Глава 3 Встреча с Москвой в то время когда на месте моего района шумит дубрава

Прошло, как мне показалось каких-то пять минут, а Семён меня уже тряс за плечо:

– Алексей, вставай, нам пора в дорогу.

Я проснулся мгновенно и слегка был разочарован, что все предыдущие события были не плодом моего воображения, то бишь сном, а явью, да ещё какой.

Марины не было и коня ее тоже не было, хотя я не помню, чтобы она куда-то уходила. (Тоже мне спецназовец, девицу просмотрел, хотя я себя попытался успокоить тем, что даже у спецназовца организм требует передышки после того, чего в принципе не могло быть, то есть путешествий во времени.)

Семён вскочил в седло и потихоньку тронул коня в глубь леса.

– Семён, а где Марина?

– она вперёд поехала проверить дорогу, мы встретимся чуть дальше.

– а не боишься девицу так в лес отпускать? Ведь обидит кто ненароком?

Семён посмотрел на меня с улыбкой и, как мне показалось, сказал с большой теплотой в голосе:

– Маришка у нас девушка опытная, лес любит. Таких как она нигде не сыщешь!

– Вот ты же не смог услышать, как она ушла ночью, вот то – то, хотя спал ты чутко и реагировал на каждый шорох.

– она умеет так к земле прижаться, что с двух шагов не увидишь, а в деле выведывания сведений, ей вообще равных нет.

– вот приедем в Москву увидишь, как к ней наш князь с Боброком относятся.

– Боброк, это воевода знаменитый (я вдруг вспомнил, что чего-то знаю из истории)?

– ну да он, а кому ж быть!

– а я подумал, что Марина жена твоя!

– нет, Марину многие хотели в жены взять, да найти к ней подход не так просто. Со всеми ласкова, всем помощь окажет, но о любви говорить не позволяет. Жених у неё был, да сгинул в Диком поле, с татарским разъездом схлестнулись, с тех пор и не подпускает к себе никого. Да и мы её обижать никому не позволяем, нам князь Боброк так и сказал: кто обидит, сам голову отсеку, своей собственной рукой! – а рука у него тяжёлая, лучше не попадать!

Спереди послышался крик какой-то птицы.

– Вот и Маринушка наша.

Из леса, ведя коня в поводу, вышла Марина. С её умением тихо ходить ей бы у нас в спецназе служить, подумалось мне. Я невольно восхитился тем, как она умеет бесшумно появляться.

– Ни впереди кого, надо уже скакать, а то и так много времени потеряли. Странно, что погони до сих пор нет, вроде и прошли не так много, а погони не слышно.

– ну и ладно, Марина, главное нашего Ляксея довезти к князю, глядишь, полезен будет.

Мы снова поскакали вперёд.

По дороге мы встретили несколько отрядов всадников, но все, завидев Семена с Мариной, тепло приветствовали их и пропускали нас без задержек. И вот настал момент, который я буду вспоминать всю свою оставшуюся жизнь, я увидел Москву. Конечно, в некотором смысле я уже её видел, но только старше она была в то время, когда я её в последний раз видел на шестьсот двадцать лет. И вот она – наша красавица Москва. Я вообще-то очень люблю свой город, а сейчас я оказался в положении человека, единственного в мире, по сути, которому довелось увидеть город сравнительно молодым всего-то двести двадцать с копейками лет от роду и сравнительно зрелым, почти восемьсот пятидесятилетним. Должен вам сказать, достаточно забавно смотреть на Кремль, который мы привыкли видеть из красного кирпича, в белокаменном обличье. Да мавзолея нет. Все очень необычно, город совсем другой, ощущения нереальности происходящего.

Семён, увидев мои и удивлённые и одновременно восхищённые глаза, гордо подбоченюсь в седле сказал:

– ну что, красавица наша Москва? Я уж не стал его разочаровывать (я-то её видел уже намного больше и намного красивее), но в одном он был действительно прав, есть какое-то магическое свойство в нашем городе – Москва всегда влюбляет в себя раз и навсегда (ну это конечно слова москвича, так каждый скажет наверно о своём городе)

Мы проезжали мимо лавок с разным товаром. Я с удивлением видел на месте, где я любил гулять в редкие выходные на Манежной площади, речку по берегам которой стояли то тут, то там баньки и бабы на мостках стирали белье. Вот удивительно. Мы въехали через ворота в Кремль (сейчас это Спасская башня с курантами) и направились к большому каменному терему, как я понял, там жил сам Московский князь Дмитрий Иванович, который впоследствии будет назван Донским.

