Глава 4

Утро второго апреля i885 года было приятным и теплым. Дул северный ветер, отгонявший Цинские джонки, от уютного побережья Бэйхая, как для ловли рыбы, так и перевозки товаров на остров Хайнань. Между джонками проходил японский пароход, непонятно откуда взявшийся в этих исконно принадлежавших поднебесной империи водах. Японцы, конечно, активизировались в данном регионе последние годы, но никто даже предположить не мог, чтобы островитяне посмели угрожать гигантской империи, простирающейся от Аннама на юге, до Великой стены на севере, причем выполняющую скорее всего функцию не стены в прямом понимании этого слова, а дороги.

Капитан джонки матерый контрабандист Лай Сан перевозил в отличие от мирных соседей тоже крайне необходимый товар – порох. Его джонка ничем не отличалась от соседних, и ему совершенно было непонятно, почему японский пароходофрегат «Касуга» избрал его корабль учебной мишенью для наводки своих орудий и подготовки комендоров. Вот прибудет из Европы его родственник Фа Синь, несущий службу старшим офицером на мощнейшем броненосце «Диньюань» и кораблям страны восходящего³⁸ солнца уже будет так не поплавать в этих водах. Но внезапно из жерл орудий стали вылетать снаряды и довольно точно ложиться в воду, рядом с джонкой Лай Сана, и один попал в борт и достиг нежного груза. Капитан скомандовал: «Всем за борт!», – и прыгнул сам. Корабль, который не раз вступал в схватку с погодой, не вынес такого варварского обращения и взорвался!

Фото 17 – Обстрел китайских джонок.

Взрыв насторожил коней 1-й кавалерийской дивизии, они повели ушами, наступавшей вдоль побережья Тонкинского залива. Наступали рядом и части 6-й драгунской дивизии. Ее в отличии от кавалеристов обучили действию и в пешем строю. Можно сказать, что кони, завезенные из Америки и Европы, служили лишь средством перевозки личного состава и перед любым боем, должны были оставаться в укромном месте. Что способствовало боевой устойчивости дивизии, так как лошадь на поле боя – отличная мишень.

Командир 6-й драгунской дивизии барон Ямамото, покачиваясь в седле, знал, что его частям и соседним предстоит преодолеть двести пятьдесят – триста километров по пересеченной местности, прежде чем будет достигнута богатая провинция Бэйхай, на грабеже которой, он хотел увеличить свое состояние проигранное в карты. Ближайшая цель наступления японских войск. Нет, противника он не боялся, большую опасность представляли собой дороги, оползни, недостаток провианта, хотя флот и обещал доставлять провиант вовремя, но что возьмёшь с этих щёголей, скажут тайфун или ураган, и голодай. А начало лето, как раз период начала тайфунов в этих широтах.

Главнокомандующий армией Ямагата Аритомо наступал совместно с левым флангом армии. Его штаб находился при частях 3-й пехотной дивизии, усиленной единственной в японской императорской армии артиллерийской бригадой, состоявшей из орудий производства фирмы Крупп. Аритомо видел своих солдат, растянувшихся на горных дорогах, ведущих в Цинский город Гэцзю, славившийся своим горным делом, и между всего прочего, по информации от купцов, там был расположен склад, на котором собиралось с окрестных уездов золото и серебро. Размышлял главнокомандующий: «Сегодня уже 15 апреля. Две недели идет наступление, а успехов достигла 1-я кавалерийская дивизия генерала Козо и 6-я драгунская барона Ямамото, которая первая достигла Бэйхая, славящегося своим идеальным жемчугом и активной прибрежной торговлей. Но, что делать дальше? Вроде бы есть план! Охватывать центральную группировку Цинских войск, состоявшую из 32 зеленых знамен, и которые могли бы быть развернуты в 320 тысячную армию. И он решил действовать по первоначальному плану, приказав отправить посыльных к командиру 1-й кавалерийской дивизии с приказом о дальнейшем наступлении в субтропики Учжоу, находящимся севернее их настоящего расположения».

