Глава 5

Солнце поднялось над горизонтом, высунулось из-за сопки и погляделось в зеркало, солнечный зайчик соскочил с «уха» «Королки» и ударил Егора по глазам. Парень поморщился, отвернулся и получил от такого же солнечного хулигана с левого зеркала. Егор потёр кулаками глаза, нащупал на лбу солнцезащитные очки, опустил на нос.

Присмотрелся к «свечке», сверху донизу по фасаду неравномерно коричневого цвета уже свисали верёвки. Он быстро определил Женькины, и не потому, что его стропы какие-то особенные, просто их всегда две рядом. Вообще, по технике безопасности все работают на двух верёвках, одна основная, вторая страховочная, но Жека лазил, как «кроты», то есть спелеологи, на одной сдвоенной верёвке, без страховки на «капле».

Нарушение, конечно, только Жека говорит, что в городе каждый год или через год разбиваются альпинисты, все спускаются строго по правилам, а погибли или покалечились из-за грубых ошибок со страховкой – да ту же «каплю» запросто накинуть неправильной стороной. Психологическая ловушка: с одной стороны преувеличение значения страховки и как следствие недостаток внимания к маршруту, с другой стороны надежда, почти уверенность, что страховка не понадобится, срыва не случится, в результате небрежность к дополнительной верёвке.

Так это или нет, точно неизвестно, в любом случае «кроты» на промышленных объектах не разбиваются. Егор считал, это оттого, что в спелеологи кого попало не берут, а устроиться в промальп сейчас может кто угодно, даже мигрантов уже полно. Потому Егор и не пошёл в бригаду брата, ну чему он там может научиться? Сказал, что высоты боится, а самого, если честно, угнетала перспектива оказаться под Женькиной опёкой. Не для того он из дому удрал, чтобы теперь ещё и старший братец учил его жизни.

«Лёгок на помине». – Егор заметил, что Жека спускается «налегке», в смысле без инструментов и ведра с материалом. Ему давно уже запросто вот так «спрыгнуть», чтоб сходить в магазин, не идти же через лифтовую, потом по лестнице, затем лифта дожидаться. Маленькая фигурка в синем комбинезоне на верёвке спустилась в три прыжка – оттолкнулся от стены, с ускорением вниз, притормозил рукой в перчатке об верёвку, снова оттолкнулся. Потому и не живут долго у него перчатки, за одну смену две пары в лохмотья.

«Если б у меня так перчатки горели, Стас бы убил»! – весело подумал Егор, высунулся в окно, махнул Женьке рукой, тот уже стоял на асфальте, выстёгивал верёвку из карабина. Ростом старший меньше Егора, плечистый, кряжистый. Круглая голова со слегка оттопыренными ушами, высокий лоб с залысинами, на скуластом лице близко посаженные колючие глазки, нос картошкой. На облике его никак не отразились знание японского, корейского и английского, пять лет универа и десять в школе, с виду там и тремя классами не пахло.

Различия их объяснялись просто, Жека всё от бати забрал, а Егору досталось то, что от мамы осталось. Брат подошёл, неотрывно глядя на младшего, лицо его дрогнуло, протянул руку, снял с Егора очки. Младший отвернулся, Женя молча обошёл машину, уселся в кресло рядом.

Протянул ладонь. – Привет.

Егор пожал руку. – Привет.

– Рассказывай.

– Ну… я машину угнал…

Женя кивнул, мол, не сомневался никогда, чем тот промышляет на своей авторазборке.

– Не ту машину, совсем-совсем.

– Дорогую?

– Ага, джип, и хозяин кто-то важный.

– Тебя из-за этого били?

– Не. Джип-то уже разобрали, когда выяснили, кто хозяин…

– Быстро у вас! – усмехнулся Жека. – Так за что били-то?

– Хотели, чтобы сказал, где тебя найти, и родителям позвонил, чтоб дом продавали.

– А ты убежал. – Полувопросительно подытожил Женя, Егор кивнул. Жека пристально в него вгляделся. – Точно?

– Точно.

– А это откуда? – Левой рукой взял Егора за подбородок, а правой содрал с рассечения грязный пластырь. – Успел сам себя зашить?

– Это раньше было, в «Пекинской утке». – Егор отстранился, оттолкнув руки.

– Как, оказывается, скучно я живу! – Покачал головой Жека.

– Жил. – Буркнул Егор.

– Ну-ка отсюда поподробнее! – Нахмурился Жека. – Ты убежал? Как могут выйти на меня или предков?

– Да я, вообще-то, – замялся Егор, – ну, вообще-то, я машину со стоянки угнал. Я тебе рассказывал, что нашёл подработку…

– Охренел? – Просто поинтересовался Евгений.

– Да они сами там все охренели! Дурь продают, а меня хотели сделать крайним! – Егор заметил, что экспрессия на брата не действует и заметил спокойнее, – у начальника фотки моего паспорта, и он знает, что я учусь в универе, а там вся анкета.

