– Всю жизнь мечтал попробовать, – сказал Рудольф жизнерадостно. Ивор его энтузиазма не разделял, во рту сделалось сухо.

– В этом нет ничего страшного, – сказал Мефодий, но голос его дрогнул. – Защитный механизм отключен. Иначе большая часть этих людей разбилась бы.

Рудольф жизнерадостно дорисовал картину:

– Ага, а внизу образовался бы курган из тел величиной с Обвал, и мы сошли бы по нему, как по лесенке.

Мефодий что-то возразил, Рудольф ответил, они пустились в обычные свои пререкания. Ивору было не до них. Людской поток неумолимо приближал его к обрыву. Внутри все сжалось, трезвомыслящая голова в панике требовала ноги повернуть обратно. Вот уже до обрыва пять шагов, три, два, впереди идущий человек исчез, и перед Ивором открылась бездонная пропасть. Обрыв тянулся вертикально вниз, стена была ровной, словно отцовский стол для разделки мяса.

– Уснул что ли?! А ну шагай!

Кто-то толкнул юношу в спину, и он повалился в бездну, тело с замиранием ждало долгого полета со страшным ударом в конце, но нога встала на твердое, и он зашагал дальше, как не в чем ни бывало.

Ивор удивленно моргнул и оглянулся. Позади него неприступной стеной высился Обвал. Из ниоткуда появлялись все новые и новые люди, поток нес их прочь от обрыва.

– Эх, жаль я моргнул не вовремя, – протянул Рудольф. – Момент падения пришелся как раз на закрытые глаза.

– Дурень, – заспорил Мефодий, – сколько раз тебе говорить – не было никакого падения. Дорога представляет из себя единое целое, в месте Обвала мир сдвинулся визуально, но физически он остался цел. Понимаешь?

– Не понимаю я вас, высоколобых. Навыдумываете себе всяких заумностей, Ахеронтов демон ногу сломит. Или чего там у них заместо ног? Может копыта, как ты Мефодий думаешь?

Какое-то время они обсуждали физиологию демонов, причем дородный юноша всерьез сокрушался отсутствием справочного раздела в своем информаторе, а Рудольф предлагал нырнуть и поглядеть лично. Их прервало восклицание Ивора:

– Глядите! Стражи!

По обе стороны тракта высились огромные изваяния. Высотой в несколько метров, они представляли из себя вставших на дыбы драконов, яростно бьющих хвостами. Глаза драконов тускло блестели в лучах восходящего солнца.

– Как же мы пройдем? – спросил Ивор, останавливаясь. – Ведь стражи пускают лишь тех, кто связан контрактом. Не в человеческих силах миновать драконов, если они этого не хотят.

– Мы пройдем так же, как они, – сказал Мефодий, указывая на растянувшуюся по тракту толпу. – Вряд ли большинство из здесь присутствующих знает, что такое контракт.

– Но как же?.. – Ивор повернулся к стражам.

– Точно! – хлопнул себя рукой по лбу Рудольф. – Отец рассказывал мне. Открытый набор – это единственный день, когда часть стражей отключается. Если бы они были активны, мы ни за что не подошли так близко.

– Если бы охранная магия не была отключена, мы бы не сумели миновать Обвал, – напомнил Мефодий. – Для людей не связанных контрактом Обвал – это настоящая пропасть.

Ивор поежился. Представилось, как однажды механизм даст сбой, и люди, идущие на работу, падают один за другим, превращаясь в жуткие лепешки.

Опасливо поглядывая на страшные изваяния, друзья отправились дальше. Перед самой фабрикой тракт поднимался на холм, который скрывал от путника черные стены фабрики. Друзья взобрались на вершину и ахнули. Внизу яблоку негде было упасть.

– Я не знал, что в Государстве столько шестнадцатилетних, – сказал Мефодий.

– Да, драчка обещает быть жаркой! – потер руки Рудольф.

– Как же мы из этой толпы будем выделяться? – спросил Ивор. – Нас даже не заметят…

– Кончай ныть! – Рудольф на корню пресек возвращающиеся сомнения. – Идем вниз, чем активнее мы будем, тем скорее нас выберут и допустят до испытаний.

Они стали спускаться с холма, вокруг по-прежнему было шумно, поэтому Ивор не сразу расслышал, когда его окликнули из толпы.

