Глава 2

Я взял салфетку, вальяжно промокнул губы, небрежно скомкав, уронил на стол. Кэрри смотрела с плохо скрываемым раздражением. Завтрак закончился, настало время отрабатывать, вести меня в магазин, где ей всё дорого, а я тут ещё и корчу из себя чёрт знает что. Забавная у неё была мордашка – губки поджаты, прищурилась, на глаза упала чёлка, носик в креме.

– Ну-с, – сказал я вставая.

– Иди за мной, – буркнула она.

Мы спустились с крыши по лесенке, прошли немного вдоль борта, зашли в двери под вывеской «корабельная лавка». В небольшом уютном помещении справа тянулась блестящая труба, на которой на «плечиках» висели костюмы, слева располагался стеллаж с обувью, в отдалении виднелась витрина и какой-то человек за прилавком. Он вышел к нам, продавец-консультант или приказчик, мужчина средних лет благообразной, внушающей доверие наружности – улыбается, упитан, в серенькой паре. Спросил бархатным голосом:

– Чем могу служить?

Я сказал:

– Мне что-нибудь для бритья, расчёску, бельё, носки и летнюю одежду, рубашки там, штаны какие-нибудь…

– Наверное, к брюкам и носкам туфли? – вкрадчиво предложил продавец.

– Тогда наоборот, к туфлям носки, – заметил я.

– Пожалуйте сюда, – он указал на стеллаж с обувью.

Я окинул товар небрежным взглядом, взял бежевую пару полуботинок, что на вид должны быть мне по размеру.

– Ну, хотя бы не жёлтые! – оценила мой выбор Кэрри.

– Главное, чтоб не белые, – заметил я философски.

– Главное, чтоб не жали! – сказала она наставительно.

Обратилась к продавцу:

– А покажи индикатор магии, любезный.

Приказчик пробормотал:

– Сию секунду, – и шустро удалился к витрине.

Зашёл за прилавок, опустился зачем-то на корточки, встал и направился к нам.

– Отключил заклинание комфорта, – пояснила Кэрри. – Здесь всё будет идеально, а потом ноги отвалятся.

– Вот, пожалуйста! – воскликнул приказчик, показывая нам коробочку с двумя светодиодиками, зелёным и красным.

Горел зелёный.

– Дай посмотреть, – Кэрри протянула ручку.

Тот подал ей прибор, она принялась его вертеть в руках, бормоча:

– Знаю я эти штучки. Покажут издали индикатор на клопов или тараканов…

– Желаете взглянуть на сертификаты? – натянуто улыбнулся продавец.

– Не откажусь! – заявила Кэрри, задрав носик в креме.

Консультант снова побежал к прилавку, вернулся с папкой, протянул девушке.

– Извольте-с.

Она открыла папку, принялась перекладывать бумаги, ещё раз взглянула на приборчик.

– Ага, соответствует. А что у нас с подлинностью товара? Гм.

Она подняла лицо от папки на консультанта.

– Уважаемый! А обувь-то человеческая! По лицензии!

– А вы хотели увидеть в лавке настоящую гномью?! – воскликнул он. – Или, может, артефактную орочью?!

– Тогда что ж у вас тут везде логотипы «ЖгиГор»? – возмутилась Кэрри.

– Я извиняюсь, на этикетках указано, что сделано по лицензии, – спокойно уточнил продавец.

Я решил ускорить программу визита. Присел на лавочку, стащил сапог с правой ноги, примерил туфель.

Спросил:

– Сколько эти?

– Монета серебра за две пары или семь медных за одну, – ответил приказчик.

– Упакуй две, – распорядился я.

Перешли к брюкам и рубашкам, тут дело двинулось без задержек. На серебряную монету набрал двое легких брюк и три сорочки с коротким рукавом. Продавец ненавязчиво показал подходящий ремень, пару галстуков, выбрал чёрный шнурок и чёрную бабочку в белый горошек.

Обратил внимание, что у меня нет часов. Тут снова влезла Кэрри, правда, досталось в основном мне, за что я был ей только благодарен. Выбрали вместе некий с виду электронный прибор за монету серебра. По её словам простенькая модель, реальные часы продают за золото, иногда даже непростое, а драконье или проклятое.

