Цитаты из книги «Общага-на-Крови»

кому легче живётся – тот и самый сильный. Игорю будет легче всех. А если, например, духовную силу брать, то самый сильный, конечно, Ванька – ведь его сломают, а он и сломанный за своё борется.

Сильнее Нелли Лёля. Если её сломать, то она потом вообще ничего не будет делать, всё бросит. А если сломать Игоря, то он попытается встать на позицию своего победителя, овладеть его оружием.

Дальше по степени слабости, по-моему, идёт Нелли. То есть она чуть посильнее Ваньки. Если её сломать, то она начнёт строить то же самое заново.

– Любого можно сломать. – Да, но ведь важно, что человек будет делать после этого. Ванька начнёт мстить.

Как-то вот получается, что слабых больше жалеешь, но меньше любишь. Жалость от доброты идёт, а любовь… ну, как бы это сказать… так положено человеку. Любовь первее жалости.

– Ванька? Вот он, конечно, естественно держится, но тоже начнёт приставать. Зато его можно отшить, и он поймёт правильно.

– Такой человек держит себя неестественно, всё что-то строит из себя, хочет понравиться. А ты, наоборот, был такой, словно ты меня испугался и ощетинился. Вот по Игорю сразу же видно, что он бы начал приставать, верно?

Отличник слушал и не верил, что Серафима существует в действительности, что это живой человек в плоти и крови сидит перед ним и пьёт чай. Разве можно было в этом запутанном, сложном, раздираемом на куски мире сохранить простоту и ясность души? Отличнику казалось, что Серафима действительно вышла из его фантазий, как остров Тенерифе, ибо для неё не было преград во Вселенной.

Мне кажется, что они ищут вовсе не где жить, а как жить… Я бы так не смогла.

– Ох, Лёля, – вздохнул Отличник. – Я тебя правда люблю… Но жизнь не исчерпывается только «люблю» или «не люблю». Есть и ещё что-то, не менее важное…