– Ивор? Постой, это же Ивка!

Юноша обернулся, взгляд его пробежал по частоколу спешивших людей и замер, наткнувшись на девушку. Память вернула его на девять лет назад, в тот роковой день. Окраина города, забор из зеленой тянучки и хулиганы, обступившие…

– Алина? – неуверенно проговорил он. Исчезновение мамы стерло это событие из его головы. Да и девушку после того раза он не видел. Ее отец получил работу в Столице и увез семью с собой.

И вот теперь перед ним стояла красивая, стройная девушка с пышной копной кудрявых волос, острым личиком и пронзительными зелеными глазами. Ивор взглянул в эти глаза и утонул.

На девушке были надеты полосатая кофта с воротником под горло, простая черная юбка и высокие надежные ботинки, обнимавшие стройные ноги почти до щиколоток. Кожа девушки была бледной, словно там, где она жила солнце было в большом дефиците.

– Он узнал меня! – обрадовалась девушка и едва не запрыгала от восторга. – Столько лет прошло, а ты узнал. Неужели все еще помнишь?

– Помню, – ответил Ивор и понял, что краснеет.

– А помнишь, ты спас меня от хулиганов? – спросила она, с улыбкой. – Я убежала тогда, испугалась очень.

– Я понимаю, – сказал юноша и запнулся. Показалось, что его слова можно расценить как осуждение, поэтому он поспешно добавил: – Нет-нет, все хорошо. На твоем месте я бы тоже испугался.

– Когда я убежала, – серьезно сказала девушка, – ты как раз и остался на моем месте. Я хочу исправить свою оплошность.

Она шагнула к нему и протянула руку. Ивор осторожно пожал ее и вздрогнул. Через него словно разряд пропустили.

– Спасибо, – просто сказала девушка, глядя ему в глаза. Мир закружился в бестолковом вальсе, Ивор ощутил, что улыбается и не может сказать ни единого слова. Он просто стоял и глядел на девушку.

– Да ты герой? – влез между ними Рудольф. Его рыжая прядка стояла торчком. – Ты мне не рассказывал. Меня зовут Рудый, я друг нашего героя, а в некотором смысле и тренер. Благодаря мне тогда ему удалось одержать вверх над вражьей силой…

Рядом с девушкой появился высокий седовласый старик и тронул ее за плечо.

– Алина, нам пора, – сказал он, и весьма неодобрительно покосился на ребят. Судя по всему, увиденное не очень впечатлило его, потому что старик сделал вид, что не замечает их.

– О, папа. Я просто отдала старый долг. Идем.

Одарив друзей прощальной улыбкой, девушка удалились. Ивор глядел ей вслед, пока стройную фигурку не скрыла толпа.

– Ну ты даешь, приятель, – хлопнул его по плечу Рудольф. – Ты не говорил, что знаком с такой красоткой.

– Не говори так! – взъярился вдруг Ивор. – Она не красотка!

Рудольф от удивления разинул рот.

– Не красотка? – спросил он ошарашено. – Ну тебе виднее. Пусть будет уродина! Ты у нас знаток…

– Не красотка, – не обращая на его слова никакого внимания, пояснил Ивор. – Она красавица. Понимаешь?

И он опять уставился на людей в той стороне, где скрылась девушка. Улыбка на лице и отсутствующий взгляд говорили о том, что видит совершенно другое.

– Что это с ним? – прошептал Мефодий, глядя на Рудольфа.

– Влюбился! – выпучив глаза, заорал тот. – Наш Ивка влюбился! С первого взгляда.

– Нет. Ты же слышал ее – они были знакомы раньше, – педантично заметил Мефодий, – так что взгляд был не первый…

Друзья пробирались через галдящую толпу шестнадцатилетних подростков и людей пришедших поддержать друзей и близких. Ивор изо всех сил пытался не думать о девушке. В конце концов, пришел сюда совсем для другого. Нужно думать, как выделиться из толпы и взять путевку на фабрику волшебства.

А думать было о чем. Вокруг то и дело встречались знакомые лица. Вот здоровяк Кремень, который считался самым сильным выпускником начальной магической школы. По крайне мере до того момента, пока Рудольф не побил его на кулаках. Рядом с ним стоит Раздвачет, тощий долговязый тип в темном пиджаке с воротничком-стоечкой и очках.

