Попадание в прошлое

На отрывном календаре, вдруг ни с того ни с сего повисшим в пространстве перед взором курсанта, появилась дата: «27-го января 1904 года». После эффектного появления календарь взял и сгорел как спичка, не оставив следов.

Морозный воздух обжег ноздри командующего Владивостокским отрядом крейсеров – Карла Петровича Иессена, чьим аватаром управлял в данный момент в этой реальности, малознакомый нам курсант. Николай был не салага, за его плечами, на которых сейчас были вышиты золотые орлы, был опыт прохождения уже двух подобных миссий, пусть и более простых, но успешных. Контр-адмирал Иессен, на момент вселения в него разума Бурлакова, был мужчиной в полном расцвете сил, происхождением из остзейских немцев⁴, окончил в 80-е годы девятнадцатого века минный и артиллерийский классы, материальную часть подчиненных ему кораблей, знал на ять. Исполнять сложную роль капитана боевого корабля Карл Петрович учился и на миноносцах № 271 и “Адлере”, изрядно нахлебавшись на них соленой водички. На Черном море служить Иессену было легко и приятно. Причем построен был миноносец “Адлер” германской фирмой Шихау, гораздо лучше, чем миноносец № 271, построенный на Николаевском адмиралтействе. После миноносцев еще капитану 1-го ранга поручили командовать военным пароходом «Нева», перевозившим грузы, и крейсером «Азия». Второй крейсер от парохода отличался незначительно, так как таковым и являлся, работая на линии между Нью-Йорком и Гаваной. В русский императорский флот крейсер «Азия» попал в 1878 году, в момент очередного обострения отношений с туманным Альбионом⁵. Впрочем, на политические конфликты Иессен, со свойственной немцам вообще, а остзейским в частности флегматичностью, спокойно наблюдал. Командовать кораблем, пусть даже таким маленьким как миноносец, совершенно другая специфика, нежели просто руководить расчетом минного аппарата или плутонгом с орудиями, что Карлу Петровичу приходилось проделывать, будучи старшим офицером на бронепалубном крейсере «Адмирал Корнилов». Впрочем, Иессену более нравилась английская система разделений кораблей на protected cruiser – защищенные крейсера и armored cruiser – броненосный крейсер, как более отвечающая интересам дела, так как разделение кораблей на ранги лишь указывало на систему комплектации экипажей и фактически размер корабля. Так как большой корабль 1-го ранга мог быть лишен броневого прикрытия и вести бой в линии априори не мог, а совершать маневры, как делали японцы на учениях, выходить в ту или иную сторону кильватерной колонны, когда по тебе начинает пристрелку противник считал делом подлым и недостойным. С другой стороны, даже небольшой корабль типа японской «Чиоды» обладал броневым поясом, и мог оказаться «крепким орешком» для противника. Далее, промелькнула мысль у контр-адмирала: «У тебя под командованием целый корабль, на нем живые офицеры и матросы, а также есть адмирал, отдающий приказы, бывает, что непонятные и противоречивые. Надо всегда быть готовым ему дать отчет, о своих действиях, причем в выгодном для дела свете». Но, Карл Петрович оказался толковым офицером, обошедший как корабль под руководством опытного штурмана все рифы и неприятные ситуации с растратами и куртизанками, а также дуэлями, которые иногда имели место быть, так как нет ничего проще, как задеть честь морского офицера.

Сейчас капитан 1-го ранга Иессен находиться, на мостике своего флагманского protected – бронепалубного крейсера. Почему его не сделали больше на одну тысячу тонн и броненосным, хотя верфь «Вулкан» предлагала, она же строила для страны восходящего солнца «Якумо», контр-адмирал не знал. Толи пресловутая экономия, толи ошибка как раз в классификации крейсеров. По документам, всё выглядело как против японских броненосных крейсеров, Российская империя строила крейсера 1-го ранга, теоретически способных и в линии постоять и осуществлять дальние рейды против торгового судоходства. Как говориться и рыбку съел и … сел. Но фактически выходило, что против броненосцев 3-го класса выходили один на один, защищенные лишь карпасной броневой палубой крейсера.

Но оглядывался вокруг, уже глазами адмирала, курсант Бурлаков, который привыкал к происходящему, щурился как сытый кот на Солнце, немного кайфовал, что вход в реальность получился, и был поражен реалистичности окружающего его мира.

На ровной воде, в гавани Владивостока, покачивались шесть крейсеров 1-го ранга, хорошо знакомого типа "Богатырь". Было душе, как Бурлакова, так и Иессена, отрадно, видеть такое большое количество труб, башен и мачт родных крейсеров. Ощущение мощи и правильности действий его, Николая в момент планировании всей миссии в эфирном компьютере поражали. Карл Петрович прошелся глазами по однотипным крейсерам, представшим его взору, и на них золотыми буквами было выбито: "Рюрик", "Россия", "Громобой", "Витязь", "Полкан". Чувство гордости переполнило Николая от присутствия такой мощной эскадры, а сотворил все это он.

Крейсер 1-го ранга «Богатырь»

«Теперь, – крутилось у него в голове, – можно предпринять один массированный выход в море, или же разделить отряд из шести крейсеров, и отправить в необходимом направлении, потребное количество кораблей. Крейсерство сильно, не только узлами, броней и орудиями, а прежде всего автономностью плавания и внезапностью действий. Причем если взять гражданский пароход, то команда долго не протянет, без ремонта машин, регулярных погрузок угля, слабой опреснительной установки, а также банального страха, быть пойманными и повешенными».

