4

– Здравствуйте, госпожа Ионея. – Голос был знакомым, тембр – приятным, но само появление этого голоса не предвещало ничего хорошего.

Вокруг клубился туман. Густой, непроглядный, неестественно мохнатый.

Ионея повернулась. Сноходец стоял за спиной. Крепкий, безликий и опасный. Зеленый балахон укрывал фигуру. Капюшон прятал лицо, отбрасывая глубокую тень.

– Где мы?

– Во сне, – отозвался гость. – Все как обычно. Просто декорации для этого сна не создано, но если угодно…

Туман поредел, осел ниже. Из непроглядной ватной дымки вырисовались очертания кабинета. Стол, кресло. Статуэтка идола на столе. Туман таял на глазах, стелился уже лишь по полу. Ионея снова повернулась к визитеру. Тот стоял у окна ее кабинета в здании Консорциума спиной к правительнице и смотрел на город. Дымка растаяла окончательно. Кабинет приобрел знакомый вид, хоть и был лишь иллюзией.

– Теперь мы можем поговорить? – донеслось из-под капюшона.

Правительница кивнула, не боясь, что стоящий спиной гость не увидит этого жеста. По опыту знала: во сне сноходец видит все.

– Чудесно. Сударыня, если вы помните, я говорил вам, что грядет война. Возможно, вы даже вспомните мои слова о том, что в этой войне мы с вами союзники.

– Припоминаю, – мягко отозвалась Ионея.

– Я говорил также, что ничего не требую от вас. Только попросил о пустяковом одолжении.

Ионея поежилась.

– К чему вы клоните?

– Я просил вас о пустяковом одолжении.

– Я помню, – повторила Ионея с нажимом. – Вашу книгу ищут.

Сноходец повернулся. На правительницу посмотрел низко опущенный капюшон. Интересно, а у него вообще есть лицо? Вот бы сдернуть капюшон и заглянуть в тень, хотя бы увидеть, что он там прячет.

– Боюсь, вы неверно меня поняли. Это война. Просьбы начальства в такое время воспринимаются как приказ.

Ионея звонко рассмеялась. Получилось не так беззаботно, как хотелось бы.

– Я не солдат, а вы не мой генерал. Я правитель Объединенных Территорий Консорциума. А вы всего лишь мне снитесь.

Капюшон легко покачнулся. Человек в балахоне не то напрягся, не то улыбнулся.

– Вы сейчас пытаетесь совершить ошибку, – сказал бесцветно. – Но я вас от нее уберегу. Мы сделали вас правителем ОТК в надежде обрести в вашем лице союзника. Если вы считаете нас врагами, мы легко поставим на ваше место другого, более дружелюбно настроенного человека.

– Все это слова. Вы говорите, что я пешка, которую легко заменить? Но я знаю, как я добилась своего места. Возможно, в этом сыграла роль чужая воля, но лишь отчасти. И я не та пешка, которую легко поменять, иначе бы вы со мной не говорили. Скажете, я не права?

Сноходец помолчал. Что происходило под капюшоном? Незваный гость напряженно думал или с издевательской усмешкой выдерживал театральную паузу?

– Вы воюете не с теми, – прервал он наконец тишину бесцветным голосом. – Вы получили власть, пытаетесь ее удержать. Упираетесь в кучу проблем, о которых даже не думали. Одна из этих проблем – я. Вы видите во мне угрозу, и совершенно напрасно. Вы не знакомы с другой стороной. Поверьте, если бы вы с ними столкнулись, вы были бы сговорчивее. Впрочем, вы вскоре с ними познакомитесь.

– Это угроза?

