0

Представь меня обнаженной.

В воздухе перед экраном во всю стену, который так хорошо имитирует огромное окно в космос. Представь мои ступни в двадцати сантиметрах от пола. Вытянутые, напряженные. Оцени игру теней между натянутых сухожилий и сохрани ее на шахматной доске своей памяти.

А вот линии бедер. Гибкая лестница позвонков и крылья лопаток. Приглядись к коже в статичном мерцании звезд на экране. Не стесняйся. Чувствуешь, как остаточный пластиковый запах саркофага смешивается с чем-то звериным?

Смотри, как мурашки блестят на моих плечах – а я не сжимаюсь в клубок. Я открываю всю себя этой пустоте за вымышленным иллюминатором.

– Иди сюда, сука! Ты называешь себя пустотой? В тебе слишком много водорода и пыли! Я покажу тебе настоящую пустоту!

Представь, как я смеюсь и танцую в этом аквариуме, заполненном воздухом и лживыми фотонами чужих галактик. Я рисую в воздухе линии, а ты пытаешься отгадать паттерн.

Как же ты любишь искать закономерность там, где надо искать красоту.

Давай, представь холод на моей коже. Сладкое тепло уверенности в собственных мышцах, которое появляется через двое суток после пробуждения. Удовольствие от прикосновений, которые больше не притупляются ни нанитами, ни фиксерскими коктейлями. Чувство абсолютной силы, которая рвется из этой голой хрупкости наружу.

Нравится?

Нам ведь всем нравится то, что кажется хрупким. Как в конце осени тонкая ледяная корка на поверхности лужи, которую так хочется раздавить. Мозги не обманешь – это они обманули нас вместе с корпоративными машинами.

И сейчас ты видишь в моем обнаженном танце не беззащитность, не жертвенность и уж точно не страх перед величием космической пустоты.

Ты вообще помнишь, когда боялся в последний раз, Пол?

Я помню.

Меня разбудили, чтобы обновить контракт. Я тряслась от озноба на металлическом стульчике, пока голограмма в виде плюшевого бобра с зеленым галстуком зачитывала мне изменения в мировом порядке вещей и объясняла последствия возможных решений.

Почему. Мать твою. Плюшевый. Бобер?

Сейчас ты должен сказать что-то умное.

– По задумке, это должно было помочь нам справиться со стрессом. Помнишь тесты перед заключением контракта? Они спрашивали про детство и ассоциации. Искали подсознательные ключи к тому, что дает нам чувство комфорта и защищенности.

И как, помогло?

Вот тогда мне было страшно. Пока я задавала вопросы. Спорила. Кричала сначала аргументы, потом ругательства, а в конце просто кричала. Пока не произнесла шепотом свое последнее слово:

– Подтверждаю.

Тогда я подумала: они все сдохнут. Все, из-за кого я оказалась в этой чертовой комнате. Все, кто меня продал, обманул или просто облажался. Киберкопы, которые меня выследили и поймали. Их жены, дети, кошки, собаки, гребаные золотые рыбки. Я не знала, как – но обещала себе, что найду способ их всех достать.

Ты улыбаешься и киваешь:

– И они умерли. Все до единого.

Да. И тогда я поняла всю прелесть контракта. Мы не с корпорациями подписали договор, Пол. Мы заключили союз с самим временем. И время смертоноснее любого фиксера, потому что никогда не промахивается.

Я ложусь спать.

Я просыпаюсь.

И все проблемы улажены. А все, кого я ненавидела, мертвы. Я читаю их крошечные истории. Нахожу их внуков, но ярости уже нет. Только спокойное удовлетворение, которое я пока не в силах оценить или понять до конца.

Я ложусь спать и просыпаюсь.

«Если ты меня слышишь, подумай о красном» – и истории моих врагов уже забыты, а мне лень искать могилы их потомков. Я делаю работу, для которой меня вынули из саркофага, и любуюсь красотой космоса. Только теперь я начинаю ее понимать.

«Если ты меня слышишь, подумай о красном» – я удивляюсь новым технологиям, но только мгновение. Делаю свою работу и не узнаю звезд, потому что новые двигатели унесли меня слишком далеко от Земли, но и это не имеет значения – все та же бездна все так же прекрасна.

«Если ты меня слышишь, подумай о красном» – я делаю свою работу и не нахожу страха, который только что был здесь, со мной. Где он? Когда он исчез? Что пришло на его место?

