Быть порознь, милый друг, с тобой.

2015г.

Невиновный

В местах, где худо человеку,

 В плену замшелых голышей

 Годами в каторжную реку

 Плач талых вод несёт ручей.

 В том плаче; горьких дум томленье,

 Страдания телесных ран,

 Гордыни дремлющей смиренье

 И вера с тайной пополам…

 Здесь глазу выпадет нечасто

 Узреть в снегу звериный след,

 Когда старание напрасно

 Скрыть непогодой лунный плед.

 Но странное там есть творенье…

 Где дарена ветрам гряда,

 Что повторяет звон ручейный,

 В отвесном камне есть дыра.

 Внутри обитель человека;

 Стол, ложе, брошенный очаг.

 Всё черной плесенью одето,

 И всё погружено во мрак.

 Кто узник тягостного плена,

 Что душу спеленал свою

 Несущейся в ненастье пеной

 По скрытому от глаз ручью?

 Ступив усталою ногою

 В упрятанный от взора склеп

 По жуткой надписи изгоя

 Поймёшь, кто был здесь обогрет;

 Шагах в пяти, напротив входа

 В неровных знаков полосу

 Вкрапил несчастный скорбь и злобу:

 – «За грех чужой я крест несу»…

2017г.

Вор

В густых туманах диких гор,

Где лишь намёк тропы забытой,

Спит под холодным камнем вор

Товарищем во мрак зарытый

Неровный в кремне выбит крест,

Бока облапил мох пушистый,

След трещины глубокой есть,

Что на морозах долгих выстыл.

Истлевший и забытый прах

В тот след водою дождевою,

Как ночь молитвою монах,

Ненастье благосклонно поит

Блатная жизнь, что камень тот

Была опутана туманом,

Лишь в трещины незримый свод

Поил свою рабу обманом.

И яд, как сладостный нектар

Она без меры принимала.

И, что свирепый ягуар,

Давила дичь… Всё было мало.

Но пробил час. Свершилась месть.

Не уберёг побег от смерти.

И почиет прах грешный днесь

Где лишь туман сырой да черти.

2016г.

Опалила спелостью малина

Опалила спелостью малина

Ветви в середине сентября,

Будто по безликой желтой глине

Тлеющего бросили угля.

Отчего не вызрела июлем,

Что заставило тебя отстать?

Может негодяй на цвет твой плюнул,

Иль посмел незрелой оборвать?

Не жалей былое, не томися.

В свете есть и божья благодать.

Коли привелось кому сломиться,

То Господь поможет спелость дать.

Вот и ты, надеждой ненапрасной

Отсылая слезные мольбы,

Всё же налилась  и стала красной

Супротив надломленной судьбы.

А теперь, когда всё стало серо,

Ягодой душистою манишь.

На обидчика взирая смело,

Под росой холодною искришь.

И на зависть всем, кто вызрел рано,

Чтобы иней не побил плоды,

Пьяные по-девичьи румяна

Поцелуем жарким даришь ты…

Опалила спелостью малина

Ветви в середине сентября,

И, как губы горечью калины,

Обожгла нечаянно меня.

2014г.

Отгорела луговая бязь

Где кряхтит осина, надломясь,

Лепестками маков облетелых

Отгорела луговая бязь,

В буре полиняв осатанелой.

Каждому на свете времена,

И нутро меняется любого.

Не минул распятия и я

Под прохладой дуба векового.

Здесь, из те'ни наблюдая луг,

В мареве июля жёлто-белом

Озарение пронзило вдруг,

Будто суждено мне стать поэтом.

Заприметя, что роняя цвет,

Луговая роспись обрыжела,

За бесценок о'тдав много лет,

Сердце обрело иное дело.

Обрело, в удачу медный грош

Предложив за новое значенье.

Про себя сказалось: – Малый, что ж…

Время показать своё уменье.

И макнув перо в чернильный плен,

Замахнулся разом на святое,

Ради лишь признания взамен

В лепестках пропащего покоя.

И сгорел, как  луговая бязь

Отгорела маком облетелым,

И, как та осина надломясь

На ветру, лишь взвыл осатанело.

Не завлёк удачи жалкий грош

(На бесценок не сменять богатства).

Погорюнился чуток, и молвил: – Что ж,

Может быть не стоило и браться?

2015г.

Я – поэт

Я – поэт! Ни многое ни малость

 В злую прихоть чувственный поэт.