Маркиз Ито, находящийся в своем доме, расположенным в самом престижном районе Ханоя, читал в предыдущие дни телеграммы одну за другой, и тоже размышлял. Прочитал он донесения и от Ямагаты Аритомо, что левый фланг продвигается к своей первоначальной цели, горным шахтам Гэцзю. Но особенно порадовал правый фланг с кавалеристами и драгунами. Необходимо сформировать еще таких дивизий, – подумал маркиз. Они не только достигли богатого жемчугом Бэйхая, губернатор которой преподнёс ключи от города на тарелке, усыпанной жемчугом, но и развили свое наступление севернее, следуя первоначальному плану.

Оправдалась ставка и на морские десанты. Главные силы флота базировались рядом с Гонконгом, на ничейных островах, а здесь в Ханое прибывал только крейсер «Нанива» прибывший за маркизом, доставить его к месту будущего триумфа на острова Тайвань и Хайнань. Бравый адмирал Того вошел в кабинет Ито и громогласно, как бывший артиллерист, поздоровался:

– Приветствую Вас господин премьер-министр! Наши победоносные армии наступают! Удача на нашей стороне!

– И я Вас приветствую господин контр-адмирал. Наслышан, наслышан, как флот мастерски высадил наши вспомогательные войска на обоих островах империи Цин. Жду, когда последуют реляции³⁹ о захвате островов.

– Вы как-то не радостно, об этом говорите. Когда левый фланг Ямагаты только тащится покорять шахтерский городок, Ваши кавалерийские части совершили блистательный кавалерийский рейд в духе Платова и Уварова и буквально начали окружать главные силы Цинской армии. А флот под командованием Кавамуры Сумиёси не только блокировал Цинские корабли на Мавэйском рейде, но и смогли высадить десанты, на те два острова, которые нам крайне необходимы. Вот кстати зарисовка одного из кораблей империи Цин, выполненная капитаном Осамой, большим любителем подобных рисунков, которые он старается делать каждый раз, когда ему на глаза попадается что-либо любопытное.

– Пока все достижения за эти 17 дней операции сугубо мирные, мы маневрируем войсками и флотом словно танцоры на сцене театра кабуки. А зеленые знамена Цинской армии раздвигаются перед нашими войсками словно портьеры. Семнадцать портьер вправо, в направлении Гуанчжоу, пятнадцать знамен влево в направлении Лючжоу.

– Но ведь портьеры то могут и схлопнуться? – Того наморщил лоб.

– Это будет неприятной новостью, но надеюсь наш генерал-майор Козо, командующий 1-й кавалерийской дивизией, свое дело знает, и не оробеет перед толпами Цинских орд.

Фото 18 – Японская зарисовка крейсера «Гуанъи».

– Смотря при каких обстоятельствах произойдет встреча, – размышлял вслух Того. – Войска Сянской южной группировки империи Цин поднаторели во времена недавно прошедших опиумных войн, когда и англичане, и французы высаживали свои десанты, и кровавыми уроками повышали знания зеленых знамен в тактике и оперативном искусстве.

– Я позвал Вас дорогой друг, – Ито внимательно поглядел в глаза Того, – чтобы Вы передали главе флота мою просьбу, предпринять не просто блокаду побережья противника, но и активные действия. – Повторяю Вам активные! Так как разгромив флот империи Цин в этих водах, и армии не будет необходимости оборонять побережье, и она гонимая нашими загонщикам сухопутными частями уйдет как зверь в берлогу, если сумеет конечно.

– Я понял Вас, – контр-адмирал уже придумывал, как прославиться, используя только три крейсера своего авангарда флота, – передам непременно Вашу просьбу командующему. – Разрешите выполнять приказ!

– Ну что вы. Это не приказ, а просьба. У Вас есть непосредственный начальник, главнокомандующий ВМФ Кавамура, а я так, премьер-министр, – лукаво выразился Ито.

Но Того знал, кому обязан назначением и решил сделать все возможное и невозможное, для облегчения положения приморского фланга армии, и ликвидации угрозы со стороны империи Цин. И в этом начинании сил его авангарда, состоявшего из трех крейсеров эльсвикской постройки в принципе, должно хватить.