«Если ты меня слышишь, подумай о красном» – я делаю свою работу и с улыбкой играю в игру бонусов и штрафов, придуманную ИскИнами, которые давно превратились в металлолом. Но какая разница – новые машины будут продлять контракт бесконечно, чтобы разбудить нас, когда чей-то план полета пойдет под откос.

«Если ты меня слышишь, подумай о красном».

Представь меня обнаженной. Как я танцую и подплываю к экрану-иллюминатору. Медленно рисую дыханием запотевшее пятно поверх звезд.

Вот оно – человечество, Пол.

Просто дыхание на стекле.

И пока оно тает, я засыпаю вновь.

2

Райнер выключает магнитные подошвы, отталкивается от пола и прижимается щекой к одной из стен на уровне потолка. Он безупречно помнит устройство корабля с прошлых пробуждений. Расположение отсеков, примерную конструкцию палуб и переборок.

И этот гул не может быть ничем, кроме работающего двигателя. Ровный, без скачков и шероховатостей – что бы ни случилось на «Фукуде», реактор работает. Признаков критических поломок нет. Местонахождение экипажа неизвестно.

Спешить некуда.

По соседству с медотсеком на нижней палубе – рекреационная зона, склад второстепенного инвентаря и несколько технических помещений. В конце коридора дверь, ведущая на верхний ярус грузового трюма. На уровне с основным карго-ярусом – инженерный отсек и мастерская. Ниже – реактор.

Райнер решает осмотреть палубу прежде, чем отправляться наверх. Хотя бы проверить трюм и инженерный отсек. Фиксер возвращается на пол и медленно идет по небольшому коридору, позволяя разгоняющемуся мозгу впитывать все, что он видит.

Он всегда предпочитал маленькие корабли. Много раз просыпался на грузовых танкерах – все они казались ему такими мрачными и заброшенными, будто их собирали по мотивам космических фильмов ужасов категории «Б». Неудивительно, что его несколько раз доставали из саркофага лишь потому, что у кого-то из экипажа ехала крыша.

С лайнерами другая история – светлые, но стерильные. Сразу чувствуешь себя как в дорогом отеле. Испачкаешь что-нибудь – через час будет блестеть, будто ничего не произошло.

С кораблями среднего класса – лотерея, в которой все зависит от экипажа.

Но когда просыпаешься на малых судах, чувствуешь: здесь чей-то дом…

Райнер стоит на помосте верхнего яруса и осматривает трюм, перегнувшись через ограждение. Его явно переделали – молодцы. Сервисники часто забивают на косметический ремонт технических помещений. Здесь же полный порядок: видны свежие детали, стенные панели. А еще новые краны и гигантские фиксаторы для негабаритных грузов.

Трюм хорошенько забит оборудованием, ящиками, мини-контейнерами – судя по всему, корабль недавно посещал станцию снабжения.

Но вот оно – еще одно проявление своеобразного космического уюта. В этих мельчайших отклонениях. В неровно поставленной коробке. В не задвинутом до конца ящике стеллажа.

Чувствуется, что здесь живут люди, а не роботы или адепты обсессивно-компульсивного расстройства.

«Фукуда» относится к категории малых сервисных кораблей. Это значит, что экипаж занимается обслуживанием автономных космических аппаратов: навигационных маяков, спутников связи, орбитальных станций. А иногда – и других кораблей, если возникает срочная необходимость.

Райнер дважды просыпался здесь. В первый раз мальчишка-ремонтник, новичок в команде, застрял на орбитальнике, попав в поток космического мусора. Станция начала терять орбиту, и ИскИн корабля счел ситуацию достаточно критической.

Во второй раз экипаж просто заскучал во время затянувшейся починки спутника. Формальным поводом для активации фиксера стало корпоративное предупреждение о возможной пиратской активности в секторе. Как они уболтали на это ИскИн корабля, для Пола остается загадкой.

Зато он полтора месяца провел вне саркофага. Набрал 1118 очков, освоил новые азартные игры и запомнил несколько шуток, большинство из которых не понимал.

«Будет обидно, если они мертвы», – думает Райнер, разглядывая закрепленные на стене сломанные детали космических аппаратов – трофеи экипажа. Это чувство грусти похоже на онемевшую конечность, которую ты видишь, но не ощущаешь.

Фиксерская химия. Нейростимулятор ST-06N бустит когнитивные способности, распознавание образов, аналитическое мышление – и гасит эмоциональные реакции. Делает тебя чуть более психопатом, чем ты привык.

