Глава 4

От базарной суеты у Никиты кружилась голова. Более всего в этот момент ему хотелось вырваться на какой-нибудь такой простор, где бы не было этой бесконечной вереницы людских лиц, одежд, рук.

– Дедушка Нестор, дедушка Нестор. Пойдем к реке!

Нестор обернулся, взял Никиту за руку и сказал:

– К реке – так к реке. Держись крепче, как бы не потерялся в толпе.

Они шли и шли через толпу. И наконец, за одним из домов заблистала водная гладь. Воздух стал свежим и приятным, от реки веяло прохладцей.

Присев на камень, старец и мальчик облегченно вздохнули.

– Ну и толчея.– молвил Нестор. – Даже у меня, привычного, голова закружилась.

– А где здесь пристань? – мальчик начал внимательно рассматривать берега.

– Так вот же она! – Нестор показал пальцем на отдаленное строение.

Если по-хорошему, то эта пристань напоминала небольшую лодочную станцию. В реку уходили скромные деревянные мосточки. – А вон видишь, и баржу из Лапотного Порта ведут!

По берегу двигалась группа оборванных, грязных людей, которые тянули на длинной веревке несуразную деревянную посудину, доверху нагруженную всяким товаром.

– Это что, вот так вот у вас баржи и ходят?

– А то как же, бурлаки ее тянут. В барже поди пудов тысячи две будет. Иначе ее и не проведешь.

– Нда, эту проблему надо будет в первую очередь решать. Так далеко не уедешь. Транспорт – он основа всего. Вам надо будет какой-нибудь, к примеру, паровой буксир сделать, что ли.

Когда баржа подошла к пристани, ее привязали с деревянной тумбе, положили мостки и начали разгружать. С десяток людей, словно муравьи, бросились на баржу и начали тащить разные корзины, мешки, свитки.

Когда Никита смотрел на баржу, которую тянули бурлаки, ему вспомнилось, как совсем недавно он мастерил игрушечный пароходик. Родители на весенние каникулы отправили его погостить у бабушки, а сами уехали отдыхать в Египет. Решили себе устроить романтический медовый месяц на двадцатую годовщину свадьбы, естественно, что его присутствие не предусматривалось. Как же он тогда расстроился…Брата хотя бы отправили к морю отдыхать. А его, словно ссыльного декабриста, отправили в глухомань без компьютера и Интернета!

Единственное, что было из развлечений в бабушкином доме – это небольшая речушка в конце огорода, которую можно было назвать речкой только в период осеннего половодья, и пыльные связки старых книг на чердаке. Хотя он считал себя взрослым и солидным, но при отсутствие постороннего наблюдения и иных альтернатив, он предавался забавам, достойным куда более «мелких». А что, если нет тебе ни клуба, ни дискотеки, ни компьютера!

Сразу же отбросив «Историю ВКП (б)» и избранные сочинения Ленина, он принялся за потрепанную «Занимательную физику» Перельмана. Вдохновленный красочными описаниями, решил собрать из маленькой жестянки, куска дерева и таблетки сухого горючего реактивный паровой кораблик. И надо сказать, эксперимент получился тогда довольно удачным: игрушечное суденышко довольно резво проплыло несколько сот метров по речушке, причем против течения. Конечно, он, как всякий подросток, считающий себя взрослым, до этого пробовал курить подозрительного вида траву, растущую на подворье (от нее только саднило в горле), пробовал даже начать ухаживать за соседской девчонкой – одиннадцатиклассницей. Но на том фронте его довольно быстро отшили… Ну и хрен с ней, с дылдой самовлюбленной! Что делать? Благо, домик бабушки стоит на отшибе, никто его не видит, а бабушка целый день работает вахтером на местном зерноскладе. Так что можно предаваться всякой ерунде, и не бояться, что тебя засмеют.

– Ну вот, по крайней мере, у меня уже есть две мысли, как улучшить ваш речной транспорт. Нужно поcтроить паровые буксиры и внедрить контейнерные перевозки. – глубокомысленно произнес Никита.

– Мудреные и непонятные ты слова лопочешь, Никита. Я ничего не разумею из того, что ты говоришь.

– Ничего, это я нарисую и объясню, а когда бы мне умелых кузнецов и плотников, то не сложно было бы все это и собрать.

– Так пойдем, я тебя отведу к кузнецу Мокруте, получше его кузнеца не сыскать. Поговоришь с ним, расскажешь, а он и сделает то, о чем ты задумал. Споро и ладно работает Мокрута со своими ребятами.

– А далеко живет Мокрута?

– Далече. Но ты не беспокойся. Мы у Сычихи сегодня ночевать не будем. У Мокруты в кузне и останемся на ночь, он хозяин хлебосольный, не обидит.

Они поднялись и двинулись вдоль реки. Часа через два послышался вдали стук молотов.

– А вот и кузницы. На самом отшибе – Мокрутина . Туда и пойдем сейчас.

Когда они открыли дверь, казалось, попали в ад. Кузнечный горн полыхал жаром, раздуваемым молодым пареньком. А со всех сторон работали кузнецы и молотобойщики, наполняя воздух звоном металла. Увидев в углу крепкого мужчину, около сорока лет, Нестор подошел к нему и поздоровался.