Хэйхатиро самым быстрым паромобилем⁴⁰ бывшим в его распоряжении добрался до своего флагманского крейсера, покачивавшегося на рейде Хайфона и отдал приказ капитану крейсера разводить пары и двигаться на соединение с двумя другими крейсерами отряда, ну а когда встретимся, тогда и подумаем, как нанести поражение Фуцзяньской эскадре империи Великой Цин.

Глава 5

Но не только Боги горшки обжигают. Лянгуанский⁴¹ губернатор Чжан Чжидун усевшись на подушках осматривал карту ведущихся уже две недели против его родины боевых действий воинственными самураями с японских островов. Рядом с ним расположился посланник императора Чжан Пэйлунь, умудренный опытом военачальник и администратор, передавший губернатора требование императрицы Цыси, о немедленном переходе в наступление против войск японской империи посмевшей вторгнуться в изобильные южные провинции поднебесной.

Диспозиция войск сторон на 21 апреля i885 года (Рисунок автора СС0).

Чжан Чжидун осознавал, что многое и так было уже сделано за эти девятнадцать дней. Если в центре боевых порядков было относительное затишье, то именно он отдал приказ о передислокации зеленых знамен из провинции Бэйхай в Гуанчжоу и увода их из-под первого губительного удара японских войск.

– А что Вы еще предприняли, для разгрома проклятых японских оккупантов? -поинтересовался посланник императора Чжан Пэйлунь. Что мне доложить в столицу о победных делах нашей армии. Помнится мне, что в период опиумных войн, губернатор откупался за счет местного населения, а в запретный город⁴² шла победоносная реляция, о якобы отступивших иностранцах, понесших кое-какие потери. И всем в принципе хорошо. Император пребывал в своем величии, губернатор был молодец, население было живо и продолжало свое бренное существование на этом свете, а не на том, а английский капитан приходил с добычей на родину! Этакий симбиоз.

– Здесь не тот случай, – сказал Чжан Чжидун попивая чай, – мы имеем дело не с тигром, который удовлетворится подношением и отступит, а с саранчой, которая пока не съест все под корень, не наестся. Ее надо просто всю уничтожить.

– Как же нам это удастся, коли мы ушли из Нанькина и Бэйхая?

– Это, не отступление, а ретирада⁴³. Не противник вынудил нас, а мы предусмотрели, и в тайне от него такой маневр предприняли.

– Что он нам дает? – поинтересовался Чжан Пэйлунь.

– В Гуанчжоу и Лючжоу войска активно пополняются местными резервистами, а японские войска, наступая по пересеченной местности наоборот несут небоевые потери, вследствие недостатка воды, непредвиденных обстоятельств, неосторожного обращения с оружием, а вскоре прибавится дизентерия нехватка продовольствия и другие, если конечно флот выйдет из своей базы и поможет героически маневрирующей армии.

– Флот тоже может героически маневрировать, – усмехнулся посланник императора, но я поговорю с Хэ Жучаном, что мы сможем предпринять против японских транспортов.

– На правом фланге я смотрю у Вас под городом Гэцзю было пятнадцать тысяч войск, а сейчас тридцать! И это всего за две недели? Император будет доволен! Вы практически достигли паритета с наступающими японскими войсками, – отметил Чжан Пэйлунь.

Да, на этот пункт обороны у меня особая надежда, местность горная, пересекается речушками и горными хребтами, обороняться в нем одно удовольствие, так еще и местное население активно откликнулось встать под зеленые знамена и отправило пятнадцать тысяч молодых мужчин в войска Великой Цин. Пусть империя нещадно их эксплуатирует, но под японским владычеством жить еще хуже, и они намерены защищать свою горняцкую провинцию до последней капли крови.

Глава 6

Генерал-майор Тэраути расхаживает по полуразрушенному цинскому городку и подходя к карте местности, разложенной на деревянном столе, видит картину целиком. Рядом с ним стоят на вытяжку командиры 1-й пехотной Миеси Сигэоми и 2-й пехотной Ямадзи Мотохару бригад.

– Слишком долго мы топали до этого всеми забытого горного города, – властно произнес Тэраути, командиры бригад потупили взгляд. – Сперва не могли собрать все свое имущество, потом были проблемы с построением, и разбором какая колонна пойдет первой, какая второй. Разбирались долго с фланговым охранением. Если бы на нас напали цинские войска, случилось бы как в Аустерлице, когда Наполеон разгромил трех императоров прямо на марше.

