, по своей значимости, вселенскую задачу не представляется возможным. Он крепко сдавил рулевое колесо, и голосом дал команду борткомпьютеру включить медиапапку с музыкой – направил свой минивэн, в направлении, где находится "бункер". Так называли между собой участники группы место, где проводились все эксперименты и опыты, на одной из неприметных воинских авиачастей подмосковья. Ехать надо было минут пятнадцать, максимум двадцать, если медленно. Включив музыку он выехал на дорогу, и на датчике приближения/удаления сработала автоматика: ворота закрылись сначала на гараже, а затем и въездные ворота. Посмотрев в зеркало заднего вида, он убедился что всё в порядке и приоткрыл окно водительской двери: в салон пахнуло свежим воздухом и звуками, которыми наполнена жизнь посёлка.