– Нет, – качнулся капюшон, и Ионея почувствовала неодолимое желание его сдернуть, – констатация. Вы же, как и ваши предшественники, не контролируете свою страну. Вас хватает лишь на столицу и пригород. Это много, но это не все Объединенные Территории. А между тем на Западе уже зреет сила, которая способна вас сместить. Эту силу поддерживаем не мы, а наши противники. Так что если вы не станете выполнять наши пожелания, очень скоро вы столкнетесь с ними. Но в том случае, если вы решите, что мы не друзья, мы просто не станем вас поддерживать, и славные годы правления Ионеи Лазурной закончатся, не успев толком начаться. Можете попробовать, убедитесь сами.

Ионея посмотрела на собеседника.

– С нами полезно дружить. Поверьте мне.

– Человек, который прячет лицо, не очень располагает к доверию. Вы не находите?

– Не нахожу, – в голосе сноходца теперь явственно послышалась улыбка. – Мое лицо ничего не изменит, увидите вы его или нет. Как ничего не даст мое имя. Я для вас – голос первомагов, как вы изволили выразиться.

– Откуда мне знать, что голос истинный и вы в самом деле имеете какое-то отношение к первым?

– Ниоткуда, – согласился человек в балахоне. – Здесь вам придется поверить мне на слово. Впрочем, есть некоторые факты в пользу моих слов. Много ли ваших знакомых магов просят вашей аудиенции во сне?

Ионея смерила зеленый балахон оценивающим взглядом.

– Допустим.

– Я рад, что разум возобладал над эмоцией, – озорно сказал сноходец. – Собственно, мы хотим всё того же, о чем я просил вас уже три раза. Но если вы не понимаете просьб и не терпите приказов, считайте это настоятельным пожеланием. Нам очень нужно, чтобы вы направили все свои силы на поиск книги, о которой я говорил. Мы хотим, чтобы это стало для вас первостепенной задачей.

– Хорошо, – согласилась Ионея. – Я уделю этому вопросу максимум внимания. А чего хочу я, вас не интересует?

– Вы хотите спокойно жить и править. Вы хотите власти.

– Власть я уже получила. И власть не была самоцелью. Я хочу благоденствия для своего народа.

– Это громкие слова, – покачал головой сноходец. – Вы хотите удержать власть, которую получили. Вы хотите спокойной жизни. В определенной ситуации вы, как любой нормальный человек, захотите жить. Если не станете спорить, то будете жить, радоваться и получите власть над куда большим образованием, чем ОТК.

Ионея смотрела на капюшон, сдерживая зуд в пальцах.

– Итак, мы договорились о сотрудничестве?

– Я приложу силы, чтобы найти вашу книгу, – уклончиво отозвалась Ионея.

– Чудесно. Вы хотите еще чего-то, помимо того, о чем я сказал?

– Да, – неожиданно даже для себя сказала Ионея и сделала шаг, сокращая расстояние между собой и сноходцем.

Рука правительницы резко взметнулась вверх. Пальцы на удивление легко ухватили край капюшона. Она рванула ткань в сторону, обнажая голову ночного гостя.

Под капюшоном клубился туман. Густой, ватный.

Ионея отступила. Сноходец расхохотался.

– Великие духи! Девочка, какие же наивные у вас желания. Глупые, дерзкие и незначительные.

Гость поднял руку, расстегнул балахон и сбросил. Под тканью не было ничего, лишь сотканная из тумана фигура. Дымный силуэт.

– Вы не…

– Я сноходец, сударыня, – весело ответил туман. – И мы во сне. Это моя территория, место моей силы. Здесь я могу быть кем угодно и чем угодно. И вы здесь можете быть кем угодно. Мне. Или не быть вовсе.

Ионея подняла руку и вскрикнула. Кисть ее на глазах становилась прозрачной, растворялась в воздухе. Правительница подняла на собеседника беспомощный взгляд.

Сноходец невероятным образом стоял в нескольких шагах от нее. На нем снова был зеленый балахон, капюшон скрывал лицо, или что там было на самом деле.

– Запомните, девочка, сейчас я для вас – все. А вы без меня – пустое место.

Ионея наклонила голову, посмотрела на себя, но не увидела ничего.