– Но слава Аматерасу⁴⁴, – посмел произнести Миеси Сигэоми, – 49-й пехотный полк с ходу взял этот горный городок Гэцзю, кажется, хоть солдаты почти в полном составе и искупались в Красной реке.

Фото 19 – Тэраути Масатакэ.

Генерал-майор стерпел такое непростительное поведение подчиненного, все-таки его солдаты первые смогли захватить первый важный город противника, и сейчас долбя кирками и ломами каменный постройки пытаются создать кое-какое подобие обороны, так как по сведениям полученным от пленных войска противника сумели мобилизоваться и удвоить свою численность, и сейчас стали практически равны войскам японской группировки в этом районе. А соседями Тэраути были на левом фланге две пехотные бригады генерал-майора Фудзивары. Которые не только форсировали реку Меконг, и захватили городки Юнцзинхун и Сымао – сняв с обитателей все драгоценные украшения, но также в тяжелейших условиях форсировали хребты Уляншаня и Айлашаня закрепившись правым флангом чуть, чуть на Красной реке. Силы были на исходе, и так десять тысяч солдат, вооруженных только холодным оружием, прикрывали двести километров территории. На правом фланге у Тэраути действовала 2-я пехотная дивизия Ясукаты Оку, в боеспособности которой он был уверен полностью. Именно эта дивизия пришла недавно на помощь при усмирении восстания фермеров в Писалуке. Соседи захватили городки Мабай и Кайхуа и вот теперь на них с остервенением наступают войска цинского генерала Чена. Успевшие мобилизоваться и получившие на тыловых складах гигантские ружья, оставшиеся от великанов, которые к настоящему времени уже все погибли. И если великан это гигантское ружье использовал в одиночку, то воинам великой империи Цин приходилось стрелять из него вчетвером! Двое держали ствол гигантского ружья, один заряжал пулю и засыпал порох, так как существовавшие патроны к настоящему времени пришли в негодность, а четвертый, самый опытный «тайфурчи» производил выстрел. И как бы не отводили расчеты лица, они всегда у них были опаленные, и в плен их никто не брал. Так как увечий и смертей от особо мощных ружей было предостаточно! Пуля, почти ядро, пробивала при удачном попадании до пяти солдат одного за другим!

И вот первые же залпы гигантских ружей тайфуров издалека, объявили о начале Цинского наступления. В первые же минуты погибло по донесениям командиров до трехсот наших солдат.

Фото – 20 Японская 1-я отд. арт. бригада с 4,2-дюймовыми пушками.

– Много, очень много, – воскликнул Тэраути, и приказал артиллерийскому полку своей дивизии открыть огонь по наступающему неприятелю. На подходе, как он знал была еще 3-я пехотная дивизия Куроки, которой была придана артиллерийская бригада с новейшими и мощнейшими орудиями Круппа калибром в 107 – миллиметров, способные не только бить по противнику мощными шрапнельными снарядами на дальность семь километров, и весом в 9-фунтов⁴⁵. Но, как знал по докладам Тэраути 3-я пехотная дивизия прибудет еще ориентировочно через пять дней, а эти пять дней предстояло еще продержаться.

После первого натиска «тайфурчи», которых оказалось неожиданно много. Последовала еще одна атака перезарядившего огромные ружья неприятеля, но на этот раз, японские войска стреляя из ружей Мурата, на предельную дальность и полевой артиллерии смогли убить и ранить до двух тысяч солдат неприятеля. Шрапнельные снаряды, разрываясь в чистом и ясном небе облачками белых разрывов несли вниз рой шариков, которые найдя внизу солдатиков страстно впивались в плоть и прибивали тела к земле. Сея прорехи в рядах десятков и сотен неприятельских войск. После часа артиллерийской канонады и бесплодных попыток солдат зеленого знамени перейти в рукопашную из их численности убыло еще три тысячи солдат, ну а после, как пехотные бригады 1-й и 2-й пехотных дивизий японской армии перешли в штыковую контратаку, то неприятель побежал бросая тайфуры⁴⁶ и бронзовые орудия, а также знамена.