Всё моё величие и жалость –

В чистых душах неприметный след.

А глубокий, что водою талой

В мартах режет панцирь ледяной,

Лишь в душе пропащей и усталой

Обретает долгий непокой.

В той, что раз заблудшею овцою

Угодила в искуса дурман,

Самой невозможною ценою

Оплативши пагубный обман.

Я пишу не тень переживаний,

А саднящих ран и сердца боль.

Потому так и не понят вами.

Потому и след невидим мой.

Но, беря перо для той, заблудшей,

Говорю с тревогой: – Не порань

Эту покалеченную душу,

А подай спасительную длань.

Ухватись ладонью, сжав до хруста.

Вызволи из цепких лап её,

Отдалив желание Прокруста

Напоить прощальным мумиём.

И когда излеченную душу

Встретишь в божьем храме у икон

Попроси прощения, а лучше

Сделай, чтоб тебя не видел он…

Я – поэт, и мне идти досталось

С ношею чужих душевных бед

За своё величие и жалость -

Исцелять порой печальный свет.

2016г.

Ты не моя

Ты не моя – такая свыше прихоть.

 И, в стельку пьян, букет дарю не той,

 Которая во снах приходит тихо

 И душу трогает прохладною рукой.

 Ах,  эти редкие, недолгие касанья…

 Как будто  в сердце раскалённый прут

 Исподтишка вонзает некто тайный,

 Как в спину Цезаря клинок продажный Брут.

 Несносна боль. За что такая мука?

 Чем тяжек мой неотмолимый грех?

 Ведь невиновного казнить довольно глупо,

 В костре сжигая на глазах у всех.

 Чем вызван гнев небес, не понимаю,

 К чему несбыточным увенчано чело;

 Не от того ли, что летаю я без стаи,

 И что поэтом стать не повезло.

 Ты не моя – наверное, я проклят.

 В глазах давно освоилась зима.

 Как жадно нищий подбирает с пола крохи,

 Так я дурею голову сломя.

 Придёт пора – послы иного мира

 Сведут на исповедь к святому алтарю,

 Где, в образа уставя взор остылый,

 За чистый гнев скажу Творцу: – Благодарю.

2017г.

Снова

Пятнадцать лет растаяли,  истлели:

Пятнадцать вёсен и пятнадцать зим…

У высохшей березы звонкой трелью

Я птахой был в больное уносим.

Больное так, что долгими часами

Неизлечимо  думал о тебе,

Напраслину послушными устами

Шепча  притихшей у ствола воде.

Давно на месте умершей березы

Покоится во мху безмолвный прах,

И льёт роса под утро тихо слёзы,

Собравшись на задумчивых кустах.

И, падая в берестяные  чаши,

Рожают капли поминальный звук

По соловью, поющему тут раньше

На пальцах голых, сучковатых рук.

Пятнадцать лет березовых свиданий,

Безликих вёсен, одиноких зим,

Где не было ни встреч, ни расставаний,

И жил во снах несбыточным одним.

И вот они растаяли, истлели:

Все эти вёсны, все пятнадцать зим.

На том же месте грустною капелью

Я в то больное снова уносим…

2017г.

Обманула осень

Загорелся березняк на взгорке,

 Отжигая плачущую синь.

 Разлился полыни цвет прогорклый

 Под тоскливый вой дворовых псин.

 Тощий бок покажет редко месяц,

 Пьяно шляясь в чахлых облаках.

 Словно бисером струя из-под навеса,

 Легкий след оставит в далеках.

 Обманула… Обманула осень…

 Пламенью не тронула лица.

 Бесшабашный ветер с кленов сносит

 Шапки золотого колдовства.

 Обманула, обманула, обманула…

 Сердце пеленой обволокла…

 Отцвела, видать, любовь…  Минула…

 И печаль у сердца прилегла.

 Сыплет брызги лжи костер обмана.

 Лижут небо языки осин.

 Мы с тобой расстались, как ни странно,

 А, пожалуй, не было причин.

 Значит, виновата только осень

 И ее бездушное враньё.

 Траура печать на очи бросив,

 Над душою кружит вороньё.

 Ты ушла… И я тебя оставил…

 Молча… Молча, будто никогда

 Ангел нам сердца огнём не плавил,

 Не сжигал ночами нас дотла.

 Обманула… Обманула осень…

 Всё зажгла.  Не тронула лица,

 От того, что ветер с кленов сбросил

 Шапки  золотого плутовства.

