Выйдя из кабинета начальника отдела логистики, Юрий Александрович ненадолго остановился в задумчивости. Однако, как своевременно он зашел к ней! Теперь следовало поскорее разобраться, почему и на основании чьих решений компания отказалась от собственных грузовых перевозок. Скорее всего, по мнению Юрия Александровича, это являлось самоуправством коммерческого директора. С этим типом пора было, наконец, разобраться. Больно много на себя брал!

Быстро поднявшись на два пролета лестницы, он открыл дверь в свою приемную и сразу же почувствовал какие-то неуловимые перемены. Юрий Александрович остановился и присмотрелся. Мебель, вроде бы, была та же. Цветы в углу. За стойкой как обычно сидели две секретарши, которые вместо того, чтобы почтительно поздороваться, почему-то вопросительно смотрели на него, как будто ждали, что он им сейчас представится, как обычно делают сторонние посетители. Да и сами девушки были ему незнакомы! Новенькие, что ли? Но кто это, черт возьми, себе позволил без разрешения поменять его секретарш? Куда подевались его Люба и Мила?!

Потом взгляд миллионера непроизвольно скользнул над головами девушек по стене вверх, туда, где некогда красовалась горделивая надпись «Петров и Петров», и он обомлел. Надпись была другая! То ли чья-то длинная чужая фамилия, то ли еще что-то. Разобрать толком Юрий Александрович не успел, потому что в этот самый момент почувствовал, что его кисти и запястья сковали чьи-то крепкие руки. И незнакомый низкий голос откуда-то сзади тихо произнес: «Попрошу вас, Юрий Александрович».

Охранник Сергей робко просунул голову в комнату начальника смены.

– А, пришел? Пошли скорее! – сказал тот, и проследовал скорым шагом за дверь. Сергей еле поспевал за ним. Было очевидно, что произошло что-то особенное. Вскоре они оказались в приемной начальника службы безопасности.

– Вызывал, – бросил начальник смены секретарше, и они немедленно вошли внутрь.

Начальник службы безопасности, полный человек лет пятидесяти с красноватым оттенком лица, сидел за массивным столом и недобрым взглядом буравил вновь пришедших.

– Ну, рассказывай, – мрачно процедил он сквозь зубы, не предлагая садиться.

Сергей догадался, что обращаются именно к нему. И хотя из всего происходящего было ясно, что он в чем-то провинился, в чем именно заключается его вина, охранник никак не мог понять. И потому поинтересовался, о чем именно ему следует рассказать. Тут Сергей почувствовал, что этот его вопрос только больше усугубил положение. Хозяин кабинета побагровел еще сильнее, но не закричал, чего ожидал привыкший к плохому обращению охранник, а сдерживаясь, снова процедил:

– Как Петров Старший выглядел?

– Как обычно, улыбался. Он всегда такой.

– Не шатало его?

– Как это шатало?

– Пьяных, знаешь, как шатает?

– Да нет, вроде, не шатало.

– Спиртным от него не пахло?

– Вроде нет.

– Вроде Володи, похож на тарантас! – пробурчал себе под нос начальник смены.

– Шутник, тоже мне, нашелся! Ты мне скажи, почему на закрытую территорию твои люди посторонних пропускают? – переведя тяжелый взгляд на начальника смены, прошипел начальник безопасности.

«Может, пронесет и на этот раз?» – подумал Сергей.

Но его суровый начальник, сродни хитрому нашкодившему подростку, который по опыту хорошо знает, что лучшая стратегия в таких случаях – это ничего не говорить, только молча сопел, понурив голову. Тогда хозяин кабинета перевел злобный взгляд на того, кто в некотором смысле и заварил всю эту кашу – Сергея. Только теперь до охранника окончательно дошло, что именно он сделал не так. Тогда Сергей развел руками и пробубнил:

– Так ведь это ж сам Старший Петров был…

– Понятно, что не Младший. Мертвые, вроде как, не ходят, – тихо передразнил его начальник смены.

– Вот именно, что был. Был, да весь вышел. Ладно, иди давай, Сергей. Еще раз кого на территорию без пропуска допустишь – уволю, – и большой начальник, брезгливо сморщившись, махнул рукой в сторону двери.

