Утром и вечером Тэмуджин молился богам и духам предков. С восходом солнца он брызгал молоком западным богам, надрывным от волнения голосом выкрикивая их имена, с закатом он так же старательно угощал восточных, преподнося им арзу и хорзу. Каждый раз он просил матерей не жалеть молока и побольше выгонять вина. Чаще же всего он обращался к богине Эхэ Саган и к ее праправнуку Чингису Шэрэтэ Богдо, к которым прошлой зимой, будучи в тайчиутском плену, он летал во сне. «Ведь вы сами наказывали мне установить в племени порядок! – запальчиво говорил им Тэмуджин в пору отчаяния. – Как же я это исполню, если не смогу вернуть отцовский улус? Поддержите же меня, дайте мне силы и возможность…»