Эта история произошла в одном небольшом провинциальном городке.
Все началось с того, что одним прекрасным летним вечером в местном отделении милиции раздался телефонный звонок. Взволнованная женщина кричала в трубку, что в ее квартиру ломится неизвестный тип с ярко выраженным намерением, деликатно выражаясь, совершить в отношении нее насильственные действия.
Дежурный по отделению звонок принял, записал название улицы, номер дома. Но вот номер квартиры по невнимательности записал неправильно: не 124, как сообщила звонившая, а 24.
На место происшествия выехал наряд милиции. Они быстро нашли нужную квартиру, позвонили, но дверь им никто не открыл. Заподозрив, что преступник проник во внутрь со всеми вытекающими отсюда для хозяйки квартиры последствиями, милиционеры решили выломать дверь. А в этой квартире проживали молодые супруги Харченко. А дверь они не открывали потому, что у них в этот момент была, деликатно выражаясь, брачная ночь.
То, что увидели ворвавшиеся в квартиру оперативники, однозначно подтвердило их подозрения. Они схватили супруга Харченко, надели на него наручники, привезли в отделение, составили протокол и бросили в камеру предварительного заключения. Супруг Харченко, конечно, бушевал, но работники милиции на его протесты внимания не обращали.
Утром, конечно, во всем разобрались, супруга Харченко отпустили. Но дело осложнилось тем, что накануне в отделении милиции работали корреспонденты местного телевидения, которые снимали сюжет для криминальной хроники. И вот в утреннем выпуске новостей бушующего супруга Харченко показали крупным планом с комментарием: задержан особо опасный насильник-рецедивист, который находился в состоянии невменяемости.
Увидев себя по телевизору, супруг Харченко разбушевался еще больше. Он позвонил в телерадиокомпанию и наорал на ее председателя, пообещав ему, деликатно выражаясь, физическую расправу. Председатель телерадиокомпании был отнюдь не смелого десятка, поэтому он струхнул не на шутку и стал лихорадочно соображать, как ему выйти из этой ситуации.
В вечернем выпуске новостей снова показали супруга Харченко, после чего миловидная дикторша, улыбаясь, сообщила, что в эфире произошла накладка, что показанный утром этот гражданин, который бился головой о стену, тряс тюремную решетку и пытался перекусить ее зубами – никакой не насильник-рецедивист в состоянии невменяемости, а молодожен после первой брачной ночи. А насильник-рецедивист – вот он.
После этого по телевизору показали какого-то пьяного забулдыгу, валяющегося под забором, заснятого случайно проходившим мимо телеоператором.
Довольный тем, что ему удалось так ловко выйти из тяжелого положения, председатель телерадиокомпании потирал руки и уже готовился уходить домой. Но только он встал с кресла, как раздался телефонный звонок. Неизвестный голос угрожающим тоном сообщил, что только что показанный по телевизору пьяный забулдыга есть ни кто иной, как мэр города товарищ Выкрутасов, и что председателя телерадиокомпании ждут крупные неприятности.
Как уже отмечалось, председатель телерадиокомпании смелостью не отличался, поэтому он струхнул не на шутку и стал лихорадочно соображать, как ему выйти из этой ситуации.
Через полчаса шедший по телевидению сериал был прерван, и в эфир вышел специальный выпуск местных новостей. По телевидению снова показали валяющегося под забором пьяного забулдыгу, после чего миловидная дикторша с извиняющейся улыбкой сообщила, что в эфире произошла накладка, что показанный в вечерних новостях этот гражданин – никакой не насильник-рецедивист, как сообщалось ранее, а мэр нашего города товарищ Выкрутасов, отдыхающий на природе после трудового рабочего дня. В качестве насильника-рецедивиста хотели показать какого-то бьющегося в конвульсиях наркомана, но наученный горьким опытом председатель телерадиокомпании не разрешил. Где гарантия, что этот наркоман не окажется каким-нибудь губернатором?
Довольный тем, что он так ловко вышел из тяжелого положения, председатель телерадиокомпании поехал домой. Но только он лег спать, как в его квартире раздался телефонный звонок. Звонил ни кто-нибудь, а лично товарищ Выкрутасов. Речь товарища Выкрутасова была очень эмоциональной, очень нецензурной, и поэтому очень понятной.
Как уже отмечалось, председатель телерадиокомпании имел отнюдь не львиный характер, поэтому он струхнул, мягко говоря, не на шутку и стал лихорадочно соображать, как ему выйти из этой ситуации.
В два часа ночи заработало сетевое радио и все городские громкоговорители. Загробный голос сообщил, что сейчас по телевидению покажут экстренный выпуск местных новостей. Весь город вскочил на ноги и, пакуя в чемоданы вещи первой необходимости, прильнул к экранам телевизоров. По телевизору снова показали валяющегося под забором пьяного забулдыгу, после чего заспанная дикторша с натужной улыбкой сообщила, что в эфире произошла накладка, что показанный в вечерних новостях этот гражданин – никакой не товарищ Выкрутасов, а просто пьяный забулдыга, и что телезрители могут не волноваться, после чего пожелала обалдевшему населению спокойной ночи.
На следующее утро события развивались стремительно. Председатель местной телерадиокомпании был снят с должности. Супруги Харченко развелись. Дежурный отделения милиции, неправильно записавший номер квартиры, был уволен. А гражданка, звонившая в милицию и подвергшаяся, деликатно выражаясь, насильственным действиям вломившегося в ее квартиру неизвестного типа, вышла за насильника замуж.
Так что во всем плохом обязательно есть что-то хорошее.
По городу ехал трамвай. Контролер требовал билеты. Пассажиры в ответ показывали удостоверения. Словом, все было как обычно.
Внезапно в кабину водителя ввалился пожилой гражданин и, размахивая завернутым в авоську арбузом, заявил, что это атомная бомба, и если ему немедленно не выплатят задерживаемую полгода пенсию, он из атомной бомбы выдернет чеку. Трамвай остановился. Условия террориста были переданы по радиосвязи. Вскоре возле трамвая начался цирковой аттракцион.
О проекте
О подписке