Читать книгу «Женщины – наше всё (лучшее) том 3» онлайн полностью📖 — Алексея Леонтьевича Милькова — MyBook.





– Большой привет трудовому крестьянству с вашей, заждавшейся вас, прародины! Шоферы, трактористы, комбайнеры! Сеятели новой России! – и запел: – Прокати нас, Петруша, на тракторе, до околицы нас прокати. – И тут же спросил: – Вы случайно не родственники знаменитой трактористке Паше Ангелиной?

Замешательство со стороны поселенцев было неописуемым.

– Мм-мы забыли свои фамилии.

– Как ваш мегаполис называется?

– Нн-е поняли…

– Как ваша латифундия называется?

Недоумение на лицах не спадало и Болдину пришлось внести ясность:

– Колхоз! Колхоз! Я имею в виду ваш способ коллективизации и раскулачивания.

Только тут мужики понимающе закивали головами.

– Ах да! Нью-Москв.

– Чем занимаетесь, миряне? – осведомился Болдин, хотя ему и так было всё понятно.

– Слышите? – обратил он внимание прилетевших с ним партнеров. – Отовсюду доносятся живые звуки – мычание, хрюканье, блеянье, квохтанье. За каждым из этих звуков подразумевается определенный вид человеческой деятельности: скотоводство, свиноводство, овцеводство, куроводство. Каждый звук служит отражением некой конкретной цели и замысла.

Перебивая друг друга, словоохотливые мужики стали галдеть:

– Мы вспахиваем и удобряем землю, готовим ее к посеву. Затем сажаем семена и ухаживаем за всходами. Мы следим за ростом злаков от семян до ростков, от ростков до взрослых растений. И собираем урожай. Благодаря птицеводству, мы получаем яйца и пух, разводя молочный скот – молочные продукты и мясо, от землепашества развилось полеводство. На еду хватает и для реализации остается.

– Да, товарищи нэпманы, грандиозная работа! – Болдин, время от времени поднося к глазам бинокль и глядя на тучные нивы, уже прикидывал в уме будущие доходы.

Друзья торгаши его поддержали:

– Титаническая!

– Что нового на Большой Земле? – купцов засыпали многочисленными вопросами.

– Всё узнаете! – ответствовали они. – Сначала мы устроим вам торговую палату, а потом покажем последние хроники из светской жизни.

Импровизированная выставка товаров (сепараторы, пастеризаторы, маслобойки, сыроделки, колбасоварки, почему-то в этот ряд затесался двуручный пожарный насос петровских времен) была с размахом раскинута под вымахавшей исполином секвойей, служившей административным центром, местом сходок, свиданий с девушками, которых пока еще не было на астероиде, но которые обязательно будут, почтой и еще Бог знает чем. Но больше всего удивляла реклама. Рекламные объявления следовали одно за другим.

– Вас приветствует трансгалактический Торговый Дом “Иван да Марья”! – надрывались динамики.

Кролик хотел стороной сместиться на десять метров вправо, но и обочина дороги уже оказалась занята рекламой.

– Специально для вас, господа поселенцы – скваттеры нового поколения, широкий ассортимент товаров! – выкрикивал Болдин.

– Коммерция? – заинтересовался Кролик. – Значит, вы торгуете. Что же вы экспортируете?

– Достаточно. Ассортимент очень разнообразный на любую потребу покупателя.

– Отличный товар! – убедился Кролик, глядя на сельскохозяйственный инвентарь, выползающий по аппарелям из утробы корабля. – Большой выбор!

Трактора делали демонстрационную вспашку, бороны боронили, сеялки сеяли, жатки жали, сноповязалки укладывали снопы красивыми теремами. Косилка, на ходу стрекочущая ножами, чуть не наткнулась на Коалу, но обошла стороной, при этом чикнула дерево, и оно повалилось, едва не подмяв под себя Слона.

