«Хрусть!» – послышался звук первого сустава указательного пальца.

– Ммм!!! Амммм!!! – заорал от дикой боли майор, а Стахов еле успел словить портупею во рту Дюка и тут-же крепко сдавил его в своих объятьях (не давая вырваться судорожно извивающемуся от дикой боли телу).

– Давай второй, чё ждёшь бля!!!

– Я не могу его руку взять, он её прижал к себе, у него же силы как у коня! – в ответ завопил Доктор.

– Бля… Дюк…, ну чё ты как ребёнок, ей богу… – Стахов схватил правой рукой повреждённую руку Беннета и прилагая не малые усилия вытянул её в перед .

Трясущиеся от напряжения и боли руки обоих силовиков – остановились перед доктором.

– Давай!!!

«Хрусть!» – и снова Беннет завопил от боли.

– Ну вот и всё… Всё хорошо… Ни чего страшного, на нас как на собаках всё заживает. – добавил Стахов и вскоре начало действовать обезболивающее и Дюк стал затихать.

Стахов отпустил объятья и отошёл, майор Беннет, покачиваясь, сделал пару шагов вперёд и рухнул без чувств – прямо на тело капитана.

– Твою мать, Дюк!? – кинулась к побледневшему громадная фигура.

***

Спустя час…

«Мед-сектор» бункера.

Сверхчистые и современные палаты, коридоры, медицинская техника. Контингент данного уровня от молодых и энергичных учёных, до пожилых – профессионалов ультра класса.

– Всё время как попадаю в такие места, ощущаю – словно попал в иной мир. – произнёс доктор Сидоренко многозначительно оглядывая всё, и всех вокруг.

– Да… – шагая рядом, и задумавшись пробасила высокая и здоровенная фигура, покачнув густыми усами под крепким носом. – Вот если бы люди узнали, сколько у нас истинных таланов и гениев, что они есть, что их очень много и они трудятся в три смены.

– Конечно, ты прав Валер, народ должен знать своих истинных героев, – легко закивал Алесей. – но, практика сущности человека говорит о том: что если наш вид узрит истинную свою силу и мощь, то – он очень быстро возгордиться и превратиться в тирана. – его лицо легко искривилась в досадной гримасе. – Понимаешь, – пожал он плечами. – так устроен человек, если он, возгордиться: то личность иссохнет и атрофируется, – доктор закивал и посмотрел на Стахова. – как мышцы без нагрузки – понимаешь Валер?

– М-да… – пробасил он даже не оглядываясь на доктора. После, тяжело вздохнул и добавил. – понимаю друг, – легко закивал он. – ещё как понимаю родной…

Сидоренко недвусмысленно пожал плечами, губами и бровями, и снова посмотрев в перёд – добавил:

– Вот поэтому: мы вынуждены принижать наши достоинства и достижения намеренно. – теперь уже он тяжело вздохнул. – ради того, чтобы сохранить русскую сущность (славянскую душу), которой, по человечности – нет равных. Мы – это гармония, в первую очередь души. Мы в отличии от всего мира, учимся – у всего мира. Поэтому нам так важно сохранить самое ценное (сущность благородной «русской» души). Мы не зря находимся в центре всех энергий – всего мира. Бог дал нам это тяжёлое бремя скреплять всех людей, всё человечество в один не рушимый – «мир». Ну, – пожал он плечами. – мне так кажется, во всяком случае. – закончил доктор, слегка опустив взгляд.

– Да… – легко, но задумчиво закивала великая фигура. – Как бы это прискорбно не звучало, но: тяжесть, голод, испытания, отсеивают истину – от мусора правды; воспитывают дух и укрепляют его (только голодный и измученный покажет свою истинную внешность перед этим «грязным» миром).

– Вот-вот, – закивал и легко ухмыльнулся доктор. – в правильном направлении мыслите – мой друг.

