– …пьём чай, как вдруг в стену стук. Потом ещё и ещё. Частый такой, но прерывистый. А за стеной этой как раз квартира нашей Наташи находится. Ирка сказала, что в последние дни этот стук раздаётся постоянно. Побарабанит так с час, а затем стихает. И точно. В этот раз он также примерно с час побарабанил, а после стих. И тут слышим, как дверь квартиры Наташи открывается. Я бегом к «глазку». Выходит из неё какой-то мужик с бандитской рожей, дверь ключом закрывает и – вниз по лестнице. Я его Ирке в окно показал, когда он из подъезда вышел. Она сказала, что его не знает и видит в первый раз. Что он делал в квартире Наташи? Чего он там стучал? Может, он там бомбу закладывал? Слушай, Олег, давай пошлём эту бабу подальше. Пусть её укокошат, если хотят. Зачем нам в это влезать?

Я порекомендовал Игорьку не нагнетать страсти. Я не сомневался, что этот неизвестный гость объяснится так же просто, как звонки водителей маршруток, и окажется, что это какой-нибудь «шабашник», нанятый Наташей для ремонта квартиры, о котором она нам ничего не сказала.

Это можно было выяснить прямо сейчас, чем я и не замедлил воспользоваться. Я вытащил из кармана мобильник и набрал номер гастронома. Мне ответил писклявый девичий голосок. Я попросил пригласить Наташу из хлебного отдела. По тому горестному вздоху, который раздался в трубке, я понял, что моя просьба была не из разряда приятных. Моя невидимая собеседница положила трубку на стол и крикнула с издевательской любезностью:

– Наталья Михайловна, подойдите, пожалуйста, к телефону. Вас спрашивает мужчина.

После этого в трубке раздался взрыв хохота. Видимо, звонки мужчин Наталье Михайловне были в гастрономе явлением из ряда вон выходящим.

– Слушаю! – гаркнула трубка после некоторой паузы.

– Здравствуйте, Наталья Михайловна, – сказал я. – Это Олег из детективного агентства.

– А, здравствуйте, здравствуйте, – смягчилась Наташа. – Вы уже что-то нашли?

– Пока не нашли, но на след как будто вышли, – ответил я.

Мой вопрос, что за мужчина приходит днём к ней в квартиру, поставил её в тупик. Она гневно заявила, что никаких мужчин в её квартире быть не может, что она мужчин ненавидит и готова их всех поубивать. Но моё сообщение её обеспокоило. Чтобы не нервировать нашу и без того ранимую клиентку, я решил отложить подробности до вечера. Мы договорились встретиться у неё дома.

По всем признакам, дело, действительно, принимало серьёзный оборот.

Вечером мы с Игорьком сидели во дворе дома Наташи на старой разбитой детской карусели, и усиленно изображали двух лоботрясов, которым было нечего делать. Мы ждали нашу клиентку и краешком глаза присматривались к парню в зелёном комбинезоне. Это был здоровенный светловолосый детина, который восседал на мотоцикле и явно тоже кого-то ждал.

Наконец, Наташа показалась на горизонте. Пройдя мимо мотоциклиста, она окинула его недобрым взглядом и вошла в свой подъезд. Мотоциклист вздохнул и кисло посмотрел ей вслед.

Минут через пять из подъезда выпорхнула юная дива в белой куртке, и радостно бросилась к мотоциклисту. Они поцеловались, дива залезла на заднее сиденье, мотоцикл взревел и скрылся за аркой.

Что ж, тайна «зелёного комбинезона» также объяснялась просто. Наташа явно переоценивала внимание к своей персоне.

Наша клиентка встретила нас в сильном бешенстве.

– Ну что, вы его видели? – закричала она прямо с порога. – Эту обезьяну на мотоцикле. Опять меня караулил.

Я поспешил её успокоить:

– Да он не вас караулил, а свою подружку, девочку в белой куртке. Они с ней только что уехали.

Но, вопреки моим надеждам, Наташа раскочегарилась ещё сильнее:

– В белой куртке?! – выдохнула она, буквально позеленев. – Ах, сволочь! Ах, негодяй!…

Выяснилось, что девочка в белой куртке была Наташиной дочерью.