А мелкий начальник смены, опасаясь дальнейших разбирательств, тоже быстро выскользнул из страшного кабинета и тут же поучительно зажужжал на ухо своему нерадивому подчиненному:

– Считай, повезло тебе, Сергей. Предыдущий шеф безопасности, что при Петровых работал, тебя бы за такие штучки в бараний рог скрутил, так что своих бы не узнал! А это – человек! И не просто человек, а человек с большой буквы! Смотри, даже не кричал! Ты смотри, пожурил только!

Сергей действительно рассеянно посмотрел в окно и увидел, как крепко сбитые молодые люди, стараясь, насколько это было возможно в данной ситуации, не привлекать к себе внимания, быстро препровождают Петрова Старшего за ворота, крепко взяв последнего под руки.

Тут охранник неожиданно испытал теплые чувства в отношении претерпевшего унижение миллионера, и ему даже стало досадно за Юрия Александровича. Настолько досадно, что вечером того же дня он поделился этой историей с женой, о чем тут же пожалел. Даже не дослушав повествование мужа до конца, она по своему обыкновению начала на него кричать за проявленную нерадивость, а до парадоксов трагической судьбы Петровых ей не было никакого дела.

«Подумаешь, фирму у него отобрали! У этого толстосума денег, небось, все равно куры не клюют!» – было ее единственным замечанием на предложенную тему. После чего она вновь переключилась на описание личности своего мужа в самых неприглядных и оскорбительных для него тонах. Но и Сергей молчать не собирался и высказал ей все, что у него было для таких случаев припасено. В общем, его жизнь шла своим чередом.

А что до Юрия Александровича, тот на удивление спокойно воспринял свое выдворение из некогда принадлежавшего ему офиса. Невозмутимость, вообще-то, всегда была ему присуща.

«Недоразумение какое-то…», – только и подумал миллионер, и, пожав плечами, двинул пешком в сторону ресторана – благо до него было рукой подать, – где у него была назначена встреча с другом. Единственное, что, пожалуй, несколько беспокоило Юрия Александровича, так это нараставшая головная боль.

«Надо бы срочно принять соответствующее средство», – пришло ему на ум. А как уже мог заметить дотошный читатель, миллионер был человеком действия. К тому же в это самое время на его пути повстречался бар, куда он не преминул заглянуть, чтобы пропустить стопку текилы. Горячительный напиток довольно быстро сделал свое дело, и голову действительно отпустило. Но Юрий Александрович подумал, что лучше будет закрепить успех, и заказал себе еще немного живительного средства, а потом и еще…

Совсем скоро, так ему, во всяком случае, показалось, зазвонил его мобильный.

– Юр, ну ты где? – зазвучал знакомый голос из трубки.

– Саш, ты, что ли? – догадался Юрий Александрович.

– Я, естественно.

– Где ты?

– Где, где! Я-то в ресторане, с полчаса как тебя жду! А вот ты где? – недовольно забубнил его приятель.

– Аааа, – протянул Юрий Александрович, – понял. Немного задержался. Сейчас буду.

Вскоре он уже присаживался за столик, где ожидал его приятель. Это был мужчина на вид лет пятидесяти – пятидесяти пяти. С наголо выбритой головой, в очках. Невысокого роста и с большим тугим животом. Одет он был в голубые модные джинсы и сиреневую водолазку.

– Слушай, налоговичка немного задерживается. Подождем? – начал разговор Саша, после того, как они обменялись рукопожатием.

– Можно.

– Давно не виделись. Ты как сам?

– В порядке. А ты?

– Тоже вроде.

– Выпьем пока? – предложил немногословный миллионер.

– Не помешает.

– Давай текилы.

– Давай, но только немного. Мне еще на переговоры вечером ехать. Сам понимаешь.

Вскоре на столе появились легкие закуски и текила. Они выпили.

– Слушай, а я вот не понимаю, почему ты именно инкогнито встречаться с ней захотел?

– С налоговичкой-то?

– Ну да, с кем же еще?

– А чего?

– А то, что назвал бы ей свою фамилию, так она бы уже давно как штык здесь сидела. Я думаю, даже раньше нас бы приехала.