Поодаль от грозных крейсеров 1-го ранга длиной в 132 метра каждый, приткнулись миноносцы. Если все шесть бронепалубных крейсеров подчинялись ему, – контр-адмиралу Иессену, то десять миноносцев типа “Сокол” подчинялись начальнику порта. И без его разрешения в операциях использоваться не могли.

Но, Карл Петрович и теперь уже Николай Бурлаков, не был бы отличником боевой и политической подготовки, если бы, не знал назубок, характеристики этих хрупких кораблей, которые они хотели подчинить своей воле, для усиления уже имевшихся шести крейсеров. Бурлаков прекрасно понимал, что крейсера – птицы вольные, способные на длительные океанские вояжи, а быстроходные скорлупки, двумя подобными в прошлом Иессену командовать приходилось, нужны были для обороны важного порта от неприятельских сил, надумай они тут высадиться.

Миноносец типа «Сокол»

Миноносцы, базировавшиеся во Владивостоке, имели водоизмещение 240 тонн, 190 футов⁶ длинны, 17 футов и 4 дюйма ширины, 7 футов осадка. Мощность паровых машин в 3800 лошадиных сил, максимальная скорость хода в 26 узлов⁷, дальность хода экономическим ходом 10 узлов, две тысячи пятьсот миль⁸, и всего 250 миль на максимальной скорости. Запас угля, помещавшийся в узкий, хищный силуэт составлял всего 60 тонн. Корпус миноносца выполнен из стали, методом клепания листов толщиной от 1/6 до ¼ – дюйма. Вооружен миноносец одно 3-дюймовым⁹ орудием главного калибра системы Кане, в комплекте со 180 снарядами, не имевшими взрывчатки. Вспомогательными орудиями являлись три 3-фунтовых¹⁰ орудия Гочкиса, к каждому имелось по 800 патронов. Минное вооружение было представлено тремя 15-дюймовыми аппаратами для пуска самодвижущихся мин системы Уайтхеда¹¹, в каждой «рыбке» находилось 94 фунта взрывчатки. Бронзовая самодвижущаяся мина способна поразить цель на дальности 800 ярдов, и двигаться со скоростью 21 узел. Причем, именно русские паровые катера «Чесма» и «Синоп» на рейде Батума, потопили османскую канонерскую лодку.

Вдруг всплыли цифры у Николая в голове: «Орудие в 3-дюйма системы Кане с боезапасом весит 4 тонны, его цельный снаряд, предназначенный чтобы прошить борт вражеского корабля вместе с котлом, тем самым лишить хода насквозь 4,9-кг, при скорострельности до 15 выстрелов в минуту. Пять 3-фунтовых орудий системы Гочкиса с полным боезапасом весят 8,5 тонны, вес одного снаряда 0,465-кг, при скорострельности 35 выстрелов в минуту. Соответственно в голове у Бурлакова возникли различные варианты перевооружения наших миноносцев, чтобы они не уступали по вооружению японцам. Есть возможность, скомбинировать и поставить на десять миноносцев или десять 3-дюймовок, таким образом, на каждом миноносце бы было по два 3-дюймовых орудия и три 3-фунтовых орудия. Второй вариант, возникший в голове у адмирала, предлагал удариться в крайность и установить сразу три 3-дюймовых орудия. Но при таком перевооружении в ближнем бою, уничтожать вражескую прислугу орудий, будет просто нечем. Конечно, на выручку могут придти еще и пулеметы, которых можно поставить по два на кораблик. Таким образом, бортовой залп миноносца можно увеличить практически в два раза».

От размышлений Иессена отвлек капитан "Богатыря" – Стемман Александр Федорович, чем-то похожий усами и бородкой на настоящего идальго, он спросил: “Любуетесь мощью нашей эскадры?”

Карл Петрович ответил вопросом на вопрос: “Как не любоваться? Шесть бронепалубных крейсеров 1-ранга, это какая же силища и перспективы, да еще десять миноносцев в дополнение к ним, если получиться договориться с начальником порта”.

Александр Федорович заметил: “Да еще и верное решение принято МТК¹² поставить не 6-дюймовые¹³ орудия, по два в каждой башне, носовой и кормовой, а одинарные 8-дюймовые¹⁴ орудия подобные установленным на броненосном крейсере "Баян". Так как я полагаю, один удар 8-дюймовым снарядом стоит трех 6-дюймовых снарядов?”.

– Смелое утверждение Александр Федорович, – ответил Карл Петрович, думая: «неужели я опять, что-то накосячил», вслух ответил, – но позволю согласиться, перевооружение пришлось, кстати, и когда встретимся, с броненосными крейсерами японцев сможем их, больно, укусить с новыми орудиями, так как и взрывчатки в 8-дм снаряде больше и кинетическая энергия более солидная.

– Не укусить, – тактично заметил Стемман, в прошлом вахтенный начальник императорской яхты «Александрия» и старший офицер броненосного крейсера «Адмирал Нахимов», – а вести бой на равных, при лучшей точности наших орудий.