Наша клиентка метала гром и молнии на голову несчастного мотоциклиста ещё довольно долго. Мы её не перебивали. Во время её гневной тирады мы нашли себе весьма интересное занятие. Мы таскали из стоявшей рядом с нами на столе вазочки печенье. Печенье оказалось очень вкусным. Кислый взгляд «зелёного комбинезона» на Наташу теперь объяснялся без всякого труда. Парня явно не радовала перспектива заполучить такую тёщу.

По странному совпадению, гнев Наташи и печенье в вазочке иссякли одновременно.

– Кстати, а о каком таком мужчине вы мне говорили по телефону? – вспомнила она.

Игорёк подробно рассказал ей о своих наблюдениях. Глаза Наташи расширились от ужаса. Казалось, что она вот-вот упадёт в обморок.

– Вот видите, – простонала она, – я же говорила вам, что меня хотят убить.

– Ваши вещи все целы? – спросил я.

Мой вопрос возымел большой оздоровительный эффект. Наташа ринулась проверять содержимое шифоньера со скоростью ветра. К счастью, квартира у неё была небольшая, однокомнатная, мебели в ней стояло немного, поэтому проверочный процесс не занял много времени.

Закончив шмон, Наташа торжественно объявила, что у неё пропала новая помада и тушь для ресниц. Но мне как-то не верилось, что исчезновение этих «драгоценностей» было делом рук неизвестного нам гостя. Скорее всего, к этому «тяжкому преступлению» была причастна Наташина дочь, которая, в стремлении обворожить своего ухажёра, добралась до маминой косметички.

Мы объявили Наташе, что собираемся устроить в её квартире засаду и спросили, как она к этому относится? Наташа не возражала. Она находилась в таком перепуге, что была согласна на всё. Я попросил её ни в коем случае не рассказывать кому-либо о нашем визите. Наша клиентка дрожащим голосом торжественно поклялась, что будет нема, как рыба. Мы взяли у неё ключи, решительно отвергли её предложение остаться у неё ночевать, попрощались и ушли.

Возвращаясь домой, я, как всегда, наткнулся на Женьку Сыра. Он сидел возле подъезда на скамейке в компании трёх размалёванных девиц. Его глаза искрились от удовольствия. Завидев меня, он заорал:

– Олежик, привет! Мы сейчас бухаем. Будешь с нами бухать?

Я вежливо отказался от такой чести.

– Не хочешь – как хочешь, – проворчал Женька. – Нам больше достанется. Правда, киски?

«Киски» – прямо скажем, драные – согласно захихикали…

…Сказать, что у меня душа ушла в пятки – это не сказать ничего.

Когда снаружи в дверь Наташиной квартиры вставили ключ, и замок начал медленно поворачиваться, я почувствовал, что волосы на моей голове встают дыбом. Весь мой азарт вдруг куда-то подевался. Ещё пять минут назад я чувствовал себя героем, не ведающим никакой опасности. Теперь же я ощущал себя распоследним дураком. Зачем я сунул свой нос в это дело, которое мне было абсолютно не нужно? Я почувствовал, что начинаю злиться на Игорька. Когда мы утром пришли в Наташину квартиру, он заявил, что прятаться здесь двоим резона нет, и что мы должны разделиться: я останусь здесь, а он будет страховать меня за стеной, у своей Ирки.

– Если вдруг что – не стесняйся, кричи, – сказал он на прощание.

Как мне хотелось двинуть его по физиономии. Я, как дурак, рискую здесь жизнью, а он в этот момент, может быть, кувыркается со своей подружкой. Хорош напарник, нечего сказать!

Упаси вас Боже, если кто-то думает, что я ему завидую. Тут завидовать нечему. Игорёк сегодня представил меня своей пассии. Собственно, я увидел то, чего и ожидал. Только такая экстремалка, как эта Ирка, могла всерьёз заинтересоваться таким тюфяком, как Игорёк. Тощая, вертлявая, разукрашенная до безобразия, на голове – «взрыв макаронной фабрики». Надеть на неё разноцветные чулки – ей Богу, будет как Пеппи Длинный Чулок из всем известной детской сказки.