– Ну здравствуй, Мокрута, Святополков сын. Как живешь-можешь?

– Здрав будь, старец Нестор. Рад видеть тебя! Что тебя привело ко мне?

– Да есть у этого отрока к тебе дело. Ты не смотри, что он отрок: он дело знает весьма необычное и премудрое, государственной важности. Его, кстати, Никитой Орловичем кличут.

Кузнец отбросил молот и протянул свою крепкую руку Никите.

– Здоров будь, отрок Никита!

– Здравствуйте.

– Ну, рассказывай свое дело.

Никита поначалу растерялся, но потом все же взял себя в руки.

– Баржи у вас водят бурлаки. В чем прикол, я не пойму. Можно было бы хотя б лошадьми водить. Но ладно, я предлагаю сделать так, чтобы они двигались силой пара, причем реактивной. И сооружение не такое, чтоб сложное.

– Ну, лошадьми, допустим не везде получается. А паром – мы такого никогда не слыхивали. Нечто можно кастрюлькой баржу двигать против течения?

Никита достал заостренную палочку и принялся ею чертить на песке, рассыпанном внутри кузницы.

– А можно, это я точно знаю. Главное в этом деле – прочный и довольно большой котел. Его бы сделать цельным из чугуна или из бронзы. Там будет довольно большое давление, надо, чтобы не разорвало. Под этим котлом сделать топку, желательно с колосниками. Через сам котел от топки провести трубы, по которым вверх будет проходить горячий дым. Сбоку к котлу приделываем такое сопло, чтобы сужалось к концу. Ну и конечно надо придумать какую-нибудь задвижку, чтобы регулировать количество вырывающегося пара.

– Нам на такую работу надо бы недели две-три, да и то с ливарниками надо посоветоваться. Котлы мы большие правда делали, опыт, так бы сказать, имеем. Для кухни царской скороварные котлы месяцев пять назад доставляли. У-у-у, громадные быки были, чтоб юшку для пяти тысяч человек можно было в них сварить. Когда Никита будет во всем нам подсказку держать, то должно быть управимся.

– Ну, – заговорил Нестор, – Никита у нас человек занятой, государственными делами обременен. Но заходить будет. Ты, Мокрута, держи все в секрете. Окромя тех, кому по необходимости построения, никому ничего не говори.

– Дело ясное, Нестор Иванович! Мы ж люди работные, да не простые: в особом приказе царском состоим. Что ни работа, то либо тайна государева, либо дело секретное.

Затем Мокрута пригласил Нестора с мальчиком разделить с ним ужин. Была это пареная репа с каким-то жиром и небольшой кусок изжаренной баранины. А когда стало смеркаться, хозяин постелил гостям на лавках и пожелав им доброй ночи, сам заснул богатырским сном.

У Никиты тоже уже начали закрываться глаза, когда он увидел в уголке кузницы какое-то слабое свечение. Неизвестно откуда появился маленький человечек с бородой, одетый в кожаный фартук и кожаные штанишки. В руках он держал небольшой молоточек.

– Ой, вы гном?

Человечек смутился, а потом внимательно посмотрел на Никиту.

– А ты чего не спишь, дитя неразумное. На то людям дана ночь, чтоб спать, и нас, обитателей ночного мира, не тревожить.

– Да вот, не получилось уснуть. Все уже спят – а я все нет.

– Бывает.

– А вы все-таки гном?

– Ну почему же, я кузничный. С деда-прадеда кузничные мы, с банными и домовыми в родстве состоим.

– И чем вы занимаетесь?

– Ведомо дело: доброму хозяину помогаем, злому – вредим. Когда добр кузнец, и порядок у него – тогда мы всякую работу за него доделываем, огрехи выправляем. А когда злой да пьяница – тогда мы горн гасим, железо пережигаем, инструмент крадем.

– А теперь вредить или помогать будете?

– Отчего же вредить. Лучше Мокруты кузнеца и не найти: и к людям добр, и хозяйство держит в порядке, и нас, кузничных, не обижает: воды оставляет, инструмент бережет. А ныне слышал я будет ему тяжелая работа, большое дело, невиданное. Реактивная сила на корабль. Эвона как!

Никита хитро улыбнулся, но смолчал. Человечек, бормоча себе под нос какие-то заклинания, принялся хозяйничать в кузнице. Что-то поколдовал над горном, зачем-то замел металлическую стружку возле верстака. Наблюдая за бородатым человечком, Никита почувствовал, как его глаза постепенно закрываются, а сам он проваливается в глубокий сон.

Глава 5

Утро началось как-то необычно. Не было ни петушиного кукареканья, ни каких-нибудь утренних звуков. Зашел слуга и сказал.

– Извольте умываться и следовать в зал для собраний. Там уже собраны грамотные люди, коих отрок будет учить рисункам земли.

– Ой, мне же нужно подготовится. – растерялся Никита, – Нужно: блюдце с водой, небольшая деревяшка, любящий камень и гвоздь. И еще кусок полотна, плоская доска, жердь, а также пила и вообще, принесите весь возможный инструмент.

