Читать книгу «Экономическая политика правительства Екатерины II во второй половине XVIII в. Идеи и практика» онлайн полностью📖 — Алексея Ковальчука — MyBook.

Глава I. У истоков нового экономического порядка. Конец главенства монополий

Решение о смене экономического курса правительства, принятое 5 января 1761 г. на заседании Конференции при высочайшем дворе, последовало отнюдь не спонтанно. По мнению С. М. Троицкого, изучившего протокол этого заседания, изрядно истощившаяся за время Семилетней войны казна уже не могла пополняться за счет практически исчерпанных традиционных источников, таких как повышение цен на соль и вино, а также перечеканку медной монеты. Мысль о необходимости более активно и широко использовать другие источники доходов стала все отчетливее звучать за несколько лет до этого во многом исторического заседания в сочинениях видных государственных деятелей – П. И. Шувалова, Д. В. Волкова, Р. И. Воронцова, Ф. И. Сукина и др. В них обращалось внимание на необходимость всемерного развития торговли, преимущественно внешней, и промышленности, не отягченного различными неоправданными запретами и ограничениями. Пожалуй, наиболее емко эту мысль выразил конференц-секретарь Д. В. Волков. Не случайно ряд его предложений почти дословно вошел в итоговый текст решения Конференции и в принятый позднее, при Петре III, указ от 28 марта 1762 г.[37] (о нем речь пойдет в следующем разделе главы).

Несомненно, еще одним побудительным мотивом для пересмотра правительственных экономических воззрений явились результаты функционирования возникших с санкции правительства Елизаветы Петровны во второй половине 1750-х гг. трех торговых компаний-монополий. Эти компании – Персидская, Темерниковская и Среднеазиатская – учреждались для ведения внешнеторговых операций в Персии (Иране), Турции и Среднеазиатском регионе на территории Хивы и Бухары с примыкавшими к ним землями. Деятельность названных компаний всесторонне проанализирована А. И. Юхтом в его чрезвычайно ценной книге, ставшей итогом многолетних исследований автора, насыщенной новым разнообразным фактическим материалом, преимущественно архивным, обеспечившим взвешенность выводов и характеристик[38]. Поэтому нет необходимости подробно следовать за фактической канвой событий, повествующих о всех перипетиях образования и деятельности компаний. Основное же внимание необходимо уделить тем конкретным соображениям, которыми руководствовалось правительство, принимая решения о создании компаний и наделении их исключительными преимуществами, а также реакции на них в обществе, в том числе в бюрократической среде.

«Неустройства» и «замешательства» в Персии, вызванные вспыхнувшей там с конца 1740-х гг. междоусобицей, держали в постоянном напряжении русское правительство. Особенно беспокоило значительное сокращение объема внешней торговли со странами Закавказья и Персией (Ираном) и падение пошлинных сборов. По данным А. И. Юхта, общая сумма оборотов русско-иранской «негоции», а также европейско-восточной транзитной торговли уменьшилась с 757 тыс. руб. в 1754 г. до 447–487 тыс. руб. в 1756–1757 гг.; величина таможенных поступлений сократилась вдвое – с 37915 руб. в 1755 г. до 18439 руб. в 1757 г.[39]

В этих условиях требовались безотлагательные меры для «поправления» ситуации. Первыми с соответствующей инициативой подоспели крупные российские купцы, являвшиеся в большинстве своем и владельцами промышленных предприятий. В декабре 1754 г. в Сенат поступило прошение группы купцов из 7 человек во главе с коллежским асессором Козьмой Матвеевым, известным откупщиком и собственником южноуральских железоделательных заводов (в нее входили Д. Я. Земской, В. М. Хастатов, Б. П. Струговщиков, И. Б. Твердышев, А. И. Ярославцев, П. М. Волковойнов). В прошении обосновывалась необходимость создания российской купеческой компании для торговли с Персией и наделения ее исключительными привилегиями.

Наиболее полные сведения на этот счет имеются в специальном сводном деле из фонда Сената, посвященном образованию и деятельности трех упомянутых торговых компаний[40]. На него целиком опирался в своем исследовании А. И. Юхт. Кроме того, существует и другое дело, обнаруженное автором сравнительно недавно случайным образом (его общий заголовок не раскрывает всего содержания книги, в которой, как оказалось, немало места отведено и теме русско-персидской торговли)[41]. Последнее дело в ряде случаев существенно дополняет предыдущее, особенно в части, касающейся предварительных сенатских слушаний относительно условий создания компании «персидского торга».

