Цитаты из книги «Общага-на-Крови»

Они плакали, потому что чувствовали, как безмерно, беспредельно они счастливы, но всё равно не понимают, откуда же столько горя, от которого они плачут. И они плакали о вечной обречённости человеческого рода, о том, что время идёт против нашей воли, что мы неразрешимо одиноки, что мы расстанемся с друзьями и друзья предадут нас, а мы – их, что любовь всё равно пройдёт, что никогда мы не изведаем свободы, что мы слабы и ничего не понимаем в этом мире, что вечная красота не включает нас в свои пределы, что сбудутся или

«И живём не по-людски, и дохнем так же…»

Общага просыпалась, когда он шёл по коридорам. За дверями трещали будильники, шлёпали босые ноги, звякали чайники. В блоках шумели краны, и там умывались, фыркали и охали.

Отличник вспомнил все свои страшные ночные мысли, и ему неимоверно захотелось жить, жить, жить в этом мире, любить его, верить ему.

Чем будет он под этими вечными огнями, он, лежащий на глыбе из жёлтого кирпича, что плывет в дикой пустоте? Зачем созданы этот простор, этот свет и эта боль, наполняющая любую вещь в Мироздании? И что может сделать он в сравнении с мощью и величием гигантских звёздных скоплений и бесконечных пространств? Какой свет рассеет эту Мировую тьму и какой звезде он будет принадлежать? И нужен ли кому-нибудь, кроме человека, свет его Солнца? Какой свет, какой дар хранится в его душе? И что это такое – дар?

А тайн тут нету – так это двояко расценить можно, – не услышав Лёли, продолжал разгорячённый вином Ванька. – Конечно, от этого и дикое общажное блядство. Но из-за того, что жизнь твоя прозрачна, здесь соврать нельзя. Вот за это я люблю общагу больше всего. Демагогии, идиотизма – выше крыши, но лжи здесь нет. Спастись тут только совестью можно. Ложь – это ведь главная защита человека. Если её отнимают, поневоле психовать начинаешь. Из-за нервозности здесь… ну… сила духовной жизни, что ли, выше. Общага сама тебя к высшей жизни вытаскивает.

цели – доказать тебе, что у тебя нет души.

– Главный страх в общаге – это подавление личности, – выспренним слогом начал Игорь. – Человек здесь ничего не значит. Во-первых, его личное мнение никем не учитывается и попирается. А во-вторых, сама система здесь обрекает на нищету и бесправие. Любая вещь здесь – шкаф, матрас или кипятильник – чужая, а заменить своим запрещено, да и нелепо. И поскольку нет права чего-либо иметь, человек становится рабом того, кто даёт ему со своего плеча. Отсюда проистекают два омерзительных свойства общаги. – Каких? – спросил Ванька, который, для точности прищурив глаз, разливал вино. – Их сущность в убеждении, что если человек ничего не имеет, то и считаться с ним нет смысла. Это выражается в том, что в общаге и жильё, и душа человека становятся проходным двором. Аннулирование закона «Мой дом – моя крепость» здесь принято называть общажной вольницей или общажным братством. И это квасное братство на руку только нахальству, цинизму и лицемерию. А если жильё и имущество становятся достоянием любого желающего, то и душа становится общественным достоянием. Эта полная открытость уничтожает тайну личной жизни человека, да и вообще таинство жизни. Отсюда и полное пренебрежение к нравственности. – Давайте выпьем, – быстро вставил Ванька. – А второе омерзительное свойство общаги – произвол. Здесь власть развращает гораздо быстрее и глубже. И страшно не ущемление прав, а его мотивация: отрицание духовной жизни у человека. Посмотрите сами: всё, что здесь делается начальниками, посвящено одной

Отличник шёл и чувствовал, что он любит, бесконечно любит общагу.

– Знаю, – подтвердил Отличник, поглаживая пальцем жёлтый, как вечность, кирпич. На пальце, словно след жёлтой вечности, осталась серая пыль.