Какого черта лейтенант раздробил наши и без того скудные силы, непонятно. В «Шторме», насколько я помню, бывало до сорока бандитов сразу, при желании они сметут семь человек вместе с БТРом. И куда исчезли другие отряды полиции?

Перестрелка у бара уже перешла в настоящий бой, и, судя по плотности огня, бандиты смогли протащить мимо блокпоста не только пистолеты. Но за каким им шум?..

Мы добежали до оврага – длинного рва, заросшего кустарником, – и встали у края. Капрал, тяжело дыша, перехватил автомат и показал рукой на темнеющую впереди коробку строения:

– Там школа. Свен и… ты, Артур. Давайте туда. Если мимо вас пойдут бандиты, дайте сигнал.

– Как?

– На. – Он протянул мне фонарик. – Помигаешь.

– Капрал, с такими силами мы не удержим ни школу, ни мост. Надо вызывать помощь.

– Это лейтенант решит. Топайте.

Чертыхнувшись, я побежал следом за Свеном к школе.

Двухэтажное здание было обнесено штакетником и живой изгородью. Когда-то ее исправно подстригали, но за двадцать лет кустарник вымахал в рост человека. Сквозь такие заросли пройти можно только с топором.

Возле центрального входа мы встали. Я посветил фонариком по сторонам, луч выхватил кирпичную стену здания, разрушенную беседку и яму возле изгороди.

– Эта дорога к бару?

Свен огляделся, кивнул:

– Вроде. До него метров семьсот.

– К реке, они могут и там выскочить.

– Там обрыв и глубоко. А на противоположном берегу арматура торчит – хотели другой мост строить. В темноте налететь можно. Если уходить, только здесь или через Бранку. Но там наши в первую очередь перекроют.

– Не слишком-то они перекрывают…

Я прислушался к стрельбе. Шум боя явно шел к нам. Грохотал крупнокалиберный пулемет БТРа, рвали воздух гранаты, гулко били автоматы. Сколько же их там?

– Давай к кустарнику. И дорогу видно, и подходы к школе. – Чувство боя уже захватило меня, я выбросил из головы лишние мысли и сосредоточился на главном. – И пока они не выскочат на пятачок перед школой – не стреляем.

– Угу.

Сидеть в темноте, слушать грохот боя и знать, что скоро эта катавасия дойдет до тебя, – не очень приятно. Место незнакомое, подходы не разведаны, данные о противнике туманные. Да еще лейтенант намудрил с решением.

…Офицеров в полиции дико не хватало. Половина штата не укомплектована, в ротах ППС и охраны взводами командуют старшины. Чтобы как-то ликвидировать нехватку, им присваивают звания, задним числом оформляют на заочный факультет спецвуза. Главное, чтобы человек был опытным, послужившим.

Выпускники института полиции не спешат приезжать сюда, всеми правдами и неправдами остаются в Ругии, а если кто и едет на полуостров, то прилагает все усилия, чтобы попасть на ту сторону границы.

В Валдане на блокпостах служат в основном выходцы из здешних мест. Впрочем, едут и романтики в военной форме, патриоты, считающие своим долгом защищать страну, любители острых ощущений. И те, кто хочет под шумок наварить капитал. Эти идут на контакт с боевиками, передают информацию, обеспечивают коридоры для поставки контрабанды по обе стороны, служат передаточным звеном между главарями банд и высокопоставленными чиновниками, замешанными в сделках с боевиками.

Чем дольше идет война, тем больше народу начинает получать от нее прибыль. Здесь противостояние длится двадцать лет, за этот срок вокруг Зоны сплетены такие паутины, что госбезопасность и полиция не раскрутят вовек.

Лейтенант Лабедин попал сюда по блату. Его родственник сидит в управлении кадров, он и обеспечил хорошее место молодому офицеру. Служба в таком подразделении здесь, на границе с Зоной, помимо материальных благ, позволяет в дальнейшем быстро продвинуться по карьерной лестнице. Командир отдельного отряда быстрого реагирования – звучит неплохо. У ОБРовцев полуострова репутация смелых и жестких бойцов. Имея такой багаж в начале карьеры, можно к сорока сесть в кресло регионального комиссара или получить должность в центральном аппарате Управления.

