Рассказывает Олег Таругин
(цесаревич Николай)

Третью неделю идут непрекращающиеся тренировки войск. После дорого обошедшегося нам августовского фиаско с героическим прорывом к Питеру я решил накопить больше сил и как можно лучше их вооружить и обучить. Кроме бронепоезда и бронеавтомобилей из Стальграда поступили полторы тысячи магазинок (и к ним — куча патронов!), сотня «Бердышей», три десятка станкачей и четыре новеньких артиллерийских орудия калибром сто пятьдесят миллиметров. Последние — почти точные копии отличной советской гаубицы Д-1, с которыми я и Димка свели близкое знакомство в светлой памяти Югославии. Для нынешних времен эти орудия — сущее вундерваффе! Ствол оснащен невиданным здесь двухкамерным дульным тормозом, затвор поршневого типа, гидравлический тормоз отката и гидропневматический накатник. Станины раздвижные, что тоже сейчас не делают. Причем они сварные, а не на заклепках. Диски колес стальные, кованые, шины из губчатой резины, оси подрессоренные. Транспортировать орудия полагается колесными тракторами, внешне напоминающими незабвенную «Беларусь». Парадный ход у них всего десять километров в час, но быстрее никак — даже новейшие Димкины автомобили не могли утащить артустановку весом в три с половиной тонны. К каждой из супергаубиц — по сотне сорокакилограммовых осколочно-фугасных снарядов. Жаль, конечно, что произведены эти орудия кустарным методом — изготовление деталей велось лучшими мастерами-станочниками только по чертежам, без изготовления лекал. Сборка и подгонка — вручную. Жаль в том смысле, что повторить сей подвиг — изготовление таких орудий — в Стальграде еще долго не смогут. Впрочем, Димыч клятвенно заверил, что если полевые испытания пройдут успешно, то массовое производство он сможет запустить уже года через полтора. Ну да бог с ним, массовым производством, для меня сейчас и одна эта батарея — козырной туз в рукаве, почище бронепоезда!

Что интересно — наименовал их Димка почему-то МЛ-20! Когда я увидел наставление, отпечатанное в типографии Стальграда, на обложке которого значилось название этого чуда инженерной мысли, то тут же пристал к Димычу с расспросами: что означает эта аббревиатура? На что наш великий гений, солнце русской промышленности, нимало не сумняшеся заявил, что МЛ означает «московский лев», а двадцать … э-э… двадцать — гарантированный срок службы в годах, во! Хохотал я долго. Потом Димка признался, что первоначально хотел повторить в металле именно гаубицу-пушку МЛ-20 и даже успел соответственно назвать проект. Но «двадцатая эмэлка» оказалась дамой строптивой и при нынешних технологиях строиться не пожелала. Да и весила она более семи тонн.

Все это оружие великолепно, но пока солдаты и офицеры не научатся им пользоваться — просто груда мертвого железа. Вот потому я уже третью неделю гоняю солдатиков (и их командириков) в хвост и в гриву! Ничего-ничего, вот еще маленько, и можно будет выступать…

…В пойме Москвы-реки, близ Звенигорода, разворачивается для атаки казачья лава. На флангах вылетели квадриги-тачанки, развернулись и ведут огонь по фронту наступления. Казаки 2-го Донского казачьего полка несутся вперед, паля на скаку из «Пищалей». Мне остается только поморщиться: какого черта?! Ведь сколько талдычил, чтобы в атаку шли в пешем рассыпном строю, пригибаясь, подавляя противника огнем! Язык, блин, стер! Нет, мы, блин, донские, мы, блин, верхом, шашки вон, пики перед себя!.. Ну, полковник Волосюк, мало тебе разгрома под Лихославлем, ты снова за свое — ничему не хочет человек учиться, пора его снимать!

Вслед за казаками на поле начинается атака пехотной бригады. Ну, эти еще ничего себе: движутся перебежками, впереди — лучшие стрелки, офицеры по форме неотличимы от солдат, разве что погоны… не так уж плохо, не так уж плохо… Вот разве что рельеф местности можно было бы использовать получше, но это придет уже в процессе, так сказать. Командиру бригады генерал-майору Гофману можно объявить благодарность…

Общая готовность войск, разумеется, ниже нижнего. Эх, если бы у меня был хоть один год, то вот тогда… А-атставить! Если бы у меня были колеса, то я бы работал автобусом! Наступать на Питер необходимо уже прямо сейчас, «промедление смерти подобно», как говаривал мой «великий предок».

Чертов «дядя Володя»! Все-таки он нашел способ уесть меня! Видимо, с перепугу, после сообщения о появлении у меня бронепоезда, ВА сделал несколько неординарных шагов, последствия которых будут аукаться долгие годы, даже в случае нашей победы.

Началось все с того, что Владимир объявил себя регентом при Михаиле и инициировал в Сенате процедуру отрешения меня от прав наследования, поскольку в Питере уже никто не сомневался в том, что я не самозванец. Естественно, что с мотивировкой «за отцеубийство». Поскольку председатель Сената да и часть сенаторов уже пребывали к тому времени в Москве, необходимого кворума для принятия решения не было. Но это не остановило новоявленного регента.

