Уход

Никогда в жизни не курил. Пробовал, конечно, раза, может, три, как и все, ради любопытства или же ради смеха своих друзей. В компаниях я был ярым противником всех вредных привычек.

Но был день в январе 2007 года, когда я шёл по улице Томска и страшно хотел курить. Помню, что было 11 часов вечера. Это был день, когда я ушёл из дома своих родителей навсегда. Мы поссорились с отцом сильнее обычного, лопнуло терпение обоих, и всё чуть не вылилось в драку. Мы уже готовились смахнуться, как два дебила, в абсолютно тупом поединке, если бы не мама, что как ниндзя оказалась между нами и приказала взять себя в руки. Что я и сделал, взял себя в руки и вышел из дома, поняв, что больше туда не вернусь.

Адреналин стучал в венах, я судорожно пытался понять, куда мне идти. На самом деле выбора как такового не было, последнее место, которое оставалось, кроме квартиры родителей, – это квартира сестры. Туда я и направился. Пешком. Подсчитав свои финансы, обнаружил, что в кармане у меня 120 рублей и больше ничего. Так началась моя взрослая самостоятельная жизнь.

К сестре я пришёл уже под два часа ночи, изрядно подмёрзший. Моя сестра снимала маленькую квартирку в деревянном доме без душа и с туалетом на улице. И несмотря на такие условия, жизнь в этой квартире я вспоминаю с особой теплотой. Сестра зарабатывала немного и потянуть нас обоих, конечно, не могла, поэтому на следующий же день было решено искать работу. Про университет можно уже не вспоминать, с ним было покончено навсегда.

И работу, дети мои, я пошёл искать не в интернете, а ещё в газете, да, в той самой, бумажной, с напечатанными буковками, с колонками и рекламой а-ля «продаю сахар». Да, я настолько стар. Купив газету «Вакансии» в первом попавшемся ларьке, налив себе кофе, стал делать то, что так часто видел в фильмах, когда главный герой переезжает в какой-нибудь крупный город и пытается там прижиться. Обводил маркером вакансии. Я совру, если скажу, что это не приносило удовольствие, согласитесь, образ получался красивый. Молодой парень ищет себя в жизни, полностью отринув старое, и смело смотрит вперёд. Единственная загвоздка была как раз в последней части фразы, «про смело смотрит вперёд». Страх, хотя нет, ужас, пронизывавший меня тогда, я с трудом могу описать. Этот страх спутывал все карты, мешал наслаждаться моментом и всё больше напоминал о мрачной реальности. Опыт в собеседованиях у меня был крайне скудный, единственная толковая профессия, на которую я мог претендовать, – это как раз верстальщик газет и журналов. Не найти работу означало рано или поздно вернуться к родителям, что вызывало ещё больший страх. Так что, подгоняемый этим замечательным чувством, я набрал номер первого объявления, где было написано, что журналу «Выбирай» требуется верстальщик. Помню, что кроме этого объявления было ещё одно, но туда я не позвонил, не потребовалось. Меня, как ни странно, пригласили на встречу, фраза «у меня есть опыт работы» была, безусловно, самой важной.

Офис находился в красном кирпичном здании на третьем этаже. Меня встретил главный редактор журнала «Выбирай». И если честно, на многие вопросы я откровенно врал. Меня спрашивали про опыт дизайна рекламных модулей и про предпечатную подготовку. Ни того, ни другого я делать не умел. Но это не мешало мне откровенно гнать херню и говорить, что, мол, вам со мной пипец повезло, я спец космических масштабов, так что придержите свои печатные машины, скоро их будет ждать бешеная печать. После данного бессовестного монолога я шлёпнул перед ними своим выпуском журнала «Гринд», в котором, само собой, числился как верстальщик.

Вы не поверите, это сработало. Меня взяли на работу. На испытательный срок. План мой был прост и надёжен как швейцарские часы. Обучиться всему во время работы. Тем более, как меня предупредило начальство, мне предстояло работать в паре с другим дизайнером, а значит, думал я, есть человек, у которого в случае чего я спрошу то, чего не знаю.

И тут позвольте представить вам важную фигуру в данном эпосе – Коля. Второй дизайнер. Суть трагедии была в том, что Коля был таким же долбоёбом и ничего не знал о печати, и врал на этом собеседовании ещё похлеще меня. И так же надеялся обучиться всему в процессе.

К слову, о нас: мы с ним дружим до сих пор, из-за чего вы ещё не раз встретите упоминание его имени в данной книге.