Механику она не советовала, пусть они надёжнее – мне-то всё равно нужно будет брать в скором будущем что-то реальное. Сейчас лучше взять магические, батарейки как раз хватит на месяц, и вдобавок магические функции – учёт субъективного времени, астрономического, академического, убитого и будильник.

Уже немного замороченный я в темпе скомкал окончание шопинга. Взял предложенный ремешок для часов, набор «тяпок» для бритья, пузырёк с пеной, расчёску. Вытянуло ещё на восемь медяков. Я отдал приказчику последние четыре монеты. Он покрутил ручку кассового аппарата, принялся стучать по кнопкам, касса прозвенела и показала мне бумажный язык чека.

– В конце рейса по чекам проводится акция! – возвестил приказчик. – Сохраняйте до конца поездки.

– Тогда сдачи не надо, – пробурчал я.

Приказчик выложил на прилавок упаковку салфеток.

– А это подарок от заведения! Девушке пригодится, коль она всюду суёт носик.

Кэрри резко развернулась на выход, я взял салфетки и отправился с объёмным пакетом за Кэрри следом.

На свежем воздухе она холодно мне сказала:

– Цирюльня расположена так же в надстройке, сам найдёшь.

Я не стал возражать, покрутил головой.

– Обалдеть! Тут набрал на четыре монеты вещей, и за завтрак три!

– Видишь теперь? – Кэрри серьёзно на меня посмотрела. – На самом деле люди за три монеты месяц питаются, а в студенческой столовке всего за две! Вы выбрасываете серебро на понты! Выжимаете из работяг гроши, чтобы что-то из себя корчить! Вот сколько вы платите бурлакам?

– Ну да, жизнь несправедлива, – сказал я равнодушно. – Тебе-то что до этого?

– Жизни можно быть несправедливой, она с магией не связана, – ответила она печально. – Тебе, наверно, трудно это понять. Я же маг, у нас всё завязано на справедливость. А я вдобавок ещё и журналист, чтобы везло в частной жизни, приходится отстаивать справедливость в масштабе.

– А я думал, что как раз наоборот! – сказал я.

– Я ж говорю, не магу этого не понять, – она ласково мне улыбнулась. – Не разбрасывай больше серебро на чаевые, два-три медяка достаточно.

– Хорошо, – буркнул я, протянул ей салфетки. – Это тебе. Вытри носик.

Она внимательно на меня посмотрела, взяла упаковку, надорвала, вытащила бумажный платок. Вытерла нос, посмотрела на салфетку и подняла на меня очень злые глазки.

Я улыбнулся.

– Ты это… давай за ужином встретимся?

Кэрри помолчала, поджав губки, снова покачав головой, пробормотала:

– Ну, точно сволочь!

Официально холодно ответила:

– Я встречаюсь только для интервью, что такого ты можешь рассказать?

– Ты говорила, что тот парень из твоей статьи был с орком, – сказал я с умным видом. – Я тут познакомился с одним. Могу и тебя познакомить.

Она посмотрела на меня так жалостливо!

– Ну… – протянула задумчиво. – У нас ужин в восемь.

– Договорились! – обрадовался я.

– Только ты обязательно приходи! – сказала она строго. – А то ж у себя я ужин пропущу, сожрут мою порцию и скажут, что не было ничего.

Я направился в свою каюту занести покупки и взять немного монет. Сразу переоделся, оценил себя в зеркало. Долго колебался между чёрным шнурком с бардовой рубашкой и чёрной бабочкой в белый горох с чёрной рубашкой с тонкими белыми полосками. Выбрал второй вариант. Правда волосы, как у хиппи, а так даже Настя одобрила:

– Ну, теперь ты её точно трахнешь! Только постригись покороче, лучше на лысо.

– Я косу хочу! – возразил я.

– В бою лишний объект захвата, – сказала она.

– Волосы ж постоянно растут! А как в походе? Башка будет зудеть, и комары!

– Какой поход?! – удивилась она. – Ты в город едешь! Учиться!

– Тогда какие бои на учёбе? – резонно возразил я.

– Тебя мало били в школе? – ухмыльнулась чертовка.

– Да, надо возобновлять тренировки, – заметил я. – Вот только в цирюльню схожу.