Первый ответ Сената на прошение купцов датирован 13 декабря 1754 г.[42] Он выражал лишь некоторую заинтересованность правительства в поступившем к нему предложении. Адресованный купцам, по существу, единственный запрос о величине предполагаемого ими к вложению в предприятие капитала подразумевал принципиальное согласие Сената с основным требованием заявителей предоставить им монопольное право на торговлю с Персией сроком на 15 лет. Вместе с тем, Сенат запросил и Коммерц-коллегию об имевшемся у просителей опыте торговли с Закавказьем и Ираном и величине торговых оборотов. Выяснилось, что таким опытом обладали только трое из предполагавшихся учредителей компании – Д. Я. Земской, В. М. Хастатов и П. М. Волковойнов. По полученным от Астраханской портовой таможни данным, в 1750–1753 гг. они отправляли в Персию только грубые сермяжные сукна (очевидно, российского производства), невыделанные кожи и пшеницу. Причем сведений об объеме партий товаров, ценах и размере уплаченных пошлин не имелось[43].

Ответ «компанейщиков» не заставил себя долго ждать ввиду обнадежившей их реакции правительства. По поводу своих будущих финансовых вложений, размер которых больше всего интересовал Сенат, они предпочли выразиться достаточно уклончиво, предложив два возможных варианта. Согласно первому, в случае создания компании закрытого типа и предоставления ее семи учредителям требуемых привилегий, они обязывались «торг производить без отмены» на первоначально представленных условиях, не привлекая капитал извне путем выпуска и размещения акций. При этом величина «некой» суммы из собственных средств, якобы предназначенной в качестве стартового капитала, так и не была названа. Второй вариант предполагал уже иную схему, не предусмотренную первоначальными кондициями. Судя по тому, что именно ему уделялось в прошении наибольшее внимание, он и являлся предпочтительным. В соответствии с новым выдвинутым купцами предложением компания образовывалась «по примеру» или образцу различных европейских компаний, привлекая средства акционеров. С этой целью планировался выпуск 300 акций номинальной стоимостью 500 руб. каждая. 200 акций оставались в собственности учредителей. Прочие участники, приобретя без всяких ограничений оставшиеся 100 акций, вливались в компанию и получали право пользования всеми ее преимуществами («авантажами»). Примечательно, что учредители выдвинули одним из пунктов кондиций предоставление им казенной беспроцентной ссуды сроком на один год в размере 100 тысяч руб. для реального обеспечения выпускаемых акций[44]. Наличие такого требования могло заставить Сенат усомниться в состоятельности просителей и серьезности их намерений.

Однако этого не произошло. Правда, судя по всему, состоявшиеся в феврале 1755 г. предварительные обсуждения оказались длительными и непростыми. Согласно протоколам собраний Сената, потребовалось 4 заседания (7, 9, 15 и 20 февраля[45]), чтобы выработать согласованную позицию. Но она оказалась в целом достаточно благожелательной по отношению к проекту К. Матвеева с товарищами.

Участвовавших в заседаниях сенаторов[46] не смутило содержание поступившей 19 февраля 1755 г. челобитной, прибывшей вместе с донесением астраханского губернатора генерал-майора Алексея Жилина. В ней выражался резкий протест всего астраханского купечества против намерения нескольких купцов «верховых городов» основать компанию для торговли с Персией с исключительными привилегиями (также упоминались и среднеазиатские города Хива и Бухара, на торговлю с которыми компания К. Матвеева в действительности не претендовала, даже не называя их в своем прошении). Челобитная, датированная 28 января 1755 г., явно основывалась на несколько преувеличенных слухах. Однако в главных чертах все слухи, буквально взбудоражившие астраханских торговцев, вскоре подтвердились.

Направленную в Астраханскую губернскую канцелярию челобитную подписал весь «купеческо-мещанский интернационал» Астрахани, выступивший единым фронтом. Он состоял, согласно своеобразной национально-вероисповедальной градации источников, из русских, армян, татар и даже «католиков».