Сидоренко и майор Стахов уже подходили к палате под номером девять. Открыв дверь, доктор заметил сидящего Дюка на краю кровати и отрывок не расслышанной полностью фразы которая адресовалась рядом сидящей на стуле медсестре:

«…поэтому, дорогая моя… – положил он ей свою суровую руку на хрупенькое плечо. – не выпендривайся, подойди первая, извинись и помирись с мужем. – он убрал руку с плеча и как смог, нежно приподнял её подбородок (заглянув в глаза). – Запомни сестричка – на свете нет такой драгоценной короны, которая была бы дороже семьи. Твоя жизнь – это твой муж. Жизнь твоего мужа – это ты. Если не нравится муж, значит в первую очередь – ищи проблему в себе. И запомни, «мы», – выделил он это особо и недвусмысленно. – созданы для того, чтобы не допустить вознесения этой короны, – он приостановился и не двусмысленно заглянул в её сверкающие ангельские глазки и плавно провёл большим пальцем правой руки по своей мощной шее и протяжно закончил. – вообще…

– Разрешите, товарищ майор? – интеллигентно попросил доктор, косо поглядывая на медсестру.

– Ой! – взволнованно прикрыла она свои губки. – извините… – тихо воскликнула женщина, резко встала со стула и скользнула мимо мощных тел к двери. – у меня так много дел, я побегу.

Но вдруг она неожиданно остановилась у белоснежного полотна, обернулась и тихо произнесла глядя в глаза Дюку:

– Спасибо вам, Александр, да хранит вас бог. – и тут же бесшумно упорхнула «словно белая голубка» мира.

Стахов, натянув рабочую маску строгости (сдерживая удивление и радость) – закрыл дверь, но, после, эмоции стало сдерживать не в мочь, и он посмотрев на Беннета плеснул:

– О, дружище!.. Да я погляжу ты вживаешься в роль… – раздавило лицо Стахова сочная улыбка. – Молодёжь пугаешь страшилами всякими.

– Да пошёл ты… – ответил здоровяк вставая с кровати и оба крепко пожали друг другу руки и по-братски обнялись.

– Ну ты и напугал нас…, – закачал головой Стахов. – пердун старый. – оглядел он своего друга держа за плечи. – Может тебе уже всё, того – недвусмысленно качнул головой Стахов. – на пенсию отправляться пора? Будешь, вон, – давя улыбку кивнул на дверь усатый. – проповеди читать молодняку.

– Слышь!? – крайне возмутился Дюк. – Ты кого стариком назвал!? А ну-ка, – воскликнул Дюк и встал в импровизированную боксёрскую позу, – ща я тебе твою броню ржавую проверю, а-ну давай! Ну, чё-ты, давай-давай! – наносил он имитационные удары по корпусу боевого брата.

– Оп-оп, а-ну давай, хоп-хоп, ещё, а-а-а!.. – отвечал тем же Стахов (его духовный родной брат). – Промазал! Ну чё-ты косой что-ли!?

Доктор (что стоял в сторонке) с блаженным умилением смотрел на здоровенных «словно грузовые кони» взрослых мужиков, что «подобно малым детям» (неразлучным братьям) резвились в игре – мерясь силами. Вскоре Стахов обхватил Дюка и сжав кулак, костяшками: принялся взъерошивать ему голову, а Беннет продолжал отчаянно отбивать его бока, конечно-же – не настоящими ударами.

«Время замедлило свой бег для Алексея Сидоренки»…

«Боже…, – покрылась испариной его душа. – ты видишь, как они счастливы?.. Нам удалось примирить двух братьев! – ментально он обнял сам себя, но в реале: лишь натянулась еле видимая милая улыбка. – Если эти двое смогли, – чаша грусти и холодной боли пролилась на его сердце (заставив его содрогнуться и сжаться). – значит и другие смогут!? Теперь я понял нашу истинную цель… Господи… – уже шептал он. – Боже мой милостивый… – сложила его душа руки перед собой и встала на колени взирая в куда-то вверх. – дай нам сил, чтобы пройти этот сложный путь. – это было внутри, но снаружи: милая улыбка на лице (которая говорила ровно – не что), хотя его душу, настойчиво грыз червь боли от знания настоящего и возможного будущего.