Итак, Игорёк благоразумно «страховал» меня в соседней квартире, а я лежал на передовой, под Наташиной кроватью.

Выбранная мною позиция оказалась идеальной для наблюдения. Кровать стояла в самом углу, за счёт чего вся комната просматривалась из-под неё, как на ладони. Главное было не чихнуть, тем самым выдав своё присутствие. Хотя я предварительно и вымыл под кроватью пол, но всю пыль без исключения этим не уберёшь.

Дверь в квартиру открылась. Щёлкнул замок. Раздались осторожные шаги. Я замер. Моему взору предстали ноги в потёртых кроссовках и заношенных синих джинсах. Послышалось сиплое прерывистое дыхание. Гость изучал обстановку. Я лежал, ни жив, ни мёртв. Моё сердце колотилось, как сумасшедшее и, казалось, вот-вот вырвется из груди.

Убедившись, что никакой опасности в квартире нет, Гость подошёл к стене. Раздался стук. Потом ещё. Стук был таким, каким и описывал его Игорёк – частым и прерывистым.

Я набрался храбрости и осторожно подался вперёд. Из-под свисавшего с кровати покрывала мне открылась следующая картина: незнакомец сидел на корточках, обстукивал стену сверху вниз, по прямой, и прислушивался. Вид у него, действительно, был бандитский: бритая голова, заросшее щетиной лицо. Выдававшаяся вперёд нижняя челюсть придавала его физиономии свирепое выражение. Джинсы и кроссовки дополнялись чёрной дерматиновой курткой, тоже не первой свежести.

И тут, внезапно, меня осенило. Он что-то искал. То, что он искал, было спрятано в стене. Так стучат только тогда, когда ищут какой-нибудь тайник. Вот почему он так пристально прислушивается – не раздастся ли характерное эхо, свидетельствующее, что внутри пустота.

Вот это да! Если в стене действительно оборудован тайник, то мы взялись за это дело не зря. Что может быть в этом тайнике? Золото? Бриллианты? Деньги? Во всяком случае, там однозначно спрятано что-то ценное. Если бы тайник не имел высокой цены, разве стал бы этот субъект так рисковать – приходить в чужую квартиру тайком от хозяев, имея все шансы каждую минуту быть обнаруженным.

Мои мысли дополнялись всё новыми и новыми предположениями. Я с удивлением почувствовал, что от того страха, который сковывал меня ещё несколько минут назад, не осталось и следа. На его место заступил азарт.

Гость скрупулёзно обстукивал стену, по-прежнему не замечая моего присутствия. Так прошёл час. Наконец Гость остановился. Он вытер со лба пот и посмотрел на часы.

– Всё, хватит, – донёсся до меня его шёпот. – До завтра.

Он разговаривал сам с собой. В этом не было ничего странного. Любой из нас иногда разговаривает сам с собой, когда рядом никого нет. Когда человек слышит собственный голос, это помогает ослабить чувство одиночества, одно из самых горьких чувств, которые людям приходится переживать. И я был за это ему благодарен. Сам того не подозревая, он сообщил мне свои намерения: он собирается прийти сюда и завтра. На то, чтобы обнаружить тайник раньше него, у нас было полдня.

Гость сделал несколько приседаний, прошёлся туда-сюда, разминая, таким образом, затёкшие ноги, после чего направился в прихожую. Дверь осторожно закрылась, щёлкнул замок, из коридора донеслись неторопливые, спускавшиеся по лестнице шаги. Гость ушёл. Я остался в квартире один.

Я вылез из-под кровати и приблизился к окну. Гость вышел из подъезда и направился в сторону арки. Я облегчённо вздохнул и плюхнулся в кресло, намереваясь посидеть так минут пять, чтобы прийти в себя и отдышаться. Долго рассиживаться было нельзя. Нужно найти тайник раньше Гостя. Мы должны его опередить. Тем более, что у нас, в отличие от него, было одно неоспоримое преимущество: нам не нужно было таиться. В отличие от Гостя, мы находились здесь на законных основаниях.

В дверь квартиры раздался осторожный стук. Я вышел в прихожую. На пороге стояли Игорёк и Ирка. Они смотрели на меня такими изумлёнными глазами, словно не могли поверить, что я до сих пор живой.