Ну, прям, свихнуться можно. Сколько раз я в своих мальчишеских мечтах видел себя перенёсшимся на машине времени в далёкое прошлое, скачущим на боевом коне в рядах

воинов на поле брани (правда, в своих мечтах я и предположить не мог, что проскакав на этом боевом коне от Рязани до Москвы я отшибу себе все, что можно и нельзя и буду смотреть на коня уже с лютой ненавистью)

Мы подъехали к терему и, я наконец-то смог слезть с этого проклятого коня, от которого у меня уже болело все от макушки и до пяток.

На крыльцо терема выскочил молодой паренёк и, поклонившись, сказал, что князь приказал привести к нему Семена в любое время дня и ночи, так что сейчас он готов их принять. Мы прошли через несколько залов и очутились в большой палате со сводчатыми потолками, в котором, за большим столом сидел собственной персоной князь Дмитрий Иванович, а рядом с ним сидел его верный воевода Боброк. (блин, разве в это можно поверить?!)

Внешне князь был таким, каким мы привыкли представлять былинных богатырей. Это был молодой (по меркам моего времени), но уже заматеревший мужчина, с широкими плечами, крепко посаженной головой и внимательным цепким взглядом. Его внимательные глаза, казалось, выхватывали из всего самую суть. Смотря на Дмитрия Донского можно было абсолютно точно сказать, даже не зная его, что это человек больше воин. Каждое его движение говорило о том, что он привык всегда и везде быть настороже, что его рукам привычнее держать меч и повод коня, чем перо и бумагу. Но при этом, как я потом смог в этом убедиться, Дмитрий Иванович был очень умным и дальновидным правителем.

Князь встал из-за стола, подошёл к Семёну и крепко его обнял, после чего они ушли в другую комнату (хотя комнаты здесь были, как вся моя московская квартира). О чем они там говорили, я не знаю, но через некоторое время вышли оттуда и князь, подойдя ко мне, пригласил меня присесть на лавку и рассказать свою историю.

Я уж в который раз за последние сутки рассказал историю, которая и мне-то до конца была непонятна. Князь слушал внимательно, не перебивал, только иногда задавал небольшие вопросы, но что поразило меня больше всего, это то, что не стал подозревать меня во лжи, а по простому, как товарищ выслушал и сказал, что дивна моя история и что такого на свете он не слышал, но мне он верит.

– да удивил ты меня, Алексей, уж чего только не видел я на веку своём, а вот такого ни видеть, ни слышать не приходилось! (странное чувство, я старше князя на два года, а говорит он со мной, как старший товарищ, мудро и покровительственно)

– значит в том своём мире ты воин специального отряда?

– ну а что если я попрошу тебя помочь нам, ну, скажем, обучить отряд воев тому, что умеешь сам?!

– времена нынче смутные наступают, вот и ханы все посматривают в нашу сторону и свои же соседи стараются нам вред принести, да только крепнет земля Московская, такими воинами, как Семён и отряд его.

– но, что бы мы не делали, а враги наши тоже не сидят сложа руки, постоянно сил набирают. Чует моё сердце не избежать нам большой войны с Ордой. Орда все больше наглеет, а я терпеть этого не хочу, и скоро столкнёмся мы на поле бранном, уж точно чувствую такой итог.

– так вот может, поможешь нам и подготовишь особый отряд? Дело конечно не простое и отряда одного мало, нам бы подготовить побольше таких воинов, но на это время надо, а его-то как раз и нет.

– Да я разве против, Дмитрий Иванович, я помогу, вот только и мне бы научится тому, что умеют твои воины, мечом да копьём владеть, на коне скакать (от воспоминания о коне, я невольно внутренне передёрнулся).

