Цитаты из книги «Князь Серебряный»

Эй вы, аршинники-купцы, удалые молодцы! Бросайте в воду сабли да пищали, честью прошу, не то бичеву пущу, так вас и с грузом поминай как звали!»

– А этот чего стоит, повеся нос, словно несолоно хлебал? Эй ты, плакса, что губы надул? Откуда ты?

Чем более сгущалась темнота, тем громче они кричали. Голоса их составляли как бы один беспрерывный и продолжительный гул, так что ухо к нему привыкало и различало сквозь него и дальний вой волков, и вопли филина. Мрак становился гуще; предметы теряли свой прежний вид и облекались в новую наружность. Вода, древесные ветви и туманные полосы сливались в одно целое. Образы и звуки смешивались вместе и ускользали от человеческого понятия. Поганая Лужа сделалась достоянием нечистой силы.

Стаи диких уток прилетали иногда плескаться на его поверхности. В камыше раздавался жалобный крик водяной курочки. Черный ворон пролетал над вершинами деревьев, и зловещее карканье его повторялось отголосками. Иногда слышны были далеко-далеко стук топора, треск надрубленного дерева и глухое падение.

Лицо его казалось высеченным из мрамора.

– Отец ты наш, дай Бог тебе многие лета! – закричали торговые люди.

Ноги Малюты стали подкашиваться. – Государь, – сказал он вполголоса, – ты на него не гневайся, ведь он не сам вздумал! – Говори! – произнес хриплым шепотом Иоанн и стиснул крепче ворот Малюты. – Ему-то и на ум бы не взбрело, – продолжал Малюта, избегая царского взора, – ну а должно быть, подбили его. Кто к нему поближе, тот и подбил. А он, грешный человек, подумал себе: немного позже, немного ране, все тем же кончится. Царь начал догадываться. Он сделался бледнее. Пальцы его стали разгибаться и выпускать ворот Малюты. Малюта оправился. Он понял, что настала пора для решительного удара. – Государь! – сказал он вдруг резко. – Не ищи измены далеко. Супротивник твой сидит супротив тебя, он пьет с тобой с одного ковша, ест с тобой с одного

авидев Малюту, царевич пустил своего аргамака* вскачь и обрызгал грязью Григорья Лукьяновича.

Потом огни образовали длинную цепь, и шествие потянулось змеею по наружным переходам, соединявшим дворец со храмом Божиим.

Здрав буди, Иване! – произнес глухой нечеловеческий голос. – Се кланяюся тебе, иже погубил еси мя безвинно!