Дальше началась настоящая свистопляска. Для начала Владимир приказал взять под стражу семьи тех моряков, что перебрались вместе с Чихачевым в Кронштадт. Здешний народ был непривычен к взятию заложников (нет, все-таки попаданец внутри великого князя сидит!), и семеновцы, которым и было поручено это грязное дело, взвились на дыбы. Два молодых поручика, выполнив приказ, вечером того же дня застрелились. А следующее утро гвардейцы, вместо осуществления арестов, встретили на плацу в ротных колоннах. И простояли так до обеда, не сдвинувшись ни на метр. Это был чуть ли не первый случай саботирования прямого приказа вышестоящего начальника.

Вот тогда Владимир, сообразив, что с семеновцами он каши не сварит, и издал свой гениальный указ. Он объявил, что любой армейский полк, который его поддержит, будет немедленно зачислен в гвардию. А в гвардии и оклад денежного содержания чуть ли не втрое выше армейского, да и нормы питания для рядовых не в пример… И армейцы дрогнули! Но Владимир на этом не остановился. Его следующий указ повторял гениальный ход большевиков: человек, называющий себя регентом, объявил об отмене выкупных платежей за землю. Мало того — земля тех, кто не поддерживал Владимира, объявлялась государственной собственностью и подлежала последующей раздаче тем, кто его поддержал! И солдаты, на девяносто девять процентов состоящие из крестьян, радостно приветствовали своего нового кумира.

Случилась парадоксальная ситуация — два гвардейских полка, Преображенский и Семеновский, основная опора регента, снялись с квартир и пешим маршем дернули в сторону Новгорода. А в Московском военном округе четыре армейских полка приняли сторону Владимира. И это невзирая на всю мою контрпропаганду! Перебив или арестовав своих командиров и часть офицеров, мятежные полки ушли в Питер. Догонять их я не стал. Мой личный опыт подсказывал мне, что такие части, лишенные командиров высшего, среднего и младшего звена, будут для «дяди Вовы» скорее обузой, чем поддержкой. Шестнадцать тысяч вооруженных человек без толкового управления и руководства — большой подарок для Питера!

Но на этом сюрпризы не закончились. Приехавший две недели назад Альбертыч доложил, что, согласно его данным, «дядя Вова» вовсю договаривается с англичанами. Предлагая им за военную помощь «полцарства» и «Кемску волость» в придачу. Вот ведь сволочь!!! Мы даже сначала не поверили, но Альбертыч уверил нас в своей правоте. И точно, как раз вчера питерские газеты вышли под заголовками: «Население столицы радостно приветствует союзные британские войска, прибывшие для борьбы с узурпатором». Вот так, твое императорское высочество, наследник цесаревич! В Питер прибыл первый эшелон экспедиционных войск: шесть пехотных полков (из которых четыре — гвардейские!) и две кавалерийские бригады. Но это не самое главное! Главное то, что в Балтике — чуть не половина британского флота! А большинство наших кораблей ушли под флагом генерал-адмирала на Дальний Восток. Мало того — в командовании флотом разброд и шатание. Еще бы — вроде бы враг на пороге и надо исполнять свой долг, но конкретного приказа никто не отдает, да к тому же семьи большинства флотских офицеров сидят в Петропавловской крепости.

Дернувшегося было наперехват англичанам «Петра Великого» только чистым случаем не утопили, но досталось старичку изрядно. Морячки Ее Величества объяснили стрельбу неспровоцированной агрессией со стороны русского броненосца, хотя тот всего лишь нес флажный сигнал: «вы идете навстречу опасности!» — англы перли на минные поля. Что происходит в Кронштадте, нам пока непонятно — информация оттуда крайне скудна. То поступает сообщение — там хозяйничают морячки «ее величества», форты разоружаются. То, напротив, гарнизон сидит в осаде, но сдаваться не собирается.

Честно говоря, я был очень удивлен столь демонстрационно-вызывающим поведением британцев — мне была непонятна мотивировка их действий, так как до этого на протяжении трех веков они исповедовали принцип баланса интересов в Европе и поддерживали слабого против сильного, лично впрягаясь только тогда, когда деваться было некуда. Так что и в нашем случае следовало ждать чего-то подобного.

Но Альбертыч объяснил, что в случае моей победы Россия сразу становится врагом Англии. Мои англофобские заявления были достаточно недвусмысленны. А в союзе с Германией Россия нарушает тот самый баланс, который британцы так долго поддерживают. В принципе, я не сомневался, что в случае войны наш союз уделает все остальные континентальные страны. И сухопутную армию Англии, если она решится высадиться. А если хорошенько вложиться во флот, то вполне можно сильно насолить бриттам и на море.

Но это в долговременной перспективе. А в ближайшем будущем мне было достаточно не вмешиваться, когда Германия начнет разделывать Францию — и снова лелеемый бриттами баланс под угрозой!

Так что англичане, поддерживая «дядю Вову», пошли ва-банк. Их устраивал любой другой правитель России, кроме меня.