Кролик метнул на нее злобный взгляд.

Остальные поселенцы тоже возмутились.

– Эй, мы не договаривались, чтобы вы делали потраву и калечили нашу землю!

– Мы приехали за вашим урожаем и готовы расплатиться орудиями вашего труда, – объяснили торгаши.

– А разнорабочие есть? – Колонисты чуть не упустили самое главное.

– Есть. Сугубо труженики полей, импровизированные под лошадей, волов, мужчин и женщин.

“Труженики полей” заполнили площадь и превратили ее в невольничий рынок.

– Под женщин?.. – задумался Кролик. – Мне одну такую работяжку.

Он тут же начал изучать на сельхозработнице табличку: название товара “Настя”, год изготовления, производитель, функции, придирчиво осматривал её: дотошно заглядывал ей в зубы, в уши, приподнимал юбку, раздвигал ягодицы и т.д.

– Что женщины могут? – сказал практичный Паук и приобрел двух волов. Они сразу же пошли в поле и, не трогая основную культуру, начали жевать сорняки, превращая их в пахучий навоз, оставляемый ровными кучками. На картофельном поле они также ловко слизывали колорадского жука.

Выбор крестьян больше остановился на волах.

Болдин даже удивился:

– Видимо слово “вол” оказывает на вас магическое воздействие?

Коала ответил за всех:

– Работать как вол, быть неприхотливым, безропотным как вол, пахать как вол – по-другому мы не представляем себя.

– Поверьте нам, – запинаясь, сказал Кролик Болдину, пробуя отпереться от остального богатого ассортимента, и даже попытался улыбнуться, но губы не подчинились, – мы основательно привыкли к простой мужицкой жизни. Можно прекрасно обойтись без всей этой механизации. Вот по части досуга у нас насущная беда. Было бы неплохо чего-нибудь предложить… Но что-нибудь такое… этакое, чтобы прямо за живое брало, чтобы охватывало наш растущий запрос по этой части как следует…

– В смысле, оригинального для отдохновения души и тела нет ничего такого продемонстрировать? – спросил уже прямее Корова.

Коала еще предметнее мечтательно закатил глаза.

– Что бы, как говорится, оттянуться по полной программе…

– Сейчас будет! То, что надо для настоящего мужика! – Болдин вынес ящик коньяка. – В самый раз! Дорогой очень.

– Не-е… – уперлись мужики. – Мы имели в виду не спиртное… Более эффективное и романтическое средство…

Носорог скосил глаза на куклу в иллюминаторе и совсем прямолинейно и даже алчно задал вопрос.

– Что могло бы… ну, скажем, удовлетворить физиологические потребности наших организмов?

– Но это стоит больших денег, – быстро сориентировался Иван Болдин.

– Нам невтерпеж!

– За животы схватитесь.

– Где, где эти конфетки-нимфетки? Показывай, мы мужички состоятельные, сбросимся, если что.

– Вы только приведите себя в божеский вид: постригитесь и побрейтесь, – поставил условие Болдин.

Пока колонисты приводили себя в порядок и водили Болдина по своим в разных стилях особнякам: с анфиладами, залами, фресками, химерами, амфорами, кто на что был способен, из корабля на свет были извлечены ящики. Развернув содержимое, оно превратилось во внушительного размера Диснейленд, в котором заиграла музыка и задвигались аттракционы. Афиши поплыли большущими буквами:

УВЕСЕЛИТЕЛЬНАЯ КОМПАНИЯ! СПЕШИТЕ К НАМ! ВАС ЖДУТ: АТТРАКЦИОНЫ, ЖУТКИЕ ТРЮКИ, ТЕАТР ТЕНЕЙ ИЗ ЗАГРОБНОГО МИРА, МАГИЯ, ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ!

Буквы последних двух строчек были много крупнее остальных.

