Читать книгу «В поисках социалистического Эльдорадо: североамериканские финны в Советской Карелии 1930-х годов» онлайн полностью📖 — А. В. Голубева — MyBook.
image

Глава 1
Финны-иммигранты в Северной Америке и России

«Американская лихорадка»

Первые финские переселенцы появились в Северной Америке еще в XVII в.[17], однако массовой эмиграция из Северной Европы за океан стала лишь два столетия спустя. «Американская лихорадка», начавшаяся в Норвегии уже в 1820-х гг., в 1840-х поразила Швецию и к середине 1860-х пришла в Финляндию, бывшую в то время частью Российской империи. Основной движущей силой иммиграции были серьезные экономические трудности, которые начались в середине столетия и привели к резкому росту иммиграционного потока через Атлантику.

Главная проблема финского общества второй половины XIX – начала XX в. заключалась в одностороннем развитии экономики. Около 70 % всего населения получало свой доход от занятий сельским хозяйством и лишь 10 % – от промышленности и ремесла[18]. Стабильность сложившегося сельского общества была подорвана экономическими реформами 1860 – 1870-х гг. и быстрым ростом населения, начавшимся уже в первые десятилетия XIX в. К 1870 г. число жителей Великого княжества Финляндского выросло более чем вдвое по сравнению с началом столетия – с 863 тыс. в 1810 г. до 1 млн 770 тыс. в 1870 г. В период с 1870 по 1910 г. население увеличивалось примерно на 300 тыс. человек за десятилетие и к началу Первой мировой войны достигло 3 млн человек[19]. Такое перенаселение не могло не сказаться на уровне жизни людей, прежде всего в деревне, где возможности для развития были сильно ограничены существующими законами. Хозяйство при наследовании не дробилось, владельцем земли становился лишь кто-то один из многодетной крестьянской семьи, остальные должны были искать пропитание на стороне. Промышленность и небольшие финляндские города не могли обеспечить достаточное количество рабочих мест, и одним из выходов для безземельного населения была эмиграция.

К концу 1880-х гг. «американская лихорадка» охватила практически все западные губернии Финляндии, прежде всего жителей Похьянмаа – северных приботнийских территорий. Связано это было с тем, что здесь не было крупных промышленных центров для привлечения избыточного сельского населения. Традиционные занятия жителей губерний Оулу и Ваза – дегтеварение, кораблестроение, лесопереработка – в течение XIX в. пришли в упадок: в большинстве районов Ботнического побережья не осталось пригодных для промышленной вырубки лесов, а деревянные парусные корабли были вытеснены металлическими паровыми. Неудивительно, что из 302,8 тыс. эмигрантов, покинувших Финляндию в 1870–1914 гг., жители этих губерний составляли 68 % (206 тыс. человек)[20]. Мобильность населения подстегивалась рассказами финских моряков, возвращавшихся из плаванья и расхваливавших условия жизни и работы в Соединенных Штатах, а также письмами родственников и знакомых, уже переселившихся в Америку[21].

Соединенным Штатам Америки действительно было что предложить иммигрантам. Раздача практически даром по Гомстед-Акту 1862 г. земель на западе, местное население которых было незадолго до этого переселено в резервации, казалась фантастической сказкой для голодных крестьян Старого Света. «Золотая лихорадка» в Калифорнии и на Аляске порождала надежды на быстрое и легкое обогащение. Свобода предпринимательства и обилие работы на рудниках и шахтах Мичигана и Миннесоты, в портах городов Великих Озер, на железнодорожном строительстве, на лесоперерабатывающих заводах – всё это было серьезным аргументом для переезда в страну с такими возможностями.

В 1880-х гг. в Северную Америку из Финляндии эмигрировало примерно 25 тыс. человек[22]. В дальнейшем к потоку из западных губерний присоединились жители центральной и восточной Финляндии. Лютеранская церковь и власти княжества осуждали эмиграцию, пытаясь всячески препятствовать оттоку населения из страны, однако никакие принятые меры не помогали[23]. Пик эмиграции пришелся на 1902 г., когда случился неурожай, а над финскими юношами впервые нависла угроза прохождения военной службы в российской армии[24]. Тогда страну покинуло 23 тыс. человек. В целом с 1880 по 1910 г. из Финляндии в Америку выехало около 280 тыс. человек[25], а к началу Первой мировой войны общее число эмигрантов достигло 302 тыс.

Во время войны масштабы эмиграции из Финляндии были незначительными, а в начале 1920-х гг. серьезным образом изменилась иммиграционная политика США. В 1921 г. американский конгресс принял чрезвычайный иммиграционный акт, который установил ежегодную квоту иммиграции из европейских стран в 350 тыс. человек. Более того, квоты были установлены и по отдельным странам. Они рассчитывались на основе переписи населения 1910 г. и не должны были превышать 3 % от общего числа иммигрантов данной национальности, проживавших в США в 1910 г. Новый иммиграционный закон 1924 г. снизил годичную квоту европейской иммиграции до 164 тыс. человек и ограничил ежегодную норму переселенцев до 2 % от общего числа иммигрантов той или иной национальности, проживавших в США в 1890 г. В результате квота финнов была снижена до 471 человека в год (по закону 1921 г. она составляла 3921 человека в год)[26].