Вчера в «Торгово-Промышленной газете» вышла сенсационная передовица. Прекрасным слогом в новой статье писалось о том, что с приходом к власти (не дай бог!) самозванца русской торговле и промышленности наступит полный песец! Якобы самозванец с потрохами продался немцам — открыто поддерживает дружбу с принцем Вильгельмом, а немецкая принцесса назвала его мужем, мгновенно забыв о погибшем цесаревиче. Тогда вполне естественно, что самозванец собирается отменить заградительные пошлины и открыть русский рынок для дешевых немецких товаров. Данный в газете четкий экономический анализ явственно показывал: в этом случае разорится две трети русских купцов и примерно половина промышленников. Удержит свои позиции только «исчадие ада» — Рукавишников, но не в силу эксклюзивности своей продукции, а, конечно же, только из-за близости к самозванцу. Несмотря на другую подпись, в стиле этого мерзкого пасквиля явно угадывалась рука того борзописца, что написал статью о лоббировании «самозванцем» Рукавишникова. Прочитав сей опус, я отказался от намерения использовать в дальнейшем этого журналиста. Мне его, гада, просто захотелось на месте убить — ведь только эта фальшивка обеспечит Владимиру поддержку как минимум половины русского купечества! И даже у тех из купцов, кто поумней и просчитал, что на такой шаг я никогда не пойду, невзирая на любую дружбу с немцами, наверняка крутилась в голове мыслишка: «А вдруг?..»

Так что тянуть с наступлением на Питер больше нельзя. Вот, коронуюсь, и — вперед!

Мой новый премьер-министр князь Долгоруков взял на себя обязанности министра двора и деятельно занялся подготовкой моей коронации. Несмотря на то что «питерские родственники» прибыть на коронацию, по понятным причинам, не смогут, а у Сереги Платова образовались собственные проблемы (англичане пытались «заарестовать» его эскадру в Сингапуре, но наш бравый адмирал умудрился показать им мать Кузьмы). Из Романовых на коронации будут присутствовать только Ксения и маменька Мария Федоровна. Но все равно Владимир Андреевич клянется и божится, что эти торжества затмят нашу с Татьяной свадьбу и «москвичи запомнят эту коронацию надолго, государь!». После этих слов у меня по спине пробежал неприятный холодок: Ходынку^[56] москвичи тоже помнили долго! Но тут же успокаиваюсь: организацией массовых гуляний займется настоящий профессионал, а не педерастический Сергей Александрович, можно не волноваться…

Из иностранных правящих фамилий на коронацию смогли приехать только датские родственники, представители царствующих домов Германской империи и соседи из Швеции. Англичане не приехали — не дураки же они, в самом деле, предоставлять мне таких замечательных заложников? Австрийцы тоже не приехали. Вместо этого на наших границах наблюдается какая-то подозрительная концентрация войск Двуединой монархии. По крайней мере, именно об этом сообщил в секретной депеше командующий Киевским военным округом Михаил Иванович Драгомиров^[57]. Согласно моему приказу, войска Киевского, Одесского и Варшавского военных округов приводятся в боевую готовность, а генерал Драгомиров назначен главнокомандующим войсками Юго-Западного направления.

Вилли не приехал по причине собственной коронации. Представлять Россию туда отправился дядя Павел-Григорий Романов. В гордом одиночестве. Зато он один стоит двух (шутка!).

Вильгельму сейчас не до глупостей — похоже, что начало его правления будет ознаменовано новой войной с Францией. По крайней мере в полученном от Вильгельма личном письме, если отбросить из него все славословия, теплые воспоминания и дружеские излияния, он просит гарантировать благожелательный нейтралитет России в случае возможного военного конфликта между Рейхом и Третьей республикой^[58]. Вот так! Не больше и не меньше.

Прочитав это послание, я глубоко задумался. С одной стороны, разборка с Францией все равно неизбежна, так что можно бы и наплевать на любителей земноводных. С другой, согласно недавнему договору «перестраховки», немцы не разрешают нам разобраться с Двужо… пардон, с Двуединой Австро-Венгрией. Именно потому мы гарантировали неприкосновенность Франции. Не-ет, Вилли — прекрасный парень, но либо — честный обмен, либо — перетопчешься, братец!

Однако сейчас я не в состоянии что-либо требовать от Кайзера Германской империи. Согласитесь, сложно предъявлять требования, когда у тебя в стране вот-вот полыхнет гражданская война да вдобавок еще и интервенты резвятся! Поэтому я вызвал к себе Манасеина и Долгорукова, которые на следующий день представили мне текст ответного письма. Сперва, прочтя их труд, я ничего не понял, но потом… Мне помнится, у Айзека Азимова описывался компьютер, который умел переводить с «дипломатического» языка на общедоступный. Так вот, если бы у Вилли был такой компьютер, то после прогона данного документа (между прочим, на семи листах!) он получил бы на выходе… Девственно чистую бумагу! Вот, блин, высший пилотаж крючкотворства. На семи листах не сказать ровным счетом ничего! Асы, что и говорить…