2016г.

Другу

Знаешь, я пишу, хоть нет призванья…

 Быть поэтом суждено лишь тем,

 Кто благословен. А я случайно

 Затащился сердцем в бражный плен.

 В плен такой, что русским охмелевши

 Растревожил чувства невзначай.

 Вот такое дело, друг сердечный.

 Осуждай за то, не осуждай.

 Знаешь, то нерадостное дело

 У поэтов русских равным быть.

 Равным так, чтоб и моё пропело

 В душах тех, кому случилось жить.

 Но не так, что прикоснулось вроде,

 А давило горло до слезин,

 И неслось в прокуренном народе

 Беспокойным шелестом осин.

 Не боюсь, чтоб как-то осмеяли.

 Каждый ведь, проникнувшись нутром

 Всей моей о Родине печали,

 Не пойдёт на это ни по чём.

 Я нарочно в строки высшей пробы

 Душу поселил навечно жить,

 И поэтом стал случайно, чтобы

 В русских света чистого пролить.

 Света от речушки захудалой,

 Что искрит у скрюченной ольхи,

 И от лошади, вздымающей бок впалый,

 Подле истлевающей трухи.

 А ещё бесценно дорогое,

 Чем лучат глаза лишь матерей.

 И за это малое благое

 Буду чтим и свят в сердцах людей.

 Я пишу без меры захмелевший,

 От того, что чувства невзначай

 Растревожил. Так что, друг мой лепший,

 На невинный грех мой не серчай.

2016г.

Плачет груша

Мутными обвесившись слезами,

Груша под окном

На резные проливает ставни

Горе серебром.

Сыплет дева жемчуг непорочный

С каждого листа,

Почерневшие узоры мочит,

Ветви опустя.

Не по сроку желтыми листами

Устелила двор,

Еле-еле шевеля устами,

Напевает вздор.

Тешит сердце шепот, пой, старушка.

За меня страдай.

Все мои душой своею русской

Беды отрыдай.

Отрыдай сердечные  утери,

Мутной грустью плачь.

Лишь  одной, одной тебе доверю

Ворох неудач.

Что листы не к сроку обронила,

Шибко не горюй,

Жизнь, поверь, и мне не раз дарила

С ядом поцелуй.

Мутными наполнившись слезами,

За не всякую,

Уперевши лоб в резные ставни,

Также плакал я…

2017г.

Мой недуг

Мой недуг не так уж неизвестен,

 И не так, чтоб каждый им болел.

 Позабыто много русских песен

 И не счесть, кто даром отгорел.

 Я один из тех, кто из немногих

 Подхватил погибельную хворь,

 Чтобы петь просёлочной дорогой

 И хмелеть вином рассветных зорь.

 Не такой уж я и необычный,

 Просто сердце русское ношу.

 Дрыхнуть рад июлем медуничным,

 Влезши пьяным в брюхо шалашу.

 А ещё в соломенной утробе 

 Стога в ночь на звезды помечтать,

 Будто все мои враги у гроба

 Будут образа в руках держать.

 Болен. И не скроешь, не излечишь,

 Как не отмолить убийцам грех.

 Родники рождают русла речек,

 Чтобы блеск серебряный поблек.

 Вот и я, источником лучистым

 В глубине таёжной полыхнув,

 Растворюсь на синем небе чистом,

 Словно в тень пичугой упорхнув.

 Но душе беспутной, понамаясь,

 В тех краях не обрести покой.

 Всякий раз, по облакам шатаясь,

 Будет рваться, глупая, домой.

 Всё туда, где согнутая горем

 Церковь льёт с крестов незримый свет,

 Где однажды ангельскою волей

 Ею русский был рождён поэт…

 Мой недуг не так уж неизвестен,

 И не так, что каждый болен им.

 Дай же Бог, во веки русской песне

 Русь баюкать голосом святым.

2017г.

Укор

Ах, эта боль!  Такая горькая утеря…

Иначе не могло и быть.

Напрасно грезилось вам одомашнить зверя,

Ведь я привык запоем волю пить.

Хоть, как и тот,  который много раньше,

Я припадал к волнующей груди,

Всё с каждой лаской отдалялся дальше,

Как будто тайный дёргал: – Погоди.

И я исчез. Исчез из вашей жизни,

Чтоб не поддаться роковой любви.

