Глава 5

Неждан провалился в драку, но сделать ничего не мог, знал только, что он Захар, ему срочно нужно прорваться к верёвке, чтобы подняться наверх. Что он там будет делать, не возникло ни одной мысли, просто ему туда надо! Срочнее всех!

Захар рванул пацана сзади за плечи, но в горячке переоценил силы – его походя, отмахнувшись не глядя, ударили локтем в лицо, пацан упал на склизкие трюмные доски. Не смотря на то, что случилось это уже второй раз подряд, он судорожно поджал колени, перевернулся на четвереньки и снова бросил себя в свалку. Его не могли остановить побои – другая резкая боль в животе толкала к верёвке с узлами.

И ещё что-то в душе вырывалось и гнало мальчишку к трюмному люку, как только открывалась тяжёлая крышка, и сверху проникал свет. Перед первым падением он даже успел увидеть полотнище паруса и обрывок неба. Вот это его и подвело. Он уже был на верёвке, но замер всего на мгновенье, посмотрел вверх, а надо было просто лезть – тогда бы не пропустил тот удар под рёбра!

Захар не стал повторять ошибку, ринулся напролом, сразу набрав разгон, как пушечное ядро… как баран – зажмуриваться всё-таки не следовало. Ему было неважно, кто-то споткнулся об него или специально пнул в живот. И незачем стало спешить к клюзам наверху – это специальные отверстия в фальшборте для слива воды и всего, что ею смывается. Заки почувствовал облегчение – кусочек неба он увидел, вечерняя оправка состоялась, уж как получилось – дальше от него почти ничего не зависело.

Робко стоявшие в сторонке от свалки ребята вдруг осмелели, даже озверели. Вот он – «Икар», возомнивший себя равным богам и сброшенный с Олимпа! Обосрался, точнее обдристался в неположенном месте!!! Гордыня – грех, и должна быть наказана, по возможности уничтожена, лучше ногами. Захар привычно сгруппировался, прижав подбородок, обхватив руками грудь, поджал к животу колени – в полумраке пинали просто силуэт.

Пинали сильно, но суетливо, мешая друг другу, в тесноте скорее топтали… и ударившись голой ступнёй об кость, чаще об голову, старались отскочить, не упасть самому – ху из ху разбираться-то никто не станет и подняться не поможет, даже просто не даст возможности подняться. Умри ты сегодня… умри, падла, сдохни!!!

Если бы мелкий пацан обдристался, стоя в ожидании своей очереди к параше, ему б достались лишь снисходительно унизительные насмешки, презрение и положение «засранца». Его бы поняли, ведь это так долго – ждать, пока первыми поднимутся «авторитетные» пацаны и «любимчики». Потом за оставшиеся четверть склянки прорвутся «крепкие» парни.

Неспособные за себя постоять, запуганные, забитые мальчишки бегом, но в смертельном страхе, чтоб не расплескать, потащат к верёвке кожаные вёдра. Их аккуратно начнут поднимать наверх те, кто завоевал право находиться на палубе. И пока все вёдра не опустеют, ни одно не сбросят обратно. Вот когда их сбросят, самые продуманные из «нормальных» пацанов расставят параши по местам в строгом порядке. А как поставит такой трюмный заводила своё ведёрко, так немедленно им и воспользуется – время дорого. И не в том дело, что пацанята ждут очереди, жмутся, вот-вот обделаются. Почти сразу за пустыми вёдрами спускают те же, только полные, с водой, и высыпают сухарики.

Захару сильно досталось, но хуже боли мучило брошенное Маленьким Бобби слово «дристун», как клеймо жгло осознание – это кличка. Обиды не было, ведь жаловаться-то некому, но несправедливость же! Ведь он, в отличие от «засранцев», хотя бы пытался! Впрочем, обнаружилось, что его положение не так уж безнадёжно – так и лежал под люком, когда от его избитой тушки отвлеклись на более насущные вопросы. Он перевернулся на спину и с полуулыбкой любовался полотном паруса… и по-настоящему улыбнулся разбитыми губами, когда с небес спустилось первое ведро с водой.