Ночной визитер еще раз хихикнул, а потом все заволокло туманом…

Ионея проснулась. Сердце колотилось с невероятной скоростью. Она была в своей комнате, и… она была. На столике возле кровати стоял идол, улыбался. И хотя она никогда не видела улыбки сноходца, почему-то показалось, что это была именно его улыбка.

5

– Госпожа. – Бруно ждал у дверей кабинета. Выражение лица у старого мага было настолько мрачным, что от одного вида тянуло повеситься.

После ночной болтовни со сноходцем Ионея чувствовала себя разбитой и невыспавшейся. Усилием воли поднялась с кровати, заставила себя принять ванну, одеться и вовремя выйти к завтраку. Завтракать не хотелось. Ковыряться в почте и прессе – тем более. Не хотелось вообще ничего. А тут еще обиженный старик с кислой рожей подпирал дверь явно не для того, чтоб обрадовать хорошими новостями. Правительница кивнула, разрешая открыть дверь и войти. Старый маг повиновался, хоть и с неохотой. Видно, в самом деле обижен последним указом. А чего они хотели? Вечного праздника непослушания?

Ионея закрыла дверь, прошла к столу.

– Бруно, вы будете завтракать?

Лорд покачал головой.

– Ладно, духи с вами. Выпейте отвара. И не перечьте.

Правительница села к столу, плеснула в две чашки. Помощью прислуги она пользовалась крайне редко и только напоказ. В повседневности подносящие, подающие, убирающие, открывающие и закрывающие двери надоели ей на вторую неделю пребывания в здании Консорциума, и она распорядилась оставить на этаже, где располагались ее апартаменты и рабочий кабинет, только охрану. Остальная прислуга была выдворена на этаж ниже и появлялась в исключительных случаях. Так было проще. А в отсутствие постоянных лишних глаз и ушей – еще и спокойнее.

Лорд молча принял чашку.

– Вы так и станете молчать, Бруно? Ведь не для того же вы стояли под дверью и ждали меня с самого утра, чтобы помолчать с упаднической миной.

– Не для этого, госпожа, – кивнул старик. – Есть новости. Не знаю, с каких начать.

– Начните с плохих, – предложила Ионея.

– А хороших и нету, – желчно отозвался старик.

Все же старый лорд обижен. Сдерживается, но обида гложет. И несогласие прямо-таки выпирает.

– Если все так плохо, чего вы терзаетесь? Начните уже с чего-нибудь.

– Хорошо. – Бруно отставил чашку. – Я не стану показывать вам всю свежую прессу, посмо́трите потом сами, если будет желание. Но ваш указ вызвал довольно серьезный резонанс. Журналисты просто визжат от восторга. Особенно отличились «Огни Вероллы».

Рука старика скрылась где-то в складках одежды, появилась вновь с газетой.

– Поглядите. Первая полоса. За авторством Санчеса О’Гиры.

Ионея приняла сложенную газету, глаза побежали по строчкам. Старик хитрец. Обещал не подпихивать прессу, но что посчитал нужным – все же ненавязчиво подсунул.

Взгляд споткнулся, зацепился за слово, другое. Ионея побледнела.

– Что он себе позволяет, этот борзописец?

– Свободная пресса, – пожал плечами Бруно. – Это только начало. Может быть значительно хуже.

– Хоть цензуру вводи, – пробормотала Ионея. – Ладно, пусть пишут что хотят. Собака лает – ветер носит. Журналисты – это ерунда.

– Журналисты – возможно. С магами сложнее. Лорды поддерживали вас, пока вы обещали им определенные свободы. Они поддерживали вас, когда вы эти свободы им дали. Теперь…

– Теперь они тоже имеют определенную свободу, – оборвала Ионея. Эта тема начинала злить.

