В древнескандинавской мифологии великан Имир – первое живое существо во Вселенной, из которого позже была создана реальность Девяти Миров Иггдрасиля. В соответствии с эддическими сагами до появления Имира существовало два первомира – огненный Муспельхейм и ледяной Нифльхейм. Из Нифльхейма вытекало множество холодных рек, этот поток назывался Эливагар. Однажды Эливагар замерз и ледяной иней заполнил мировую бездну Гинунгагап, что лежала меж двух миров. Под влиянием теплых потоков из Муспельхейма иней начал таять и из него появился гигант Имир.
Одновременно с титаном Имиром из инея Эливагары появилась корова Аудумла, которая своим молоком выкормила первого бога. Имира в некоторой степени действительно можно назвать первым богом, ведь из него был создан видимый космос, то есть Имир и есть все, что нас окружает. Чтобы насытиться корова Аудумла лизала соленые камни на границе Нифльхейма, так возник Бури, другой великан, чей сын, Бѐр, дал начало роду асов, первыми из которых были Один, Вили и Вѐ. В «Старшей Эдде» сказано о том, что три брата убили великана Имира, сделав из его плоти сушу, а из крови – воду. Из костей Имира появились горы, а из его зубов – скалы. Волосы гиганта Имира стали лесом, а его мозг – облаками. Из черепа Имира асы изготовили небесный свод, но при убийстве первородного из его тела вытекло столько крови, что в ней захлебнулись практически все его потомки, выжил лишь Бергельмир вместе со своей семьей (он успел сделать лодку).
Бергельмир, будучи сыном Трудгельмира и внуком гиганта Имира, дал начало роду великанов (по одной из версии – только инеистых великанов), которых асы поселили в Ётунхейме, создав его специально для Ётунов. Любопытно, что в этом мифе говорится о первом убийстве, сущность которого сугубо дуалистична. С одной стороны гибель великана (как мы уже замечали, в определенной степени – бога) Имира – это жестокое злодеяние трех братьевасов. И в тоже время – это ключевой шаг в развитии мироздания, создание «живого» космоса, появление мира, который и сегодня окружает нас. Кроме того, интересно и другое.
Известен эддический миф (судя по всему – более поздний, чем большинство текстов сборника), который говорит о том, что людей создали все те же Один, Вили и Вѐ. По другой версии – начало жителям Мидгара положили Один, Хенир и Лодур. Однако согласно «Старшей Эдде» первые люди возникли раньше как раз благодаря великану Имиру. Мужчина и женщина выросли под левой рукой Имира, а у его ног родился тот самый Трудгельмир, отец Бергельмира. Аналогичный миф (о рождении человека подмышкой некоего первосущества) встречается лишь у еще одного народа на земле – у австралийских аборигенов (протоэтническая группа называется аранда).
Гигант Имир: этимология и семантика
С точки зрения этимология древнеисландское слово «Ymir» означает «двойственный». Возможно, это указание на то, что великан Имир был гермафродитом, двуполым существом. Аналогичный образ присутствует в более поздней западногерманской культуре, но там в роли Имира выступает бог Туисто, мифический прародитель народа германцев. Возможно, именно от слова «ymir» позже произошло исландское слово «emnin» («близнец»), латышское «jumis» (в переводе означает «двойной плод») и многие другие сходные словоформы в разных европейских языках. Бримир, Блаин, Аургельмир – по всей видимости также является именами великого титана Имира.
Миф о рождении мира из тела некоего первочеловека существует в индуистской традиции (повествование о Пуруше из Риг-веды), в орфических мистериях Древней Греции (возникновение мира из тела Диониса), в древнекитайской космогонической системе (первопредок Пань-Гу) и во многих других культурах. При этом многие исследователи полагают, что имя великана Имира на древнеисландском («ymir») родственно имени Ямы (Йамы) из индуистской мифологической системы. Яма тоже умирает, но не в результате убийства, как Имир, а потому что добровольно отказывается от своего божественного бессмертия.
Кроме того, миф об убийстве первого великана Имира позже нашел свое отображение в средневековой мифологии европейского севера. Известны многочисленные саги и легенды, в которых рассказывается о том, как ѐтуны (а позже – тролли) с течением времени обращались в скалы и холмы, сливаясь с окружающим миром.