Его, ведро, конечно, уже ждали, но ждать его, Захара, прыжка никому в головы не пришло. А ему просто показалось, что терять, в принципе, уже нечего и в дополнение к вечерней программе было бы неплохо напиться напоследок. Боб ещё не отвязал ведро от верёвки, только поставил на доски, как Зак в рывке, схватив тару за края, окунул в воду голову и принялся жадно глотать, будто решил утопиться.

Боб машинально отвязал верёвку, и оторопело уставился на … он не знал, как это назвать. Дристун, зараза, в наглую захлёбывался общей водой! Наконец, Маленький догадался схватить наглёныша за волосы и вытащить голову наружу, двое пацанов кинулись помогать, отцеплять, разгибая по одному, пальчики.

– Так, Боб, он же теперь Дристун, значит, должен пить последним, как все засранцы, – напомнили Маленькому, когда он, не сдержавшись, зачерпнул воды свободной ладошкой. Заки, услышав такое, сам отпустил тару. Хватка рук на его теле ослабла, даже Боб, потрясённый таким поворотом, выпустил волосы. Зак встал, насколько мог неспешно развернулся и с вызовом взглянул Маленькому в лицо, – так кто тут Дристун и засранец?

По всему было видно, что парню и в самом деле на всех насрать, гм, почти с того света. Боб не смог им не восхититься, к тому же очень хотелось пить.

– Теперь ты Зак Дристун, – не наказать его тоже было нельзя, – хоть и не засранец, – рослый не по возрасту подросток присел у ведра на корточки и, черпая ладонями, принялся отмерять себе десять положенных по его положению глотков.

«Не засранец!» – Зак спокойно ковылял к своему гамаку. НЕ ЗАСРАНЕЦ!!! Он, не оборачиваясь, чувствовал взгляды ребят, хоть и был уверен, что все не отводят глаз от воды, считая драгоценные горсти. А кто попил, ждут сухарей. Смельчака никто не прогонял – на каком основании? Он ушёл сам, с гордо поднятой головой, обделавшийся, избитый, но победивший, и…

Есть совершенно не хотелось. Тошнило, кружилась голова, отбитые ноги еле как переставлялись, но Зак преодолел свои последние ярды до гамака. Он не засранец, и это оказалось очень кстати – ему не пришлось лезть на верхний ярус, ни за что не залез бы – его гамак был снизу.

Парень, как только улёгся, сразу уснул или, скорее, потерял сознание. Но и в обмороках иногда что-то снится. Мозг привычно начал с короткой памяти, воспроизвёл события дня. Воображение досыпало в калейдоскоп образов из прошлого. Постепенно картинки закрутились с волшебной скоростью, сменяя друг друга с неуловимой, но неумолимой логикой – водоворот снова тащил его туда, в тот кошмар…

Захар тревожно проснулся, прислушался – в трюме тишина… только странно качает, не как всегда. Он попытался встать с гамака, по привычке оттолкнувшись от борта рукой, и… не сразу нащупал доски! Это же… это крен!!! Снова прислушался – к обычному плеску за бортом добавился новый голос воды снизу – журчало и булькало. Он перевернулся на живот, опустил руку. Пока сухо, но нельзя терять времени. Пацан не заорал в панике, не стал никого будить – зачем? Нужно тихонько встать с гамака и, удерживая равновесие на наклонной палубе, осторожно пройти к люку. Скоро его откроют и сбросят трап, спасительную верёвку с узлами – очень нужно оказаться на ней первым. А то ж начнётся паника, ещё затопчут. Повезло тенью прокрасться мимо гамаков спящей «элиты», он устроился на досках палубы, навалившись спиной на борт, и принялся ждать. Почти сразу его штаны намокли, парень взмолился, – Господи, только не это! Только бы это я обоссался!