– Вот за это спасибо, а о науке бранной не беспокойся, Семена тебе в учителя дам, он у нас наиправёйший воин и учитель и тебя научит всему, что знает.

– Ты пока пойди, отдохни, я сейчас скажу, чтобы тебя накормили, устроили на ночлег, а завтра мы с тобой решим, кого тебе в отряд определить.

Вот так резко повернулась моя судьба, вчера был офицером российского спецназа, а сегодня сам Дмитрий Донской меня войско обучить просит. Обалдеть, прям мурашки по коже, во вляпался!

Во дворе меня уже ждал Семён, и мы вместе пошли в его дом, который находился недалеко от княжеского терема.

Дом у Семена был добротный.

– Ну что Алексей, давай поедим, мёда вкусим, а назавтра будем дела делать. Слышал я от князя Дмитрия Ивановича, что будешь ты отряд готовить особый, так ты никому не сказывай о том, а я тебе во всем помогать буду. Дмитрий Иванович мне наказал научить

тебя воинской науке, так завтра и приступим, а ты уж расстарайся и научи наших воинов тому, что сам умеешь.

– Семён, вот только просьба у меня к тебе большая, мне бы одёжу какую-нибудь вашего времени, а то я в своей ну просто как ворона белая.

– ну, это мы сейчас исправим. Через пол часа я уже сидел за столом в новой рубахе и портах, ну просто как рубль новенький.

– а воинскую справу мы тебе завтра подберём в запасниках княжеских, но помни, что справа воинская стоит денег не малых, и князь тебе ее не просто так даёт, а службы от тебя ждёт Земле Русской.

Глава 4. Как я создавал отдельное подразделение спецназа в войске Дмитрия Донского

С утра мы встали ни свет, ни заря и пошли в запасники князя, где Семён мне помог подобрать воинское снаряжение. Мы подобрали мне меч в простых, добротных ножнах. Засапожный нож, который воины носили за голенищем сапога (потому так и назывался, кстати очень удобная штука), рубаху кольчужную свитую из множества колец и шлем островерхий, который назывался шишак. Надев все это, я сначала немного растерялся, уж насколько непривычным было все это. Но, как говорится, по времени и оружие, поэтому приходилось привыкать.

На дворе нас уже ждала Марина (чему я, кстати, был очень рад) и мы все вместе пошли в детинец княжеский, чтобы подобрать людей в мой будущий отряд.

Странно, но подобрав оружие, я почувствовал себя намного увереннее, хотя владеть мечом я не умел и максимум, что мог изобразить – это схватить его как дубину и размахивать им для устрашения. Но, не смотря на это, висящий на боку меч придавал мне уверенности. Я старался придерживать его с видом бывалого воина (хотя со стороны это наверно смотрелось презабавно!).

Во дворе княжеского терема нас уже ждали десять крепких молодых парней.

– это основа твоего отряда, их ты будешь обучать.

Я внимательно всмотрелся в лица парней. Обычные парни, крепкие, коренастые, привыкшие сходится стенка на стенку в забаве русской, но одно я понял, служа в спецназе, что не сила физическая главное, а крепкий характер и чувство плеча, а остальному научить можно. Так что мне предстояло ещё посмотреть, на что способны мои ученики.

– Ну что добры молодцы, давайте будем учиться тому, что вам необходимо знать, чтобы в бою суметь и самому выжить и что самое главное задачу выполнить, то есть уничтожить противника и выйти победителем.

Странно все это, я сейчас обучаю воинской науке людей, от которых в момент моего рождения даже костей не осталось. Передо мной стоят мои пра-пра-пра-пра-пра дедушки, ну или я уж не знаю, как их назвать, но при этом они в данный момент даже моложе меня. Блин, голова кругом от всего этого.

Ну да ладно, попробую с этим свыкнуться.

Каждый день мы тренировались с парнями, я учил их той науке, которую сам изучил, а вечером я шел во двор к Семёну, где он уже меня обучал, как правильно мечом владеть, как удары отражать и наносить и при этом смотреть во все стороны, потому что в свалке и сам не знаешь, откуда может прилететь.

Конечно, мне было немного проще, потому что как ни крути, но физическая подготовка у нас в спецназе будь здоров и меня никакими нагрузками не удивишь.