– Так, доктор, что это было со мной, – став неожиданно строгим, повернулся Дюк. – зачем вы мне вкололи усыпительное? Я же не девочка, мог бы и потерпеть.

Но доктор: крайне задумавшись, лишь мило улыбался.

– А?! – произнёс он вынырнув из потустороннего мира. – А, да, нет!.. Мы тебе не вкалывали снотворное, мы вкололи обезболивающие. – со странным лицом закивал он. – А так – ты сам вырубился. – его глаза постепенно приходили в себя «словно голос проснулся – а тело ещё не успело». – Да, именно так, угу.

– А как так, – истинно удивился Дюк полупив глаза. – меня ж… – пометался он взглядом между обоими. – Да я ещё и не такое выдерживал!? – в недоумении произнёс здоровяк (или новоиспечённый Александр).

– Несколько не сомневаюсь в вашей выдержке уважаемый вы наш. – без сомненья закачал головой доктор. – Но естественное старение тела – ещё не кто пока не отменял. – констатировал неизбежный факт.

Дюк, всё прекрасно понимал и без особых знаний учёного. Он улыбался от радости, что снова увидел своих по духу друзей, но вдруг, он, что-то вспомнил и на его лице начала стремительно гаснуть пламенная улыбка.

– Дружище, что-то не так? – заметив чересчур явное изменение на лице Беннета – спросил майор Стахов.

Дюк плавно заглянул в глаза Стахова и произнёс:

– Где оно?

– В смысле, что это – «оно»? – взволнованно задавая вопрос, засомневался о реальном здравии Дюка, Стахов.

– Где?.. – провибрировал не хороший утробный голос уцепившись взглядом за душу позади стоящего человека.

– Он в охраняемой палате. – ответил Сидоренко с понимающим взглядом виновато опустив взгляд. – Этот человек, сейчас проходит диагностику.

– Что, вы, с ним – сделали?.. – в состоянии полного непонимания, лёгкого шока и плавно разгорающегося гнева: плавно «словно грозная, огромная туча» – подошёл Дюк к доктору.

– Он всё равно бы, – отвернулся последний не уже было не в состоянии сдерживать ментальный натиск суровой фигуры. – всё равно он погиб бы от ран.

– Что, ты, с ним, сделал?.. – его лицо ужасно сжалось а каждый слог, на вибрирующем пугающем выдохе, уцепившись за шиворот мощными «словно стальные клешни» и покрытыми частыми мелкими рубцами боевых шрамов руками, еле сдерживая ярость – прошипел боевой майор (подтягивая к себе доктора и прожигая его своим пламенным, вопросительным взглядом).

– Тихо, тихо… – поспешил остудить само воспламеняющего Беннета. – Дюк, успокойся.

– Он живой, Дюк. Он такой же как все. Не чем от нас не отличается. Он не робот. – еле сдерживая неистовый страх (что сейчас сдавливал лёгкие), ровно, но напряжённо ответил доктор.

– Так, Дюк, – русский взял Беннета за плечо и попытался отодвинуть (но тот стоял «словно кирпичная стена» даже не шелохнувшись). – успокойся, ты просто не понял всего до конца. – пытался успокоить его майор Стахов. – Брат, отпусти его…

– Да чёрт побери!.. Объясните мне, что за хуйня здесь твориться! – отпихнув от себя Сидоренко воскликнул Дюк (смотря то на Стахова, то на побагровевшего Доктора). – Что это!? – крайне выразительно указал он куда-то в коридор. – А, мать вашу!? Каких-то ноль пять человека, с какой-то хренью на шее: в миг превращается в хуеву машину для убийства! За один миг, за один щелчок сука!!! – яростно жестикулируя крепкими руками орал он.

– Дюк, послушай. – равномерно, пытаясь не заводиться – произнёс Стахов.