Слуга несколько удивленно кивнул головой.

Кое-как умывшись, Никита обнаружил, что вместо вчерашней одежды возле его кровати лежит стопка странных вещей. Там были красные шелковые штаны, расшитый золотом и жемчугами кафтан, красная косоворотка, а у кровати стояли сапоги из мягкой кожи.

– Что, мне одевать этот попугайский наряд?

– Добрый наряд, какой и должен быть у царского советника. Генеральская форма. Великую милость тебе царь оказывает.

Одежда была маловата, и стесняла Никиту. Ему в ней было очень неуютно. Последний раз Никита чувствовал себя так первого сентября, когда мама и бабушка общими усилиями натянули на него костюм из искусственного шелка и галстук.

В зал перед Никитой зашли сначала слуги, которые тащили разные деревяшки и инструмент, затем зашел некто вроде камердинера или дворецкого (Бог знает, как называется его должность) и торжественным голосом объявил:

– Его Превосходительство Никита Орлович, действительный тайный советник, отрок из Волшебного мира.

Заходя в зал, Никита почувствовал, как у него засосало под ложечкой. В зале сидели солидные степенные люди, которые впились в него внимательными взглядами. Слова застряли где-то в глубине горла и никак не желали выходить наружу.

– Здрав будь, отрок! – поднялся со своего места самый солидный.

Никита кивнул в ответ головой.

Нужно было рассказывать о картографии, но именно в этот момент все мысли будто испарились. В голове была мучительная пустота. Ситуация напоминала ту, в которую он не раз попадал, стоя у доски на уроках Антонины Павловны, их географички.

– Что ж, отрок, расскажи нам о премудростях дела твоего, о том, как писать рисунки земель.

– Карты, – начал было Никита и закашлялся. Во рту пересохло от напряжения.

– Да, карты, слыхали некоторые уже из нас это слово. Сам государь нас к себе вызывал, дабы мы отправились к тебе премудростью этой овладевать – неспешно, немного «окая» ответствовал облаченный в черную шелковую рясу священник. Может быть, был он епископом, может быть аббатом. Сложно сказать.

– Так вот, карты – это изображение местности, выполненное на плоскости в определенном произвольном масштабе, – выдавил из себя Никита. Прозвучало это настолько неестественно, настолько не его словами, что он поперхнулся во второй раз. Все важно переглянулись.

Взяв себя в руки, Никита решил продолжить.

– Прежде всего, для того, чтобы нарисовать карту, нам необходимо иметь соответствующий инструмент. Нужно иметь планшет, желательно с опорой, визирную линейку, компас и карандаш, в вашем случае – кусочек древесного угля. И еще нам нужен угломерный инструмент, что позволили бы определять расстояние до предметов.

Из всей этой тирады, похоже, гости поняли только «кусочек древесного угля».

– Начнем с изготовления компаса. Для этого возьмем маленький кусочек дерева и ножом сделаем в нем углубление, – Никита дрожащими руками принялся выдалбывать в деревяшке паз. Получилось несколько халтурно, но…лучше, чем можно было ожидать, учитывая волнение.

– Потом в паз вложим магнит, или как вы его называете, любящий камень, а сверху привяжем бечевой гвоздь. Вот так… – он отдал свою поделку самому солидному грамотею. Все бросились с любопытством осматривать сделанное.

– Теперь наливаем в блюдце воды, кладем нашу импровизированную стрелку, чтобы она плавала. И оп-па… стрелка становится в нужном направлении. Покрутим блюдце… и оп-па. Все равно оно поворачивается туда, куда надо.

Из массы солидных людей вырвался вздох удивления, все повскакивали со своих мест, чтобы лучше рассмотреть происходящее.

– Вот так чародейство, – выдохнул один из грамотеев.

– Невиданное дело: гвоздь-то заколдованный, сам вращается! – вторил ему другой.

Епископ важно поднял руку с указательным пальцем вверх:

– Царь наш нас не допустил бы до дьявольского чародейства и прочей погибельной деятельности, ибо он есть Помазанник Божий, и потому сие прошу чародейством не называть! Особенно в присутствии духовных лиц. Это наша парафия: что считать чародейством, а что нет, кого подвергать за непотребное деяние анафеме, а кому во всех храмах хвалу воздавать!

– Вы, совершенно правы, это не чародейство, законы природы. – Никита поддержал церковника и почувствовал огромное облегчение. Солидные грамотеи удивлялись, словно малые дети в цирке. Какое-то время все были поглощены процессом наблюдения за диковинной штукенцией. Никите едва удалось усадить всех по местам. Дальше, он знал, будет труднее: шла скучная часть «урока».

– Нужно собрать планшет с визирной линейкой. Для этого отрежем жердь так, чтобы она была на уровне подбородка. К торцу жерди приколотим плоскую доску. К доске прибиваем реечку, но не сильно, а одним гвоздиком, чтобы она легко двигалась. Реечку размечаем на равные промежутки, например, на величину моего пальца… Ножиком делаем зарубки.