Нужное мне заведения нашёл легко. В просторной каюте уже какой-то тётке делали маникюр, другую стригли, и ещё две сидели под колпаками. Впрочем, для меня тоже нашлось кресло.

– Заплетите косу и побриться, – сказал я манерному юноше в майке сеточке и блестящих брюках в обтяжку.

Тот сладенько улыбнулся.

– Редкий заказ! Желаешь пирсинг, тату?

Я сдержано сказал, что не сегодня.

Он повязал мне простыню, нанёс пену, взял опасную бритву, поправил на ремне и вполне профессионально принялся ею орудовать. Бритьё заняло минуты две-три, я почти ничего не почувствовал. Парень вытер мне лицо салфеткой, взялся за мою косу. Он улыбался кому-то, раскланивался, говорил мне, что с такими волосами коса лучший вариант, и уши всё-таки следует проколоть – с косой хотя бы одна серёжка считается обязательной. А тонкие пальцы его будто бы двигались сами по себе. Изредка я ощущал его прикосновения на шее, он умудрился ни разу не дёрнуть меня за волосы.

За услуги он запросил серебряную монету, я подал две. Пусть мальчик странный, что бы ни говорила Кэрри, это вовсе не понты – он заслуживал восхищения. У меня тоже своё чувство справедливости. Вообще или для всех её никогда не будет, она возможна лишь в определённые моменты только как личное решение.

Парень с достоинством поблагодарил и заявил, что ждёт меня снова прокалывать уши. Пришлось сказать, что непременно загляну. Вот теперь из зеркала на меня смотрел стильный подонок, серёжка и впрямь не помешает.

Вернулся к себе в приподнятом настроении, без раскачки разделся до трусов и приступил к тренировке. Разогрелся сам, только потом позвал Настю.

Она строго этак заявила:

– Считай, что детство закончилось. Приступаем к изучению комплекса рукопашного боя. У тебя в запасе остались желания, ты должен сам искренне пожелать.

– Если это так серьёзно, перерыва в тренировке не будет?

– Настраивайся на час.

– Тогда подожди пять минут, – сказал я.

Взял из шкафа лук, бережно развернул, погладил. Встал ровно, вытянутая рука с луком чётко перед собой.

– Извини, Насть, – подумал я. – Это нужно… нам обоим. По-хорошему нам бы пострелять, да что поделать. Хоть так.

– Это ты правильно, – оценила она. – Закаливай дух.

– Угу, теперь помолчим. Мне нужно накопить секунд.

Приказал себе ни о чём не думать, смотрел ровно вперёд и никуда. Изображение стало плавно мутнеть, расплываться, появились убегающие вдаль полоски. Я смотрел на них и не видел, не понимал, мне стало безразлично. Уши мягко заложило, пропали звуки. Эхо пустоты. Она проникает в меня, заполняет. Всё неважно, ничтожно. Ничего нет. Меня нет.

Время пропало. Сколько его прошло? Не имеет значения. Я очнулся от разряда боли в руке, мышцы выворачивало судорогой. Опустил руку, острая боль сменилась разрядами, блаженная истома зародилась в мышцах, поплыла от руки по всему телу.

– Ну, ты дал, богомол! – восхитилась Настя. – Пятнадцать минут! Как клешня только не отвалилась!

– Нормально всё, – сказал я добродушно.

Заглянул в «информацию». Ух-ты! Целых пять минут набил за раз!

– Только к тренировке силы духа это не имеет отношения! Ты не терпел, отключился!

Я снова бережно завернул лук, отнёс в шкаф.

– Вот теперь давай тренировать терпение, – предложил я Насте.

– Пожелай стать бойцом, – ответила демон.

– Я желаю стать бойцом, – отчётливо подумал я. – Вселяйся.

Я уже привычно утратил контроль над телом, вывел окошко общения «во весь экран».

Она начала вводный инструктаж:

– Комплекс армейского рукопашного боя не канонизирован и вообще их несколько. В армии стоит задача максимально быстро вооружить человека. Это имеет ряд преимуществ, но и существенный недостаток – боец не учится развиваться, самостоятельно расти, скорее, даже отучается. Нам это не подходит.