Увы, он сам был не причём, воды под задницей становилось всё больше. Но почему ещё не открыли люк, неужели моряки не замечают, что творится? Или про них забыли?? Или и не собирались вспоминать??? Пацаны спят… пусть поспят. А уже по пояс. Когда воды стало по грудь, Заки встал, зажав себе рот руками – пусть пацаны спят! Вода прибывает всё быстрей, вот уже ему стоящему во весь рост по горло, он в темноте отчаянно впился взглядом туда, где уже давно должны были открыть люк и сбросить трап. Захар не спросил себя, почему никто из ребят так и не проснулся, они ведь уже должны истошно орать и плавать, как он, цепляясь за борт? Мальчишку прижало лицом к подволоку, он попытался биться об доски головой, вцепиться зубами – прогрызть, проломить! Голова наполнилась болью, рот с окровавленными зубами захлебнулся морской водой, сжал губы, сберегая последние мгновенья жизни уже под водой. Лёгкие опустели, он судорожно вздохнул морскую воду, сознание погрузилось в сон. Это был его вечный сон…

И вдруг сон сменился.

Неждан радовался во сне – в своей берлоге, на своём диване, это был просто сон! Вдруг услышал, как в дверь стучат, да просто ломятся, прям головой бьются! Встал, надел тапки, прошлёпал к двери, открыл, а там! Вода стоит стеной, как в аквариуме, только без стекла, и в неё, как призрак, кто-то погружается.

– «Э нет, сперва разбудил, поднял, а теперь тонуть»! – Решил Неждан, сунул в эту странную воду руку по локоть, ухватил призрака за шиворот и выдернул в прихожку, ну и дверь, само собой, захлопнул. Перед ним предстал его персонаж из сна уже в отключке, но отчего-то совершенно сухой. Подхватил потерявшего сознание парня на руки и отнёс на диван. Нет у него другой лежальной мебели, не подумайте дурного. Сам с краешку примостился и снова уснул. Спит и снова радуется – вот это сон! Дурацкий этот эксперимент, третья попытка – это всего лишь сон!

Зазвенел телефон, просыпается, а к нему прижался замызганный мальчуган и руку обхватил, даже вцепился.

– «Вот ты какой, Захарушка, с ответным визитом, значит, в мою берлогу, на мой диван, в мой сон… Господи, это же сон, сон»!!!

Неждан, не глядя, нашарил на тумбочке телефон, нажал «ответить».

– Выходим. – Раздался голос Руды.

Картинка поблекла, Неждан открыл глаза, услышал, как Руда повторил. – Всё! Выходим!

* * *

– Так, где тут расписаться? – Деловито осведомился Неждан.

– В чём? – Не понял Паша.

– Ну, что претензий нет, и никому ничего не расскажу. – Неждан принялся растолковывать такие простые вещи. – Я же могу и так уйти, правда?

– То есть тебе не понравилось? – Спросил Женя.

– Представь себе, какая неожиданность! – Саркастически воскликнул Неждан.

– Расскажите хоть, что там было. – Попросил Паша.

– Да ерунда опять какая-то, мой персонаж чуть не утонул совсем. – Махнул Неждан рукой. – А перед этим его били только за то, что ему в туалет очень хотелось!

– На палубу? – Вкрадчиво уточнил Черныш.

– Ну да. – Неждан пожал плечами.

– Я тоже оказался на корабле, на паруснике, деревянном! – Воскликнул Хаски.

– В трюме. – Проворчал Стужа.

– А я уже был на палубе, на мостике! – Небрежно отозвался Руда.

– Ух-ты! Капитаном?! – Восхитился Маламут.

– Палубу драил на карачках. – Руда смутился.

– Парни, – заговорил Своята и осёкся, сказал сипло. – Я видел вокруг только пацанов и считал, что так и должно быть.

– Я тоже. – Угрюмо подтвердил Плюш.

– А я своего со стороны увидел. – Похвастался Неждан. – Прикиньте, прям в игре показалось мне, что всё приснилось, а я сплю дома. Тут стучит кто-то, открываю, а там это чудо! Я его как из-под воды вытащил, представляете?!