До сих пор помню, как Коля подкатывается ко мне на офисном стуле и аккуратно сообщает, что, мол, он ни хуя не знает, на что я долго, не моргая, смотрю ему в глаза и сообщаю, что знаю немногим больше его. Ну кроме программы «Индизайн», её я знал. Но это по факту капля в море.

В общем, мы начали верстать журнал, периодически читая из интернета информацию о том, как вообще это надо было делать.

Не помню как, но мы смогли донести до руководства, что журнал-то мы сверстаем, но в печать отдать не сможем, и, что удивительно, при этом сохранили рабочие места. Есть у меня подозрение, что верстальщиков в Томске тогда было мало. Вряд ли таких оболтусов, как мы, тогда вообще допустили бы до компьютеров.

Журнал «Выбирай» был сетевой и выпускался во многих городах России. Сетевые журналы умеют строить печать и для быстрой наладки работы у них есть проработанные схемы. Одна из таких схем – это взять специально обученного человека и отправить в город, где всё идёт через жопу. Эдакий решала. Ему достаточно было взгляда, чтобы осознать, на вёрстку журнала взяли идиотов. Мы с Колей называли его ни много ни мало, а мастер Йода. Этот парень знал всё о печати, журнальном деле и за один день достаточно насыщенного мастер-класса научил нас правильно настраивать цветовой профиль, и исчез так же быстро, как и появился.

Первые несколько номеров мы сдавали в ночь, так как ещё плохо понимали все нюансы. Печать самого журнала проходила в Новосибирске, мы передавали файлы по интернету, и, проверяя их, печатный дом то и дело выдавал, что на тех или иных страницах всплывают разные технические ошибки. А перезалив и отправка страниц занимали время; иногда, чтобы отправить весь журнал заново, приходилось ждать час, а то и больше. Интернет 2007 года, господа и дамы. Но несмотря на эти бессонные ночи, жёсткую переработку, я чувствовал себя великолепно. Первый раз мне приходилось делать всё самому, и, что самое приятное, я чувствовал себя нужным. По-настоящему. Чувство того, что без меня не выйдет такая важная вещь, как журнал, давало огромную дозу эйфории. Чувствовать себя нужным – это здорово.

Помню, что в одну из первых таких бессонных ночей, когда была сдача первого или уже второго выпуска, мы сидели в нашей редакции небольшой группой. Там был я, Коля, Яна (наш главный редактор) и её парень Алексей, который часто помогал нам, выступая чуть ли не администратором, несмотря на то что даже тут не работал.

На улице было темно и прохладно. Мы ждали, когда все страницы загрузятся в типографию, чтобы получить от печатников утвердительный ответ по поводу наших файлов. Я смотрел в маленькое окно, в которое иногда тайком курила Яна. В окне открывался красивый вид на длинную двухполосную дорогу, усеянную ночными фонарями. Было тихо.

Нарушив молчание, Яна спросила:

– А где бы вы сейчас хотели оказаться?

Имелось в виду какое-нибудь классное место типа пляжа или мягкой постели, ведь все были сильно вымотаны и устали.

И я с удивлением для самого себя ровным голосом сказал, что я хочу быть вот тут, в нашей редакции, и вместе сдавать журнал. Помню, как Яну на секунду удивил мой ответ, но затем она улыбнулась, потому что понимала, о чём я говорю. Я нисколько не врал, в тот момент меня переполняло счастье и спокойствие, и мне никуда больше не хотелось. Мне было хорошо тут, здесь, сейчас. На самом деле мы все это чувствовали. По какой-то неведомой причине в том небольшом офисе творилась магия. Мы стали коллективом, те рабочие трудности, та атмосфера, которая вдруг образовалась, непонятно почему дарила всем присутствующим счастье. Его можно ощутить только в то время, с теми людьми и в том возрасте. Странное пьянящее чувство.

Как-то Коля даже признался мне, что это было лучшее место работы в его жизни, как и у меня, если честно.

После ещё будут подобные ощущения в других коллективах, но народ из журнала «Выбирай» был первым, с кем мы смогли стать настоящей командой.

Такие дела. В общем, со временем в ночь оставались работать только я и Коля. Это было необходимостью, пока мы не научились передавать в печать идеальные страницы журналов без багов. Часто мы уходили домой под самое утро, что породило традицию после сдачи журнала ходить в кино на ранние сеансы, а после уже расходиться по домам спать. Так как на ранних сеансах почти никого не бывает, я смело проносил с собой в рюкзаке тарелку борща и, глядя на огроменный экран кинотеатра, уплетал вкуснейший борщ со сметаной, что повергало в шок Колю, хотя также в его глазах я видел зависть.