– Знаешь, это как с речью. Можно выучить множество языков при условии, что умеешь говорить на родном. Таким родным языком станет для нас классическое карате. Общая подготовка у тебя уже есть, в остальном много общего с известным тебе комплексом Тайцзыциань. Те же бои с тенью, своего рода танцы, като. Запоминай движения. Обрати внимание на дыхание.

Шесть с половиной минут моё тело двигалось само. Гибкость и растяжка уже позволяли делать всё это без особого напряжения, я постигал логику, смысл, эстетику. Все движения акцентированы, связки чётко разделены на элементы, рисунок дыхания ритмичен, впаян в комплекс. Это точно не у-шу – всё строго логично, лаконично, даже аскетично. Фактически нет течения, или оно вокруг, а я рублю воду мечом. И чертовски красиво!

Когда истекло время, Настя появилась передо мной.

– Теперь отрабатываем элементы по одному и по порядку. Повторяй за мной.

Снова весь набор её милых комментариев:

– Корова на батуте умудрилась залететь? Втяни брюхо! Да не верти ты башней, шею сломаешь! Нет, тебя точно тянет в небо! Вот это, что у тебя сбоку торчит? А с другого? Правда, руки? Так не маши крыльями, пингвин, всё равно не взлетишь! Дышать не забывай и рожу сделай проще!

Час вместил в себя три серии из като и отработки элементов. В конце поиграли в пятнашки. Вот она специально приняла истинный облик, зараза! Так-то она ничего, но шипы на сиськах уже колются!

После тренировки потребовалось сходить в душ. Что значит отвычка! Брёл довольный и выжатый, как «камаз» в одного разгрузил. После душа почувствовал себя бодрее, сразу засел за дневник.

Странный мир. Логика, вроде бы, та же, но как-то всё ярче, без условностей, и вдобавок магия, маги. Тут тоже есть журналисты, им тоже нужна совесть, и они изловчились заменять её разными бреднями. Возможно, они слабые маги, но если есть средства массовой информации, магия уже без надобности. Смотрим первый пункт – маги тут всё-таки существуют.

Чёрт! Сразу запутался в оборотах! Вижу нарушение логики, написать не могу. Наверное, не совсем понимаю, или не хватает опыта. Надо всё-таки будет попросить Кэрри помочь э… по-хорошему. Само собой, сначала в койку…

– И я тоже! – вмешалась в мысли Настя. – Я тоже хочу!

– Она же заикаться станет!

– Ну, перейдёт с интервью на аналитические статьи, – сказала демон.

– А мне как с ней разговаривать? – спросил я снисходительно. – Ты вот что… только в истинном облике можешь этим заниматься?

– Не только, – смутилась она. – Но без штанов у меня там всё в принципе останется по-прежнему.

– Главное – без шипов, – строго заметил я.

– Может, у неё спросим, что ей главное? – спросила Настя.

– Ладно, – согласился я. – На обеде надо поймать Гронга и Рене.

Я посмотрел на часы.

– Ещё час до полудня. В шашки?

– Ну, давай, – согласилась она нехотя.

Сыграли десяток партий, я выиграл семь. Настя заподозрила, что я использую паузу на обдумывание! Да у меня уже против неё, тем более в шашки не включается тактический режим! Сколько ни пробовал, нефига, хоть тресни. Пришлось использовать способность «планирование». Я и раньше перестал «просто играть», без замысла игру не начинал, а теперь умудряюсь генерировать план на две-три партии вперёд: обман, контр-обман, контр-контр-обман. Далее скандал, и приходится проигрывать – ну, не могу я играть в столь нервной обстановке подозрений и предвзятости. Так что последнюю партию я сознательно, но незаметно слил, просто чтобы Настенька не бесилась и не испортила мне обед.

Немного подумав, прихватил сумку с нашими монетами. Закрыл дверь на ключ и отправился в открытый ресторан. Над площадкой натянули тент от солнца, половина столиков была занята. Я быстро нашёл глазами Гронга, он восседал на сваренной из стального уголка конструкции, видимо, спешно устроенной специально для него. Наверное, не каждый рейс орки плавают в первом классе.

Рене Хват в его обществе немного терялся, хотя оставался тем же широко известным поисковиком. В том же наряде. Я направился к их столу, уселся, сказал:

– Привет.