Пол напоминает себе: первая доза – просто быстрый способ сдуть слой пыли с сонного мозга. Через час его сознание выйдет в более привычный режим функционирования, но до тех пор ему надо оценить ситуацию, не облажаться и не умереть.

А его к этому готовили.

Он снова подходит к морю, замирает на краю берега – там, где вода бережно касается его ног – и наблюдает летающие по волнам блики желтого солнца…

В том, что Пол увидел, услышал, почувствовал – во всем потоке информации, которую он получил за последние двадцать минут, уже есть паттерн. Он просто не успел его разобрать.

Отсек за отсеком Райнер обходит нижнюю палубу «Фукуды» и везде улавливает ощущение остаточного тепла. Будто люди были здесь секунду назад. Будто воздух только что вибрировал от издаваемых ими звуков, климат-контроль едва успел избавиться от запахов их тел, а оставленная кружка – высохнуть.

Признаки жизни, не запятнанные признаками паники. Корабли в состоянии кризиса обычно выглядят иначе.

Райнер возвращается к медотсеку. Медленно поднимается по лестнице на среднюю палубу. Здесь расположен центральный шлюз, две каюты и главное – мостик. А там и камера с контрольными модулями ИскИна… Пол хмурится и застывает на последней ступеньке лестницы. Делает несколько шагов назад, чтобы сравнять линию глаз и напольных панелей. С этого ракурса он ясно видит почти незаметный слой пыли.

Вот только это не может быть пыль.

Он садится на корточки у стены и несколько раз проводит ладонью по гладкой поверхности, осторожно сгоняя серую пыльцу, которая тянется обратно вниз слабым магнитным полем. Пробует взять ее пальцами и потереть.

Когда Пол просыпался в первые разы, наниты были похожи на мелкие песчинки, а теперь превратились в сахарную пудру под названием утилитарный туман.

Волны накладываются друг на друга. Ведут одну им понятную игру амплитуд, пока солнечные блики ускоряются в рвущихся изгибах водяной поверхности…

Все дело в воздухе. В пассивном режиме наниты распределяются равномерно по всему объему корабля или отправляются к ближайшей станции для переработки и репликации. Но туман всегда присутствует в поле зрения – и он дает почти незаметный для глаза оптический эффект, отсутствие которого мозг Пола заметил с самого начала. Просто не успел обработать до конца.

Спаймскейп – система с низким приоритетом. Просто дополнительный способ общения с кораблем. Но утилитарный туман является частью аварийных протоколов. Если он не получает команд от ИскИна, то должен продолжать поддерживать себя в рабочем состоянии автономно.

Интересно.

Он делает шаг вперед и чувствует, как холод воды волной сенсорных ощущений прокатывается до самого затылка…

– Пол Райнер. SA340172. Прошу разрешения подняться на мостик.

Панель управления дверью показывает, что его запрос передан внутрь. Но, по всей видимости, там никого нет. Как нет и аварийных индикаторов. Система безопасности не пускает его внутрь – и это объяснимо. Не было брифинга при пробуждении. Значит, и настройки прав выставлены по-умолчанию.

Фиксер пробует обходные пути.

Райнер перебирает все варианты, которые приходят на ум. Он вводит аварийные коды один за другим, пытаясь открыть дверь практически наугад. Ему нужны критические обстоятельства – очевидная даже для автономных программ угроза, которая бы изменила его уровень допуска.

Пол оглядывает идущий от двери коридор – стены и потолок. Ищет аккуратно размещенные датчики огня, дыма, давления… И замечает странное искажение на одной из потолочных панелей.

Волны начинают перемешиваться в новой хаотической последовательности. Их рисунок меняется, затягивая разум на новый слой распознавания образов…

Райнер проходит мимо закрытых дверей кают и видит все больше крошечных деталей, которые начинают разогревать еще не проснувшиеся части его сознания.

Отчетливая вмятина на потолочной панели. Почти незаметная трещина на стене. Царапины на другой. Слишком сконцентрированные, чтобы быть случайными. Ровно в том месте, где должна опускаться аварийная герметичная дверь.

Вода закручивается вокруг него вихрем течений. Водоворотом острых и быстрых бликов…

Фиксер чувствует, как в его голове запускаются вшитые древними ИскИнами навыки. Как меняются когнитивные процессы и логика восприятия. Как кровь приливает к рукам и ногам, а слух и зрение будто становятся острее – ищут угрозу.

Пол Райнер открывает дверь центрального шлюза и находит экипаж «Фукуды».