На него все пристально посмотрели, пауза затянулась. Женя, наконец, решился её нарушить. – Итак, вы все были на корабле, ваши персонажи подростки, так?

Сталкеры согласно закивали.

– Так я вас обрадую, этого просто не могло быть. – Заявил Паша, на него ошарашено уставились. – Во-первых, все в одном месте, в игровом мире ваше первое задание найти друг друга. Ну, такие требования сформулировали! Во-вторых, никакого корабля, тем более парусника, быть не могло, технологии заданы современные! То есть известные вам!

– Что в парусниках неизвестного? – удивился Плюш.

– Судя по вопросу, для тебя – всё. – Усмехнулся Стужа.

– Самое главное, не требования какие-то, а закон, в игре просто исключены несовершеннолетние! – Сурово заявил Паша. – Рунет блокирует такие вещи!

– Гкхм-кхм. – Осторожно прокашлялся Женя. – Не в нашем случае, проект не заявлен для доступа в сети.

– Да им просто неоткуда там взяться! – Разгорячился Паша. – За продажу нано-ботов малолетке пожизненное! Да и не в этом суть, квантум безошибочно определяет возраст…

– И докладывает, куда надо? – Прищурился Своята.

– А вот вы не знали! – Паша не на шутку разозлился.

Женя сидел, уставившись на свои руки. Словно очнулся, оглядел всех. – Парни, вы хоть понимаете? Не, ну вы понимаете, что произошло?!

Все, включая Пашу, замерли в ожидании продолжения, и Женя не разочаровал. – Основа квантума – сознания, квантовые технологии делают возможным их взаимодействие, инфосреда сама никаким сознанием не обладает, тем более не содержит чьё-то сознание, чёрт побери, на это просто не хватило бы ресурсов. Сознания подростков не могут быть подключёнными в квантум, но он их нашёл! Это самые близкие вам, самые простые для коммутации с вами сознания! Это невероятно, но это могут быть только… э… призраки!

– То есть ты опять за старое? – Скривился Женя. – Сознания могут существовать в неком инфополе мира! Они подключены в квантум! Ну, не гони, ладно?

– Погоди! – Неждан вдруг стал очень серьёзным. – Ты хочешь сказать, что мой пацан где-то реально существует?

– Возможно, существовал. – Понурился Паша. – Я считаю, что это сознания умерших людей.

– Подростков?! – Возмутился Руда.

– А чему ты удивляешься? – Грустно улыбнулся Паша. – Цивилизации примерно тысяча лет, современному миру не больше ста. А виду человека разумного почти сто тысяч лет! И все эти бесчисленные века люди умирали молодыми. Оптимальный срок жизни для поддержания и развития популяции нашего вида тридцать пять лет. Детство, созревание, борьба за доминирование, потом защита потомков, и всё, этого достаточно.

– Тридцать пять мне бы больше подошло. – Проворчал Неждан.

– Оптимальный не значит самый распространённый, все эти сто тысяч лет находилось множество причин загнуться гораздо раньше. – Извиняющимся тоном сказал Паша.

– Слушайте, пусть игра, или как это называется, моему парню помочь можно? – Застенчиво спросил Неждан.

– Даже если прав этот мракобес. – Печально покачал головой Женя. – Ему уже лет триста помочь нечем. За то все вы можете помочь нам, проекту, своей стране, если продолжите эту игру.

– Если хоть один из клана останется, я тоже вернусь в игру. – Проговорил Руда.

– А с кем прикажешь тут драться?! – Возмутился Черныш. – Я остаюсь, а вы как хотите.

Сталкеры переглянулись, Хаски с Маламутом встали, потом снова сели. Подскочил один Хаски, Маламут протянул ему руку. Они принялись бороться, кто кого перетащит, победил Маламут, Хаски плюхнулся на место. Черныш резюмировал. – Значит, полным составом. Только потом не ныть – за ногу никого не тащили!

Парни заулыбались, Женя усмехнулся, глянув на часы. – Молодцы, конечно, очень рад, только зря вы тут расселись. Обед у нас, идите в клуб, продолжим в час.