Цитаты из книги «Золото бунта»

И волей-неволей чудится в их всевластьи дьяволова подмога. Не может Господь быть с теми, для кого никакого иного закона, кроме воли своей, не значится.

великий царь Иван Грозный, патриарх Никон, заводчик Никита Демидов, беглый казак Емельян Пугачёв или старый слепой крепостной крестьянин Конон Шелегин. Все они властвуют яро и без сомненья, а потому владычат не только над судьбами, но и над душами.

Бывают люди, что влезают в свою власть плотно и без зазора, что сидят в ней, как змея в чешуе, что сливаются со своей властью нераздельно, как металлы в сплаве. И такие люди всегда мысли на сатану наводят.

Огромный боец Кирпичный, весь словно закопчённый, будто старая домна, отлого и отвесно был иссечён трещинами. Говорили, что здесь первый Демид решил плотину через Чусовую строить и подрядил чертей, а у тех мастер дурнем оказался и плотину вдоль реки построил, а не поперёк.

Ле́щадью – гладкими плитами – обрывалась в Чусовую гора Дмитриевская.

Осташа уже не думал о бойцах, не заметил он и мелкого дождика. Он кричал в трубу команды, но уже не отдавал себе отчёта, почему приказывает так, а не иначе. Душа словно раскатилась по бурому полотенцу реки и медленно растворялась в просторе створов и широких поворотов. Казалось, что ещё немного, и Осташа начнёт обводить барку мимо скал, просто отходя по скамейке на пару шагов в сторону. Время перестало существовать.

Сколько бы ни накопили воды заводы, им всё равно не налить раздвинувшую берега Чусовую так, как наливают её Илим и Сулём, Кашка и Ёква, Межевая Утка и Серебрянка

Но на повороте чусовской стрежень порвал его, смял и затопил, поглощая в себя Серебрянку

Осташа будто наяву увидел, как он шёл под этой скалой с горной стражей. И потом они своротили на Серебрянку и на Шурыш, и горная стража растаяла во мленье…

Живи по правде и проси за неё прощенья – а как ещё в миру жить иначе?