Сказ 3 – Вершина ПУСТОГО холма, где НИЧЕГО НЕТ

Они покинули кремль через восточные Тимофеевские ворота. Толстенные дубовые створки были распахнуты, по обе стороны дороги ждало целое море людей.

Стража, среди которой Любимка с радостью заметил Гришку-жердину, торжественно отсалютовала копьями. Следом за Стояном тягатели один за другим покинули московский кремль.

– Эгей! Я вернусь богатырём! – завопил Любимка и почти сразу увидел рыжие волосы и вострое личико – Лиска, девчонка из приюта, махала платочком, забравшись на один из придорожных столбов. Отрок счастливо рассмеялся. – Передавай привет нашим!

Остальные тягатели тоже что-то кричали и махали зевакам. Даже нелюдимый Неклюд, даже всегда скромная Настенька – все поддались этому волшебному чувству предвкушения чего-то большого и значимого.

– Ровнее шаг! Песню запе-вай! – командовал Стоян.

И они запевали. Ещё и ещё.

Восточная часть Москвы, что начиналась сразу за кремлёвскими стенами, звалась Китай-городом. Улицы здесь широкие, дома богатые. По случаю отбытия тягателей люда собралось видимо-невидимо. Все переулки по обе стороны от главной улицы переполнены, с ближайших крыш и деревьев гроздьями свисали мальчишки.

Любимка шагал, чувствуя слева локоть Ярополка, справа – холодную ладошку Настеньки, которая от страха ухватила его за рукав. Спереди торчал похожий на тыкву затылок Наума.

Орал во все горло песню и чувствовал небывалый подъем гордости: за себя, за других, за школу богатырей и за всю Русь.

Как там гутарил княже? Все мы тягатели, и неважно из какого мы княжества – богатырская стезя объединит нас, и что бы ни случилось – Русь едина. В тот момент готов был побрататься даже с Ярополком.

Подобные чувства испытывали и остальные тягатели. Остап больше не сторонился Наума, Клоп и Неждан весело хохотали с Димитрием, а тот, что совсем чудно, дурачился в ответ почище Клопа, позабыв о своём княжеском достоинстве. Лексий отбросил свою извечную брезгливость и хвастал Сойке, как тряхнёт этот мир и возродит былое величие богатырей. Все они были полны надежд и светлых предчувствий. Огромный, полный возможностей мир развернулся перед ними, как разноцветный яркий ковёр. Все их мечты готовы были сбыться, все чаяния осуществиться, а все надежды оправдаться. И не было в тот момент в шести княжествах людей более счастливых, нежели молодые тягатели школы богатырей.

Китай-город мелькнул и пропал, как во сне. Дорога выметнулась на простор, оставляя позади малые деревянные стены. Толпы зевак выплеснулись из города следом за тягателями. Казалось, их стало ещё больше, ибо здесь к горожанам присоединились жители ближайших сел: девушки бросали цветы, мужчины поддерживали тягателей криками и свистом, мальчишки бодро маршировали следом.

Процессию возглавлял первый наставник – Стоян: простая кольчуга, небольшая сума, за спиной – меч в потёртых ножнах, и кинжал на кожаном поясе – вот и все, что наставник взял с собой в дальний путь. Пшеничные волосы удерживал кожаный ремешок. Тягатели тоже шагали налегке. Им разрешили взять только самое необходимое и не занимающее много места. Исключением был мешок с травами Настеньки, который размерами не уступал самой девушке, да походные гусли Матфея.

Когда продвинулись по Восточному тракту на версту, народу стало поменьше: сперва пропали девицы, потом праздные парни, последними отстали ребятишки. Наконец, тягатели смогли вздохнуть спокойно.

Спустя ещё полчаса закончились обширные поля, отряд подошёл к лесу.

– Неужель тот самай! – встрепенулся Любимка. – Запредельнай!

– Сам ты запредельнай! – хохотнул Ярополк. – Дурачок!

Лес и правда оказался обычным, обжитым и ухоженным: ели стояли реденько, дорога была плотная и удобная, подлеска почти нет.

– Объясняю первый и последний раз, – сказал наставник, – наше предприятие состоит из трёх частей, по нарастающей сложности. Первая часть – путь от Москвы и до Мокеевки. Это обыкновенные княжеские земли. Здесь безопасные и удобные дороги, даже в лесах вы не встретите никого страшнее обыкновенного волка.

Любимка скорчил кислую физиономию:

– Когда же начнутся опасности?!

– Следующий этап – от Мокеевки до места проведения испытания. Это уже земли Запределья, и там появляется риск потерять самых нерасторопных.

– А нельзя туда перенестись как бы по волшебству? – не смолкал Любим.

– Третий этап – это само испытание. Тут уж, как говорится, выживет сильнейший.

– Да! – Любимка замер, вскинув кулак.

– Да заткнись уже, – Сойка раздражённо сдула чёлку, павшую на глаза. – Бесишь!

– Нет, перенестись по волшебству мы не можем, поэтому станем использовать первую самую безопасную часть пути для обучения. Следуем за мной.

Стоян двинулся дальше по тропе. Тягатели растянулись на добрые полверсты. Своды леса то заполнялись громким хохотом Лексия и Сойки, то бодрым татаканьем Клопа. Жизнерадостное верещание Любимки не смолкало ни на минуту.

Остап быстро заскучал и начал озираться.

– День не день, коли не выдалось доброй драки, – заявил он громко.

Наум, шагавший поблизости, шарахнулся в сторону. Так резко, что едва не врезался в ель. Но лихой казак глядел не на толстоватого паренька, взгляд его остановился на Ярополке.