И словно кот, нашкодив, тихо прыснул

Под сень спасенья Храма на Крови…

Не принесли душе  успокоенья

Ни исповедь, ни проповедей скорбь,

А мнилось, будто с грешным упоеньем

Святые стали розгами пороть.

Повинен, и покорно принял кару.

Во благо истязание принять

За кротких глаз укор бездонно карий,

Который ни на что не променять.

За лепестки пылающего мака

Губ в одуряюще пьянящий поцелуй,

И нежных  рук стеснение из страха

Не испугать по сердцу льющих струй.

Ах, эта боль безрадостной утраты…

Ни наказанью, ни мольбе не искупить

Предательства…  Но нет и в свете платы

За милый грех – запоем волю пить.

2017г.

Говори

Говори…  Говори без умо'лку.

Разбивай сердце чёрное в прах.

Много женщин я выслушал звонких,

А запутался в тихих словах.

Ластят слух переходы в шепот,

Разливая приятность в груди.

Рвётся кровь закипеть в клокот

Ожиданию впереди.

Будто рыбой запуталась в невод

Что невидимым шелком плетён

Отловил жертву Ситри-демон,

А с неё и хозяин пленён.

Говори… Пусть летит всё к чёрту!

Бог простит, раз огнём занялось.

Быть во всём калачом тёртым

Никому ещё не задалось.

И, что прошлое сзади оставил,

Не заставит уже заболеть.

Там других я бессовестно плавил,

А теперь сам желаю гореть.

Так шепчи же, шепчи без умо'лку!

Разбивай душу падшую в прах.

Облачалась она в то, что звонко,

А запуталась в тихих словах.

2015г.

Груша

Постарела груша, у земли дупло.

 Время серый комель прелью обняло,

 К дому привалило, крышу поломав,

 И убило хворью, цвет весной не дав.

 А ведь было время, переспелый плод

 Разбивался  оземь, вслипыая: – Хлоп!

 И сироп медовый к зависти берез

 Лакомил разбойниц – полосатых ос.

 Под твоею сенью земляничный куст

 Набирал к июлю незабвенный вкус.

 А теперь стал скуден, утерявши тень.

 Ягодой не красит теплый летний день.

 Догнивают ветви отведенный век,

 Окружил старушку ядовитый вех.

 И скрипит натужно кособокий дом,

 Где уснула груша под твоим окном.

 Так и ты однажды оборвешь свой бег,

 Где-то на бульваре, как весенний снег,

 Иль, прильнув к забору в городском саду,

 Вдруг уснешь навеки, помня грушу ту.

2014г.

Моя оконная Россия

И я смотрю тебя Россия

По большей части из окна;

Пустынный двор, собаки злые

Бомжа прижали у угла.

Ты много больше, понимаю.

Но взор не выпустят дома,

Собачьему подобясь лаю,

Что насмерть пригвоздил бомжа.

Хоть рыщет глаз, ища лазейку,

Он обречен? спасенья нет:

Дизентерия – сэру Дреку,

Дитю – обрядовый навет.

Моя оконная Россия;

Пустынный двор, собачий лай,

Бомжа ругательства густые…

Души смятенье, сердца рай.

Рай одинакового мира,

Край баков мусорных и вонь.

В забытых  северных пальмирах

Давно гуляет призрак войн.

Качели детской скрип унылый

И кособокая скамья…

Но отчего так стынут жилы

Когда смотрю на это я?

Гляжу, гляжу тебя Россия -

Безликих лоджий скучный храм…

И сладко неизвестной силой

В груди сжимает что-то там.

В одном проёме вся Россия,

В проём оконная судьба.

Вот только жаль невыносимо

Что шире не обрёл тебя.

2016г.

***

Вы вряд ли вспомните меня;

 К чему пустячное чужое,

 И что горел не от огня,

 А одиночеством изгоя.

 Сгорел, и что? Ведь не один

 Тревожил свет случайной тенью

 И так бездарно обронил

 Невинное в грехопаденье.

 А ведь не раз снизоходил

 Творец отступнику святого, 

 А я не соблаговолил

 Отведать лакомства такого.

 И поспешествовал тому,

 Чтоб левому плечу во благо

 Таскать пристало сатану,

 А душу обернуть бумагой.

 Передо мною аналой,

 На нём пустяк переживаний;

 Иконы льют укор немой

 Под звон шестипсалмии ранней.