Так проходил день за днём, я все чаще замечал, что мои ученики все больше и больше становились похожи на настоящих спецназовцев, может им ещё парашютные прыжки устроить, ну дать в руки каждому по простыне, да и столкнуть с крыши терема. Ну, это я

типа просто пошутил. На самом деле я учил их нашей общей науке – уметь быть невидимым и неслышимым, но при этом быть для врага страшнее самой смерти.

А я, между прочим, тоже стал постепенно делать успехи, в верховой езде, например. Я уже падал с коня не по пятьдесят раз за день, а всего по тридцать (это я опять шучу, вот такой я весёлый человек)

Кстати моим обучением верховой езде занимается Марина. Скажу вам честно, это чертовски приятно, только не подумайте ничего плохого, мои абсолютно не фривольные мысли в адрес Марины, были пресечены ей на второй же день. Мы тогда поскакали по дороге для отработки моего сидения в седле. Пока это было только сидение, а не владение конём, потому что, я, конечно, держался в седле уже лучше, но всякий раз моё бренное тело, при каждом удобном случае норовило соскочить вниз и при этом в самый неподходящий момент. Чтобы исключить травмы при падении на скаку с моего «Росинанта», Марина старалась скакать рядом, чтобы поддержать меня и вот в один из таких моментов я, падая с седла (невольно, честное слово и в мыслях не держал делать это специально, уж очень знаете ли болезненно), в попытке удержаться, непроизвольно взмахнул рукой и случайно, ну правда случайно, совсем не специально, ухватился рукой за первую попавшуюся опору, которой оказалась приятная (это я определил за долю секунды) выпуклость Марининого тела (ну та, которую в нашем времени девушки всячески стараются приоткрыть и показать, особенно летом) ну грудь то бишь. Короче говоря, я невольно наткнувшись на данную приятность, вдруг ощутил неимоверную лёгкость в организме и вместо того, чтобы, так сказать, будучи поддержанным, сильнее утвердиться в седле, я мгновенно воспарил в воздух, аки Икар двукрылый и, пролетев (естественно после приданого ускорения) несколько метров, очень пребольно приземлился, как мешок с пресловутыми отрубями, в канаву с водой и грязью.

Когда я сумел всё-таки выбраться из этого вонючего убежища на волю, Марина долго ещё хохотала надо мной, потому что видок у меня был действительно хорош. Пришлось потом долго отмываться в ближайшем ручье и потом сушить выстиранную одежду на ветках, а самому прятаться в кустах, потому что, простите за подробности, но трусов тогда ещё не изобрели и мне, в присутствии Марины, сами понимаете, без порток, было, мягко говоря…. Ну в общем, вы меня понимаете.

Так вот я и учился наукам воинским, хотя я-то был уверен, что мои познания в этих самых воинских науках достаточные, ан нет. На самом деле мне помогала только моя физическая подготовка (уж за это огромное спасибо нашим инструкторам), потому что в остальном я был просто «младенцем». Оружие было для меня непривычное, тяжёлое и неудобное. Всякий раз, когда я только пытался атаковать Семена мечом, он успевал меня несколько раз «поразить» и при этом «мило» улыбался. Представляете улыбку на лице у шестипудового мужика, состоящего из тугого сплетения мышц и жил. У меня порой было такое ощущение, что у Семена вообще в теле кроме мышц ничего больше нет. Он даже ходил по земле, как кошка перед прыжком, мягко и упруго. Я, конечно, тоже двигаться умел (у нас, слава Богу, этой науке учили в спецназе на славу), но он делал это так, как – будто уже родился с такой походкой. А самое замечательное, что этот комок мышц мог, идя со мной по лесу, вдруг внезапно скакнуть в сторону и мгновенно раствориться в кустах, так, что даже ветка не шелохнётся (на фига им вообще моя наука, они и без меня все умеют). Но, занимаясь с ребятами, я все-таки видел, что при всей своей ловкости и крепости им ещё очень далеко до ребят из моего подразделения (ну в смысле до моих ребят из девяносто шестого), спецназ военной разведки – это все таки очень серьёзно.