– Нет, вы бля видели!!? Он, нас всех: хуеву тучу народу бля! Заметь, – выразительно указал он пальцем. – не последних бойцов – натянул на свой волшебный кукан «словно шайку малолетних гопников»!! Это как так бля!? Это, как!!? И после этого, вы будете мне втирать что это живой человек!? – свирепствовал эмоциями майор (уже не веря не единому слову и даже собственным глазам).

– Дюк, прошу – остановись. – уже чуть громче произнёс Стахов, крайний раз пытаясь остановить его.

– Что это!? Признавайся доктор… – прошипел здоровяк и снова попытался схватить Сидоренко, но: его вовремя остановил майор Стахов (заслонив собой доктора). – что ты создал?.. Это робот?! Киборг?!!

– Да твою ж мать!.. – нервно произнёс Стахов и крепко оттолкнул Дюка от себя. – Забей своё ебало – американец, и послушай нас!!!

В одно мгновение «словно по счелчку» в Дюке что-то сработало и он – остолбенел…

Его взгляд «словно споткнулся», в сердце хлынула нестерпимая горечь обиды и он, в момент успокоившись – отступил на пару шагов назад. Его лицо стало каменным, глаза опустели, задрожали.

Стахов сначала удивился (что у него так быстро получилось успокоить Дюка), но потом до него начало доходить…

– Твою мать… – тихо ругнулся Стахов вскинув руками.

Но уже было поздно…

– Дюк…, – развёл он руками с виноватым лицом. – прости, клянусь – я не хотел. – в отрицании закачал головой он. – Я не это имел в виду… Я просто хотел. – произнося несколько мыслей сразу и окончательно запутавшись произносил майор, оправдываясь.

– Заткнись. – обиженно пробурчал Дюк, усаживаясь на край кровати и не отрывая от пола взгляда. – я всё понял.

Он опёрся о поручень и холодно глянул на доктора.

– Я вас слушаю.

– Твою мать… – опять Стахов взмахнул руками. – Хотел как лучше, а получилось…

– Хреново получилось… – холодно закончил Дюк не отрывая взгляда от доктора.

– Ну, доктор, ваше словно – прошу. – не двусмысленно глянул и кивнул Стахов.

Майор присел на третью кровать, а Сидоренко на вторую – напротив первой где и сидел Дюк.

– Дюк. – тяжело начал доктор со взгляда в пол. – Данный инцидент, случился по моей вине. – его глаза снова поднялись. – Я приношу свои извинения и обещаю, что такого более не повторится.

Дюк, напротив: сидел с каменной миной, не излучая не единой эмоции, но пристально глядя в глаза собеседнику «словно даже не моргая».

– Данный инцидент, не дал понять нам всем…

– Ооо… Ещё как дал… – многозначительно закивал Дюк. – Понять. – с издёвкой добавил и снова замолк.

– Не дал понять нам то: что это за технология, в чём её плюсы, минусы и особенности. – продолжил Сидоренко.

– Ну минусы мы уже знаем, поэтому можно сразу перейти к плюсам. – монотонно ответил Беннет.

– Нет Дюк, данный недочёт, это не единственный минус. – слегка не уверенно ответил доктор.

– Ах!.. Даже так?.. Я тогда даже боюсь подумать… – тут он резко замолчал «превратился в камень». – Продолжайте.

– Кроме этого не достатка, остальные минусы, более опасны именно для самого человека, который находился под влиянием данного аппарата.

– Значит, вы хотите этим сказать, что данный человек находился под «частичным» влиянием этого ошейника, а не управлялся им? – начиная трезво размышлять, принялся задавать вопросы Дюк.

– Именно так, Беннет! – обрадовался тому доктор, что налаживается контакт взаимопонимания. – Данная технология, не в коем случае не управляет человеком и его сознанием! Она лишь стимулируем нужные участки головного мозга в нужные моменты и подавляет другие (к примеру: участки отвечающие за страх). И ещё: как вы уже заметили, данная нейросистема позволяет очень быстро обучать человека практически любым навыкам. Единственное чего не даёт эта нейросистема, так это дополнительной физической силы, как, к примеру – химические боевые стимуляторы. Коим, кстати, мы таким образом пытаемся предложить реальную замену. Данная нейросистема, поможет поднять парализованного, дать реальную перспективу по излечению психических болезней, и дать больным людям вторую жизнь! – возбуждённо изложил доктор Сидоренко.