Исида Суэби – древнегерманская богиня, о которой Тацит упоминает в своей фундаментальной исследовательской работе «Германия». Сложность идентификации Исиды Суэби заключается в том, что для ее описания Тацит использовал так называемый «Interpretatio graeca» («греческий перевод»). Это сравнительный метод, который греки и римляне использовали для понимания мифологических образов и систем из других культур.
Суть «Interpretatio graeca» заключается в проведении прямой аналогии между уже известным образом и образом описываемым, при этом атрибуты описываемого образа могут подменяться атрибутами образа-аналогии без пояснений и комментариев. Именно так и произошло с Исидой Суэби, которую Тацит, описывая верования северогерманских племен, назвал Исидой по аналогии с одноименной древнеегипетской богиней. Слово «Суэби» было добавлено позже для того, чтобы отличать древнеегипетскую богиню и древнегерманскую.
Собственно Суэби – это название группы племен, занимавших в эпоху Римской империи всю северную часть Германии. Впервые это слово использует Юлий Цезарь, позже оно встречается в трудах Тацита, Плиния Старшего и Страбона. Суэби – самоназвание искомой племенной группы, оригинальная форма «suebi» вероятно происходит от протогерманской «swēbaz», где корень «swe» буквально означает «свои». Римляне использовали слово «суэби» в том же значение, в каком позже использовалось слово «немцы» («немые», то есть «говорящие на непонятном языке»).
Интерпретация германских богов из трудов Тацита
Любопытно отметить, что практически все исследователи (включая Д. Стюарта, Д. Ривса и А. Бирлей) согласны с тем, что аналогия Тацита ошибочна и в действительности древнегерманская Исида Суэби едва ли может быть сопоставлена с одноименной древнеегипетской богиней.
В главе 9 «Германии» Тацит, применяя уже упомянутый метод аналогии, говорит о том, что племена Суэби первым богом почитают Меркурия, принося ему в том числе человеческие жертвы (данные Тацита в этом плане не нашли подтверждения). Далее Тацит упоминает о Марсе и Геркулесе, которых Суэби также почитают и приносят им в жертву животных. Затем Тацит пишет, что некоторые жертвы посвящены Исиде, однако ему ничего не известно об атрибутах этой богини, ее функциях и о происхождении ее культа, который, по всей видимости, распространен лишь среди некоторых племен.
Тацит упоминает об «эмблеме» Исиды Суэби, описывая ее как «легкий военный корабль» (в переводе Д. Ривса – иллирийский корабль, очевидно – по аналогии с боевыми судами иллирийцев). На основании упоминания корабля, подобного которому германцы никогда не использовали, Тацит предположил, что культ Исиды Суэби пришел из других регионов и ассимилировался в культуре северогерманских племен.
Версии о происхождении Исиды Суэби
«Меркурий», «Марс» и «Геркулес» Тацита легко находят свои аналогии в древнескандинавской мифологии, это Один, Тюр и Тор. Что же касается Исиды Суэби, то относительно ее происхождения до сих пор нет ни одной доказательной версии.
Д. Ривс в своих исследованиях подтверждает, что подобная богиня действительно существовала, причем во многих племенах, включая те, что находились конкретно на границе Германии и Римской империи. По мнению Ривса, культ Исиды мог распространяться по территории Германии вместе с римской экспансией. С другой стороны, исследователь говорит о том, что Тацит мог неверно интерпретировал некий исконно германский ритуал, связанный с кораблем на суше.
В связи с этим справедливо упомянуть версию Д. Хопкинса и П. Хаукура о связи между каменными кораблями, метафорической дуадой ФольквангСессрумнир и Исидой Суэби. В своей работе «Корабль в поле» исследователи проводят аналогию между мифологической обителью богини Фрейи и традицией ингумирования мертвых в так называемых каменных кораблях.
По этой версии Исида Суэби, символом которой был корабль, может являться скандинавской Фрейей, которая относилась к роду ванов. Ваны, согласно скандинавской мифологии, представляют собой расу богов, более древнюю, чем асы. И если последователей асов кремировали, то именно последователей ванов хоронили в каменных кораблях. На сегодняшний день это единственная научная гипотеза о происхождении Исиды Суэби, которая может претендовать на роль полноценной теории.
