Цитаты из книги «Время первых. Судьба моя – я сам…»

Можно сказать, что «Союз-Аполлон» стал прообразом будущих международных орбитальных станций. Баллистики до секунд рассчитали полет, чтобы рукопожатие в космосе состоялось над Москвой. Но получилось так, что все произошло над Эльбой. До сих пор не могу понять, как это получилось… Я следил за временем. Как произошел сдвиг на эти тридцать минут?.. Но получился, конечно, удивительный эффект: в 1945 году наши отцы встретились на Эльбе, в 1975-м – сыновья встретились над Эльбой. Когда пролетали над Москвой, с Земли поступила команда: «Открывайте люки!» А мы ответили:

Из-за того, что они очень долго летали, там произошли изменения в конструкции шариковых клапанов. Интересно, что такое происходило во время войны на самолетах Ил-2. Вдруг начали взрываться топливные баки… Там были шариковые клапаны… Шайбы толщиной три миллиметра и шарики. А оказывается, под нагрузкой дюраль течет. И эти шайбы становились не три миллиметра, а два… А нагрузка 90 килограммов. Долго не могли разобраться… При этом во время войны людей стреляли за вредительство, а потом один вдруг решил, дай я проверю клапаны, которые стояли на складе в ящиках. Вскрыли, проверили параметры, а они оказались с шайбой, которая менялась в размерах за счет текучести металла. И тогда

Артур Кларк, британский писатель, рассказ которого «Часовой»

Прилетели мы на космодром, а там температура +20 °C. И вот мы в унтах, шапках полярных и куртках идем, а все вокруг в рубашках, детишки в галстуках пионерских встречают. Толпа с комиссией шла, шла, а когда нас увидели – остановились.

Получается, эвакуировали нас только на третьи сутки, а в это время советские газеты бодро рапортовали, что экипаж корабля уже давно отдыхает на даче обкома партии…

Когда десант пришел, ребята быстренько небольшой бревенчатый домик нам построили. Бросили туда матрасы, одеяла. С вертолета котел больше метра в диаметре бросили, на костер его поставили, снегу набросали, и там мы потом долго отогревались. Прекрасная картина: среди тайги два человека в котле сидят?

Из съестного одна туба с кофе у нас оставалась. – Паша, – говорю, – давай выпьем. А он в ответ: – Нет, сначала подогреем. Сунули ее в костер и задумались: никого еще нет, сколько ждать – неизвестно, а в это время она как шарахнет и, словно ракета, вверх улетела. Мы потом долго друг друга подкалывали: «Ну что, горячего кофейку попил?» Утром нам с вертолетов (видимо, из Казахастана они подоспели – тут-то соответствующей группировки не было) одежду сбрасывать стали. Меховая куртка и брюки на деревьях зависли. Бутылку коньяка кинули – она разбилась, термос – та же история, но хлеб, сухари, сыр, колбаса попали по назначению… Надо было те сухари из столовой видеть – даже надкушенные попадались (вот как насушили, так и отдали), а колбасы кусок такой и довесочек – строго по норме.

литров! Когда мы приземлились, у меня до колена была вода.

И тогда я развернулся в шлюзе. Это было так тяжело, я ничего не видел, температура поднялась сразу на 1,8, а если здоровое тело нагреть на два градуса – летальный исход. Я это тоже знал. Я об этом думал… И если люк не закрылся, я должен вручную закрывать люк. Поэтому я и развернулся, потому что ногами надо было войти в корабль. Отдышавшись, когда Паша уже откры

Я категорически отказался. Заявил, что не буду это делать. Первый экзамен по марксизму-ленинизму, теория марксизма-ленинизма. Мне профессор сказал – отлично, а потом объявляет – четыре. Я спрашиваю: почему это так? – Здесь был замполит полка, и он сказал, что вы не знаете марксизма…