На беду, Лабедин слишком высокого мнения о себе, заносчив, высокомерен. А опыта никакого, только диплом получил. До сегодняшнего дня взвод в настоящем бою не был, а командовать в спокойной обстановке просто. Но как поведет он себя сейчас, под огнем, когда надо принимать быстрые, а главное – безошибочные решения?

…Стрельба немного стихла, единый клубок боя распался на несколько малых. Они затухали и вспыхивали вновь, всякий раз возникая в другом месте. Бандитов гнали к реке, думая прижать к обрыву и перещелкать, а те ужом ускользали из лап облавы и упорно шли к мосту и к улице Бранка.

– Слышишь? – Свен толкнул меня в плечо. – Вроде к нашим помощь пришла.

Впереди у дороги метрах в сорока негромко затрещали кусты. Щелкнула сломанная ветка, другая. Я лег на землю и выставил автомат вперед. Свен упал рядом. Прошипел:

– Идут…

Три неясные тени выскочили из кустов, замерли, оглядываясь, и медленно пошли к школе. За ними на дорогу вышли еще двое.

– Много… – едва шептал Свен. – Стреляем?

Я мгновение раздумывал, глядя, как боевики топают к изгороди. Понятно, они сначала разведают подходы к мосту, а потом дадут сигнал другим. Но сколько этих других?

– Гранаты есть?

– Две.

– Нормально. Я к школе, там встречу троих. Ты дай нашим сигнал, а потом глуши тех, двоих.

– Ага… – Голос Свена дрожал от возбуждения. – Давай…

Он прижал фонарик к груди, прикрывая его одеждой, и несколько раз нажал кнопку. Что решит капрал – идти к нам или ждать на месте?..

Я обогнул кустарник, пробежал метров тридцать и засел за кирпичной кладкой ступенек. Выглянул из-за укрытия. Боевики, оглядываясь и водя стволами по сторонам, шли к школе. Встав на пятачке перед входом, коротко переговорили, видимо, решая, что делать дальше.

Свен все молчал. Наверное, никак не мог выбрать момента. Я беззвучно поставил переводчик огня на очередь и взял на мушку ноги крайнего слева. Еще секунду-другую…

Взрыв бухнул неожиданно. Яркая вспышка на миг высветила дорогу и напряженные лица боевиков. Заорал раненый, кто-то из бандитов крикнул:

– Засада!

Следом рванула вторая граната. Одновременно с ней я нажал на спусковой крючок.

Отдача подбросила ствол вверх и вправо, пули ударили по ногам первого боевика, прошили живот второго и разнесли грудь и голову третьего. Прервав очередь, я мгновенно отпрыгнул в сторону, за край кладки, и снова открыл огонь, добивая раненых.

Заработал автомат Свена, дав две очереди. Я выждал несколько секунд, наблюдая за дорогой. Тихо. Никто не спешил к месту боя.

Тогда, выйдя из-за укрытия, подошел к убитым и при слабом свете луны почти на ощупь осмотрел тела. Все трое наповал. Охлопав карманы и разгрузки, снял три гранаты, вытащил несколько автоматных магазинов.

Подоспел Свен, светя фонариком под ноги.

– Как?

– Порядок. Что у тебя?

– Оба готовы… – Голос дрожал, тембр стал выше, звонче. – Одного аж разорвало.

– Отлично. Теперь…

Длинная автоматная очередь заглушила слова. Мы вскинули головы, одновременно глянули в сторону реки.

– Наши! Напали!

У оврага завязалась перестрелка. Значит, боевики пошли несколькими путями…

– Вырубай фонарь, давай туда. По дуге.

И мы рванули к берегу, забирая вправо, чтобы не попасть под огонь.

Капрал зря открыл стрельбу раньше времени, с большой дистанции. Кого-то, наверное, зацепил, но остальные боевики залегли и стали обстреливать позицию капрала и Буена с нескольких сторон. В чем, в чем, а в скоротечных встречных сшибках они поднаторели.

Мы подбежали к оврагу с другой стороны и обогнули его справа, у реки. Надо зайти бандитам во фланг. Благо огоньки стреляющих автоматов выдавали их позиции.

Однако добежать до наших не успели. Бандиты тоже пошли в обход, и мы столкнулись с ними почти нос к носу.