 И вряд ли вспомнит кто меня

 За всё бездарное пустое,

 Что отгорело без огня

 На одиночестве изгоя.

2016г.

Не опускайте теплых глаз

Доброго дня. Не опускайте теплых глаз.

Да, это вам. Прошу,  не удивляйтесь.

Того не скрыть, что жизнью вы потрёпаны не раз.

Так я из тех же. На здоровье, знайте.

Что и трамвай? В аллеях же не всем.

А так знакомиться, случайною поездкой,

Возможно, и неправильно совсем.

Нахально как-то, даже скажем мерзко.

Я не к тому, что строить чистоту

И скромностью струить для женщин плохо.

Но этим вы покажете не ту,

А мне придётся сдерживать злой хохот.

Вы не понравились, и вам я, верно, гадок.

Но так случилось, нас пленил трамвай.

Мой грех – я на доступных слишком падок,

Ваш, что не раз уж кем-то собран урожай.

И потому, не опускайте глаз. Не надо.

Смутил, так это что. Переживём.

Вы просто плюньте, что зарделись красным маком

И совесть девичью припрячьте на потом.

 Не опускайте теплых глаз. Играть не стоит.

Не можете к себе, я затащу.

Вот ключ от конуры, там стынет койка…

А вот рука, и не жеманничать… Прошу.

Не опускайте теплых глаз. Я не достоин

Пренебрежения чем много раз давно пренебрегли.

Быть может не такое и пустое

На что нелепости двух пленных обрекли.

Хоть и гореть подобному недолго,

Не нужно, верьте, отворачиваться вам;

Ведь будет помнится трамвай облезло-жёлтый

И сны ненужные дарить случайный хам.

Не опускайте тёплых глаз, не опускайте…

2016г.

Изгнанник

Томятся серые в безмолвии осины.

 Январь окутал пихты синевой.

 С березы ссыпался, искря, колючий иней

 Ненужною алмазной шелухой.

 Над белым мельтешат сорочьи спины.

 День месит солнце с бледною луной.

 Похоже, ангелы справляют именины

 Под опустевшею немой голубизной.

 И сердцу чудится опасным и случайным

 Ступать напрасно ветреной ногой

 Теперь вот мне, как в прошлом каторжанам

 Объевшись здесь безвкусною тайгой.

 И самогон напитанный морошкой

 Не вспенит жизнью изгнанную кровь.

 Горсть княженики в нежные ладошки

 Не соберёт в июль моя любовь.

 Я здесь чужак, а там слыву изгоем.

 Здесь будущность, там пройденного тлен.

 Жизнь потрепала и таких, как Гойя,

 Не раз заставив гордо встать с колен.

 Так что и мне судьбе не покориться,

 Пав жалким на колени лишний раз?

 Вдруг, божьей милостью, сподобится случиться

 Величием блеснуть, принизив вас.

 В том нет вины каштановой аллеи

 В грозу роняющей на лужи цвет,

 Как, что и вы, презрев, не усмотрели,

 Что ваш изгнанник – чувственный поэт.

2017г.

Силы Мельпомены

Золото налипло в тополя,

 Тёплым мёдом окатило стены…

 Только зря старалась осень, зря

 Одурачить силы Мельпомены.

 Так нежданно встретили глаза

 Бездну обжигающего взгляда,

 Будто виноградная лоза

 Напитала гроздь смертельным ядом.

 И, того не зная, пригубил

 Гибельный настой случайной бездны.

 Всё, что ранее запоем пил

 Показалось не хмельным и пресным.

 А от этого вскружилась голова,

 Стало сердце биться невозможно.

 И не в силах подобрать слова

 Пялился на вас безбожно пошло.

 И молил продлиться чудный миг,

 Не растаять утренним туманом.

 Но едва приметный сердолик

 Побледнел под наглым взором хама.

 Нервное движение руки…

 Обручального кольца беззвучный выстрел…

 Душу черти в ад заволокли

 И казнили неприлично быстро.

 Солнце облизало тополя,

 Тёплым мёдом налепилось в стены…

 Зря старалась эта осень, зря

 Одурачить силы Мельпомены.

2015г.

Подсолнух

Подсолнух желтую оборку

К земле печально обронил.

Он золотистую ждал зорьку,

Но к вечеру лишился сил.

Красой звезды в зенит вошедшей

Цветок был глупый ослеплен,

И жгучим оком сумасшедшим