– И в итоге… – холоднокровно пробасил Дюк. – сделать из них армию боевых биороботов, которые станут дамокловым мечом, над неугодными – властителю сего. Понятно… – закивал он с досадным лицом и выпрямил спину.

Доктор, тут-же еле видно замялся и глаза как-то самопроизвольно опустились.

– Как я понял, как раз вы – этого и не учли?

Тут-же, проникшись смыслом, плавно спохватился за спиной остолбеневшего учёного, майор Стахов.

– Доктор, ведь вы же всё предусмотрели?! Ведь правда?! – не желая верить своему чутью, на позитивной, но быстро затухающей ноте – спрашивал он.

– Нет… – еле слышно промямлил доктор.

– Что?! Да?! Ведь да!? Доктор… —снова произнёс Стахов, но в конце его улыбка как-то нехорошо искривилась.

– Нет… – слегка виновато ответил он, легко оглядываясь назад. – Вот как раз об этом, я и не подумал.

И тут-же, у майора «словно всё провалилось в бездну».

– Твою ж маму… – поднявшись с кровати и взявшись за голову, стал нервно её потирать офицер. – И что теперь? Если эта технология попадёт в руки – сами знаете кого, то мы можем столкнуться с ордой таких отборных головорезов?

– Это исключено, потому что, когда меня арестовали, информация была уничтожена вместе с носителями, кроме моего личного накопителя, который мне удалось утаить от них – зашив его себе в тело. – отчаянно оправдался Сидоренко.

– Это прекрасно… – больно закивал он. – По истине геройский поступок. – он начал ходить из стороны в сторону о чём-то думая (или скорее наоборот). – А не напомните вы ли мне, – восклицательно задал вопрос Стахов и слегка наклонился к учёному. – кто именно арестовал вас?!

– Члены мирового сообщества учёных , в берлине… – не уверенно ответил он.

– А кто, простите за дерзость, арестовал и уничтожил ваше научное имущество? – продолжил своё давление на учёную голову майор.

– Наши. Отдел «ФСБ»…

– А… – недвусмысленно закивал он сложив пазл у себя в голове. – Ну да… Как я сам не догадался… Ну, что мне вам сказать – наш дорогой. Я помню то время – словно вчера. И я вам кое-что сейчас расскажу – интересное. Так сказать – «закончу картину маслом». Спустя два года слежки, наш комитет собственной безопасности вычислил одного человека занимавшего на тот момент довольно-таки высокое руководящее место в «ФСБ»: на получении очень крупной и странной суммы денег, от не известного источника, за такое же – не известное «что-то». После, его всё-же взяли за его не преступные яйца – и закрыли: до более подробного выяснения причин и следствий. Но вот что удивительно!.. – выразительно раскинул он руками. – После недели заключения под стражей, он чудесным образом – пропал! – суровое лицо сверкнуло гримасой детского недоразумения. – Словно испарился… Чудо… Не правда ли?.. В месте с огромной суммой – конечно-же. Вот же какая ирония судьбы!.. – воскликнул майор и снова всплеснул руками.

На лице Дюка, тут же начала натягиваться недвусмысленная ухмылка.

– Понятно. Теперь мы не одни такие – особенные… – пробасил Беннет. – Ну, что сказать, если сидеть на попе смирно – то мы точно не выиграем это противостояние. – Дюк встал с кровати. – Ведите доктор, показывайте, что может ваше чадо гениальной, русской, мысли. – сделав ударение на предпоследнее слово, посмотрел на Стахова, Дюк.

– Да ладно тебе, Дюк, – хлопнув по плечу, извинился майор. – ну погорячился, ну прости, а!?

– Прошу вас доктор. – открыв дверь, любезно уступил путь – Беннет хлестнув Стахова взглядом «словно плёткой».

***