…Ветки кустарника вдруг затрещали, крупное тело вылетело на открытое место, хрипя и чертыхаясь. Я только вылез из низины, и бандит едва не наступил мне на руку. Слабого света месяца хватило, чтобы мы увидели друг друга. Бандит попробовал вскинуть оружие, но я резко выбросил автомат вперед, угодив стволом в горло. И тут же добавил ногой в пах. Бандит завалился назад, сломав несколько веток. За его спиной кто-то вскрикнул. Я присел и, падая вбок, дал очередь по упавшему, а потом веером по остальным.

Свен закричал, стрельнул от пояса, упал на землю и стал поливать кустарник из автомата.

– Засада! – заорал визгливый голос метрах в тридцати впереди. – Уходим!

Я тут же бросил на голос гранату, перекатился вбок и, едва прогрохотало, выдал очередь.

– Свен, в овраг!

Вторая граната взорвалась в воздухе – я сделал секундную выдержку и бросил ее по крутой траектории.

Ломая ветки, обдирая руки и лица, мы прорвались сквозь кустарник, выбежали на самое дно оврага и полезли наверх.

Капрал и Буен были зажаты с двух сторон. Плотный огонь не давал поднять головы. Они меняли позицию, но и там, дав одну-две очереди, снова оказывались прижатыми к земле. Боевикам терять было нечего: позади погоня, а впереди единственное спасение – мост, который никогда толком не охраняли. При удаче можно проскочить до подхода облавы. И они перли вдурь, не считая потерь.

Во время перестрелки капрал получил пулю в плечо и ослабел от потери крови. Буен какое-то время один сдерживал натиск противника, не имея времени даже перевязать командира. Когда мы прибежали к ним, Дескин на ощупь шарил в кармане куртки, ища перевязочный пакет.

– Свен, перевяжи капрала. – Я упал рядом с Буеном и глянул вперед.

Боевиков было не больше десяти, они залегли метрах в сорока – пятидесяти от нас и били короткими очередями наугад, не видя нас. Либо просто пугали, либо прикрывали выдвижение своей разведки.

– Как с гранатами?

– Одна.

– Ладно. Уходим отсюда.

– Куда?

– На ту сторону оврага. Пусть они сюда зайдут, а мы их встретим наверху.

– А они полезут сюда-то?

– Куда денутся. Им так проще к мосту пройти.

Подполз Свен, сел рядом, вытирая руки о траву.

– Плохо дело. У него кость задета, крови много ушло. Надо в больницу. – Он посмотрел на меня. – Чего делаем?

– Радиостанция где?

– У него.

– Парни, берите капрала и волоките на ту сторону оврага. Я прикрою.

Я высунул голову из укрытия, засек автоматные вспышки, тщательно прицелился и сделал два выстрела. Огонек пропал. И тут же остальные боевики открыли ураганный огонь по замеченной позиции. Пока они тратят патроны, надо отходить.

– Давайте…

Потерявшему сознание капралу накинули на лицо кепку, чтобы сохранить глаза, и потащили на руках.

И опять сумасшедший бег сквозь кустарник. Одной рукой закрываешь лицо, второй держишь автомат. И через шаг спотыкаешься.

Тяжело дыша, мы вскарабкались наверх, добрели до ближайшей ямки и залегли. От нас до моста метров двести. Догадаются на БТРе подойти ближе и помочь огнем?

Боевики, не видя ответного огня, пошли вперед. Их подгоняли приближающиеся от города звуки боя. Там, в центре района, полиция добивала остатки бандитского отряда.

– Буен, давай к нашим, пусть выдвинутся вперед метров на сто и помогут. Как увидят вспышки, пускай лупят.

– А по нам не попадут?

– Наших они не увидят.

Буен побежал к мосту. Я снял с капрала радиостанцию, нажал тангетку.

– «Комета», «Комета», я «Заслон». Ответьте.

Эфир молчал.

– Мать! «Комета», ответьте.

– Артур. – Свен толкнул меня в локоть. – Идут.

Бандиты шли. Точнее, позли. Нашелся у них кто-то сообразительный, пустил вперед троих, и те бороздили землю носами. Остальные топали сзади, готовые открыть огонь в любой момент.

Первого боевика мы засекли, когда тот успел подползти метров на семь. Ловко скользя по траве и умело используя ямки и кочки, он приблизился к нашему укрытию и замер. Сзади ползли еще двое. Нас они не видели, но чуяли, что мы где-то рядом.