– Не, – поморщился миллионер, – я этого не люблю. Надо, чтоб по-свойски поговорить.

– Ну, смотри, тебе виднее. Только теперь ее ждать придется черт знает сколько. К тому же, «по-свойски» с ней может и не получиться.

– Спешишь?

– Да нет, пока не особенно.

– Тогда давай еще выпьем.

Саша кивнул головой.

Им принесли еще текилы. Саша посмотрел на часы и опять недовольно забубнил:

– Зря ты это все выдумал. Я имею в виду, инкогнито с ней встречаться. Теперь жди ее, дуру такую! Она же, пока ее не уволили, привыкла к подношениям. Считай, весь район у нее в руках был! А в подчинении одни льстивые тетки. Вот ей крышу и снесло! Я бы даже сказал, капитально ей крышу снесло. Ее и с работы из-за этого уволили. Видят, в «неадеквате» баба. А до этого, между прочим, нормальная девка была, в целом.

– Симпатичная она?

– В общем, да. Но не совсем в моем вкусе.

– Ты ее того?

– Был близок как-то, пока ей крышу еще не снесло, но до дела так и не дошло.

– Ей сколько лет?

– Тридцать пять, если не ошибаюсь.

– Пусть подругу приведет.

– Ты же, вроде, о деле с ней хотел каком-то поговорить? – удивился неожиданному повороту настроения своего приятеля Саша.

– Спорт учебе не помеха, – как обычно, коротко пояснил свою позицию Юрий Александрович.

– Тоже верно. Да вон она уже, – вставая со своего места, молвил Саша.

Юрий Александрович тоже встал, посмотрел на приближавшуюся к ним женщину и улыбнулся. Налоговичка определенно пришлась ему по вкусу. Это была небольшого роста блондинка, с заносчивым выражением довольно красивого лица. У нее была короткая стрижка и длинная челка, слегка ниспадающая на один глаз. Она была элегантно одета и, несмотря на очень высокие каблуки, умудрялась грациозно передвигаться.

– Юра, – представился ей миллионер и широко улыбнулся подкупающей своей сердечностью улыбкой.

– Ирина Ивановна, – ответила, не обращая внимания на протянутую ей руку, налоговичка и, помедлив мгновение, как будто оценивая, с кем имеет дело, добавила: – Можно «Ирина».

– Привет, Ир, присаживайся, – сказал Саша и дружески похлопал ее по плечу.

– Вот только не надо этого, Саша. Только давай без рук, – язвительно фыркнула Ирина, садясь на предложенное ей место.

– Мне Саша говорил, что вы в «налоговой» большой пост занимаете? – с подчеркнутым почтением поинтересовался миллионер.

– Ну, скажем так, занимала до недавнего времени. Но связи, как вы понимаете, кое-какие остались, – подбородок ее чуть приподнялся, а в голосе зазвучали высокомерные нотки. И на то были свои причины.

Ирина привыкла к тому, что совсем недавно от нее всем что-то было постоянно нужно, и по инерции продолжала играть эту столь притягательную для многих роль. Ведь еще вчера назойливые просители обрывали трубки ее многочисленных телефонов, прорывались к ней в кабинет, напрашивались на встречи, добившись которых, заваливали ее дорогими подношениями. И это были чудесные, сказочные несколько лет в жизни Ирины, если, конечно же, не принимать в расчет риск уголовного преследования, от тяжкого бремени которого сильно страдала ее ранимая женская психика. Помимо материальной стороны дела – налоговичка быстро обогащалась на новом месте, – она истинно наслаждалась, казалось, неиссякаемым потоком человеческого внимания, к которому Ирина так долго и страстно стремилась, но достигнув которого, принялась старательно делать вид, что все это ей опостылело. И частенько в состоянии подпития – напряженные до предела нервы все настойчивее требовали расслабления – в разговорах с малознакомыми людьми, так сказать, бизнес-партнерами, Ирина, утяжелив свою сумочку очередной взяткой, начинала навязчиво твердить, что она на самом деле отнюдь не такая, а совсем другая. Разумеется, уточнений, какая же она именно, от нее добиться было невозможно, даже если находились такие желающие.

