Цитаты из книги «Сердце Пармы»

духом – Христова вера. Все очень просто. Такую простоту Иона называл мудростью. И главным своим делом он считал сохранение чистоты кувшина. Создать кувшин и наполнить его – уже дело бога. А он, Иона, как пастырь, должен только сохранять чистоту кувшина в себе и в других. Это Иона называл святостью

никогда не задумывался над тем, что такое вера, что такое бог, каков путь человека к вере и к богу – иначе бы он и не стал епископом, не строил бы монастырей, не крестил бы язычников-пермяков. В жизни Иона стремился только к одному: к благочинию. Господь вставил в каждого человека душу, как кувшин. Если за ним не следить, бесы нагадят внутрь, испоганят. А если блюсти себя, держать кувшин в чистоте, то господь сам обязательно наполнит его святым духом. Кувшин с бесовым дерьмом – это язычество. Кувшин с божьим

У ног шибана на скамеечке сидел богато одетый, поразительно красивый юноша

Он давно уже отчаялся постичь смысл и судьбы, и времени. Но в отчаяньи его не было боли и разочарования. Михаил был еще совсем не стар, но изломанное в бою под Спасской башней тело вдруг сделало его слабым, словно он состарился только снаружи. И вместе с ощущением собственной старости его душа, будто поневоле, вдруг обрела и мудрость – настоящую мудрость, без горечи. Ти

Что ж, – негромко заговорил Михаил с седла. – Сами видите, беда пришла. Нам ее вместе отражать. На пощаду не надейтесь. И на помощь от дяди – тоже. Себя спасти мы только сами сможем. И многие головы сложат – не без этого. Ничего тут не поделаешь. Но нам стоять накрепко надо. Иначе нельзя.

веру в то, что в человеке все равно всегда остается что-то неискоренимо человеческое, и нельзя эту человечность продать или отвергнуть, а можно лишь убить вместе с самой жизнью.

– Не лез бы в Покче в князья, так и не угнали бы твою Машку на Конду! – продолжал кричать Калина, не в силах остановиться. Терпение его, вроде бы до этого безграничное и нерушимое, внезапно лопнуло, и на Матвея хлынул весь гнев, что копился в душе Калины. – Пусть теперь твоя Машка считает тебя пустобрехом! Поделом! Тоже мне, победитель выискался! Дорогу до Ибыра одолел, оборотней перебил, сам себе золота накопал!.. А накося выкуси, все зря! Запомни, что и так в жизни бывает! Все сделаешь, чего надо – а не выйдет: не судьба! Правильно тебе вогул сказал: может, после этого мужчиной станешь! А то, вишь ты, отец ему не угодил, неудачник!.. Да отец твой во сто раз больше терял, а ему еще вся Пермь поклонится! А на тебя и плевка жалко!.. Матвей плакал, не отзывался.

Ты вот отца клянешь, что он у тебя рохля и пустодыра, – издалека сказал Калина, – теперь сам судьбы попробуй. Сам сначала покувыркайся от досады да наизнанку вывернись, а потом суди.

Труд был не просто тяжек, он был мучителен, даже неподъемен, но в его изнуряющей ломоте заключался такой простой и великий смысл, что Михаил порою переставал понимать, чем и зачем он жил раньше.

В том беда, что нет теперь в мире силы, которая бы ему помогла. Будет тонуть – и соломинка под руку не подвернется. Заблудится в лесу – ни следа, ни звезды не увидит. Любая, самая мало-мальская беда с ног сшибет. Это как если бы ты от любой болезни умирал – хоть от укола еловой иголки, хоть от соплей. Человек без божьей помощи очень слаб, почти бессилен.