Бандит прополз еще пару метров и замер. Я прикинул, где могут быть другие, вытащил гранату и наотмашь швырнул ее вперед. И тут же дал короткую очередь. Вспышка озарила окрестность, уцелевший боевик метнулся в сторону и попал под выстрелы Свена.

– Уходим. – Я отполз назад, меняя позицию.

Остальные боевики, только выползшие из оврага, открыли ураганный огонь. Капрал, лежавший позади за большой кочкой, пришел в себя.

– Где мы?

– В поле.

– Меня сильно задело?

– Плечо, в кость. Свен, отползай с ним дальше.

По нам работали пять стволов. Боевики, понимая, что они в капкане, шли ва-банк. Метрах в пятнадцати одна за другой разорвались две гранаты. Чуть погодя – еще две. Осколки прошли выше, но заставили нас упасть носами в землю. И тут в дело вступил бронетранспортер. Он подъехал ближе и открыл огонь из КПВТ. Тяжелые пули полетели через наши головы. Ориентиром стрелку служили вспышки очередей.

От школы донесся звук мотора, мощный прожектор вспорол тьму и высветил тела на берегу. К нам шла помощь. Это был конец – боевики сообразили и, не желая сдаваться, рванули изо всех сил на нас, рассчитывая, что БТР замолчит из опасения попасть в своих.

Свен, занятый капралом, стрелять не мог, а я успел свалить только двоих. Третий налетел на меня, замахиваясь автоматом, как дубиной. Я упал на землю, снизу всаживая очередь в живот противнику. Бандит еще падал, а я перекатом ушел в сторону и налетел на другого. Что там у него в голове перемкнуло, не знаю, но вместо того, чтобы стрелять, он бросил в меня автомат и прыгнул следом.

Приклад описал короткую дугу и поддел его подбородок снизу. Раздался треск, и боевик рухнул в траву. Третий напал сбоку, ударил ногой. Я отпрянул, пропуская удар, подшагнул ближе, ткнул стволом автомата в горло и добавил прикладом сбоку по шее. Справа заработал автомат – подоспевший Буен заметил последнего боевика, решившего обойти место схватки.

Опустив оружие, Буен подбежал к нам.

– Свен, Артур, как вы? Я вовремя?

Свен опустил в траву капрала, вновь потерявшего сознание, сел рядом и обессиленно махнул рукой.

В этот момент по нам ударил яркий луч света. От школы в нашу сторону ехали два БТРа, следом бежали бойцы. Впереди них, уродливо изгибаясь, скользили длинные тени.

…Через час после окончания боя в Валдане стало тесно от полицейских всех чинов и рангов. Крупнейшая за последние пятнадцать лет стычка в пределах города наделала шуму. Когда мы, уставшие, в мокрой от пота и крови форме, грязные, как кочегары, сгрудились у старой колонки, вокруг школы уже гудел растревоженный улей.

Из отрывков фраз и коротких объяснений постепенно проступила картина происшедшего.

…Днем в Валдане была проведена грандиозная по размаху сделка между боевиками и некими дельцами из Ругии. Наркотики в обмен на оружие. Высшей очистки героин на новейшие образцы гранатометов, пулеметов, ПТУРов, ПЗРК, боеприпасов… Бартер провернули буквально под носом полиции.

Из-за гигантских размеров груза боевики привезли в город большую охрану. И на этот раз не ограничили свой арсенал только пистолетами. Закончив дело, главари с частью груза уехали, а охрана осталась надзирать за остальным. Легкий успех в деле сыграл с ними злую шутку. Решив обмыть сделку, они пошли в привычное место – бар «Шторм», благо полиция здесь бывала раз в год под исход.

Когда веселье было в разгаре, в бар нагрянул патруль. Официальная версия гласила, что не в меру сознательные жильцы района вызвали полицию, но, судя по всему, кто-то из обслуги бара стукнул куда следует.

В результате усиленный патруль в составе аж десяти человек возник на пороге «Шторма» в тот момент, когда окосевшие бандиты в голос клялись резать и душить ругийских сволочей пока хватит сил.

Что сказали патрульные – «Здесь не курят» или «Ваши документы», – неизвестно, но боевики, взведенные удачей и алкоголем, открыли ураганный огонь. Патруль отступил и вызвал помощь. В городе на тот момент были два взвода МОП. Один проверял дорогу перед проводкой каравана, второй застрял на противоположном конце Валдана.