Впрочем, все эти черты характера зарвавшейся налоговички, которые многим могли бы показаться не слишком привлекательными, Юрия Александровича совершенно не смущали. Ему нравился такой тип женщин. И потому он любезно предложил своей новой знакомой чем-нибудь подкрепиться прежде, чем переходить к делу. Само собой разумеется, что никакая добрая трапеза, пусть даже совсем легкая, такая, скажем, как «Омар термидор», не может обойтись без хорошего вина. Тут же выяснилось, что Ирина неплохо разбирается в винах или уж как минимум в названиях некоторых из них. И все это по мановению руки миллионера незамедлительно появилось на столе. После чего налоговичка немного размякла. И даже выражение лица ее несколько потеряло свойственный ему хищно-недовольный оттенок.

«А старичок-то, похоже, еще очень даже ничего. Вот только ростом маловат будет, да одет как-то не гламурно. Но зато подтянут», – мелькнула мысль в ее маленькой головке, когда она прикончила второй бокал шабли. А на подходе ведь был уже третий. И все это время Юрий Александрович, насколько это позволял его лаконичный стиль общения, не скупился на комплименты по поводу утонченного вкуса «прекрасной дамы за их столом». Разговор полился сам собой и быстро ушел из области налогообложения в бытовую сферу.

«В конце концов, это же пятничный вечер. И почему бы не провести его именно в этой компании?» – мысленно рассуждала налоговичка, отхлебывая шабли.

К тому же, других вариантов у нее, признаться, все равно не было. Дома Ирину никто не ждал. Десятилетний сын, как обычно, на субботу-воскресенье уехал к бабушке на другой конец города. С мужем она давно развелась. По ее мнению, он оказался недостаточно для нее силен. Слабость его заключалась в том, что он не смог совладать с норовом налоговички. Пусть у нее были романы на стороне, и некоторые из них – из карьерных соображений. Но он же мужчина и должен был заставить ее быть с ним! А он не смог.

После того, как Ирина разделалась с третьим бокалом, на нее снизошло полное расслабление, и когда Юрий Александрович, невзначай положил ей свою руку на плечо, это не показалось Ирине чем-то неприятным, но совсем наоборот, вполне уместным и даже своевременным действием с его стороны.

Однако тут голову подозрительной налоговички неожиданно пронзила неприятная мысль, и она язвительно поинтересовалась, обращаясь к миллионеру:

– Вас, наверное, дома жена ждет?

– Жена? – сам задался вопросом Юрий Александрович, и в воздухе повисло напряжение.

– Нет, не ждет, – произнес он, как всегда, уверенно. Но в этом двусмысленном ответе Ирина услышала именно то, что хотела бы услышать, и оттого вновь расслабилась.

– А вас дома муж ждет? – в свою очередь спросил Юрий Александрович.

– У меня мужа нет, только сын от этого типа остался.

– За что же вы мужа-то прогнали?

– Откуда вы знаете, что прогнала? А может, это он сам ушел? – на щеках у польщенной налоговички зарделся румянец. «Значит, с первого взгляда видно, что я сильная женщина!» – подумала она с удовлетворением.

– От таких женщин, как вы, не уходят, – перешел на прямые комплименты Юрий Александрович.

– Хотите откровенно? – Ирина, прищурившись, посмотрела на своего нового знакомого, которого она знала не более двух часов.

– Хочу, – рубанул Юрий Александрович, опрокинув очередную рюмку текилы.

– Слабак он оказался, – промолвила Ирина и взяла паузу.

Юрий Александрович с восхищением смотрел на нее.

– Не понимаете, что я имею в виду? Так я объясню. Да, у меня были романы на стороне. Некоторые, не буду скрывать, из карьерных соображений. Но у красивой женщины много соблазнов. А он должен был меня заставить остаться с ним. Быть сильнее других должен был. И сильнее любых обстоятельств. Понимаете?

Немногословный Юрий Александрович решительно кивнул головой, так что не оставалось сомнений в том, что он не только понимает, но и всецело разделяет ее точку зрения.

– Сильной женщине вообще трудно найти себе мужчину. Понимаете, почему? – Ирина увлеченно продолжала знакомить со своей жизненной позицией миллионера.