– Я хочу работать в аналитическом отделе, – важно говорил Раздвачет Кремню. – Аналитический отдел – это престижно.

Мефодий потемнел лицом.

– И этот тут! – пробурчал он. – Сидел бы дома, кур не смешил. С его аналитическими данными на фабрику на пушечный выстрел нельзя подпускать. Кстати, вы знаете, что такое пушка?

– А мне кажется, что ты к нему несправедлив, – сказал Рудольф. В глазах блеснули хитрые искорки. – Очень даже умненький молодой человек.

– Умненький человек? – набросился на него Мефодий. – Ты путаешь ум с эрудицией! Просто Раздвачет живет в лавке информаторов, нахватался всякого, вот и корчит из себя.

– Я же сказал умненький, а не умный! Разве ты не ощутил ироничный подтекст моих слов?

– А на деле, он не умнее твоей прядки.

– Так, не понял! Что ты имеешь против моей прядки?

– У нее нет мозгов. Она же из волос.

– Она пользуется моими мозгами. Корешки волос ведь как раз в голову уходят.

– Оно и видно. Надо же было додуматься, сравнивать меня с Раздвачетом!..

– Друзья, не надо ссориться, – поспешил вмешаться Ивор. – Расскажите мне лучше, куда мы идем? В объявлении упоминались ворота, а я вижу гладкую стену.

Услыхав о таком невежестве, Мефодий мигом позабыл о споре с Рудольфом.

– Ка-ак, ты не знаешь про волшебные стены фабрики? Это же магия третьего уровня. Основатель фабрики, Первый Волшебник, владел этим искусством и сумел передать его некоторым из своих учеников. Я слышал, что на фабрике до сих пор есть люди, которые одним взглядом камень могут обратить в молоко. А уж превратить стену в ворота для них не составляет никакого труда.

– Так где же ворота? – так и не понял Ивор.

– Ворота являются лишь тем, кто пройдет контракт. То, что мы увидим сегодня, одна большая иллюзия.

Ивор задумался над его словами, а Рудольф тащил их все дальше и дальше. Стены фабрики разрослись и закрыли полнеба. Одно дело глядеть на них с высоты Обвала, откуда вся фабрика выглядит пятном черного соуса на ровной поверхности равнины, и совсем другое дело стоять рядом. Ивор задрал голову и восторженно ахнул. Казалось, что верхушки башенок в углах четырехконечной звезды теряются за облаками.

Они протиснулись к самому краю толпы, между людьми и стенами фабрики осталась широкая полоса свободного пространства, словно некая невидимая сила удерживала прибывших. В первые ряды пробиться так и не удалось, претенденты здесь стояли плотно и очень раздраженно реагировали на попытки пройти. Поругавшись с десятком другим людей, даже упрямый Рудольф остановился и объявил, что они подошли достаточно близко, чтобы увидеть все самое важное и показать себя в нужном ракурсе.

Мефодий тут же усомнился, что Рудольф знает, что такое «ракурс», рыжепрядый мгновенно вспыхнул и вернулся к теме Раздвачета. Ивор стоял в стороне и пытался разобраться в охвативших его чувствах.

С одной стороны его била мелкая дрожь от страха, что он провалит испытания, с другой стороны тревожные мысли разгонял солнечный луч воспоминаний о славной девочке Алине, которая ходит где-то совсем рядом. От этой мысли Ивору делалось горячо. Беспокойство улетучивалось, а на его место приходила странная уверенность.

– Ведь не может все это быть случайностью?! – прошептал юноша. – С тех пор, как решил сочинить про себя сказку, произошло уже столько необычного и волнующего! Не значит ли это, что его ведет провидение?

Вдруг толпа загудела, их качнуло вперед, потом назад. Рудольф с Мефодием умолкли, Ивор очнулся от дум. По гладкой черной поверхности стены полз искрящийся огонек. Он родился где-то внизу, может быть под землей, и теперь поднимался по прямой. Достигнув высоты в два человеческих роста, он резко свернул направо, прополз пару шагов и ринулся вниз, словно сорвался и упал. Там, где он прошел, в монолитной стене появилась щель.