Раньше всех на помощь смог прийти наш взвод и взвод службы охраны. Они на полных парах рванули к Батомке выручать коллег.

Наш взводный, решив стать героем и завоевать славу грозы бандитов, понесся вперед, не предупредив никого, только вызвал дежурную смену, то есть наше отделение. В горотдел о бое доложил командир взвода охраны. Уже оттуда Лабедину поступил приказ перекрыть мост и подходы к нему – у кого-то в штабе работала голова.

Лабедин, не желая отвлекаться на второстепенное дело, на мост сориентировал нас, а сам на всех парах попер к бару, не принимая в расчет ни количество людей под командованием, ни скудость вооружения.

Что за стратегический план у него был, сказать трудно, но БТР несся по узким улочкам на предельной скорости. Так же на предельной скорости он вылетел на пустырь перед баром, проскочив залегших за дорогой патрульных. Те отчаянно сигналили, но Лабедин, смотревший только вперед, не снизошел до них, а водитель просто не увидел.

Боевики к тому времени уже покинули бар, не забыв дать знать главарям о стычке, и пошли на прорыв, отвлекая внимание от спрятанного неподалеку груза.

Когда БТР вылетел на них, они опешили от наглости фараонов и встретили противника как следует – огнем. К счастью, ни гранатометов, ни пулеметов у них не было, иначе машина сгорела бы в мгновение ока.

Водитель, перед лицом которого заплясали огоньки рикошетов пуль, продемонстрировал хорошую реакцию и надавил на тормоз. БТР встал как вкопанный. Непонятно, как Лабедин сидел на броне и за что держался, но когда машина встала, он совершил небольшой полет по курсу борт—земля и разбил одновременно лоб и радиостанцию. Поэтому все попытки капрала и мои вызвать начальство пропали втуне. Таким образом, сражение для Лабедина закончилось.

Наводчик бронетранспортера вовремя открыл огонь и отогнал противника, а командир отделения Ральф Стармин дал команду вытащить лейтенанта и отойти. После выхода взводного из строя Ральф принял командование, наладил связь с патрулем и подоспевшим взводом охраны, и дела пошли лучше. А несколько позже подошел взвод МОП. Боевиков совместными усилиями стали выдавливать к реке и дробить на части.

К тому моменту главари бандитов, спасая груз, организовали нападение на блокпост с целью отвлечения сил полиции от бара. На их беду, возле блокпоста фланировал второй взвод МОП. Тертые, опытные бойцы мгновенно организовали оборону, вызвали на помощь единственную в городе батарею минометов и дали бандитам прикурить. Стечение обстоятельств позволило отбить нападение.

Тем временем бой от бара стал отодвигаться. Боевики, поняв, что дело плохо, начали отход по двум маршрутам: через блокпост и через мост.

Те, кто пошел к блокпосту, попали в капкан и были перебиты. А другие, выйдя из окружения, рванули к школе и мосту. И налетели на нас.

О том, что кто-то охраняет мост, полиция поняла по звукам боя. И выслала помощь. А заодно известила начальство в Мегаре. Там подняли по тревоге маневренную армейскую группу.

…После боя я долго не мог оторваться от колонки. Во рту пересохло, в желудке словно полыхал огонь. В конце концов стащил разгрузку, стянул мокрую куртку и подставил под струю спину. Ледяная вода потекла между лопаток, остужая распаренное тело.

Рядом развалились Свен и Буен, а около бронетранспортера лежал экипаж машины боевой – Димид и Арнольд, одногодки из Дамаса, двоюродные братья, приехавшие сюда после гибели отца. Капрала уже увезли в больницу, бойцы из МОП и взвода охраны собирали трупы боевиков и их оружие, рядом кто-то кричал по радиостанции, чтобы выслали машины для убитых и трофеев. Два прожектора, установленные на БТРах, освещали площадку ярким светом, и у меня на глазах выступили слезы.

Когда кожа на спине достаточно заледенела, я отпустил рычаг и сел рядом со Свеном. Тот повернул лицо, и я увидел огромный синяк под глазом.

– Когда тащил, – пояснил он, видя мой взгляд. – Слушай… как ты с ними… здорово. Тренировался?

Не в силах говорить, я кивнул. Короткий вроде бой вымотал больше, чем сшибки в Аберене. Оно и понятно – от пули так не увернешься, как от меча.

– Эта… покажешь потом?