– Да уж! – Протянул Женя. – Ты ж по идее в маму пошёл, это я должен быть таким… э… как папка!

Егор поник головой, пряча неуместную усмешку. Батя по праву занял место не только в сельских легендах, но и в преданиях райцентра, да и в фольклоре всего немаленького района Приморского края.

– И нечего тут ржать! – Брат всегда чувствовал настроение Егора. Помолчал, наморщив лоб, что-то соображая. – Значит так. Попрутся к бате, просто обратно не уедут, хоть на десяти джипах, у нас это легко. Меня искать устанут, универ я закончил, диплом пишу, адрес не давал. По телефону тоже никак, у меня симки левые. Ну а найдут, устроим злодеям с пацанами прогулку в катакомбы.

Настала очередь Егора недовольно морщиться, он никак не мог понять увлечения Жени подземельями. От него он узнал, что под Владивостоком есть целая сеть тоннелей, казематов, частью секретных, частью забытых.

– Теперь о тебе. – Продолжил брат. – Адрес бандитам оставлял?

– Только старый, не сказал, что переехал.

Женя вздохнул. – Тогда нужно рискнуть. Заскочи к себе, забери всё до бумажки. Деньги есть?

Егор важно кивнул.

– Точно есть? – Прищурился Жека.

– Точно. – Криво улыбнулся Егор, парня немного напрягали сомнения старшего в его способностях.

– Ладно, тогда на-ка вот, – брат вынул из наплечного чехольчика мобилу. – Бери, у меня ещё есть. Сейчас я занят, помотайся по городу, в кино сходи и не бойся – тебя сейчас мама не опознает. У меня работа пока и, чтоб всё по уму организовать, нужно время. Часиков в пять позвоню, скажу, куда подъехать. Договорились?

Егор, вздохнув, пожал плечами, брат схватил его за шею, прижал к себе. – Не кисни, малой, прорвёмся.

Отпустил, хлопнул по плечу. – Бывай.

– Бывай. – Егор попытался улыбнуться разбитыми губами.

* * *

Егор отъехал от свечки, просто чтобы сменить дислокацию. Знал поблизости небольшой пустырь, где точно никто не будет пытаться разглядеть в окна машины, чем это он занят. Заехал на территорию гаражного кооператива, проехал вдоль железных гаражей в тупик, небольшую площадку оставили свободной для разворота грузовых машин.

Вытащил из карманов добычу – записные книжки, телефоны, бумажники. Разобрал по принадлежности, начал с Нагорного Александра Анатольевича. На первой же странице обнаружились телефоны Стаса, там же значились адреса его почты и просто домашний адрес. Егор вырвал полезный листик и убрал в карман.

Вспомнил, что этот дятел частенько подтупливал и особенно жаловался на память. Телефоны и контакты покойного Егора пока не интересовали, на «К» нашлась страничка с очень умным заглавием «Кредитки». Трём карточкам соответствовали три строчки с четырьмя цифрами в каждой.

«Что бы они могли означать»? – Усмехнулся Егор, вырывая страницу и засовывая в карман.

Иванов Игорь Андреевич оказался ещё оригинальнее, под литерой «П» первую страницу подписал: «Пин-коды кредиток», а вторую: «Пароли». Проверил записную книжку Нагорного, у покойного где попало пальцем ковыряльца так же была такая страница. Из записей следовало, что у обоих есть электронные кошельки.

Егор взялся за телефоны и через четверть часа чуть по глупости не стал богаче в общей сложности почти на триста тысяч виртуальных рублей. Палец вовремя замер над полем подтверждения. Он как полный дебил только что хотел отправить на свой авторизованный счёт деньги покойников. Практически признаться в краже и дать весомые основания для подозрений в убийстве.

Вздохнул. – Ну, не выбрасывать же свои деньги!?

Улыбнулся в душе – всегда хотел помогать людям, да только самому бы кто помог. А сейчас-то кто мешает? Уверенно нажал на поле «Благотворительность», выбрал помощь больным детям и перевёл всё на операцию безвестному малышу.

Подумал, что, может, это судьба – двое уродов только для того родились и грабили, чтобы встретить Егора, и мальчишка получил шанс, вырос и создал что-нибудь прекрасное и обязательно доброе. Или сам встретил других уродов и помог кому-то. В мечтательном настроении Егор выбросил в окно бумажники. Вынул из телефонов батареи, сим-карты, а сами аппараты связи отправил вслед за бумажниками.

– Жека сказал поколесить, значит, едем заправляться. – Решил Егор.

Он знал неподалёку маленькую заправку, не принадлежащую крупной компании, где к тому же рассчитывали прямо у колонок. Егор опасался, что у операторов могут оказаться определители подлинности купюр. А так немолодой уже дядька в комбинезоне проговорил в рацию, – «полный бак девяносто второго», – вставил в горловину пистолет, дождался «отстрела», вручную долил «до ровного» и озвучил итог. – Две с половиной тысячи.