Также отметим, что аналогия между Исидой Суэби и Нертус ошибочна, ведь Нертус (вероятно, связанную со скандинавской Ньѐрун) Тацит упоминает, как обособленное древнегерманское божество наряду с Бадуэной и Тамфаной, генезис которых также вызывает немало споров.
В мифологии Древней Скандинавии Квасиром зовется существо, которое было рождено из слюны асов и ванов во время ритуального действа, посвященного заключению мирного договора между двумя враждующими народами. Этимология слова «Квасир» («Kvasir» на древнескандинавском) неизвестна, однако М. И. Стеблин-Каменский утверждает, что корнем словоформы является слово «квас», которое у древних скандинавов и русичей обозначало одно и то же – традиционный хмельной напиток.
Миф о рождении Квасира в эддических текстах встречается дважды – в Старшей Эдде (104—110 строфы песни «Речи Высокого») и в Эдде Стурлусона (в части «Язык поэзии»). При этом в более древнем тексте (имеется ввиду Старшая Эдда) миф передан сжато и весьма поверхностно, тогда как Стурлусон, очевидно обладая текстом-первоисточником, предлагает развернутый вариант. Согласно этому мифу асы и ваны длительное время враждовали между собой, но в итоге два народа решили заключить мир. Они встретились и, как пишет Снорри, каждый подошел к чаше и плюнул в нее – в знак мира.
Далее по тексту «Младшей Эдды» говорится, что боги сотворили человека (Квасир здесь называется человеком, хотя его принято относить к асам) из «знака мира» (слюны представителей двух ранее враждующих родов), чтобы он (знак) не «пропал втуне». Относительно данного фрагмента уже упомянутый М. И. СтеблинКаменский в комментариях к первому русскоязычному переводу «Младшей Эдды» уточняет, что в основе фабулы мифа, по всей вероятности, лежит способ приготовления особого напитка растительного происхождения, который готовился из забродившей слюны. Данным методом пользовались многие народы древности, в том числе – скандинавы.
Снорри пишет, что нет никого мудрее Квасира, и нельзя задать ему вопрос, ответа на который он бы не знал. Квасир много путешествовал по миру и, как поясняет Снории, учил людей мудрости. Вероятно, именно поэтому Квасира иногда называют богом мудрости, хотя ни в одном из оригинальных текстов нет подобных оборотов. Более того – неясно, что конкретно он делал среди людей, а если учесть, что речь может идти о персонификации хмельного напитка, то, вероятно, Квасир учил людей весьма «своеобразной» мудрости (на этот счет некоторые исследователи полагают, что в данном фрагменте имеет место явная ирония).
Далее по сюжету мифа Квасир встречает двух карлов (цвергов), которых звали Фьялру (что в переводе с древнескандинавского значит «прячущий») и Галару (переводится как «поющий»). Принято полагать, что встреча произошла в Свартальвхейме, мире темных альвов, которые в эддических текстах часто называются карлами. Тем не менее, в оригинальных текстах на это нет никаких указаний.
Карлы позвали Квасира с собой, сказав ему, что хотят с ним поговорить, и убили доверчивого аса. Кровь Квасира они вылили в две чаши – Сон (в переводе означает «кровь») и Бодн (перевод этого слова неизвестен). Затем в котел Одрѐрир (переводится как «то, что приводит дух в движение») альвы вылили мед и туда же добавили кровь Квасира. Стурлусон пишет, что так получилось медовое питье, которое любого делает «скальдом или ученым». Вероятно, речь идет о некоем алкоголе, причем М. И. Стеблин-Каменский указывает, что название Одрѐрир носил вовсе не котел, в котором карлы смешивали «ингредиенты», а сам напиток.
Асы, между тем, озаботились пропажей Квасира, но Фьялру и Галару сказали им, что Квасир «захлебнулся собственной мудростью», так как не нашлось на земле человека, который мог бы «выспросить» у него хотя бы часть знаний. Далее рассказ Стурлусона акцентируется уже на двух карлах, а Квасир больше не упоминается.