– Да, – согласился старик мрачно. – Но вы снова закручиваете гайки. Пока немного. А что будет потом? Кое-кто уже задумывается об этом. Начинается нездоровое шевеление. Вы не думали, что будет, если лорды начнут дружить против вас? А они начнут.

– Это всего лишь маги. А что простые смертные?

Бруно покачал в руке чашку с остатками отвара.

– Большинство приняло указ благосклонно, – признал он.

– Видите, дорогой мой, мой народ меня поддерживает. А маги – это всего лишь маги.

– Смею напомнить, что своим текущим положением вы обязаны не уличной толпе, которую вы называете народом, а тем самым магам.

Ионея посмотрела на старика. Нет, пока в нем горит обида, толку от лорда не будет. Правительница резко поднялась. Старик вздрогнул от неожиданности, едва не расплескав отвар.

– Идемте, лорд, – сказала она решительно.

Всю дорогу от кабинета до личных апартаментов Бруно озирался по сторонам, будто ждал подвоха. Еще бы, в этом уголке здания не бывало никого, кроме старших чинов личной охраны и специально отобранных горничных, занимающихся уборкой.

Ионея остановилась посреди коридора, толкнула дверь.

– Проходите.

Бруно сунулся было внутрь, отшатнулся, словно его заставили сделать что-то непристойное.

– Госпожа, это спальня, я…

– Проходите, – жестко потребовала правительница.

Смешно потупившись и смутившись, старик нырнул внутрь. Остановился на краю комнаты, глядя на мохнатый ковер на полу.

Ионея прошла мимо, села в кресло возле журнального столика. Кивнула старику на второе.

Бруно, воровато оглядываясь, подошел ближе, сел. Комната была обставлена дорого, но довольно аскетично. Никакой вычурности, никакой излишней роскоши, которой обычно окружают себя люди с дурным вкусом, нечаянно дорвавшиеся до власти.

Правительница взяла со столика древнюю статуэтку, протянула магу.

– Взгляните.

Лорд принял старинную фигурку. Идол смотрел без тени эмоции. Улыбки, которая мерещилась на нем сразу после пробуждения, не было и в помине.

– Знаете, что это?

– Не знал, что вы почитаете древних богов, госпожа, – тихо проговорил лорд.

Ионея протянула руку ладонью вверх, требуя назад вещицу. Взяла идола, поставила на столик.

– Древние боги, дорогой мой, здесь совершенно ни при чем. Я пригласила вас сюда и показала эту безделицу только потому, что в вашем лице мне нужен союзник, а не обиженный ребенок с седой бородой. Когда я обосновалась в этом здании, ко мне пришел человек и подарил эту фигурку. Он подарил ее мне отнюдь не для того, чтобы я молилась. Вы знаете, кто такие сноходцы?

– Этим искусством владели древние, госпожа, – осторожно проговорил Бруно. – Первомаги. Но я не понимаю, при чем здесь…

– При том, что этот человек подарил мне эту дрянь, чтобы при помощи статуэтки приходить ко мне во сне.

Лорд впервые оторвал взгляд от пола и посмотрел на Ионею открыто. По глазам было видно, что старик сомневается. Не то правительница спятила, не то врет, не то…

– Этого не может быть, – хрипло произнес он.

– Он приходит ко мне во сне когда ему вздумается, Бруно. Он не показывает лица, но говорит от имени первомагов. И он может то, чего не может никто из самых могучих магов, живущих в ОТК или на Диком Севере.

Старик сидел ошарашенный и подавленный. На лице его отражался целый букет чувств.

– Но это… это…

– Это факт, – спокойно сказала Ионея. – Видите ли, Бруно, ко мне приходят первомаги, говорят, что они посадили меня в это кресло, и требуют от меня что-то по той причине, что своим положением я обязана им. Ко мне приходят веролльские лорды, говорят, что они привели меня в здание Консорциума, дали мне власть, и на основании этого требуют от меня что-то. Я не знаю, кто придет ко мне завтра и что еще потребует.