Егор недрогнувшей рукой протянул три тысячерублёвые купюры. Мужик проверил их на просвет, засунул в сумку на приличном пузечке, вынул оттуда пятисотку и отдал покупателю. Вынул пистолет, другой рукой закрутил крышку бака и хлопнул ладонью по крылу.

Егор счёл опыт удачным и в следующий раз остановился возле небольшого магазинчика. Купил жвачки, минералки, сока, симпатичная узбечка, не глядя, положила купюру в кассу и отсчитала сдачу. При виде лица Егора ей потребовались все душевные силы, чтоб сначала не вызвать полицию, потом «скорую», и вообще сохранять невозмутимость и не особенно жалостливо вздыхать. По мнению Егора, получилось у неё так себе, на троечку с натяжкой.

Следующим шагом припомнил расположение уличных банкоматов, наметил маршрут. Всего на руках шесть карточек на двух владельцев. Сливать кэш со всех сразу в одном месте ни в коем случае нельзя, к тому же Егор что-то слышал о лимите на обналичку в пятьдесят тысяч. Благо, что денег на картах оказалось как раз в районе этой суммы. К обеду у Егора образовалось двести восемьдесят тысяч.

* * *

Он с умыслом остановился на Луговой, тут тебе и платная парковка, и банкоматы, и закусочные, и рынок, и кинотеатр. Егор выбрал «Оки-Токи», набрал полный поднос разных сочетаний картошки, куриного мяса и теста с вкраплениями огурцов и помидоров, бутылку «колы» и на сорок минут выпал из реальности. Следующим пунктом зашёл в кинотеатр «Владивосток», взял билет на ближайший сеанс. Ему просто нравилось смотреть в стерео на большом экране и с хорошим звуком, сам фильм особого значения не имел.

До сеанса оставался час, и Егор со всей ответственностью отвёл его на посещение рынка. Он немного уже разбирался в повадках вьетнамцев – кстати, на городских рынках китайцев почти не осталось, и они уже давно не занимались челночной торговлей. Так вот, для начала выбрал вместительный рюкзак, продавец назвал цену, Егор оставил её без комментариев. Спросил кроссовки, ботинки, зимние ботинки. Вьетнамец заулыбался, называя цену, повторял, – «только тебе». Егор со скукой на разукрашенном лице перешёл к джинсам, ремням, причём ремень продавец вдел в брюки лично. Так же лично и очень бережно вслед за ботинками и джинсами упаковал по десятку футболок и рубашек.

Когда Егор попросил показать толстовку или мастерку, вьетнамцу помогали уже два соплеменника и одна соплеменница. Что-то Егору нравилось, что-то нет, он пытался объяснить, и по его заявкам торговцы тут же срывались с места, – «сичас, сичас». Он решил ограничиться парой джинсовых курток, мастеркой и толстовкой с капюшоном. Зимнюю куртку хотел взять одну и попроще, но был уже не в силах разочаровывать внимающих ему, как Будде из лотоса, продавцам. Пришлось брать кожанку с подбивкой и полупальто. Хоть и август на дворе, задумался о перчатках, шарфе и шапке.

Всё в рюкзак не влезло, вьетнамец без всяких условий предоставил сумку «оккупант». Настало время торгов «за всё сразу». Продавец и впрямь сражался, как за всё лучшее в жизни, но пятился, уступал. Вскоре по решимости его стало ясно, что хоть и велика Россия, но отступать ему некуда, позади Хо Ши Мин. Едва Егор шевельнулся, одним движением намекая на возможность оставить продавца с рюкзаком и сумкой барахла, но без денег, лицо его пошло некрасивыми пятнами. Егор уронил рассеянный взгляд на майки и трусы, перевёл взор на вьетнамца, тот решительно кинул в сумку по пачке того и другого, присовокупив упаковку носков, и воззрился на Егора, без слов спрашивая. – Ты жить, вообще, хочешь?

Жить Егор хотел долго и безропотно вынул упаковку Костиных рубликов. Ему, вообще-то, не жалко, просто иначе его бы не поняли, могли и заподозрить в чём-нибудь. Отсчитал двадцать пять тысяч, принял сдачу триста рублей и под пожелания благоденствия всему роду его, многочисленным потомкам и лично ему всяческих благ, покинул рынок.

На парковке, благо, всё рядом, уложил покупки в машину и с легким опозданием пошёл в кино. Попал на фильм про то, как одной девчонке зашили в живот новые синтетические наркотики, какой-то урод её ударил, и отрава проникла в организм. Всё дальнейшее можно смело считать глюками перед смертью от передозировки. Девушка изучала за секунды иностранные языки, останавливала время, искривляла пространство одной лишь силой мысли, Нео может заархивироваться в матрице. Впрочем, она лихо сносила бошки негодяям и даже говорила иногда что-то умненькое или забавное. Егор решил, что картина вполне и тут же о ней забыл.