Позже я получил свою первую зарплату, 15 тысяч рублей. На тот момент для меня это были колоссальные деньги. Съём хаты стоил 4500. К примеру, моя сестра на тот момент получала в районе 7 тысяч администратором в отеле. Правда, в первый раз я получил не 15, а 9 или 8 тысяч. Всё из-за Коли: этот дебил поставил в журнал не тот рекламный модуль на всю полосу в журнале. За это полагался штраф в размере всей его зарплаты. Коля собирался уже увольняться, но я предложил поделить этот штраф на двоих, на тот момент я даже представить не мог, что мне придётся верстать журнал с кем-то другим. Хоть я этого не осознавал, но он уже тогда стал для меня другом.

В общем, потихоньку мы набрались опыта, и я уже в полной мере мог назвать себя настоящим верстальщиком. И первый раз в жизни начал познавать все прелести рабочей рутины. Где-то спустя полгода Коля уволился и устроился в какую-то нефтяную контору, и сдавать журнал мне приходилось одному.

С этим моментом связан один казус.

Думаю, что всем верстальщикам будет знаком такой термин, как «суммарное количество краски на лист». Суть его такова. В печатных домах на разный тип бумаги принтером наносится разное количество краски. Если краски много, то цвета у журнала будут насыщенней, но при этом бумага должна быть определённого качества, она обязана проходить определённую процедуру сушки и ещё много других нюансов. Если же краски немного, то можно использовать не самую лучшую бумагу и сворачивать издание сразу же после печати, не дожидаясь высыхания. Количество краски фиксируется в печатном файле, который формирует верстальщик.

Так вот, в первую же сдачу журнала без Коли весь тираж, а это 10 000 экземпляров, приехал к нам со слипшимися страницами. Намертво слипшимися. А что это в первую очередь значит? Что верстальщик неправильно выставил цвет в файле при печати. А это означает, что все рекламные договора летят на хуй. Что весь тираж летит так же на хуй. Это означает, что сейчас директор порвёт мою жопу на лоскуты и по факту будет прав, так как, скорее всего, я своей ошибкой убил журнал и лишил работы всех своих коллег.

Но поначалу я этого не знал. Спокойно зашёл в офис и долго не мог понять, почему все коллеги провожают меня взглядом как покойника. Узнав о случившемся, я постарел лет на 5. Надо отдать должное моему директору, она не стала орать и угрожать. Но было видно, что она явно потеряна, так как звонила в печатный дом и они заявляли, что с их стороны всё было сделано верно и ошибка явно была нашей.

Я был в ужасе. Как так, всё же проверил несколько раз. Проклиная свою тупую, ни на что не годную голову и руки из жопы, я стал открывать те файлы, что ещё вчера отправлял в типографию. И с удивлением обнаружил, что всё нормально, настройка стояла в нужном диапазоне. Все файлы, что отправлял в печать, всегда сохранял для истории. Зачем именно я их сохраняю, не задумывался, но позже тысячу раз поблагодарил бога за это, потому что они были доказательством, что я не виноват.

После небольшой разборки выяснилось: у печатного дома был новый сотрудник, который напечатал наш журнал не на том принтере. И особенность этого принтера была в том, что он полностью игнорирует настройки самого файла, печатая так, как сам считает нужным. Это был первый раз, когда я встретился с такой штукой, как перекладывание ответственности.

Глядя на такие интересные события, я начал задумываться о смене рабочего места. Несмотря на этот инцидент, остальные сдачи журнала проходили гладко, но я стал замечать, что новых знаний больше не получаю, а отсутствие Коли только больше подталкивало искать что-то новое.

Плюс, мне вдруг открылась истина, что по факту можно в очень многие компании прийти точно так же, сказать, что ты всё знаешь, и изучить процесс работы уже на месте. Но главное, во мне стала зарождаться идея, хоть на тот момент сформулировать её толком не получалось, но суть звучала как-то так: я хотел найти работу по душе. Верстальщиком я стал из-за случайности, не было выбора. И думал, что наверняка в мире есть какая-то работа, в которой у меня вообще не будет никаких неприятных ощущений, в которой постоянно буду учиться новому и так далее. Сплошные плюсы и розовые пони. Вот только время для своих экспериментов с работой выбрал не самое лучшее – конец 2007 года. Долбаный кризис, дамы и господа, уже был на пороге и был готов поддать жару всем искателям приключений вроде меня.

Уволившись, я решил, что могу позволить себе месяц-другой отдохнуть и подумать о тщетности бытия. Успех с трудоустройством в журнал «Выбирай» имел и обратную сторону: я возомнил себя не ебаться крутым спецом, перед которым все двери открыты. Но кризис показал, как всё в мире бывает. Ситуация так же осложнялась тем, что сестра к этому времени уже съехала с квартиры и я оплачивал аренду один, а с отцом помириться не успел, что означало, если мне понадобятся деньги, брать их неоткуда.