Основное содержание жалобы сводилось к следующему. 1. Астрахань с момента своего основания населялась и расширялась в основном за счет торговых людей – не только русских, но и принявших в значительном количестве российское подданство выходцев из сопредельных государств. 2. Торговые операции местного населения с Персией, Хивой и Бухарой, направлявшего туда в основном товары российского производства, приносили императорской казне немалые денежные поступления в виде таможенных отчислений, в том числе золотом и серебром. Причем на данное обстоятельство неоднократно обращалось особое внимание. 3. Благодаря тесным связям жителей торговых слобод Астрахани в первую очередь с Персией они стали заводить различные фабрики на «персидский манер»: текстильные (главным образом шелкоткацкие), кожевенные и проч. – и вывозить в Персию готовые товары своих фабрик; кроме того, в Персии осуществлялась закупка шелка-сырца и хлопчатой бумаги не только для собственных астраханских предприятий, но и для остальных российских мануфактур. 4. Намерение К. Матвеева с товарищами образовать компанию для торговли с Персией с исключительными привилегиями неминуемо приведет к прекращению торговой деятельности всего населения Астрахани, занятого в ней, вызовет остановку фабрик и, в конечном счете, вынудит большинство населения, особенно нерусского, покинуть город. 5. Высказывалось предложение ни под каким видом не допускать реализации проекта К. Матвеева или, по крайней мере, разрешить создание аналогичной торговой компании, доступной для вступления в нее всем жителям Астрахани, «…не исключая тех, которыя и малой свой капитал положить пожелают, почему как от коммерции, так и от своих трудов всем будет безобидное удовольствие»[47].

Последние слова выражают суть требований купеческо-мещанских кругов Астрахани, не обладавших достаточными капиталами для того, чтобы войти в компанию К. Матвеева. И они это отчетливо осознавали.

Столь же отчетливо понимал и разделял их тревогу астраханский губернатор А. Жилин, о чем он прямо написал в донесении Сенату. По словам Жилина, «…ежели от вышеобъявленных астраханских граждан, российских купцов, а паче от выехавших из Персии, из Турецкой области и из других стран, вступивших во всероссийское подданство разных нацей мещан вышеозначенной в Персию торг отъимется, то могут всеконечно притти в крайнее убожество и выехавшие из Персии и из Турецкой области и протчих стран разных нацей купцы, кои хотя уже приняли вечно и времянно всероссийское подданство, увидя отъемлемой от них полезной торг, разъехаться по-прежнему в свое отечество [могут], чрез что от казны е. и. в. в пошлинном зборе последовать может немалое уменьшение»[48]. Показателен акцент, сделанный губернатором именно на фискальном характере самого довода. Возможно, он лично его не разделял, но счел необходимым прежде всего предупредить о возможных потерях казны от уменьшения пошлинных сборов, а не от сокращения численности российских подданных. Очевидно, он прекрасно понимал, какие приоритеты ставились правительством во главу угла.

Сенат, явно склоняясь на сторону компанейщиков во время обсуждения представленных ими повторно кондиций, не пожелал внять ни доводам противной стороны, т. е. купеческо-мещанской части населения Астрахани, ни губернатору Астраханского края. Он даже не счел нужным привести свои контраргументы, ограничившись лишь следующим утверждением: «…От учреждения оной компании торгующим доныне в Персию купцам никакого помешательства и в купеческом их промыслу повреждения быть не может, потому что могут они записатца и акции свои во оную компанию положить, и чрез то равномерными авантажами пользоватца»[49].

Когда же речь зашла о наиболее значимом в глазах Сената вопросе – величине капитальных вложений в компанию, тот решил отстаивать идею равенства, руководствуясь при этом формальными соображениями. Предложение купцов насчет выпуска 300 пятисотрублевых акций, из которых 200 оставались бы в руках директоров компании, он решительно отверг, потребовав увеличения выпуска направляемых в свободную продажу акций до 200 и установления тем самым паритета. Сенат никак не мотивировал свое требование, видимо считая обеспечение подобного равенства залогом баланса интересов учредителей компании и сторонних акционеров. Последним из числа астраханского купечества предоставлялся срок в четыре месяца для выкупа половины акций после объявлений Астраханского магистрата. В противном случае невыкупленные акции переходили к директорам компании[50].

Сенат не оставил без внимания и поднятый в прошении купцов вопрос о номенклатуре вывозимых будущей компанией товаров. Он не согласился с предложенным К. Матвеевым с товарищами довольно узким и выборочным перечнем[51], распорядившись отправлять в Персию все товары «без изъятия с платежом указных портовых и внутренних пошлин», исключая запрещенные к вывозу[52]. Как особо подчеркивалось в сенатском предписании, купцам, не вступившим в «Российскую в Персию торгующую первую компанию» (так предполагалось именовать ее в дальнейшем) путем приобретения ее акций запрещалась любая торговля с Персией и на побережье Каспийского моря.

1
...