Они принялись меня откровенно разглядывать, одобрительно улыбаясь.

– Привет, – сказал прижимистый орк. – Уже транжиришь наши монеты?

– Привет, – молвил Рене. – Отлично выглядишь, Вих.

– Принёс я монеты, хотите, хоть сейчас разделим, – ответил я Гронгу.

– Да ладно, маг, – проурчал он благодушно. – Заслужил, носи.

– А обед я заслужил? – спросил я у Рене, выразительно оглядев блюда на столе.

Тот поднял руку, крикнул:

– Эй! Человек!

К нам приблизился давешний паренёк. Рене вынул из кармана наши билеты, нашёл мой, показал официанту.

– Вот ещё на одного обед.

– Сию минуту-с, – поклонился официант.

– И пива! – рыкнул Гронг.

– Пиво не входит в комплект, – напомнил парень.

– Вот он заплатит, – указал на меня орк толстым пальцем.

Я понятливо полез в сумку.

– Пиво на всех – серебряная монета, – сказал официант.

Я подал ему денежку, он с поклоном принял и развернулся исполнять.

– Гронг, дружище, выручи! – начал я задушевно. – Познакомился, понимаешь, с девушкой, так она ещё живых орков не видела. Представляешь?

– А ты молодец, – сказал Рене. – Вижу, времени не теряешь!

Гронг посмотрел на нас с обидой.

– Да ты что, Вих! Я тебе, по-твоему, кто, показывать меня девицам?!

– Она журналистка, хочет взять у тебя интервью! – я добавил поспешно. – Это значит, только поговорить…

– Я знаю этот анекдот! – рыкнул орк.

– Только там, кажется, эльфийка брала у огра, – сказал Рене. – Не льсти себе, старина.

– Ну, что ей рассказать-то? – улыбнулся орк.

– Она написала статью, как сгорел бордель, ищет участников, чтоб спросить, как всё было. Ты расскажи, можно про пирамиду что-нибудь наплести, – ответил я. – Только не говори, что Вих это я. Скажи, что жадный и боится, едет в третьем классе.

Орк проницательно на меня уставился, я, сохраняя простодушное выражение, выдержал его взгляд. На мою удачу пришёл официант с подносом, разговор прервался. Он поставил на стол тарелки с моим обедом, сказал, что сейчас принесёт пиво и удалился.

Орк снова воззрился на меня, но тут вовремя влез Рене:

– Я бы тоже дал кому-нибудь э… интервью.

– Приоденься или это постирай, – посоветовал я, закладывая салфетку за воротник. – Не пойму, как нас пустили в приличное общество!

– У меня же имидж! – воскликнул Хват. – Меня таким каждая собака знает!

– Вот собак и еби тогда, – сказал я резко. – Старик! От тебя тупо прёт псиной!

Рене налился гневом, однако снова вовремя явился официант, принёс большие кружки с пивом. Я невозмутимо хлебал супчик. Весьма и весьма!

Рене отхлебнул из кружки, помотал головой.

– Чёрт знает, может, ты и прав!

– Конечно, прав! – сказал я со всей убеждённостью. – Да у Гронга больше шансов кого-нибудь трахнуть! Он же орк – вот ему положено вонять! А ты хотя бы одеколону купи!

– Да я почти все деньги потратил на билеты, – смутился он. – Извините, ребята, но с вас по двадцать монет.

– Держи сто, – я наклонился к сумке.

– Мне тогда тоже отсчитай! – сказал Гронг.

– Тоже на одеколон? – хмыкнул я.

– В том числе, – ответил орк. – У меня же сегодня девушка будет брать интервью!

Я положил перед Рене сто монет, отсчитал для Гронга.

Положил перед ним деньги на стол и сказал серьёзно:

– Старик, ну, давай не эту! Я её почти склеил, потратился…

Последний аргумент для него прозвучал весомо, он махнул лапищей.

– Ладно! Если что после тебя.

Я не стал гасить ему надежду, заговорил просительно:

– Понимаешь, нельзя ей показывать мою каюту. Хитрая девочка, магичка, может заподозрить. Давай каютами поменяемся на одну ночь?