Юрий Александрович снова энергично кивнул.

– Все правильно. Потому что ей сложно найти мужчину сильнее себя. Когда у тебя большие достижения на работе, когда много достоинств, когда ты молода, обаятельна, красива, наконец! Что тут объяснять, вы же все понимаете, как я вижу, – Ирина махнула рукой. Тут Юрий Александрович неожиданно сморщился, словно от сильной боли, и схватился левой рукой за правый бок.

– Я сейчас, – сказал он, и вышел из-за стола.

Саша в тревоге последовал за ним. Войдя в просторную мужскую уборную, он увидел своего товарища. Тот, задрав водолазку, смазывал какой-то мазью свой испещренный шрамами правый бок.

– Эка тебя! – пораженный увиденным, пробормотал Саша.

– Ноги такие же. Побаливает иногда. Еще одну операцию делать надо.

– Зачем?

– Остатки железа доставать. Пойдем еще обезболивающего примем.

Вновь расположившись за столом, Юрий Александрович поймал на себе вопросительный взгляд Ирины, которая намеревалась вот-вот разделаться с четвертым бокала вина.

– Бандитская пуля, побаливает иногда, – пояснил он.

– Вот только не надо мне рассказывать про боль! – сварливо заявила налоговичка.

– Это почему? – встрял в разговор Саша.

– Знаю я это все. Мужчины любят вначале про боль, потом про возраст, на жалость надавить, так сказать. Только на поверку все выдумкой оказывается. Поэтому я вам советую так беседу с женщиной никогда не строить. Это уж поверьте мне, – и она весомо, словно указкой, покачала указательным пальцем перед носом мужчин.

– Верим, верим, – чудом успел вставить Юрий Александрович, а налоговичка уже продолжала:

– Уж поверьте мне, я-то знаю, что такое настоящая боль. Особенно боль душевная. А душевная боль, как известно сильнее, чем любая, – я подчеркиваю это слово, – любая физическая. Это всем понятно, надеюсь?

Тут следует заметить, что причиной самой сильной физической боли, которую когда-либо доводилось испытывать Ирине, являлась полученная в подростковом возрасте трещина лучевой кости на правом запястье. Что же касается великих душевных страданий, то они, как несложно догадаться, относились к долгоиграющему роману с ее начальником, который, ввиду некоторых чрезвычайно запутанных обстоятельств, так и не смог развестись со своей женой и воссоединиться со своей любовницей.

– И я вам скажу, что никому не пожелаю испытать того, что испытала я в своей жизни! – поучительно вещала захмелевшая налоговичка, обращаясь при этом главным образом к миллионеру, которого она видела впервые и, соответственно, никак не могла знать ни его обстоятельств, ни личного опыта. Что ее, однако, совершенно не смущало. Ирина была непоколебимо уверена в уникальности своих душевных переживаний, равно как в непогрешимости своих суждений. Поэтому, несмотря на свои жизненные невзгоды, причины которых, конечно же, как она полагала, крылись в некоем мистическом злом роке, а никак не в собственной заносчивости, Ирина не смущалась щедро раздавать свои бестолковые советы, нимало не тревожась о том, нравится это кому или нет.

Юрий Александрович определял такой тип как «женщина трудной судьбы». По его наблюдениям, особи данного склада характера часто становились жертвами моральных, а в худшем случае и физических напастей, которых довольно легко удавалось избежать людям иной душевной организации. И все же что-то во всем этом казалось Юрию Александровичу притягательным. А потому, когда его приятель, после очередной реплики налоговички, тихо пробормотал «с меня, пожалуй, хватит» и, пошатываясь, начал вставать из-за стола, чтобы откланяться, миллионер, посмотрев на свою новую знакомую своим открытым взглядом, предложил ей продолжить вечер в караоке.

Ирина, в знак согласия, молча кивнула головой, а миллионер набрал телефонный номер и приложил трубку к уху.

– Ты куда звонишь? – спросила Ирина. И они перешли на «ты».

– Водителю, – пояснил Юрий Александрович и тут же начал ругаться:

– Что они там, спят, что ли? Телефоны отключили все! Уволю всех!

– Поехали на такси, – предложила Ирина, и они встали из-за стола.