Хрустнуло, раздался гул. Ивор ощутил, как дрожит земля. Глаза не отрывались от чуда. Плита, вырезанная в стене огоньком, дрогнула и начала вращаться. Правый ее край медленно выступал из стены, левый уходил вглубь. Собравшиеся дружно ахнули и непроизвольно подались назад.

– Здорово, – восхищенно проговорил Рудольф. – А я всегда думал, что мой отец преувеличивает.

Между тем камень повернулся уже на пол оборота, Ивор увидел человека, стоявшего по ту сторону. Он был невысок ростом и сер. Серый старинный костюм, серые туфли, плоское лицо с блеклой сероватой кожей и серая шляпа-котелок на голове. Образ дополнял монокль в правом глазу, который неизвестно каким образом там держался.

Подземный гул и хруст камня прекратились, плита сделала полный оборот и слилась со стеной, даже щели не осталось. Серый человек стоял перед толпой и взирал на них через монокль. Собравшиеся притихли, слышно было, как шелестит ветер.

– Меня зовут Кондратий, – безо всяких приветствий сказал серый человек скучающим голосом. Говорил он негромко, но чудесным образом его слышали все, даже те, кто стоял на противоположном конце толпы.

– Слово Великого Оратора, – восхищенно пробормотал Мефодий.

– Я начальник отдела кадров фабрики волшебства, – продолжал вещать серый человек. – Случилось так, что фабрике потребовались ваши услуги. Поэтому был назначен очередной открытый набор. Теперь наше дело отобрать из вас самых полезных для фабрики людей. Приступим к этому незамедлительно.

В руках Кондратия появился камень, красный, словно вымоченный в артериальной крови.

– Откуда он его взял? Я не видел! – пронеслось по рядам.

Ивор стоял достаточно близко, но тоже не сумел понять, откуда появился камень. Зато он очень хорошо уловил мощь, исходящую от него.

– Это Неведомое Око, таинственный артефакт прошлого. Дело в том, что не мы выбираем фабрику, а фабрика выбирает нас. Поэтому…

Кондратий поднял камень, лицо заведующего кадрами сделалось неподвижным, только шевелились губы. Ивор попытался разобрать слова, но Кондратий шептал совершенно беззвучно.

– Камень, покажи нам избранных! – вдруг громко выкрикнул он. Неведомое Око полыхнул алым, собравшиеся все как один охнули и прикрыли глаза руками, лишь некоторые из них стояли не шелохнувшись. От камня во все стороны ударили сотни лучей, и на конце каждого луча стоял человек, объятый красным сиянием. Ивора словно прожектором высветило.

– Те, кого отметило Неведомое Око подходят сюда, остальные свободны, – раздался сухой голос Кондратия.

Вокруг Ивора началось шевеление, прозвучали недоуменные голоса:

– Я не понял? Нам отказали?

– Да, для испытания избраны лишь те, кого отметил артефакт, – повторил Кондратий, в его голосе Ивор уловил раздраженные нотки. – Остальные могут быть свободны. Ни теперь, ни в следующий раз их услуги Фабрике не потребуются.

Его слова потонули в возмущенном гуле. Отвергнутых было в разы больше, чем людей избранных оком. Но Кондратий был неумолим, камень исчез из его рук также внезапно, как появился.

Люди начали расходиться, избранные все еще мерцали алым. Ивор увидел Алину, и у него отлегло от сердца. Девушка прошла первое испытание. Чуть дальше он заметил Клемента, тот самодовольно улыбался, оглядываясь по сторонам.

– Кто бы сомневался, – пробурчал Ивор. – Наверняка папочка постарался!

А вот дружки напыщенного юноши разочарованно скрипели зубами.

– Ивор, мы сделали это! – раздался горячий голос. – Эта самая страшная часть. Нас могли не избрать и тогда…

Рудольф зябко передернул плечами.

– Мефодий, ты рад, старый дружище?

Толстый парень кивнул. Лицо его по-прежнему было бледным, а руки теребили старый башмак.

– Заходите в проход, – сказал Кондратий. Лицо его вновь сделалось равнодушным.

Начальник отдела кадров повернулся и коснулся черной стены. На гладкой поверхности появился прямоугольник, он начал вращаться, открывая проход. Не говоря ни слова, серый человек исчез в нем, претенденты, отмеченные алым, потянулись следом. Оставшиеся на площади провожали их завистливыми взглядами.