– Мы не закончили, москаль!

Бац! Сын воеводы клюнул породистым носом прямо в ближайший пень.

– Чего творишь?! Ополоумел?! – взвился он и залепил ответную затрещину.

С громким хохотом казак отбил удар и ответил мощным подкатом. Они сцепились, мутузя друг друга.

– Ёшки-матрёшки! Меня возьмите, меня! – запрыгал рядом Любимка.

Увы, любая его попытка втиснуться между драчунами заканчивалась полётом и жёстким приземлением.

– Да что же меня выкидывает?! – горячился отрок.

Бах! В стороны брызнула лесная пыль. Оба забияки распластались по земле. Между ними возник Стоян: ноги широко расставлены, руки в стороны, кулаки сжаты.

– Отставить безобразия! Поединки только с разрешения наставника.

Ближе к полудню погода начала хмуриться. Вскоре с запада их нагнали тяжёлые тучи, которые стали красться по небу, сверкая беззвучными молниями.

Любимка заметил, как озабоченно оглядывается дядька Стоян. Ещё через какое-то время он что-то шепнул Глиняшке. Глиняное чучелко поджало ножки и – пуф! – исчезло. Не прошло и минуты, как любимец вернулся и что-то зашептал на ухо хозяину.

– Так и знал, – громко сказал Стоян. Поймав взгляд пробегавшего рядом Любимки, пояснил. – Это из-за Несмеяны тучи. Олег меня предупреждал. В девице столько силищи, что она не всегда может с ней управиться. Надобно её отвлечь от мрачных мыслей, иначе все может закончиться большим катаклизмом.

Отрок опасливо оглянулся – хорошо помнил, как Несмеяна перепутала дверь и вошла в горницу парней в момент, когда Ярополк сцепился с Остапом. Её настроение резко испортилось, после чего тягательский терем едва не пришлось собирать по брёвнышку.

– Этак дело не пойдёт, – Стоян похрустел бородой и оглянулся на тягателей. – Кто у нас с девицами обходителен?

На призыв вскинули взгляд три человека. Остап, Матфей и Любимка. Последний, впрочем, тут же покраснел и глаза опустил.

– Матфей, ты способен развеселить девицу весёлой песней?

Парень в нарядном кафтане сдвинул походные гусли перед собой.

– Конечно, наставник. Я – лучший певец по всей новгородской земле.

– А сделать это за так сможешь? То есть даром?

Взгляд новгородского тягателя поскучнел.

– А что мне за то будет? – растягивая слова, спросил он.

– Не вымокнешь, – сказал Стоян, глянув на наползающие тучи.

– Так ведь и они не вымокнут, – Матвей обвёл тягателей театральным взмахом. – Только я потружусь и не промокну, а они просто так не намокнут.

– Мир жесток… – начал наставник.

– И промокнуть в нем запросто, – отрезал Матфей и отвернулся.

– Ха-ха! Вот скупердяй! – К потерявшему дар речи наставнику подскочил Остап: массивная золотая серьга жизнеутверждающе сияла в лучах солнца, которое еще не успели проглотить Несмеянины тучи. Алый плат, повязанный узлом назад, скрывал оселедец. – Несмеяну веселить пойду я. Ведь она станет моей женой, – казак расхохотался, довольный собой.

– Та-та-та! – Тягатель в клетчатом скоморошьем одеянии уже давно прислушивался к разговору. В руках парня появились разноцветные шарики, он принялся ими жонглировать.

– Говорит, он лучше развеселит. – Неждан, как всегда, крутился рядом с немым другом и готов был пояснить его трели.

Остап так и подпрыгнул от неожиданности.

– Сколько раз тебе говорить – не подкрадывайся, – завопил и осёкся. – Чего это он пойдёт?! Я пойду!

– Та-та-та! – Клоп один за другим начал кидать шарики казаку.

– Говорит, пробуй, – толмачил маленький тягатель.

Остап машинально поймал несколько шариков и даже начал жонглировать, но Клоп все подбавлял и подбавлял. Когда казак больше ни о чем не мог думать, кроме мелькающих шариков, Клоп развернулся и отправился в лес, туда, где брела Несмеяна.

Любимка видел, как скомороший тягатель пристроился рядом с печальной девушкой. Пару раз татакнул и прямо из воздуха достал маленький цветок. Девушка перестала хмурить брови, в лесу заметно посветлело.

Остап разом разронял все шарики.

– А ну стой! Я тебя сейчас!

Шлёп! Широкая ладонь богатыря остановила тягателя вначале разгона.

– Отставить «ятебящас»! Парень справляется, поэтому не мешай, – он оглянулся на Матфея. – А с тебя новые шарики для Клопа. За то, что не вымок.

– Эй! А что с остальных?

– Остальные могут заплатить Клопу большим человеческим «спасибо».

Они продолжали углубляться в московские земли. Вокруг дороги снова потянулись поля, перемежаемые рощами и лесами. Пару раз миновали небольшие реки по крепким дощатым мостам.

Любимка бодро топал вместе со всеми. Пел песни, скалил зубы, шутил и отбивался от шуток. В полдень они добрались до холма, поросшего бурьяном.

– Остановимся на вершине этого ПУСТОГО холма, – громко произнёс Стоян.

Любимка удивлённо вскинул голову: холм гладкий, как весеннее поле, ничегошеньки на нем нет – зачем об этом кричать? Лишь над самой макушкой немного воздух плывёт, словно над пламенем костра.

Они неспешно поднялись наверх. Ветер приятно холодил разгорячённое лицо.

– Привал на самой вершине, – сказал наставник. – Где НИЧЕГО НЕТ!