Как ни странно, но обучался я достаточно быстро, может это связано с тем, что уровень подготовки у меня серьёзный, а может с тем, что я в душе был воином и, мне эта наука была всегда интересна. Я даже в детстве любил играть не просто в войнушку, как все мальчишки, а именно в разведку и не в такую как Штирлиц, Зорге, а именно полковую разведку, чтобы в тыл врага, чтобы обязательно на пузе по земле. Однажды, помню, играли с пацанами на улице в разведчиков и вот пошли мы с другом Юркой в тыл противника, а противник этот нас раскусил и подстерегал за соседними гаражами. В общем были мы схвачены и подверглись всяческим допросам, но, как говорится, мы стойко выдержали все «пытки» ну там щекотки, попытки отвесить щелобана посильнее и

т. д., а потом нас решили привязать к дереву и тем самым подвергнуть ещё одному испытанию. Но что самое странное, нас решили привязать к разным деревьям, это я уже потом узнал, что мой закадычный друг Юрка, пообещал одному из «солдат противника», который был его одноклассником, дать списать контрольную по математике и тот по доброте душевной, решил Юрку отпустить. А так как я не отличался серьёзным уровнем знаний по точным предметам и при этом дал всем понять, что, скорее всего, решусь на стояние привязанным на ветру, чем сдамся, то меня благополучно привязали к дереву и ушли. Самое обидное про меня потом просто забыли и когда первого из ватаги мамка позвала домой ужинать, все сразу решили, что зов желудков гораздо важнее, чем привязанный к дереву за гаражами стойкий мальчик Лёша. Так я простоял привязанный около двух часов, а на дворе, между прочим, был октябрь. Слава Богу, через два часа мимо проходил какой-то дяденька и я, поправ свою гордость, взвыл о помощи, каковая мне и была оказана незамедлительно. Руки у меня затекли, по телу бегали противные колики, но в душе я был горд собой, что выдержал испытание и теперь могу смело поступать в Рязанское десантное училище. Мечта всего моего детства. Кстати, интересное совпадение, хотел поступать в Рязань и попал на машине времени, ну или фиг его знает как, тоже в Рязань. Потом все-таки необходимо будет выяснить как я сюда попал и почему при этом моё нынешнее состояние является не тем, что у меня «поехала крыша», а самым настоящим перемещением во времени.

Кстати я так тогда и не поступил в Рязанское воздушно-десантное. Я поступил в Московское суворовское училище, закончил его, но потом мой путь лежал не в Рязань, а в Питер. На это было много разных причин, о которых я потом и жалел и нет. Так вот я и попал в военную академию, в которой и узнал, что такое спецназ военной разведки. Давно это было, а вспоминать приятно. Потом была учёба, служба, командировки в Чечню. Жена от меня ушла, точнее я от неё ушёл. А потом я пошёл со своими ребятами за разведданными и вот…. итог – я нахожусь в Москве в 1375 году и готовлю подразделение по просьбе самого Дмитрия Донского (правда Донским он будет назван через несколько лет). Чудны дела твои, Господи. Так и не понятно мне, что же тогда произошло. Помню прекрасно бой, помню место, куда я упал, когда начал отстреливаться, ну я уже говорил, что мы тогда попали в засаду. Помню, как перекатился, потому что пули стали щелкать уж очень близко в моё укрытие из разбитых бетонных плит, а вот потом помню то, что рядом взорвалась граната и ……… я очнулся в лесу под Рязанью в 1375 году. Странно, может взрыв открыл какую-то дыру во времени? И я в неё провалился? Все это непонятно, но и информации, чтобы объяснить мой полет на шестьсот двадцать один год назад, пока было не достаточно. Интересно, а что там, в 1996 году, я погиб или просто пропал, исчез как ветерок? И что с ребятами произошло? Не мог же я просто раствориться в воздухе.

Очнулся я от тычка в ребра:

– Ляскай, чё закручинился?

– Да вот пытаюсь понять, как я попал к вам, Семён.

– Ну и что думаешь?

– Да, честно говоря, ничего в голову толкового не приходит.

– Слушай, а какое оно время ваше? Какая Русь в вашем времени?