После принятия этих законов основной поток финской эмиграции переориентировался на Канаду. Если с 1901 по 1920 г. в Канаду приехало чуть больше 20 тыс. финнов, то с 1921 по 1930 г. число финских иммигрантов составило уже 36 тыс. Половина из них прибыла в Канаду перед самой депрессией – 18 448 чел. за 19261929 гг. Не успев как следует обосноваться, эти новые иммигранты стали наиболее уязвимой частью диаспоры во время экономического кризиса[27].

В целом из общего числа финнов, эмигрировавших в Северную Америку в 1870–1930 гг., примерно 63 % составляли мужчины, около 70 % переселенцев были в возрасте от 15 до 34 лет, почти все они (на 90 %) были сельскими жителями[28]. Примерно треть эмигрантов вернулась из Америки на родину. Согласно данным переписей, в 1930 г. в США проживали 320 500 финнов (как родившихся в Финляндии, так и их детей), в 1931 г. в Канаде – 43 600[29].

Иммигранты селились преимущественно в тех районах, где климатические и географические условия были схожи с их родными. В США больше всего финских переселенцев обосновалось в штатах Мичиган и Миннесота (41,2 % всей финской диаспоры в 1930 г.); в Канаде основным местом их расселения стала провинция Онтарио (62,3 % в 1931 г.)[30]. Мужчины работали на шахтах и рудниках, лесозаготовках, на строительстве железных дорог, многим удалось устроиться рабочими на крупные заводы и фабрики или создать свою ферму; финские женщины были востребованы в качестве прислуги.

Ааррэ Лекандер, первенец в семье канадских финнов Валтера и Ауне Лекандеров. Провинция Саскачеван, Канада. Фотография сделана летом 1931 г., за несколько месяцев до отъезда семьи в СССР. Из личного архива В. В. Лекандера


Вместе с тем интеграция в новое общество оказалась для финских иммигрантов достаточно сложной. Финны натурализовались медленно, прежде всего из-за того, что им трудно давался английский язык. По этой причине они старались сохранить тесные связи внутри своей диаспоры, расселяясь компактно и создавая многочисленные церковные и общественные организации, общества, клубы, коммуны, где могли использовать родной язык. Многие из переселенцев рубежа веков так и не освоили английский, всю жизнь вращаясь в финноязычной среде. Лингвистические контакты между иммигрантами и их англоязычными соседями привели в 19201930-х гг. к формированию нового креольского языка, так называемого финглиш (Finglish). Из финского языка он заимствовал грамматическую структуру, а из английского – словарный запас, в результате чего получались фразы вроде «karalla raidemme daun-taunille»[31], звучавшие для окружающих весьма экзотично. Местное население оценивало финнов как довольно странных, непонятных людей, живущих в своем замкнутом мире[32].


Театральный кружок в финском клубе, конец 1920-х или начало 1930-х гг. Провинция Саскачеван, Канада. Из личного архива В. В. Лекандера


Однако в своей среде финские переселенцы были очень активны в сферах социальной, общественной и культурной жизни. Первыми и самыми главными организациями американских финнов стали церкви и трезвеннические общества. В конце XIX в. произошел масштабный раскол внутри финского сообщества на религиозной и политической почве. С одной стороны выступали религиозные финны, придерживавшиеся консервативных убеждений и относящиеся критически к социализму не только из-за неприятия его экономических основ, но и из-за его враждебного отношения к религии. Они, как правило, стремились сохранить финское религиозное самосознание и быть принятыми в новое общество. С другой стороны, среди финнов-иммигрантов получали распространение леворадикальные идеи, что во многом объяснялось несбывшимися надеждами и разочарованием в «стране носорогов», как саркастически стали называть США некоторые из них[33]. Широкому распространению леворадикальных взглядов (по различным оценкам, их разделял каждый пятый или даже четвертый иммигрант[34]) способствовали и многочисленные финские политические, общественные, кооперативные организации, а также рабочая финноязычная пресса[35]. Левый активизм способствовал распространению антифинских настроений в американском обществе и служил поводом для подозрений со стороны правительств США и Канады. Это в свою очередь еще более осложняло положение иммигрантов и способствовало дальнейшему росту радикальных настроений.


Здание, в котором располагался финский рабочий клуб, конец 1920-х или начало 1930-х гг. Провинция Саскачеван, Канада


Революция в России и гражданская война в Финляндии усилили враждебность между двумя лагерями североамериканских финнов. В течение 1920-х гг., предшествовавших иммиграции в Карелию, в финском этническом сообществе окончательно оформились два различных социальных мира, которые фактически не пересекались[36].

Миграция на восток

В Россию массовая миграция финнов началась уже в первой половине XIX в., почти сразу после присоединения Финляндии к Российской империи. Как и более поздняя иммиграция в Северную Америку, она также была вызвана нараставшим аграрным перенаселением. Огромная масса бедноты не могла найти постоянную работу и вступала в конфликт с довольно жестким законодательством о бродяжничестве. Емкий русский рынок рабочей силы в этом отношении для многих был выходом из создавшегося положения, тем более что финляндцы, по крайней мере до реформы 1861 г., были более свободной категорией рабочей силы, нежели закрепощенное российское крестьянство. Стимулировали миграцию и частые неурожаи, вызывавшие голод и разорение широких слоев населения.