Начал демонстрироваться хроникальный фильм. Впечатление было такое от светской жизни, словно родная планета Земля взбеленилась от безделья и превратилась в сплошной эротический бедлам, наиболее сильный в верхних эшелонах власти.

Болдин прибавил скорость показа. Эпизоды пошли не так тоскливо и даже забавно. Появилось больше гротеска. Каждый второй обыватель держал в руках или под мышкой журнал “Плейбой”. Кругом, как грибы, легализованные публичные дома, как женские, так и мужские. На улицах демонстрации нудистов – использовались кино технологии с закрыванием голых мест туманными нашлепками.

Фермеры качали возмущенно головами, но продолжали смотреть, как на заседаниях Государственной Думы в перерывах депутатов развлекали и поднимали боевой законотворческий дух девушки из группы черлидинга. В политкорректностях депутаты тоже не отстали – вывели закон о позволительности на заседаниях рукопашной борьбы стенка на стенку, только без крови. Фракционные войны, характерные пустозвонными говорильнями, закончились. Теперь при голосовании редко обходилось, чтобы депутаты не мутузили и не обливали друг друга водой.

Кадры официоза о светских раутах с поцелуями рук сменились кадрами свадьбы, где невесту, умыкнувшие ее мужчины урезонивали всем мужским составом. Слышались реплики:

“Ты сумела совместить в себе порок и добродетель одновременно!”

“Как теперь отмоешься и очистишься?”

“Жених такой невинный, а ты…” (раздавалось “пип-пип-пип” в случае ненормативной лексики).

А уже новые кадры говорили о том, что жениху тоже было несладко, когда женщины заблокировали его одного, затащили в подвал и полчаса ублажали кулаками. Сыпались реплики жениху:

“На тебе! Ты не сумел пристойно соединить обман и порядочность в одном лице!”

“А там бы уж и подкатывался к непорочной деве”.

“Как с ним поступить дальше?”

“Может…” (“пип-пип-пип” в случае ненормативной лексики).

“Нет, сразу!”

“Дай слово, что будешь любить ее, иначе живым отсюда не выйдешь! Гад…” (“пип-пип-пип” в случае ненормативной лексики).

Оба состава устроили потасовку между собой, затем угомонились, свара закончилась примирением сторон, все дружно уселись за столы и закричали молодым “Горько!”

Весь вечер, всю ночь и следующий день колонисты на славу резвились на каруселях, пока торговцы загружали в трюмы сельхозпродукцию.

Общий сход под секвойей собрал всех.

– Оставайтесь с нами участвовать в празднике Урожая, – стали уговаривать торговцев.

Болдин одним глотком выпил поднесенный стакан “раскаловки”. Его голова тут же стала пытаться сползти с плеч.

– Благодар… дорб… ствуем, – он встряхнул ее от дурмана. – Ваша косорыловка, ой как хороша! Пора домой. Мы – подневольные женатые люди, сами понимаете, супружеские обязанности, семья, жена, дети.

– Ну, еще день-два, – стали удерживать гостей колонисты.

– Господа скваттеры, латифундисты, колхозники с большой буквы, у вас жены есть? – спросил Болдин. – Если есть – такое не предлагали бы.

– Н-нет… мы не женаты.

– Очень плохо! – сказал Болдин. – Холостяцкая жизнь не запрещена, не возбраняется, но и не поощряется. Почти у всех есть жены. Почти у всех, кого я знаю. Или любовницы… А почему у вас их нет, господа хорошие? Вы растрачиваете лимит доверия в моих глазах. – Он достал из кармана бумажник, а из него извлек фотографии с женскими ликами над голыми торсами, и развернул их как колоду карт. Затем из отдельного кармашка вынул еще фотографию. – Я не теряю время даром. Вот моя жена – постоянно беременная, не успеет разрешиться от одного бремени, как уже снова в положении… И дочка. Ей три с половиной года.

– Симпатичная малышка! – восхитился Слон и сунул фотографию Коале. Тот