И вот первый месяц не ищу работу, отдыхаю и рисую в своё удовольствие. На второй месяц оббиваю пороги любых изданий, которые только нахожу. И везде от ворот поворот. А те небольшие сбережения, что мне удалось скопить, начинают со скоростью света таять. И вот уже начинаю искать работу не только верстальщика, но и дизайнера, ретушёра, хоть кого-нибудь, где мои знания компьютерных программ будут мне хоть какой-то форой. Но всё тщетно.

В конце третьего месяца я уже был готов на любую работу, а на собеседования ходил пешком, так как на автобус денег не было. Жрал, сука, рис. С сыром. Чтобы хоть как-то разнообразить рацион, я лепил из этого риса звёздочки и кружочки. А сыр берёг как зеницу ока.

Мне очень не хотелось устраиваться дизайнером, так как были ещё свежи раны от учёбы в универе, из-за которого при слове «дизайнер» меня тянуло блевать. Но, как назло, единственное место, куда меня звали, была как раз работа дизайнером. Это была платная поликлиника, название, пожалуй, скрою, ибо сейчас будут совсем нелицеприятные подробности.

Зарплата была 6 тысяч 500 рублей в месяц. С оплатой квартиры, что обходилась мне чуть больше 4 тысяч, у меня на руках оставалось в лучшем случае две тысячи рублей. Такие вот дела. Как я жил на эти деньги, для меня загадка. Это при учёте того, что в итоге полторы тысячи они мне задержат, суки.

Сама работа была воплощённым адом, которая с успехом отобьёт желание у меня заниматься дизайном ещё на долгие годы.

В этой конторе было два руководителя с совершенно разными стилями и представлениями о том, как и что должно было выглядеть. Они стояли за моими плечами как ангел и чёрт, диктуя противоположные вещи, что должно быть изображено на флаере, плакате и так далее. Но не это самое страшное. Сам офис был набит женщинами определённого калибра. Я бы их охарактеризовал как болтушки на панике. Офис у нас был формата «опен», где не умолкали разговоры о том, куда надо поступать Стасу после 5-го класса, а вот Маше стоит ограничить общение, её оценки ухудшились. Периодически беседы о чадах прерывались перепуганными вздохами о том, что нас всех сократят. Это был ад. За месяц работы я выучил не только имена всех детей, но и устройство их кишечников, успеваемость и как у кого происходит процесс полового созревания. После этой работы мой плеер стал для меня не просто гарнитурой, он стал дверью в мир нирваны, веры в лучшее, символом свободы.

Также это означало, что, если в плеере сядет аккумулятор, мне придётся вскрыть себе вены.

Понимая, что на зарплату в 6500 долго не протяну, между делом искал себе любое другое место. И таки нашёл. Через месяц мне подвернулась вакансия верстальщиком в газету «Охотник и рыболов». Зарплату мне обещали 10 тысяч, что сразу давало надежду на светлое будущее. Представляю, как, наверное, интересно читать такие расценки людям из Москвы. Так вот, к слову, ничего не изменилось, мои дорогие, большинство людей за МКАДом до сих пор живут на такую зарплату. Да, жизнь – суровая штука.

«Охотник и рыболов»

Перед первым выходом на работу в газету у меня, как я теперь понимаю, появились первые признаки невроза, который, к сожалению, ещё не раз будет всплывать в данной книге. Это была бессонница, я слишком волновался, что на новом месте не смогу выполнять работу достойно. Боялся задержки зарплаты, при таких раскладах мне нечем было бы в следующем месяце платить за квартиру.

Помню, в эту бессонную ночь в квартиру внезапно нагрянули подруги Люся и Юля. Они работали официантками в сети кофеен и периодически бесплатно подкармливали меня кофе и печеньками, когда я заходил к ним в гости на работу, что было не редкостью в те голодные месяцы.

Моя квартира хоть и не имела ванной и туалета (он был на улице), всё же обладала рядом преимуществ. Само собой, цена. А второе – расположение. Квартира была в самом центре Томска, что позволяло этому месту быть местом постоянных встреч и разного рода сходок друзей.

Так вот, девушки, узнав, что я всё равно не сплю, решили составить компанию. Понимаю, что это звучит типа я настоящий плейбой, но, уж поверьте, если ты зарабатываешь 6500 в месяц, то плейбой из тебя крайне херовый. Плюс, они по-настоящему были моими боевыми подругами, а не то, что напридумывали ваши похотливые мозги.