Стоит добавить, что многие скандинавоведы видят в Квасире «демона опьянения» и проводят аналогию между ним и Варуни (супругой Варуны), богиней опьянения в индуизме, которая также олицетворяла амриту – напиток божественной мудрости. Как и Одрѐрир из крови Квасира, Варуни является медовым напитком и называется излюбленным питьем Кришны Баладевы из Махабхараты, однако он явно противопоставляется суре, которая в Ману-смрити называется хмельной. Так что аналогия получается неполной, хотя на ее основе строится устоявшееся предположение о том, что оба напитка – приготовленный из крови Квасира и Варуни – имеют один протообораз, вероятно принадлежащий некоей общей индоевропейской культуре.
Скандинавский бог Локи весьма популярен, это яркий, пафосный персонаж, который обычно вызывает улыбку и самые позитивные эмоции, несмотря на то, что асы и люди много натерпелись из-за его выходок. Локи – бог во многом уникальный. Он живет с асами в Асгарде, но сам происходит из рода Ётунов, его отец – Фарбаути («жестоко ударяющий»), а мать – Лаувейя («остров лиственниц»). Лаувейю асы знали под именем Наль, что значит «игла». Наль принесла маленького Локи в Асгард после смерти Фарбаути и вскоре умерла сама, надо думать – от горя.
Локи – бог, но нужно понимать, что он в корне отличается от тех, с кем живет, от асов и ванов Асгарда. В общем, это классический трикстер, то есть «обманщик», «хитрец». Собственно, асы приняли его к себе за невероятно изворотливый ум и умение находить выход из любой ситуации. Таким образом, Локи – бог обмана, колдовства, изменчивости, хитрости, коварства, интриг, кулуаров. Также Локи – бог человечества, в том смысле, что среди всех жителей Асгарда он больше всего напоминает простого смертного. Он в постоянном поиске, его интересуют тайны Вселенной, он задается вопросами, о которых другие просто не думаю. Но далеко не всегда его помыслы возвышенны. Локи – бог мстительный, завистливый, бесчестный. Однако он не так уж плох, ведь ему ведомы сострадание и жертвенность (пусть даже вынужденные). Достаточно вспомнить соответствующий эпизод «Младшей Эдды», который повествует о том, как Локи в образе кобылы отвлекает волшебного жеребца Свадильфари, благодаря чему мастер-ѐтун не сумел за одну зиму выстроить вокруг Мидгарда неприступную стену. Так Локи спас Фрейю от страшного замужества и помог асам сохранить достоинство.
Другая эддическая песнь рассказывает как Локи (бог озорства, помимо прочего) в очередной раз спасает честь Асгарда, став единственным, кому удалось рассмешить Скади, дочь великана Тьяцци, похитившего Идунн и ее золотые яблоки, даровавшие богам бессмертие. Кроме того, именно Локи в «Песне о Сигурде» отправляется к Брисингам за золотом, которое должно стать выкупом за убитую выдру, спасая, таким образом, Одина и Хѐнира.
Разумеется, Локи – бог неоднозначный, в том смысле, что в отличие от других героев скандинавских легенд, его поступки амбивалентны, порой он помогает асам и людям, а иногда его деяния идут им во вред. Строго говоря, таким и должен быть классический трикстер. Однако нельзя забывать, что во время Рагнарѐка Локи будет биться на стороне Хель против асов и сойдется в смертельной схватке с Хеймдалем.
Этимология, происхождение, семья
Бог Локи в скандинавской мифологии играет одну из ключевых ролей, но вопрос о происхождении его имени до сих пор остается открытым. Одна из основных версий (которая подтверждает идею о том, что Локи – бог огня, стихии с изменчивым нравом) основывается на предположении, по которому слово «локи» происходит от более древнего «логи», что в переводе со старо-скандинавского означает «огонь». Также предполагается, что Локи – производное от древнеисландского «lúka», что значит «запирать, завершать». Есть и другие версии, по которым скандинавский бог Локи сближается с культом медведя (от литовского «lokys» – «медведь») или культом волка (от греческого «Λύκος» – «волк»).
О проекте
О подписке